Рецензия на книгу “Дзен-буддизм и психоанализ”. Москва: “Медиум”, 1995

Вышедшая в 1995 году в переводе на русский язык небольшая по объему книга “Дзен-буддизм и психоанализ”, в которую вошли материалы проходившего в 1957 году в Мексике симпозиума о дзен-буддизме и психоанализе, затрагивает глубинные проблемы человеческого существования. Книга состоит из публикаций трех известных авторов – Эриха Фромма, Дайзетцу Судзуки и Ричарда де Мартино. Причем публикации двух последних авторов, “Лекции о дзен-буддизме” и “Человеческая ситуация дзен-буддизма”, представляют собой версии их докладов, тогда как доклад “Психоанализ и дзен-буддизм” был полностью переработан Э.Фроммом в результате глубокого осмысления затронутых на конференции проблем и последующего знакомства с литературой о дзен-буддизме.

Дайзетцу Судзуки в своем докладе вскрывает глубинные причины механистичности и отчужденности жизни западного человека, в отличие от человека восточного. По мнению Судзуки, в согласии с западной традицией западный ум аналитичен, проницателен, индуктивен, индивидуалистичен, интеллектуален, объективен, и т.д. В противоположность ему черты восточного ума можно охарактеризовать следующим образом: синтетический, интегрирующий, непроницательный, несистематический, интуитивный (скорее даже аффективный), и т.д. Иными словами, Восток – это хаос, а для Запада характерны высокоразвитый интеллект и готовность к действию. Научно мыслящий Запад употребляет свой разум для изобретения всякого рода усовершенствований с целью повысить жизненный уровень людей, избавиться от ненужного и нудного труда. Восток же не отвергает никакой черной и ручной работы, он словно удовлетворяется “неразвитым” состоянием цивилизации. Ему не нравится машинообразность, он не хочет становиться рабом машины. Судзуки считает, что китайцы и другие народы Азии любят жизнь такой, какая она есть, и не хотят превращать ее в средство достижения чего-то еще, что направило бы их жизнь по совсем иному руслу. Они наслаждаются самим процессом работы и не торопятся ее заканчивать. Механизация же предполагает интеллектуализацию, а так как интеллект в первую очередь утилитарен, то машина лишена духовной эстетики или этики. “Машина торопит нас закончить работу, достичь той цели, ради которой она совершается. Работа или труд сами по себе не имеют ценности, это лишь средства. Иными словами, жизнь утрачивает здесь творческий характер, становится инструментом, а человек превращается в производящий блага механизм”(С. 92).

Эрих Фромм также считает, что западное общество переживает духовный кризис. По его мнению, психоанализ – это характерное выражение духовного кризиса западного человека и попытка найти его решение. Ведь психоанализ, по сути, представляет собой попытку создать методику совершенствования человеческой личности на основе западной традиции и в условиях западного общества. Однако, как пишет Э.Фромм, если в начале нашего века к психиатрам приходили в основном люди, страдавшие от симптомов, “благоденствием” для которых было избавление от них, то сегодня в кабинетах психоаналитиков такие пациенты в меньшинстве в сравнении с множеством новых “пациентов”. Эти неплохо функционируют в обществе, они не больны, в обычном смысле этого слова, но страдают от неудовлетворенности и внутренней омертвелости. Общим для них страданием является отчуждение от самих себя, от другого человека, от природы. Для таких людей излечение означает не отсутствие болезни, но обретение благоденствия, то есть бытия в согласии с природой человека. Однако любая попытка дать ответ на проблему благой жизни, по мнению Э.Фромма, должна выйти за рамки фрейдовского подхода, поскольку ведет к обсуждению, пусть всегда неполному, базисного понятия человеческого существования, которое лежит в основе гуманистического психоанализа, к дальнейшей творческой переработке и трансформации классического психоанализа, которая уже прямо идет по направлению к дзен-буддизму.

Казалось бы, что общего между дзен-буддизмом и психоанализом, тем более, что мистический опыт Фрейд считал регрессией к инфантильному нарциссизму? Однако если мы признаем, что излечение симптомов и предотвращение их формирования в будущем невозможны без анализа и изменения характера, а также то, что излечение той или иной невротической черты характера неосуществимо без стремления к более радикальной цели – совершенной трансформации личности, и выведем все следствия из фрейдовского принципа трансформации бессознательного в сознательное, то мы подойдем к понятию просветления (сатори), которое является сущностью дзен-буддизма.

Общей целью для дзен-буддизма и психоанализа является осознание бессознательного с помощью специальной тренировки со стороны сознания. Метод дзен можно назвать фронтальной атакой на отчужденное восприятие с помощью сидячей медитации, коана и авторитета наставника. Как пишет Судзуки: “Дзен по своей сути есть искусство видеть природу собственного бытия, и он указывает путь от рабства к свободе... Мы можем сказать, что дзен высвобождает все скопленные в каждом из нас энергии, которые, как правило, искалечены и искажены до такой степени, что не находят адекватного доступа к деятельности... Спасение от безумия и ущербности – такова цель дзен” (С. 51). С другой стороны, аналитик делает нечто подобное, он одну за другой снимает рационализации пациента, пока у того не останется иного выхода, кроме возвращения в мир реальности из мира фантазий в результате глубинного осознания и переживания того, что им не осознавалось ранее.

Общими элементами обеих систем является и настойчивое утверждение независимости от всякого авторитета, а также наличие ведущего, который сам прошел через необходимый опыт, а потому может вести ученика (пациента) к его цели. Кроме того, ни психоанализ, ни дзен не являются в первую очередь этическими системами. Они не заставляют человека вести добродетельную жизнь с помощью подавления “дурных” желаний, но они предполагают, что такие желания расплавятся и исчезнут в свете и тепле расширенного сознания.

Таковы лишь некоторые из обсуждаемых в книге глубинных проблем человеческого бытия, непосредственно затрагивающих жизнь каждого из нас. Несмотря на ясность и точность перевода, книга нелегка для чтения из-за сложности обсуждаемых в ней вопросов. Некоторые дополнительные сложности в ее понимании возникают также вследствие опечаток, которые временами ведут к искажению смысла. Так, например, на С. 76 вместо “преодоления а ффективного загрязнения” мы читаем: “преодоление э ффективного загрязнения”.

Однако в целом книга производит самое благоприятное впечатление и будет действительно полезна всем тем, кто серьезно относится к жизни и кого интересует достижение гармонии как с самим собой, так и с другими людьми и природой.

В.В. Старовойтов