Лекция 22. Научное знание как система, его структура, функции, развитие

Вопросы:

1. Проблема генезиса научного знания.

2. Историческая динамика науки и критериев научного знания.

3. Классификация наук. Основные функции науки.

 

Любое явление человеческой культуры имеет свою историю. У научной деятельности также есть своя предыстория. Но ее исследование осложнено отсутствием в общей мировой литературе строгой и однозначной датировки ее рождения. Зафиксируем нашу точку зрения на проблему происхождения науки, предварительно указав на имеющиеся варианты датировки ее возникновения. Существует пять вариантов датировки генезиса науки.

1) Наука родилась в условиях первобытного общества, задолго до возникновения письменности. При этом отождествляется со знанием и понимается как экстраполяция здравого смысла на новую область объектов. Так, А.Боннар, говоря об изобретении земледелия, одомашнивании животных, изобретении повозки и колеса, открытии металлов и других достижениях первобытного общества, делает следующие заключения: "Все эти изобретения составляют часть истории науки, во всяком случае, если определять науку как сумму познаний и средств, позволяющих человеку увеличить свою власть над природой". Дальнейшее развитие науки трактуется в кумулятивистском ключе.

2) Появление науки ряд авторов связывают с возникновением письменности в эпоху раннеклассового общества. Так, А.Н. Чанышев считает, что наука возникла задолго до философии, в период появления письменности, которой, в свою очередь, предшествовала предыстория науки. "В социально-экономическом плане, – пишет он, – предыстория науки соответствует первобытно-общинному строю, зарождение науки – тому, что называют раннерабовладельческим обществом, а ее сравнительно развитое состояние – тому, что называют развитым рабовладельческим обществом". Примерно такой же точки зрения придерживаются и некоторые историки. Так, например,
Т.В. Блаватская исходит из того, что "наука – это правильное понимание природных явлений и их закономерностей"; и относит – возникновение науки ко второй половине 2 тысячелетия до н.э. Таким образом, главным показателем рождения науки является то, что при историческом исследовании памятников старины встречаются первые примеры правильно подмеченных на базе стихийно-эмпирического опыта объективных закономерностей природы.

3) Большое количество исследователей связывают возникновение науки с античностью, когда умственный труд превращается в род занятий особой группы людей, теоретико-познавательная деятельность эмансипируется от мифологии, от искусства и религии. Факт становления науки видят в открытии Платоном "идей", в создании Аристотелем "физики", в завоеваниях космологии и логики, в открытии экспериментальных возможностей, в открытии аналитического метода, и т.д. Приоритет греков в деле зарождения науки признают и отечественные исследователи.

4) Дата рождения науки относится к позднему средневековью (XIII–ХIV веков) причем ряд авторов связывают ее с деятельностью представителей Парижского и Оксфордского университетов. За точку отчета берется складывающаяся экспериментальная деятельность в естествознании.

5) Большое число исследователей относят генезис науки к XVI–XVII векам – эпохе зарождения капиталистического общества. Сторонники этого подхода полагают, что возникновение науки связано, с одной стороны, с выработкой такой формы мышления, как научная теория, и с другой – с процессом институционализации познавательной деятельности, с выделением научного исследования в особый социальный институт. При этом античные и средневековые концепции и учения рассматриваются, в рамках этого подхода, как протонаучные.

Мы в наших лекциях будем отталкиваемся от пятого пункта датировки возникновения науки, ибо это соответствует цели исследования. Как известно, до возникновения научной теории (языка теоретического описания объекта или системы объектов, объяснения, предвидения) нет четких критериев разграничения науки и ненауки, научного и вненаучного знания. Такие критерии появляются в XVI–XVII веках: это, – прежде всего признание в познании субъект – объектной дифференциации; во-вторых, формирование строгих методов объективации; в-третьих, признание эксперимента (измерения) главенствующим источником научного творчества. И, наверное, самое главное, в этот период происходит институционализация социальной потребности в поиске нового знания.

Широко распространенно мнение, утверждающее, что классический тип научной деятельности, сложившийся в Европе в период научной революции XVII-XVIII вв., институционально оформился в лоне европейских научных сообществ с разветвленной системой университетов, лабораторий, научной периодики и т.п. лишь в XIX веке. С этим мнением нет смысла спорить, но хотелось бы отметить, что первоначальный процесс институционализации науки начинается в XVII веке. Это так называемый "академический период" развития науки. Первая академия – "Академия рысей" (одним из первых ее членов был Г. Галилей) – появляется в 1603 г. в Риме непосредственно под опекой католической церкви. Вскоре (в 1635 г.) благодаря деятельности кардинала Ришелье возникает французская академия с гуманитарным уклоном исследований. Из научного кружка, собирающегося постоянно в келье францисканского монаха М. Мерсенна, образуется ядро созданной во Франции Академии наук, члены которой занимались математическими и естественнонаучным проблемами. Мерсенн стал своего рода почтамтом для математиков и физиков всей Европы. Он получал и рассылал письма, которые представляли собою научные трактаты, по адресам крупнейших ученых. Переписка заменяет собой научные журналы, которые появляются позже. Следует упомянуть и появившееся в 1660 г. Лондонское королевское общество, в составе которого было значительное количество известных ученых. Утверждению науки помогали и многочисленные кружки науки, а также светские салоны. Салон, как определенный вид социальной организации, явился своеобразным открытием нового времени, когда христианское мировоззрение в Европе стало терять доминирующую роль. Главным в салоне было утверждение интеллектуального и художественного аристократизма духа.

Таким образом, мы хотим сказать следующее: к началу XVIII века в ведущих странах Европы научная деятельность приобрела, пусть и не в полном объеме, социально оформленный вид, новое институционализированное бытие и стала быстрыми темпами транслироваться в другие страны Западной Европы, так и в государства, не входящие в этот регион.

Как мы уже отмечали, появление социального института обусловлено возникшей новой общественной потребностью. Рождение классического типа европейской науки было вызвано несколькими потребностями. Во-первых, новыми потребностями материального производства. Во-вторых, общественной потребностью в производстве нового субъекта деятельности (собранного, точного в своих действиях, способного контролировать свои аффекты и поступки, способного выполнять свой профессиональный долг без оглядки на "настроение" с неукоснительностью автомата)". Соответствующие научные идеи и концепции появились и получили широкую социальную поддержку потому, что отвечали глубоким мировоззренческим потребностям человека того времени, отвечали на острые вопросы бытия человека в мире.

Уникальность европейского Нового времени состоит в том, что оно впервые в истории сделало идеи и нравственную практику (как форму всеобщего труда), прежде развивавшиеся в узких эзотерических сообществах, массовым достоянием, достоянием экзотерической культуры, связав их со способом производства материальных и духовных благ, прежде всего с экономикой и наукой. Ориентация на устойчивое воспроизводство известных образцов деятельности, на "вечные" технологии в традиционных обществах не требовали от отдельного производителя материальных благ навыков всеобщего труда, вполне удовлетворяясь кастово (сословно) закрепленным частичным трудом. Рождающийся новый способ производства требовал от индивида навыков всеобщего труда. Социальная атомизация, активно начавшаяся с разложением феодализма, создавала предпосылки для универсализации личности. Перед культурой Нового времени встала задача формирования индивида, способного к духовно самостоятельной, без оглядки на авторитет, инициативе, к творчеству в любой области (экономике, науке, искусстве). Причем от человека в новой ситуации требовались не только навыки самостоятельного "выстраивания" конкретного дела, но и самостоятельного нахождения смысла жизни и "выстраивания" своей целостной жизни без опоры на готовые каноны".

Революционному перевороту в естествознании предшествовала целая историческая эпоха отказа от прежних картин мира, от прежнего понимания стратегии и метода исследования природы, от антропоцентристских представлений. Зафиксируем следующие компоненты нового мировоззрения:

1) Вселенная начинает трактоваться как безличный феномен, управляемый регулярными естественными законами и толкуемый исключительно в понятиях физики и математики. Бог видится отныне бесконечно удаленным от Вселенной творцом и зодчим и представляется уже не столько любящим свое творение Богом, сколько Верховным Разумом, Первопричиной, что дала начало материальной Вселенной и наделила ее неизменными законами, а затем устранилась от какого-либо вмешательства в земные дела. Если средневековый Космос находился в прямой зависимости от Бога, то современный Космос был обособлен от какой-либо божественной реальности и обладал большей онтологической реальностью. Такое изменение акцентов привело к рождению новой познавательной ситуации. Если, согласно средневековым христианским взглядам, человеческий разум не может постичь в высшей степени сверхъестественный вселенский порядок без помощи божественного откровения, то с современной точки зрения, человеческий разум в состоянии постичь всецело естественный порядок собственными силами.

2) Резкое разделение духовного и материального и упор на превосходстве духовного над материальным присущее христианству, теперь получает противоположную оценку: мир физический все более представал средоточием человеческой деятельности. Человеческие устремления с возрастающей силой сосредоточивались на мирских свершениях. Христианское противопоставление духа и материи, Бога и мира постепенно превращалось в свойственное современному мышлению противопоставление разума и материи, человека и Космоса и т.д.

3) Наука вытесняет религию в качестве интеллектуального авторитета – распорядителя, судии и стража всего культурного мировоззрения. Сферы влияния религии и метафизики постепенно обособляются от объективного общедоступного познания эмпирического мира: их начали рассматривать как совершенно отдельную область духовной жизни – личностную, субъективную и умозрительную. Все представления, сопряженные с трансцендентной реальностью, все чаще стали восприниматься как нечто, выходящее за пределы компетенции человеческого разума и знания: как некий способ воздействия на эмоциональную природу человека, как плоды воображения, как необходимый оплот нравственности и общественного единства, как политико-экономическая пропаганда, как психологически мотивированные фантазии, как обкрадывающие реальную жизнь иллюзии, как ничтожные и бессмысленные суеверия.

Неизмеримо увеличивается интеллектуальная, психологическая, духовная самостоятельность человека по сравнению с человеком христианского средневековья. Если для человека средневековья цель познания сводилась к тому, чтобы наилучшим образом повиноваться Божьей воле, то целью познания новоевропейского человека было подчинение природы своей воле. Задачей нового мировоззрения стало утверждение максимальной свободы человека – свободы от угнетения политического, общественного или экономического строя, от стеснения метафизическими или религиозными верованиями, от церкви и от иудео-христианского Бога, от средневековой схоластики, от древнегреческих авторитетов, от старых представлений о мире. Христианское ощущение первородного греха, падения и всеобщей человеческой вины уступает место оптимистическому утверждению безграничных возможностей человека и уверенности в конечной победе разума и науки над невежеством, страданием и общественным злом.

4) Происходит уменьшение познавательного арсенала. Если греки принимали некую совокупность множества различных способов познания, то порядок современного Космоса принципиально поддавался умопостижению лишь при помощи рациональных и эмпирических способностей человека, тогда как прочие, присущие ему способности – эмоциональные, эстетические, этические, волевые, творческие, мистические – стали рассматриваться, в основном, как несущественные, лишь искажающие истинное познание мира. В эпоху, когда чувственная природа естественного человека не смогла противостоять разыгравшейся стихии безумия в европейской социальной жизни XVI-XVII вв., когда страсти и хаотические влечения человека скомпрометировали себя, разум стал высшей, центральной нравственной ценностью. Разум и подчиненная ему воля начали восприниматься как твердая опора жизни, как несокрушимый остров в бушующем море земных страстей.

5) Изменяется и положение самого человека в новой картине мира. И подобно тому, как земля перестала быть центром творения, заняв свое место среди прочих планет, отныне перестал быть центром и сам человек, заняв свое место среди прочих животных.

6) В социальном плане становление индустриального общества означает вытеснение личностного начала из сферы общения, овеществление связей между людьми, обстановку всеобщей утилитарности. Превращение всех отношений в товарно-денежные имело своей оборотной стороной парадоксальный факт – становление всестороннего, универсального развитого индивида – социального атома, самосознающей, духовно самостоятельной личности.

7) В Новое время наука начинает превращаться в непосредственную производительную силу. Кроме того, наука в Западной Европе начинает смыкаться с политическими структурами, постепенно становясь своеобразным орудием государственной власти. Страны, в которых наука и техника получила поддержку и развитие, начинают доминировать в геополитическом, социальном и экономическом планах. А это, в свою очередь, вызывает в других государствах (не вставших на путь научной модернизации) стремление к установлению геополитического паритета, который можно достичь на основании развития самобытно-национальных характеристик науки либо на базе заимствования результатов научной деятельности и институциональных форм, взятых из культурных регионов, в которых наука утвердилась в качестве ведущей силы.

Помимо мировоззренческих оснований, есть еще и внутринаучные установки и критерии, непосредственно конституирующие классический тип науки.

1) В Новое время в отличие от средневековья происходит постепенное отмежевание истины от таких ценностных установок, как добро и красота. Добро начинает трактоваться как нравственная ценность, красота как эстетическая, а истина воспринимается как познавательная, гносеологическая ценность. Причем истина становится главной нормой и регулятором научной деятельности. Классическая наука исходила из признания доступности абсолютной истины как полного и исчерпывающего знания об объекте. Определение истины как соответствия знания действительности в классическом типе науки интерпретируется в духе наивного реализма: между объектом и научной теорией существует строгая, однозначная корреляция. В классической гносеологии истина в качестве проблемы не выдвигалась, так как за исходно истинное принималось априорное убеждение, что объект и субъект взаимно адекватны, или, что, как это утверждали Декарт и Спиноза, порядок и связь идей те же, что и порядок и связь вещей. Вполне естественно поэтому, что наука не делала различия между объектом и предметом познания, то есть не фиксировала представленность субъекта в предмете.

2) Обоснованность. В рамках классического типа науки это, прежде всего эмпирическая проверяемость. Процесс обоснования выглядит как стадиальный, с возможностью контроля и остановки на каждой стадии: обоснованными должны быть все элементы концептуальной системы. Это связано еще с подчеркнутым уважением к логике, разработкой логических и лингвистических процедур совершенствования науки и явной подозрительностью по отношению к внерациональным способам движения научной мысли: даже очень популярная интуиция выглядит рационально выверенным, интеллектуальным феноменом. В онтологическом плане данная трактовка обоснованности науки сопрягается с жестко-детерминистской картиной мира, а в методологическом – может раскрываться еще через понятие наблюдаемости (исходных фактов или заключительных интерпретаций) и наглядности.

3) Объективность. Вопрос о природе и характере объекта выглядел в методологии указанного периода достаточно спорно, но была, по крайней мере, одна трактовка объективности науки, с которой согласились бы все: бессубъектность. Знание формируется субъектом и с неизбежностью в период становления несет на себе некоторый отпечаток его личности – особенности стиля, методологии, некогнитивных ценностных ориентации или даже известной ограниченности. Но из готового знания все эти проявления должны быть элиминированы, чтобы оно стало действительно научным. Эталоном здесь оказывается некий "логический автомат", машина с воспринимающими рецепторами и рациональными средствами переработки информации, не обладающая жизнедеятельностью и свободная поэтому от порождаемых ею предпочтений и предубеждений. Научное знание безлично; оно создается его авторами, но не является авторским. Следствием бессубъектности научных концепций является их интерсубъективность и транслируемость, независимость от оценочных суждений и социокультурная автономность всего процесса развития научного знания, а также методологических стандартов научности.

4) Экономичность. От "лезвия Оккама" до принципа простоты это сквозное требование: "не измышлять гипотез", не конструировать квазисущностей, минимизировать описание явлений, придерживаясь в первую очередь круга известных факторов. С другой стороны, этот принцип означает предпочтение концепций, объясняющих максимальное число фактов на основе минимума исходных независимых предпосылок, не терпимость к произвольным допущениям. Концепции, соответствующие принципу простоты, более информативны, поскольку их основания охватывают широкий круг явлений, и обладают оптимальной организацией.

5) Универсальность. Эта характеристика может раскрываться в различных направлениях. Во-первых, это выход науки на уровень всеобщих закономерностей. Адекватной формой существования научного знания является установление законов природы – всеобщих, необходимых и существенных связей явлений. Лишь это дает возможность сохранения и экстраполяции выводов науки.

В более общем плане универсальность – это постулат одинаковости принципов организации и оценки знаний, независимо от сферы науки, к которой они принадлежат (от математики до философии), представление об идеальной науке как "общей теории всего", фрагментами которой были бы описания локальных предметных областей (вместо современных конкретных наук), методологический редукционизм. Наконец, универсальность может быть рассмотрена как свойство самих критериев научности и означает в таком случае их абсолютность и историческую неизменность. Несмотря на изменение технологической оснащенности и форм организации научной деятельности, логический строй науки, средства и методы производства нового знания не зависят от времени.

6) Прогрессизм. Наука является практически единственной из форм человеческой деятельности, которая явно прогрессивна. Наука быстро развивается и служит фундаментом для прогресса человечества в целом. Случайности в науке играют меньшую роль, чем в любой другой форме деятельности, так как наука – целостная и логичная система, каждый последующий этап в движении которой однозначно детерминирован предыдущим. Наука развивается кумулятивно: новые идеи ложатся слой за слоем на имеющийся фундамент, и стройное здание науки растет.

Таким образом, наука в классической трактовке представляет собой социальный институт и специфическую форму деятельности, направленную на получение нового знания, которое достигается с помощью теоретического и экспериментального (инструментального) метода.

Ученые стремятся обеспечить системность и внутреннюю согласованность научного знания не только в пределах предметных областей отдельных наук, но и между ними. Но эта задача оказалась намного сложнее, чем в случае научной теории. Скажем, естественнонаучные и социально-гуманитарные дисциплины существенно различаются и по предмету, и по применяемым методам, и по языку. Более того, и внутри естествознания специализация преобладает над универсализацией: специалисты по общей теории относительности (ОТО) могут с трудом понимать коллег, специализирующихся в области квантовой механики, физики – биологов, в биологии генетики – физиологов и т.п. Поэтому многие ученые приветствовали появление системного анализа, кибернетики, синергетики как пограничных областей исследования, содействующих синтезу наук и росту взаимопонимания ученых. В целом системность науки находит выражение в согласии относительно единой научной картины мира, основанной на фундаменте и по образцу математической физики. В философии науки системность проявляется в ряде взаимосогласованных структурных свойств. Структура научного знания может быть рассмотрена в двух аспектах: по общему его составу и по соотношению предметных областей знания (классификация наук). Начнем с первого. Научное знание структурируется по возрастанию теоретической нагруженности на следующие составные части:

1) упорядоченная совокупность высказываний, фиксирующих данные опыта, описания результатов экспериментов и измерений, того, что можно назвать протокольными предложениями;

2) первоначальные обобщения (понятия, абстракции);

3) проблемы и гипотезы как итоги первоначальной рефлексии;
4) принципы, законы и теории;

5) картины мира, в том числе принятая на данном этапе общая научная картина мира, включающая основания и результаты философской рефлексии;

6) эталоны, императивы и регуляторы научной деятельности, принятые сообществом ученых (идеалы, нормы, философские и общенаучные методы исследования, стиль мышления).

Пропорции этих составных частей могут быть различны, но их наличие и упорядоченность в каждой научной дисциплине обязательны. Знания превращаются в научные, когда факты собраны, обобщены и включены в систему понятий. В этом находит выражение требование системности, и разрозненные, не упорядоченные на основе определенных теоретических принципов, не вписывающиеся в картину мира знания еще не образуют науки.

Смена научных картин мира – сравнительно редкое явление. В истории науки их выделяют обычно три: механическую (с ХVII до середины ХIХ века), электродинамическую (до начала ХХ века) и квантово-механическую, включающую идеи теории относительности (ХХ век). В последнее время, после работ И.Р. Пригожина по неравновесной термодинамике и разработки на этой основе принципов синергетики (Г. Хакен и др.), некоторые специалисты говорят о становлении четвертой, синергетической картины мира.

Рассмотрим теперь вопросы классификации наук. На доклассическом этапе, то есть до ХVII века, исходные формы научного знания (иногда называемые преднаукой) являлись, как мы видели, частью философии; это было научно-философское знание. Первую классификацию, вошедшую в историю науки и имевшую основополагающее значение в культуре вплоть до позднего средневековья, создал Аристотель. За основу он взял цели человека, стремящегося к знаниям: первая – созерцание бытия, начинающегося с удивления и приносящего удовольствие от самого процесса; вторая – необходимость решать практические, жизненные вопросы, обосновывать и оправдывать действия; третья – желание постичь и освоить прекрасное. Этому соответствуют теоретические, практические и творческие науки (sciencеs); вторая и особенно третья группы являются в возрастающей степени искусствами (arts). Внутри групп различение проводится по предметам. Теоретические науки – первая философия, или метафизика, постижение умозрительных причин и начал бытия, затем математика, познание структур бытия в числах и фигурах, и, наконец, физика, изучение природы, «фюзис», включая и органическую природу. Практические науки включают у Аристотеля политику, этику, творческие – различные искусства, включая технику, которая понимается как мастерство (гончара, художника, скульптора, ритора – техника речи и т.п.). Техника, таким образом, получила статус искусства, а не науки, что, по нашему мнению, совершенно оправдано. Добавим также, что разработанная именно Аристотелем формальная логика рассматривается им не в качестве одной из наук, а как универсальный метод в познании.

Начиная с конца ХVI столетия, классификации становятся более строго привязаны сначала к познавательным способностям (Ф. Бэкон, положивший в основание классификации память, рассудок и воображение), а затем – к предметным областям исследования. В ХIХ веке разработаны классификации, сохраняющие значение по сей день. Наиболее распространена эволюционная классификация, идущая еще от механической картины мира и выстраивающая науки по уровням организации бытия: науки о неорганической (чаще используется неудачный термин «неживой») природе; об органической; общественные науки; науки о человеке. Соответственно научные дисциплины выделяют в последовательность:

Физика, химия – биология – социальные – гуманитарные науки.

Системность научному знанию придает наличие в его структуре философских идей и принципов, находящих выражение в системе категорий мышления (общности, необходимости, причинности и др.), в ценностном знании, выражающем антропологическую нагруженность научного познания, неустранимость присутствия исследователя в описании реальности. Основополагающие принципы естествознания (относительности, дополнительности, системности и др.) по существу носят философский характер и вместе с тем выполняют очевидную нормирующую функцию в исследовании.

Специфика науки среди других видов деятельности раскрывается через ее социокультурные функции, которые частично пересекаются с критериями научности. Какие это функции? Во-первых, мировоззренческая. Во-вторых, методологическая. В-третьих, гносеологическая, или познавательная. Наука рассматривается в современном обществе как приоритетная форма описания, объяснения и понимания бытия, включая обобщение и систематизацию знаний о нем. В-четвертых, прогностическая. Научным прогнозам (предсказанию и предвидению на основе имеющихся научных знаний) отдается предпочтение перед любыми иными. В-пятых, функция образования. Наука – особая форма социальной памяти, сохранения и приращения знаний, накопления и передачи опыта, лежащая в основе всей системы современного образования. В-шестых, коммуникативная. Научная информация является основой и создания, и наполнения коммуникативных процессов, особенно в последние десятилетия. В-седьмых, творческая. Процессы создания новых знаний, научного творчества становятся одним из наиболее социально значимых способов самореализации личности. В-восьмых, предсказанная в ХIХ и реализующаяся в ХХ веке функция непосредственной производительной силы (НПС). Следует пояснить, что научно-теоретические знания становятся НПС не сами по себе, а через личность ученого, его умения, навыки, знания и прикладную деятельность. Возможности науки быть НПС постоянно возрастают, обретая новые качественные формы: вначале проводниками этой функции были приборы и инструменты, усиливающие естественные возможности человека, затем устройства, искусственно вызывающие природные эффекты, а в последние десятилетия – материалы и процессы, формируемые с заранее заданными свойствами и не имеющие природных аналогов. Иногда выделяют еще собственно социальную функцию новейшего времени, состоящую в онаучивании быта, соединении науки и политики, превращении научных знаний в часть процесса социального управления.

Литература

Кашперский В.И. Проблемы философии науки. Екатеринбург, 2007.

Кравец А.С. Идеалы и идолы науки. Воронеж, 1992.

Кохановский В.П. Философия и методология науки. М., 1999.