Геополитика о международных отношениях. Место России в геополитическом пространстве

Во всех дальнейших рассуждениях будем исходить из того, что геополитика как раздел теории международных отношений и мировой политики является теоретически упорядоченным представлением о путях и способах политической организации географического пространства. Для уточнения места и роли геополитики приведём общепринятую хронологию истории международных отношений в эпоху Модерна:

1. Вестфальская эпоха (XVII в.);

2. Венская эпоха (начало XIX в.);

3. Версальско-Вашингтонская эпоха (начало XX в.);

4. Ялтинско-Потсдамская эпоха (вторая половина XX в.);

5. Вашингтонско-Брюссельский порядок (с конца XX в. по настоящее время).

Зародившись на рубеже 2-й и 3-й эпох, геополитика пережила свой классический этап в 3-ю эпоху (в период между мировыми войнами). Отцом-основателем геополитики и её германской школы принято считать Ф. Ратцеля (1844-1904). Своё название геополитика получила от представителя той же германской школы Р. Челлена (1864-1922), который определял её как доктрину, рассматривающую государство в качестве географического организма или пространственного феномена.

По необходимости ограничимся пониманием места и роли России в европейской геополитике классического периода.

Представитель англо-саксонской геополитической школы Х. Макиндер (1861-1947) предложил влиятельную для своего времени концепцию «Хартленда» - осевой области истории, которая в различных вариантах занимает регион Центральной Азии: «Тот, кто правит в Восточной Европе, тот господствует над «Хартлендом»; тот, кто правит «Хартлендом», господствует над Мировым островом; тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром». Если же учесть, что после территориальной экспансии России в Центральной Азии, после строительства Транссиба, а затем и Турксиба (в советское время) «Хартленд» оказался под контролем России-Евразии, то нейтрализовать или уничтожить Россию как основной центр силы, можно было, только лишив её контроля над «Хартлендом». Для этого Макиндер оставил две важнейших рекомендации: не допустить альянса России и Германии, всячески противодействовать союзническим связям России и арабских стран Ближнего Востока.

Противодействовать России должен был военно-политический блок стран Запада, первые наброски которого сделал Макиндер, которого можно считать предтечей НАТО.

Представитель германской геополитической школы К. Хаусхофер (1869-1946) остался в истории и теории геополитики как автор «континентального блока», ядром которого мыслил евразийский союз Германии и России. Его теория Большого пространства предусматривала не только геостратегическую ось Берлин-Москва-Токио, но в перспективе – подключение к этой оси Ирана, Китая и Индии.Формирование Большого (евразийского) пространства у Хаусхофера было развитием идей объединителя Германии О. фон Бисмарка, выступавшего за русско-германский союз, подпитывалось идеей расширения «жизненного пространства» германской нации через прокладку евразийского маршрута германской внешней политики (не обязательно, и не в первую очередь путём военной экспансии). Возможно, его вдохновлял позитивный опыт военно-политического сотрудничества Веймарской Германии и Советской России. Во всяком случае, пик геополитического влияния Хаусхофера на руководство III Рейха приходится на момент заключения Пакта Молотова-Риббентропа (1939).

Макиндер и Хаусхофер были знакомы с геополитическими концепциями друг друга, оба исходили из закона планетарного дуализма: извечной борьбы «держав суши» и «держав моря», талассократии (власть посредством моря) и теллурократии (власть посредством суши).

Но каждый из них по своему толковал упомянутый закон геополитического дуализма, у истоков которого стоял Ратцель, по-разному определяя место и роль России-Евразии в неизбежном столкновении англо-американской экспансии вдоль параллелей и восточно-азиатского противодействия в меридиональных направлениях.

Что касается собственно русской геополитики, то её развитие в классический период между двумя мировыми войнами воплотилось в теоретических трудах мощной исследовательской школы евразийцев – учёных из числа русской эмиграции, работавших в Зап. Европе, а затем в США. Отношение к ним было в СССР было сугубо враждебным, да и сам термин «геополитика» был табуирован, хотя не прерывалась идущая ещё из дореволюционных времён традиция изучения зарубежной и отечественной геополитики, например, в стенах Академии Генерального штаба русской (затем советской) армии. Однако, несмотря ни на что, И. Сталин, например, остается крупнейшим геополитиком-практиком 3-й и 4-й эпох международных отношений, создателем Ялтинско-Потсдамского мирового порядка, обеспечившего баланс сил между противоположными социально-экономическими системами в период «холодной войны», хотя местные вооружённые конфликты продолжались с переменным успехом.

Подводя итоги наработкам геополитической мысли классического периода, приведём некоторые самые общие закономерности, не потерявшие своего значения до сих пор: контроль над пространством теряют те геополитические субъекты (государства, союзы государств), потенциал которых недостаточен не только для завоевания, но и удержания территории; потеря контроля над пространством одним геополитическим субъектом всегда означает его приобретение другим; стабильность и безопасность геополитического субъекта достигается некоторым оптимумом (не минимумом и не максимумом) подконтрольного пространства; порой, для получения неоспоримого преимущества геополитическому субъекту достаточно контролировать ключевые (геостратегические) точки пространства; до сих пор история подтверждает, что даже очень большая военно-экономическая мощь не позволяет контролировать бесконечно большие пространства.

Если последняя констатация говорит о тщетности претензий на мировое господство, то предыдущие, как бы тривиально они не выглядели, подтверждаются процессом и геополитическими последствиями развала СССР с одной стороны и закреплением доминирующих позиций Запада, открывшего эпоху Вашингтонско-Брюссельского консенсуса, что ознаменовало не просто завершение Ялтинско-Потсдамского мира, но и конец Вестфальской системы, понимаемой в широком плане как некоторое единство четырёх первых этапов развития системы международных отношений (по нашей схеме).

В текущем периоде международных отношений на Западе подготовлен ряд книг, в которых позиции современного атлантизма выражены вполне отчётливо. Назовём лишь некоторые, авторами которых являются З. Бжезинский и С. Тангреди, наследующих основные положения классической геополитики, и выражающих официальную позицию Госдепа США, в частности в отношении России[143].

Тем временем в нашей стране наметился своеобразный бум в публикациях зарубежной и отечественной литературы по геополитике. Вышел ряд учебников, учебных пособий, работ классиков геополитики и хрестоматий, написанных с различных идейных позиций, но хорошо дополняющих друг друга[144].

Справедливость требует отметить следующий важный момент: среди всех названных работ пионерский характер трудов А.Г. Дугина неоспорим, его «Основы геополитики» (1997) выдержали несколько изданий; на фоне его продукции некоторые книжки выглядят в чём-то вторичными. Тогда как работы А. Дугина верны духу и основным положениям зарубежной школы евразийцев, а главное – имеют солидный и оригинальный фундамент в его философии политики[145].

Суть философии политики, её геополитической заострённости и актуальности, верность неоевразийца Дугина евразийской классике, чёткое разведение противников по линии евразийство – атлантизм хорошо передаёт авторская схема, которая, как и любая схема, улавливает лишь суть дела, но требует некоторого комментария.

Рис. 9. Расстановка партийно-политических сил в системе геополитических и политэкономических координат (по А. Дугину)[146].

(1+2) Образцовый либерально-демократический комплекс Запада (американизм), торговый строй: левая (демократическая) политическая линия + правая (рыночная) экономика.

(2+3) Либерал-консерватизм: чисто правая идеологическая платформа (например, Царская Россия): рыночная экономика + право-консервативная политика.

(3+4) Национал-большевистская (евразийская) модель, русская форма консервативной революции: правая (консервативная) политическая линия + левая (социалистическая) экономика.

(4+1) Лево-акцентированный (социал-демократический) комплекс: социально-ориентированная экономика + левая (демократическая) политика.

Плюрализм идеологических мнений о геополитической ситуации, в которой была ввергнута Россия после развала СССР, действительно велик и определяется в нашей стране плюрализмом партийно-политических сил, традиция которых отражает особенности российского геополитического мышления. Здесь уместно отметить, что лишь российские либералы-западники на своём пути приспособления к доминированию атлантистов в Евразии (а значит и в России) не преуспели в создании сколь-нибудь значительных работ по геополитике. Тактика замалчивания обильной продукции геополитического характера обречена на провал, собственная мысль отсутствует вовсе, а то немногое, что есть – сводится к апологетике европоцентризма и атлантизма в духе Р. Пайпса, К. Грея, П. Кеннеди и Г. Киссенджера. Остаётся отыскивать «положительный» смысл в последствиях геополитической катастрофы СССР, делить своих противников из числа тех, кто озабочен сохранением целостности России, на «респектабельных» и «вульгарных», порой включая в число последних не только А. Дугина, но и З. Бжезинского. В общем действовать по мазохистской схеме – «чем хуже – тем лучше».