Факторы, нарушающие развитие

 

Каждый шаг на этом длинном пути развития может стать местом фиксации, любой стык в этом запутанном соединении может стать поводом к диссоциации полового влечения, как мы это уже рассмотрели на различных примерах. Нам остается еще дать обзор различных мешающих развитию внутренних и внешних моментов и добавить, в каком месте механизма возникает проистекающее от них нарушение. То, что мы тут приводим в одном ряду, может, разумеется, быть неравноценным, и мы должны считаться с трудностями при установлении значимости отдельных моментов.

 

Конституция и наследственность

 

На первом месте здесь следует назвать врожденное различие сексуальной конституции, которое, вероятно, имеет решающее значение, но о котором, разумеется, можно сделать вывод только по его более поздним проявлениям, да и то не всегда с большой уверенностью. Мы понимаем под ним преобладание того или другого из разнообразных источников сексуального возбуждения и полагаем, что такое различие задатков в любом случае должно выражаться в конечном результате, даже если оно может остаться в пределах нормы. Разумеется, допустимы также такие вариации первоначального предрасположения, которые неизбежно и без дальнейшего содействия должны привести к образованию ненормальной сексуальной жизни. Их можно назвать «дегенеративными» и рассматривать как на выражение наследственного отягощения. В связи с этим я должен указать на удивительный факт. Больше чем у половины подвергнутых мной психотерапевтическому лечению тяжелых случаев истерии, невроза навязчивых состояний и т. д. мне с несомненностью удалось выявить у отцов перенесенный до брака сифилис, будь то сухотка спинного мозга, прогрессивный паралич или другое установленное в анамнезе сифилитическое заболевание. Я особо подчеркиваю, что дети, становящиеся затем невротиками, не имеют никаких телесных признаков наследственного сифилиса, и поэтому ненормальную сексуальную конституцию можно было рассматривать как последний отголосок сифилитического наследия. Как я ни далек от того, чтобы трактовать происхождение от сифилитических родителей как постоянное или необходимое этиологическое условие невропатической конституции, я все же считаю обнаруженное мной совпадение неслучайным и не лишенным значения.

Наследственные условия позитивно извращенных людей не так хорошо известны, потому что такие люди умеют уклоняться от расспросов. И все же есть основание предполагать, что к перверсиям относится то же, что и к неврозам. Нередко в одной семье перверсия и психоневроз распределяются таким образом, что члены семьи мужского пола (или один из них) являются позитивно извращенными, а женского пола – соответственно присущей им склонности к вытеснению – негативно извращенными, истеричными; это служит хорошим доказательством выявленной нами сущностной связи между обоими нарушениями.

 

Дальнейшая переработка

 

Между тем нельзя отстаивать точку зрения, будто зачатками различных компонентов в сексуальной конституции однозначно предопределяется формирование сексуальной жизни. Напротив, обусловленность этим не ограничивается, и в зависимости от судьбы сексуальных течений, проистекающих из отдельных источников, возникают дальнейшие возможности. Эта дальнейшая переработка является, очевидно, окончательным определяющим фактором, тогда как одинаковая по описанию конституция может привести к трем разным конечным исходам. Если все врожденные задатки сохраняются в их относительной пропорции, которая считается ненормальной, и в процессе созревания усиливаются, то конечным результатом может оказаться извращенная сексуальная жизнь. Анализ таких ненормальных конституциональных задатков пока еще недостаточно разработан, но все же нам уже известны случаи, которые легко находят свое объяснение с помощью подобных гипотез. Авторы рассуждают, к примеру, о целом ряде фиксационных перверсий, полагая, что их необходимым условием является врожденная слабость сексуального влечения. В этой форме данное положение мне кажется несостоятельным, но оно приобретает смысл, если имеется в виду конституциональная слабость одного фактора сексуального влечения – генитальной зоны, которая впоследствии выполняет функцию объединения отдельных форм сексуальной деятельности в целях продолжения рода. В таком случае это требуемое в пубертате объединение должно не удаться, и самый сильный из остальных компонентов проявится в виде перверсии.[139]

 

Вытеснение

 

Другой конечный результат возникает тогда, когда в ходе развития отдельные особенно сильные врожденные компоненты подвергаются процессу вытеснения, о котором нужно помнить, что он не тождественен упразднению. При этом соответствующие возбуждения вызываются как обычно, но из‑за психического сдерживания не достигают своей цели и оттесняются на разнообразные другие пути, пока не проявляются в виде симптомов. Результатом может стать почти нормальная половая жизнь – по большей части ограниченная, – но дополненная психоневротическим заболеванием. Именно эти случаи стали нам хорошо знакомы благодаря психоаналитическому исследованию невротиков. Сексуальная жизнь таких людей началась так же, как жизнь извращенных, значительная часть их детства заполнена извращенной сексуальной деятельностью, которая иногда простирается далеко за период созревания; затем по внутренним причинам – по большей части еще до пубертата, а в иных случаях даже после него – происходит инверсия вытеснения, и отныне вместо перверсии возникает невроз, хотя прежние побуждения не исчезают. Припоминается поговорка «В юности потаскуха, в старости святоша», разве что юность проходит здесь слишком быстро. Эту смену перверсии неврозом в жизни одного и того же человека, как и указанное прежде распределение перверсии и невроза между различными членами одной семьи, необходимо соотносить с пониманием того, что невроз – это негатив перверсии.

 

Сублимация

 

Третий исход при ненормальных конституциональных задатках становится возможным благодаря процессу «сублимации», при котором сверхсильным возбуждениям, происходящим из отдельных источников сексуальности, открывается возможность оттока и применения в других областях, в результате чего благодаря самим по себе опасным наклонностям существенно повышается психическая работоспособность. Здесь можно обнаружить один из источников художественной деятельности, и в зависимости от того, является ли такая сублимация полной или неполной, анализ характера высокоодаренных, имеющих особые художественные задатки людей откроет различное соотношение частей в смеси работоспособности, перверсии и невроза. Разновидностью сублимации, пожалуй, является подавление посредством реактивного образования, которое, как мы обнаружили, возникает у ребенка уже в латентный период, чтобы в благоприятном случае сохраняться всю жизнь. Добрая часть того, что мы называем «характером» человека, построена на материале сексуальных возбуждений и состоит из фиксированных с детства влечений, из того, что достигнуто благодаря сублимации, и из тех конструкций, которые предназначены для эффективного подавления извращенных побуждений, признанных неприемлемыми.[140] Таким образом, общее извращенное сексуальное предрасположение детства можно расценивать как источник целого ряда наших добродетелей, поскольку оно дает толчок к их формированию посредством реактивных образований.[141]

 

Пережитое случайно

 

По сравнению с высвобождением сексуальности, усилениям вытеснения и сублимациям, причем внутренние условия двух последних процессов нам совершенно неизвестны, все остальные влияния далеко уступают по своему значению. Кто причисляет вытеснения и сублимации к конституциональным задаткам, рассматривает их как жизненные проявления этих предрасположений, тот, однако, вправе утверждать, что конечная форма сексуальной жизни – это прежде всего результат врожденной конституции. Между тем ни один рассудительный человек не будет оспаривать, что в таком взаимодействии факторов остается также место для модифицирующих влияний того, что было случайно пережито в детстве и позже. Действенность конституциональных и акцидентных факторов в их отношении друг к другу оценить не так уж просто. В теории всегда склонны переоценивать значение первых; в терапевтической практике подчеркивают важность последних. Ни в коем случае не следует забывать, что между обоими существует отношение кооперации, а не исключения. Конституциональный момент должен дожидаться переживаний, которые его проявят, акцидентный момент нуждается в опоре на конституцию, чтобы оказать свое действие. Для большинства случаев можно представить себе так называемый «дополняющий ряд», в котором снижение интенсивности одного фактора уравновешивается повышением интенсивности другого; но нет никакой причины отрицать существование крайних случаев на концах ряда.

Психоаналитическому исследованию соответствует еще больше, если среди акцидентных моментов отвести привилегированное положение переживаниям раннего детства. В таком случае один этиологический ряд распадается на два, которые можно назвать предрасполагающим и окончательным. В первом конституция и акцидентные переживания детства действуют совместно, подобному тому как во втором – предрасположение и более поздние травматические переживания. Все моменты, нарушающие сексуальное развитие, оказывают свое воздействие таким образом, что вызывают регрессию, возвращение к прежней фазе развития.

Мы продолжаем выполнять здесь нашу задачу – перечислять факторы, которые, как нам стало известно, влияют на сексуальное развитие, будь то действующие силы или просто их проявления.

 

Ранняя зрелость

 

Таким моментом является спонтанная ранняя сексуальная зрелость, которую можно, несомненно, доказать в этиологии по крайней мере неврозов, хотя самой по себе ее так же недостаточно, чтобы вызвать невроз, как и других моментов. Она выражается в прерывании, сокращении или прекращении инфантильного латентного периода и становится причиной расстройств, вызывая сексуальные проявления, которые, с одной стороны, из‑за отсутствия торможения сексуальности, с другой стороны, вследствие неразвитой генитальной системы могут носить только характер перверсий как таковых. Эти наклонности к перверсии могут такими и оставаться или же после произошедших вытеснений становиться движущими силами невротических симптомов; во всех случаях ранняя сексуальная зрелость затрудняет желательный в дальнейшем контроль над сексуальным влечением со стороны высших душевных инстанций и усиливает навязчивый характер, который и без того приобретают психические представительства влечения.

Зачастую ранняя сексуальная зрелость сопровождается преждевременным интеллектуальным развитием; как таковая она встречается в истории детства самых значительных и дееспособных индивидов; тогда она, по‑видимому, не действует столь патогенно, как в тех случаях, когда проявляется изолированно.

 

Временные моменты

 

Точно так же, как раннюю зрелость, необходимо учитывать и другие моменты, которые можно объединить с ранней зрелостью в качестве «временных» факторов. По‑видимому, филогенетически предопределено, в какой последовательности активируются отдельные импульсы влечения и как долго они могут проявляться, пока не подвергнутся влиянию вновь появившегося импульса влечения или типичному вытеснению. Однако как в этой временно́й последовательности, так и в ее продолжительности, по‑видимому, имеются вариации, которые оказывают определяющее влияние на конечный результат. Не может быть безразлично, появляется ли какое‑нибудь течение раньше или позже, чем противоположное ему течение, ибо воздействие вытеснения нельзя отменить: временно́е отклонение в составе компонентов всякий раз приводит к изменению результата. С другой стороны, особенно интенсивно проявляющиеся импульсы влечения зачастую протекают удивительно быстро, например гетеросексуальная привязанность тех, кто впоследствии становится открытыми гомосексуалистами. Самые сильные стремления, возникающие в детском возрасте, не оправдывают опасения, что они постоянно будут преобладать в характере взрослого; можно также ожидать, что они исчезнут, уступив место своей противоположности. («Последние заморозки царят недолго».) Чем можно объяснить такую временную спутанность процессов развития, мы не способны указать даже предположительно. Здесь открывается вид на целый ряд более глубоких биологических, возможно, также исторических проблем, на боевую дистанцию к которым мы пока еще не приблизились.

 

Устойчивость

 

Значение всех ранних сексуальных проявлений возрастает благодаря психическому фактору неизвестного происхождения, который, однако, как психологический феномен в настоящее время можно описать лишь предварительно. Я имею в виду повышенную устойчивость или способность к фиксации этих впечатлений сексуальной жизни, которую в дополнение к фактическим данным необходимо учитывать у будущих невротиков так же, как у извращенных людей, поскольку такие же преждевременные сексуальные проявления у других лиц не запечатлеваются так глубоко, чтобы навязчиво требовать повторения и предписывать сексуальному влечению его пути на всю жизнь. Возможно, объяснение этой устойчивости отчасти заключено в другом психическом моменте, без которого мы не можем обойтись, рассматривая причины неврозов, а именно в большем значении, которое в душевной жизни достается следам воспоминаний в сравнении с недавними впечатлениями. Этот момент, очевидно, зависит от интеллектуального развития и значимость его возрастает с уровнем личной культуры.[142] В противоположность этому дикаря характеризовали как «несчастное дитя момента». Из‑за антагонистических отношений между культурой и свободным сексуальным развитием, последствия которых можно проследить в образе нашей жизни, на низших ступенях культуры или общества столь малое, а на высших столь большое значение имеет то, как протекала сексуальная жизнь ребенка.

 

Фиксация

 

Только что упомянутые психические моменты содействуют случайно пережитым побуждениям детской сексуальности. Последние (прежде всего соблазнение другими детьми или взрослыми) дают материал, который при помощи первых может зафиксироваться в виде стойкого нарушения. Значительная часть наблюдаемых впоследствии отклонений от нормальной сексуальной жизни у невротиков, равно как и у извращенных людей, с самого начала была определена впечатлениями якобы свободных от сексуальности периодов детства.

Причины этих отклонений распределяются между предрасположением конституции, ранней зрелостью, свойством повышенной устойчивости и случайной стимуляцией сексуального влечения в результате постороннего влияния. Однако неудовлетворительный вывод, вытекающий из этих исследований нарушений сексуальной жизни, сводится к тому, что мы слишком мало знаем о биологических процессах, в которых состоит сущность сексуальности, чтобы из разрозненных установленных нами фактов создать теорию, достаточную для понимания как нормы, так и патологии.

 

 

Я и Оно

 

 

 

 

Предисловие

 

Нижеследующие рассуждения продолжают ход мыслей, начатый в моем сочинении «По ту сторону принципа удовольствия», к которым я сам, как там упоминается, относился с известным благожелательным любопытством. Они продолжают эти идеи, связывают их с различными фактами аналитического наблюдения, пытаются сделать из такого объединения новые выводы, но не заимствуют новые данные из биологии и поэтому находятся ближе к психоанализу, чем мой труд «По ту сторону…». Они носят скорее характер синтеза, нежели умозрительного заключения, и, по всей видимости, ставят перед собой высокую цель. Но я знаю, что они останавливаются на самом общем, и с этим ограничением вполне согласен.

При этом они затрагивают вещи, которые до сих пор предметом психоаналитической проработки еще не были, и поэтому не могут не затронуть некоторые теории, выдвигавшиеся непсихоаналитиками или психоаналитиками до их отхода от психоанализа. Обычно я всегда был готов признать свои обязательства перед другими работниками, но в данном случае я не чувствую себя обремененным необходимостью такой признательности. Если до сих пор психоанализ не воздал должного некоторым вещам, то это случалось не потому, что он не замечал их заслуг или отрицал их значение, а потому, что он следует определенным путем, который еще не привел так далеко. И, наконец, когда он к ним подошел, он воспринимает эти вещи иначе, чем остальные.