Глава 21. Случайные неслучайности

 

Где-то в Гренландии, осень 2007 года

 

Лексу выдали новые наушники с переводчиком взамен утерянных. И это была единственная приятная новость за последнее время. Остальные новости оставляли желать лучшего.

Синдикат действительно выставил открытые контракты на каждого хакера, который принял предложение Эйзентрегера. За это предложение ухватилось много наемников, судя по ажиотажу. И как только стало известно о базе в недрах румынского замка, туда сразу же устремились желающие быстро и много заработать.

Тем из хакеров, кому повезло покинуть базу невредимым, сильно повезло. Правда, таких было немного.

Из двадцати семи хакеров выжили только девять. Семеро, среди которых были Лекс, Лиска, Индевять и Андерс, и двое из тех, кто пошел вниз и выжил после расстрела с вертолета. Среди этих двух счастливчиков оказался и Словен. После этой переделки у него заметно изменился характер, теперь он вел себя не столь борзо, как раньше.

Их отправили в Гренландию. Эйзентрегер пообещал, что там им обеспечат стопроцентную безопасность.

Путь на новую базу занял пару дней и несколько пересадок. Сначала в фуре через всю Румынию в Болгарию, оттуда на частном самолете в Данию. Потом на корабле два дня – какое-то научное судно со своим вертолетом и вооруженной до зубов охраной. С корабля вертолет их доставил на заброшенную исследовательскую станцию в Гренландии, которая оказалась не такой заброшенной, как выглядела внешне.

Во время этого путешествия у Лекса случился интересный разговор с Андерсом.

Это произошло, когда они плыли на корабле. Зайдя к Андерсу в каюту, Лекс застал его за рисованием. Карандашом Андерс набрасывал рисунок волка, идущего по следу.

Полуголый, весь в татуировках, каких-то бессистемных. На плече дракон, на лопатке крест с надписью MS-13, еще какие-то надписи на английском, иероглифы.

– Портачка новая, набью ее вот сюда. – Андерс показал пальцем в район печени. – Тут самое место.

– Это символика дашнаков, – сказал Лекс.

– Точно. Никогда раньше дашнаков не убивал.

– А вообще, значит, убивал? – поколебавшись, спросил Лекс.

– Ну да. Вон, вся спина на память исколота, – невозмутимо ответил Андерс и ткнул в крест. – Вот эту набил после того, как двух главарей Мары исполнил, вот этот дракон, это в Токио за одного босса якудзы…

– Черт! – выругался Лекс. – Ты что, наемник?

– Точно, дружище, – кивнул Андерс. – Наемник. И, честно говоря, я здесь не потому, что выполняю контракт Эйзентрегера. Точнее, у меня другой контракт.

– Какой?

– Меня наняли, чтобы я защищал тебя, – сказал Андерс. – То, что я понимаю в лиспе, это лишь моя дополнительная опция.

– Наняли тебя, чтобы защищал меня? – Лекс растерялся. – Кто?

– Не знаю. На меня вышли сразу после того, как ты принял меня в команду. Честно говоря, я все это время думал, что это ты оплатил мой контракт.

– Я?

– После встречи с тем инфотрейдером из Синдиката, твоим знакомым, как его…

– Бад.

– Да, точно. После нее мне позвонил заказчик. Голос был изменен фильтром, но манера общения… мне почему-то показалось, что она была схожа с твоей.

– Я тебя не нанимал, – сказал Лекс.

– Ну да, я уже и сам догадался, – кивнул Андерс. – Значит, у тебя есть хорошие друзья, которые заботятся о тебе.

– У меня нет друзей, – ответил Лекс. Помолчав, спросил: – Значит, ты не знаешь заказчика?

– Не знаю, говорю же. Сначала по почте пришло письмо, подписанное двенадцатью цифрами. Предложили работу по охране, денег нормально так пообещали. Я даже думал отказаться от контракта с Эйзентрегером, но потом выяснилось, что объект охраны – это ты. Заказчик хотел, чтобы я находился рядом с тобой и подстраховывал в случае опасности. И знаешь что? Сумма, которую мне платят, на порядок выше той, что нам платит Эйзентрегер.

– Поэтому ты особо не старался работать.

– Извини, я не очень люблю кодить, – вздохнул Андерс. – Я про лисп узнал, когда тусил с московскими спамерами. Кое-что умею, но эта работа не приносит мне удовольствия.

– Тогда зачем же ты согласился на нее?

– Ну, у меня тогда не было заказов, и как-то навалилось сразу много финансовых проблем, требовались деньги. Я обратился к знакомым хакерам, вообще-то в надежде на то, что надо будет кого-то прикрыть. В вашей профессии это ведь не лишнее. Но наемники никому не были нужны, а меня познакомили с Лиской, которая как раз искала лиспера. Вот и решил попробовать, подумал, а вдруг получится.

– У тебя не получилось. Ты работал хуже всех в команде, – сказал Лекс.

Андерса эта критика ничуть не смутила.

– Зато признай, что в качестве твоего ангела-хранителя у меня лучше получается. Как, нравится?

Он показал Лексу эскиз будущей татуировки. Волк раздувал ноздри и был похож на свинью.

– В Майами есть мастер один, он сделает так, что волк на портачке будет как живой.

– Меня больше интересует, кто тебя нанял, – задумчиво сказал Лекс.

– Может, это тот твой знакомый инфотрейдер? – предположил Андерс.

– Зачем Баду платить за мою охрану?

– Не знаю, но, как ты заметил, я особо не афишировал, что я наемник. Особенно в России. Я большей частью по загранке работаю, а в России так, тусуюсь. Кто мог узнать, чем я действительно зарабатываю на хлеб?

– Вряд ли это он, – покачал головой Лекс.

– Тогда, может, это Эйзентрегер… Или… ну конечно, дружище, это Лиска! Она же сохнет по тебе. Хотя вряд ли. У Лиски столько денег нет. Если, конечно, ей кто-нибудь наследство не оставил. Ты не в курсе, она перед нашим отъездом наследство не получала?

Ничего не ответив, Лекс вышел из каюты Андерса.

На следующий день вертолет забрал их с корабля и доставил на базу. Рано утром они ступили на землю Гренландии, встречавшую их не очень-то гостеприимно.

Лето, а здесь вокруг снег. Не белый, а грязный. Зиял дырами-проталинами и вкупе со свинцовыми тучами являл собой мрачное зрелище.

Словен сказал, что обычно здесь погода за сутки может несколько раз измениться. Это была единственная фраза, которую он проронил с того времени, как они покинули Румынию.

Научно-исследовательская станция, куда поселили выживших хакеров, уже очень долгое время не использовалась по назначению. Она состояла из нескольких блоков, три из которых были соединены между собой. Жилой блок, блок для отдыха и несколько построек, когда-то применявшихся для различного рода исследований окружающей среды. В нескольких километрах от базы побережье.

Условия были на порядок хуже, чем на румынской базе. Старые койки с проржавевшими остовами, рваные одеяла. Во всех блоках стоял спертый запах нежилых помещений, который не исчез даже после тщательного проветривания. Кормежка также не блистала разнообразием – тушенка, галеты, шоколад, чай… да, в общем-то, и все.

Охранник из тех, что сопровождал хакеров с самой Румынии, предупредил, чтобы далеко от базы не уходили, поскольку поблизости есть опасные животные.

– Пингвины, что ли? – схохмил Андерс.

Охранник юмор не понял.

– Пингвины с другой стороны земли, – сказал он. – А здесь белые медведи.

Слова его подтвердились в тот же день – вечером на базу забрела огромная белая медведица. Побродив по вмиг опустевшей базе – все разбежались по блокам и прильнули к окнам, – медведица чинно удалилась, таким образом показав, кто здесь настоящие хозяева.

А еще через несколько дней на базе, где кроме хакеров находилось только несколько охранников, появился Эйзентрегер.

Это была их первая встреча «вживую». Все, включая охрану, собрались в блоке для отдыха, после чего Эйзентрегер произнес не очень длинную и немного пафосную речь, смысл которой сводился к тому, что у них нет другого выбора, кроме как работать на организацию, называвшую себя Четвертым рейхом.

– Синдикат считает, что вправе запретить вам сделать свой выбор. Мы уже приняли меры, и они, несомненно, ответят за содеянное. Кроме того, мы уже обеспечили безопасность вашим близким и в самом скором времени вы сможете с ними пообщаться.

При этих словах Лиска шумно выдохнула, да и еще несколько человек облегченно расслабились.

– Все контракты, которые были заключены с вашими погибшими товарищами, остаются в силе, – продолжил Эйзентрегер. – Вы будете получать эти суммы вместо них и сами примете решение, как ими распорядиться.

Это сообщение вызвало среди хакеров оживление.

– Мы будем работать здесь? – спросил Индевять.

– Да. Я лично гарантирую вам полную безопасность этого места.

– Безопаснее базы в Арктике? – неожиданно даже для себя спросил Лекс.

Эйзентрегер, который пользовался точно такими же наушниками, как и остальные, сделал паузу. Посмотрел на Лекса так задумчиво, потом, проигнорировав его вопрос, продолжил:

– Ваша задача остается прежней. Любые разработки по взаимодействию искусственного интеллекта и вирусов серии «Стакс». Среди вас находится человек, который написал оригинальную версию «Стакса». Он был ведущим разработчиком, и это он создал «Стакс». Кроме того, когда-то давно этот человек написал одну поисковую программу для саудовской разведки. Идеи этой программы были украдены, переделаны и использованы для создания киберспутников. Так что я рекомендую прислушиваться к его мнению, когда вы приступите к работе.

Все завертели головами, и в течение пары секунд Лекс оказался в центре внимания.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – пробормотал Лекс, приподняв руку.

То, что его идеи были украдены, для него оказалось новостью.

– Все необходимое оборудование вам завезут в течение суток после того, как вы составите список того, что вам нужно.

– Интернет, – негромко произнес Лекс. – Все остальное – в топку.

– Что? – переспросил Эйзентрегер.

– Нужен Интернет. И нужен спутник, который может развиваться. – Лекс постепенно повышал голос. – Без Интернета это снова будет пустая трата времени. Если, конечно, вы не хотите, чтобы мы снова ничего не делали, а только делали вид, что работаем.

– Доступ к Интернету – это нарушение безопасности, – сказал Эйзентрегер.

– А разве это не самое безопасное место в мире? – с издевкой спросил Лекс.

– Тро-ло-ло, – буркнул Индевять и что-то показал на пальцах Андерсу.

– Дружище, хватит троллить его, – шепнул Андерс Лексу. Конечно же, тот его не послушал.

– Мы не можем сами настроить спутник, – сказал Лекс. – Любые изменения в исходном коде приводят к тому, что он просто не работает. Значит, нам нужен уже работающий. У Жана есть такой спутник. Подключите его к Интернету и дайте возможность Жану общаться с ним. Дайте нам возможность работать.

– Синдикат узнает о местонахождении этой базы раньше, чем мой спутник вспомнит, кто его хозяин, – неуверенно сказал француз. – Лекс, уважение тебе за «Стакс», но с Интернетом у нас будут неприятности.

– Какие? Чего вы все боитесь? Что кто-то из нас отправит Синдикату наши новые координаты? Что твой спутник свяжется с федералами? Да ладно, бросьте, парни! В Румынии у нас не было Интернета, и из двадцати семи человек осталось только девять. Расскажите теперь мне что-нибудь про безопасность.

– Хорошо, – после паузы сказал Эйзентрегер. – Вы будете подключены к Интернету. Но вы должны понимать следующее. Надеюсь, никто из вас уже не сомневается в том, что война началась. И мы должны сделать все для победы в ней. Потому что если мы проиграем, то это будет наше общее поражение. Поэтому попытайтесь сами контролировать свою безопасность.

Он еще много говорил про то, что они делают одно общее дело, находятся в одной лодке, связаны одной нитью и так далее. Другими словами, но смысл был именно такой – они вместе, они партнеры, они друзья.

После этой беседы Эйзентрегер позвал Лекса наружу.

– Хотите расстрелять меня из-за Интернета? – пошутил Лекс.

– Нет. Хочу, чтобы ты увидел одного человека.

Подвел его к вездеходу, открыл дверь.

В салоне сидела Алина. В пуховике, с коротким ежиком волос, какой обычно отрастает после недавней стрижки налысо, Лекс не сразу узнал ее. Впрочем, дело было не в одежде и не в стрижке.

Ей сделали пластику, причем настолько качественную, что от ужасных шрамов не осталось и следа.

– Холодно. Не холодно. Холодно. Не холодно.

Рядом с ней сидела мордатая тетка в каком-то полувоенном комбинезоне. Тетка смотрела строго перед собой и не шевелилась, словно статуя.

– Холодно. Не холодно.

Алина чуть-чуть поежилась, и этот жест внезапно вызвал у Лекса какие-то старые воспоминания.

Она похожа на ту девчонку, из-за которой они с Ником поругались. Как же ее… Синка. Да, точно, Синка. С глазами разного цвета и характером ласковой стервы.

Только Алина выглядит моложе. Стрижка другая. И глаза…

Невольно Лекс нагнулся и посмотрел ей в глаза.

– Одинаковые, – пробормотал негромко.

– Что ты сказал? – спросил Эйзентрегер.

– Нет, ничего. Я ее не узнал сразу.

– Ей делали операцию лучшие пластические хирурги. К сожалению, пока это все, что мы смогли.

– Холодно. Не холодно. Холодно. Не холодно, – бормотала она.

– Это нельзя вылечить?

– Можно, – сказал Эйзентрегер. – Наши специалисты полагают, что эта травма вызвана искусственно.

– Что значит – искусственно?

– Черепная коробка не повреждена, однако в мозгу имеются следы, которые обычно возникают после сильного удара. Очень сильного. Но тогда у нее череп должен был разлететься вдребезги, а на нем никаких следов повреждения нет.

– И какие могут быть этому объяснения?

– Возможно, это врожденная патология. Ты давно ее знаешь?

– Чуть меньше года, а что?

– Я посмотрел о ней кое-какую информацию, – сказал Эйзентрегер. – Она попала в пожар, в котором погибли ее родители?

– Шесть лет назад.

– Ужасный случай.

– Там она и получила эту травму, – сказал Лекс.

– Возможно, – пробормотал Эйзентрегер.

– Это не врожденное, она была нормальной до того случая. Ее тетя лучше знает подробности, она с ней шесть лет возилась.

– Да, да… ее тетя, – пробормотал Эйзентрегер. – Талантливый психоаналитик.

– Евпатьевна – психоаналитик? – удивился Лекс.

– Кто? Ах, да. До того, как случился пожар, она долгое время изучала психоанализ. Автор нескольких занятных статей по прикладной психологии. Даже читала лекции в некоторых престижных университетах мира. А потом все бросила ради больной племянницы. Разве ты не знал?

Лекс пожал плечами и не ответил. Эйзентрегер тоже посмотрел на девушку.

– Холодно. Не холодно. Холодно. Не холодно.

– Зачем вы ее сюда привезли? – спросил Лекс. – То есть, я хочу сказать, что рад ее видеть, но это необязательно было делать. Сеанса по голографу было бы…

– Она тут проездом. Направляется чуть севернее. Если честно, ваша встреча случайна. Надеюсь, эта случайность приятна.

– Вы везете ее в Арктику?

– Да.

– На вашу секретную базу?

– Да. Откуда ты про нее знаешь?

– Рассказал кое-кто из Синдиката.

– Этот кое-кто, похоже, занимает высокий пост в Синдикате. Информация о Четвертом рейхе и нашей арктической базе, насколько мне известно, доступна не всем агентам этой организации.

Лекс пожал плечами. Он понятия не имел, какой Бад занимает пост.

– Зачем вы ее везете в Арктику?

– Возможно, там ей смогут помочь. Она будет находиться здесь несколько дней, потом ее заберут. Выводи ее, Хельга.

Статуя ожила – мордатая тетка осторожно взяла Алину за руку и произнесла несколько раз:

– Выходи. Выходи. Выходи.

Алина поднялась и, продолжая бормотать про холод, стала вылезать из вездехода при помощи Эйзентрегера. Лекс не сразу понял, что тетка разговаривала с Алиной на немецком, а слова ему перевел переводчик.

– Херст покажет вам, где вы расположитесь, – сказал Эйзентрегер Хельге и махнул в сторону жилого блока.

– А где ее тетя?

– В надежном месте, под прикрытием нашей службы безопасности. Как будет возможность, мы отправим ее к девочке.

– Она долго там будет находиться? – Лекс махнул в сторону севера.

– Не знаю, – задумчиво произнес Эйзентрегер. – Я хотел тебя спросить. Это ведь твои соседи? Алина и ее тетя.

– Да.

– Не родственники, не друзья… Просто соседи, с которыми ты знаком меньше года? Ты оплатил ей лечение в «Китано апгрейд», пятьдесят шесть тысяч евро.

Лекса разозлила такая осведомленность Эйзентрегера.

– Вас удивляет, что можно помогать незнакомым людям? – с вызовом бросил он.

– Нет, что ты. – Эйзентрегер поднял руки. – Наши компании тоже занимаются благотворительностью, и я прекрасно понимаю…

– Это не благотворительность, – перебил его Лекс, услышав переведенное слово. – Это называется помощь.

Штурмбанфюрер улыбнулся снисходительно. Посмотрел на Лекса внимательно и, не скрывая насмешки, сказал:

– О да, извини. Конечно. Это не благотворительность. Помощь. Ты отдаешь что-то ненужное тебе тому, кто в этом нуждается. Например, деньги. У русских это называется помощь. В остальном мире это называется благотворительностью.

– Я отдал пятьдесят тысяч, если вы про ненужное. Если перевести это во время, которое я потратил, чтобы заработать… – Лекс разозлился еще больше, поняв, что оправдывается перед Эйзентрегером. – Вам что, надо заплатить за лечение? Сколько?

– Не надо ничего платить, – поморщился Эйзентрегер. – Я помогаю твоей знакомой, потому что ты мой партнер, мой друг. И поверь, я сделаю все возможное, чтобы… – он посмотрел в сторону блока охраны, куда заходили немка и Алина, – чтобы помочь ей. – Он повернулся к Лексу. – И я надеюсь, что ты тоже сделаешь все возможное, чтобы помочь мне. Ты и команда, которой ты руководишь.

– Я пока ими не руковожу, – сказал Лекс.

– Думаю, этот вопрос уже решен. Что ж, мне пора. Рад был познакомиться лично.

– Вы же соврали, когда сказали, что моя идея поисковика была украдена и использована в разработке исина, верно? – спросил Лекс. – Там совершенно другие алгоритмы и нет ничего, похожего на мой код. Ну, разве что некоторые мелкие моменты вроде…

Эйзентрегер, не став более его слушать, молча полез в вездеход.

Когда Лекс вернулся в блок, то сразу же был окружен программистами и засыпан вопросами.

Общение было совершенно иным, чем ранее. Уважение в каждом слове и заглядывание в рот.

Нескольких слов Эйзентрегера оказалось достаточным, чтобы превратить Лекса в кумира. Пусть среди нескольких человек, но эти люди теперь были готовы слушать Лекса и делать все, что он скажет.

И Лексу это определенно нравилось.

Он не догадывался, что Эйзентрегер кое о чем умолчал. Алина действительно была здесь проездом, направляясь на арктическую базу, но дело было вовсе не в том, что ей хотели помочь. Ни один человек в мире не удостоился бы такой чести, если он не служит Четвертому рейху.

Не должна была туда попасть и Алина. Она была нужна Эйзентрегеру только как один из инструментов воздействия на Лекса, и он, отдав Максу распоряжение отправить девушку в какую-нибудь их клинику, забыл про нее на следующий день.

А спустя некоторое время Эйзентрегер получил полный отчет об исследовании девушки, с которой явно что-то было не так. Странные повреждения мозга, якобы полученные при пожаре, не были похожи ни на врожденную патологию, ни на травму. По некоторым признакам они явились результатом искусственного вмешательства, и по этим же признакам вмешательство было с использованием психотропных препаратов. Препаратов, похожих на те, что разрабатывались в лаборатории одной медицинской компании, принадлежащей Четвертому рейху.

Это были лишь догадки, но не только они заинтересовали Эйзентрегера в девушке.

Помимо странной травмы мозга, у нее было обнаружено еще несколько изменений, не свойственных обычному человеку. Например, у нее был пониженный уровень меланина. Ничем не объясняемый. При этом с пигментацией все было в порядке – обычный цвет волос, глаз.

Меланин и все необычное, что с ним связано, уже давно интересовали некоторых обитателей Ультима Туле, которым Эйзентрегер был очень рад оказать услугу. Сначала в Арктику были отправлены все образцы и результаты обследований, а вскоре с базы затребовали и самого носителя.

Алину отправляли туда на дальнейшее обследование, не преполагающее ее возвращения на Большую землю.

То, что она встретилась с Лексом, по мнению Эйзентрегера, действительно было незапланированной случайностью. Которая, как он считал, должна была помочь Лексу найти вдохновение и новые силы для работы.