Официальное признание хирургии

В Европе важным шагом на этом пути стало поднятие правового статуса хирургии, ее официальное признание как науки. Это произо- шло во Франции, когда в 1731 г. в Париже была основана Коро- левская хирургическая академия. «Это специальное хирургическое учреждение вскоре возвысилось до такой степени, что вся хирургия Европы почти целое столетие находилась под его влиянием, - считал известный хирург Т. Бильрот. - Конечно, явление это было не част- ное, оно шло рядом с общим влиянием Франции, с ее всемирным умственным владычеством, которое французская наука и искусство справедливо завоевали себе своими великими творениями».

Королевская хирургическая академия готовила настоящих врачей-хирургов. Здесь, кроме того, издавались ученые записки, в которых описывались различные инструменты, операции, случаи из практики. Читавшиеся в академии курсы теории и практики хи- рургии были связаны с физиологией, они пользовались широкой известностью. Неудивительно, что в Королевской хирургической академии училось гораздо больше иностранцев, чем на медицин- ском факультете Парижского университета. А уже с 1743 г. эта академия получила те же права, что и университеты (обучение хи- рургии, присвоение докторской степени и т.д.), вследствие чего авторитет французских хирургов значительно возрос и сравнялся с врачебным авторитетом. К этому стоит добавить, что Великая французская революция (конец XVIII в.) упразднила центры схо- ластической науки - университеты, но не тронула хирургическую академию и хирургические учебные заведения, которые стали за- тем основой для новой организации медицинского образования.

Впрочем, во Франции, как и в других странах Западной Евро- пы, развитию хирургии, превращению ее в науку во многом пре- пятствовал все еще сохранявшийся антагонизм между дипломиро- ванными докторами и хирургами, еще не вышедшими из разряда цирюльников. Например, в течение трех лет, с 1738 по 1741 г., длился судебный процесс хирургов с парикмахерами за право... расчесывать и пудрить парики. В 1753 г. медики Монпелье подали канцлеру де Лемуаньону жалобу с просьбой запретить хирургам присвоение звания профессора, причем жалоба имела успех. Еще в 1773 г. во Франции были хирурги, желавшие стричь бороды и расчесывать парики, - возникло новое судебное дело хирургов с парикмахерами.

Однако существование и успешная деятельность Королевской хирургической академии меняли положение. И происходило это прежде всего потому, что в академии преподавали выдающиеся хирурги - отличные специалисты, подлинные знатоки своего дела. Они поднимали престиж хирургии, основываясь на собственном большом опыте, разрабатывали и применяли новые способы диаг- ностики и лечения разнообразных заболеваний хирургическо- го профиля. Именно таким был, например, бывший цирюльник Жан-Луи Пти.

Жан-Луи Пти (1674-1750) родился в Провансе. Он прошел обычное для цирюльников ремесленное обучение, особое внима- ние уделив хирургии. В возрасте 18 лет он стал демонстратором на лекциях по анатомии и хирургии, а позднее - хирургом в больни- це Charite в Париже. В 1692-1700 гг. он, будучи военным хирур- гом, обрел солидный медицинский опыт в многочисленных воен- ных походах. Возвратившись в Париж, Пти занялся хирургической практикой: в возрасте 26 лет он имел уже степень преподавателя хирургии и читал курс костных заболеваний в анатомическом теат- ре Сент-Комского коллежа. В последующем он стал профессором хирургии, а в 1731 г. - одним из основателей и директором Коро- левской хирургической академии.

В своей хирургической деятельности Пти придавал особое зна- чение знанию анатомии, умению разбираться в строении челове- ческого организма. Он первым описал поясничный треугольник: участок задней стенки живота, ограниченный снизу подвздошным гребнем, медиально - краем широчайшей мышцы спины, а лате- рально - наружной косой мышцей живота (Петитов треугольник, или треугольник Пти). Для хирургов это было важное морфоло- гическое образование, так как являлось местом выхода нижних поясничных гнойников, или натечников, из забрюшинного про- странства, а также поясничных грыж. Ему принадлежит описание грыж этой локализации, а также метод грыжесечения без вскрытия грыжевого мешка.

Известны труды Пти по хирургии костей и суставов, например о разрыве ахиллова сухожилия и предложенном им методе лече- ния, о вывихах, их причинах и используемом лечении, в том числе наложении повязок (ему принадлежит еще и детальное описание механизма вывихов нижней челюсти), об анкилозах суставов, о переломах костей и др. Он разработал ватно-марлевую фиксирую-

щую повязку, накладываемую при переломах ключицы на оба над- плечья с перекрестом на спине (восьмиобразная повязка Пти).

Будучи приверженцем оперативных методов лечения, Пти вы- ступал за самое широкое использование ампутаций в хирургиче- ской практике, он производил ампутации конечностей даже при лечении простых переломов костей - известна его методика двух- моментной ампутации. Его взгляды получили самое широкое рас- пространение, в частности, среди военных хирургов, что резко увеличило число ампутаций на поле битв и вызвало даже кри- тическое замечание короля Людовика XIV, сказавшего, что ножи полевых хирургов опаснее для рук и ног французских солдат, чем неприятельское оружие. К тому же Пти считал, что трепанация костей черепа в большинстве случаев дает лучшие результаты, чем консервативное лечение, и сам он успешно делал трепанацию сос- цевидного отростка при костоеде.

Считается, что Пти впервые дифференцировал холецистит от аб- сцесса печени. Он неоднократно производил сложные в то время операции, в том числе на желчном и мочевом пузырях. Известен его способ наложения колоректального анастомоза, при котором после иссечения сигмовидной кишки, эвагинированной через заднепро- ходное отверстие, прямую кишку разрезают на четыре лоскута, что облегчает наложение соустья на разные по диаметру концы кишки (способ Пти-Декадавена). Для предупреждения и остановки крово- течения он изобрел винтовой турникет (турникет Пти).

Интересно, что именно Пти, как полагают, открыл новую эру в хирургическом лечении рака молочной железы. Он считал, что корни рака находятся в расширенных лимфатических железах, и эти железы необходимо удалять вместе с грудной фасцией и мыш- цами, не оставляя, как он называл, «сомнительных тканей». Его работы положили начало стремлению к более радикальной техни- ке операций при опухолях молочной железы.

Авторитет Пти как ученого был настолько велик, что в 1715 г. он стал, вероятно, первым хирургом, который удостоился членства во всемирно известной Парижской Академии наук («Академии бессмертных»). Жан-Луи Пти вошел в историю хирургии еще и потому, что вместе с другим известным хирургом - Франсуа Пей- рони, основал в Париже Королевскую хирургическую академию и разграничил сферы влияния настоящих хирургов и цирюльников (в других странах Западной Европы такое разграничение произо-

шло позже: в Англии, например, хирурги отделились от цирюль- ников только в 1745 г., а в Пруссии антагонизм между врачами и хирургами сохранялся даже в XIX в.).

В отличие от Пти, Франсуа Пейрони (1678-1747) не был цирюль- ником, а получил обычное врачебное образование. Ему в какой-то степени повезло: он родился в городе Монпелье на юге Фран- ции, в котором был расположен знаменитый в Средневековье уни- верситет. В этом-то университете он и изучал хирургию, а потом свыше 15 лет работал хирургом в своем родном городе. С 1714 г. Пейрони жил и работал в Париже, где был главным хирургом зна- менитых госпиталей Hotel-Dieu, Hopital Saint-Eloy, Charite. Одно- временно он преподавал анатомию и хирургию в медицинской школе при медицинском факультете Парижского университета, а с 1736 г. был еще и лейб-медиком короля Людовика XV.

Правда, как хирург, Пейрони уступал своему старшему коллеге Пти, хотя и занимался лечением переломов, вправлением вывихов, перевязкой артерий конечностей, делал даже резекцию кишки при гангрене. Все-таки он был более узким специалистом и занимался преимущественно хирургическим лечением болезней мочевыводя- щих путей, поэтому его следует считать, как бы мы сейчас сказали, видным урологом. Пейрони предложил свой метод катетеризации мочевого пузыря, разработал промежностную уретротомию и бо- ковую литотомию (камнесечение), а также производил пункцию мочевого пузыря с помощью специального троакара. Кроме того, он описал болезнь неясной этиологии, характеризующуюся уплот- нением белочной оболочки и перегородки полового члена с об- разованием узелков или пластинок, не спаянных с пещеристыми телами (болезнь Пейрони).

Еще одним видным французским хирургом, который внес не- малый вклад в становление научной хирургии, был Пьер-Жозеф Дезо (1744-1795). Он родился в Мулен-Руж в центральной Фран- ции. Вопреки желанию небогатых родителей, которые хотели, что- бы сын стал священником, Дезо решил посвятить себя медицине и хирургии и в 1764 г. в Париже начал учиться у последователей из- вестного хирурга Пти в прославленном госпитале Hotel-Dieu. Еще будучи студентом, он давал уроки по математике, а потом - по анатомии и хирургии.

Закончив обучение, Дезо стал хирургом в Hotel-Dieu, где занял- ся хирургической практикой и научными исследованиями. Он уде-

лял обучению студентов много времени, которое всегда проводил у постели больных. Вот как это происходило: «На глазах слуша- телей он заставлял приводить наиболее тяжело пораженных боль- ных, квалифицировал их болезни, анализируя характерные черты, намечал образ действий, которого необходимо придерживаться, проводил необходимые операции, давал объяснение приемам и их обоснованию, исследовал каждый день внезапные изменения и представлял затем состояние органов после выздоровления... или демонстрировал на безжизненном теле повреждения, делавшие врачебное искусство бесполезным».

В 1782 г. Дезо стал главным хирургом известного парижского госпиталя Sharite, но в 1788 г. вернулся в Hotel-Dieu, возглавив его как главный хирург, а в 1794 г. стал еще и профессором па- рижской хирургической клиники, созданной на базе его частной больницы.

Дезо придавал большое значение хирургической анатомии и подчеркивал ее важность. Он предложил при неосложненных пе- реломах ключицы применять иммобилизирующую бинтовую (реже гипсовую) повязку, фиксирующую плечо и предплечье к туловищу и создающую тягу за плечевой сустав и дистальный отломок клю- чицы с помощью ватного валика, помещенного в подмышечной области (повязка Дезо). Он разработал свой способ хирургической операции при аневризме артерии, заключающийся в перевязке от- водящего (от аневризмы) ствола артерии без удаления аневризмы (способ Дезо-Браздора).

Дезо разработал собственный вариант кругового способа ампу- тации конечности - он рассекал кожу и мышцы слой за слоем и переходил к каждому внутреннему слою лишь после того, как до- статочно сократился предыдущий слой, и таким образом доходил до кости. Он упростил также перевязку перелома шейки бедра, изо- брел новый метод наложения лигатуры на полипы, изучал вывихи лучевой кости, пропагандировал применение эластических зондов и катетеров и установил правила их применения, используя их для интубации гортани, катетеризации мочевыгаодящих путей и т.д. Нельзя, однако, сказать, что Дезо всегда предпочитал использовать хирургические методы лечения. Так, вначале он нередко опериро- вал на черепе, но из-за большой послеоперационной смертности в поздний период своей деятельности отказался, по сути дела, от трепанаций, используя только консервативные методы.

В 1791-1792 гг. Дезо издавал специальный журнал, в четырех томах которого были помещены его работы по изучению хирургии. Он был дружен со своим учеником Мари Франсуа Биша, впослед- ствии известным ученым-патологом, который написал его биогра- фию.

Процесс становления научной хирургии, начавшийся во Фран- ции, шел и в других странах. В Германии это в значительной сте- пени было связано с деятельностью Лоренца Гейстера (1683-1758). Он родился во Франкфурте на Майне в семье купца - хозяина гостиницы. Медицинское образование он начал в университете Гессена, продолжил в течение пяти лет в Амстердаме у Фредери- ка Рюйша, который любил его как сына, и завершил в Лейдене, где его учителями были Готфрид Бидлоо и Герман Бурхаве. Став врачом, он в 1709 г. поступил на службу в голландскую армию, но через год оставил военную медицину и стал профессором анато- мии и хирургии в Альтдорфе. С 1719 г. Гейстер был профессором анатомии и хирургии в университете Хельмштедта. Здесь он пре- подавал также теоретическую и практическую медицину.

Гейстера по праву считают основоположником научной хирур- гии в Германии. В 1719 г. в Нюрнберге было опубликовано его руководство по хирургии в трех томах. Первый том был посвящен ранам, переломам, вывихам, опухолям и язвам; во втором томе речь шла о различных хирургических операциях; в третьем - опи- сывались самые разные повязки. Гейстер подробно описал мно- гие оперативные вмешательства, начиная от простейших и кончая такими сложными, как ампутации конечностей. Он выступал за сравнительно широкое применение оперативных методов, напри- мер за ампутацию всех поврежденных конечностей. Рекомендовал также широко использовать кровопускания при различных заболе- ваниях, в том числе хирургических. Он выступал против массовой лигатуры, когда сосуд перевязывали вместе с окружающими тканя- ми, и советовал пользоваться изолированной перевязкой артерии.

В то же время он призывал обдуманно подходить к каждой опе- рации. Например, по поводу трепанации черепа Гейстер писал, что «не следует слишком торопиться с этой операцией, особенно при таких поражениях головы, которые могут быть лечимы и другим способом, так как надо помнить, что жизнь больного подвергается крайней опасности». Заслугой Гейстера было и то, что он описал многие использовавшиеся тогда хирургические инструменты, сре-

ди которых были и предложенные им самим. Гейстер упорядочил номенклатуру хирургических операций: так, именно он предложил называть операции на трахее «трахеотомией».

Гейстер был еще и известным анатомом. Он описал дивертикул верхней луковицы внутренней яремной вены (дивертикул Гейсте- ра). Его имя носит спиральная складка - совокупность несколь- ких, расположенных по спирали складок на слизистой оболочке протока желчного пузыря (заслонка Гейстера).

Труды Гейстера по хирургии и анатомии, кстати говоря, хорошо знали в России, его учебник «Сокращенная анатомия» перевел на русский язык известный хирург и анатом М.И. Шеин. Пользовался известностью и его учебник по хирургии. Благодаря своим научным заслугам Гейстер стал членом императорской академии исследова- телей природы, королевских обществ в Лондоне и Берлине.

Процесс становления и развития научной хирургии протекал также в Англии - это во многом было связано с деятельностью видных хирургов Персиваля Потта и Джона Хантера (Гунтера).

Персиваль Потт (1713-1788) родился в Лондоне. Сначала он стал священником и только потом начал свое медицинское об- разование. В лондонском госпитале Св. Варфоломея он изучал хи- рургию, причем настолько успешно, что уже в 1736 г. начал здесь свою практику. С 1745 г. он наряду с хирургической работой за- нялся еще и преподаванием хирургии. Знания и мастерство обе- спечили ему высокий авторитет в госпитале Св. Варфоломея, где он в 1749 г. стал главным хирургом и оставался в этой должности в течение 35 лет. В отставку он вышел только в 1787 г., за год до смерти.

Потт много занимался болезнями костей и суставов. Он пер- вым описал заболевание, поражающее главным образом передние отделы тел позвонков, приводящее к их сплющиванию, уменьше- нию длины позвоночного столба и формированию кифоза, часто осложняющееся возникновением холодных абсцессов и натечни- ков (болезнь Потта, туберкулезный спондилит). Это заболевание Потт лечил, применяя иммобилизацию позвоночника, укрепляю- щее питание, климатотерапию, а также прижигания пораженной части позвоночника. Ему принадлежит описание перелома одной или обеих лодыжек и заднего края дистального эпифиза больше- берцовой кости с подвывихом или вывихом стопы кзади - пере- ломовывиха в области голеностопного сустава в виде сочетания

перелома малоберцовой кости (на 5-7 см выше дистального кон- ца латеральной лодыжки) с разрывом медиальной (дельтовидной) связки и смещением стопы кнаружи (перелом Потта). Он описал также патологический перелом одного или нескольких позвонков при туберкулезе позвоночника, чаще грудного или пояснично- го отдела, с последующим развитием деформации в виде кифоза (перелом Потта).

Потт был активным хирургом и оперировал грыжи, гидроце- ле (водянка оболочек яичка), слезные и анальные фистулы, опу- холи молочной железы и др. Он был убежденным сторонником трепанаций, причем получал неплохие результаты. Для всех этих операций он разрабатывал соответствующий инструментарий (нож Потта, например). Кроме того, он первым обратил внимание на профессиональный рак трубочистов (опухоль Потта, или болезнь Потта) и гангрену, возникающую при старческом атеросклерозе (гангрена Потта), опухоли головы, врожденную грыжу и др. Ему принадлежат также труды по патологической анатомии. С 1764 г. Потт был членом Королевского общества (Академии наук) Вели- кобритании.

Одним из самых выдающихся британских хирургов был Джон Хантер (Гунтер) (1728-1793), деятельность которого в полной мере развернулась во второй половине XVIII в. Он родился в Шотлан- дии, близ Глазго, в семье торговца зерном и был самым младшим среди его 10 детей. Первоначальное медицинское образование он получил в Лондоне, в школе своего старшего брата Вильяма Ханте- ра, а затем у известных хирургов того времени Вильяма Чезелдена, практиковавшего в Челси, и Персиваля Потта, работавшего в боль- нице Св. Варфоломея. Несколько месяцев Джон Хантер проучил- ся в Оксфордском университете, но затем бросил университетскую науку, вернулся в Лондон и стал хирургом в больнице Св. Георга.

В 1760-1763 гг. Хантер был хирургом военно-морского флота, участвовал в войне с Испанией и Францией и стал отличным спе- циалистом по военно-полевой хирургии. Начиная с 1764 г. Хан- тер снова работал хирургом в больнице Св. Георга: здесь наряду с хирургической практикой он проводил научные исследования и обучал своему мастерству многочисленных студентов.

Хантер интересовался широким кругом проблем современной ему медицины, был и врачом, и естествоиспытателем. Так, мно- го внимания он посвящал научным исследованиям по анатомии.

Хантер изучал слезные протоки, семявыносящие канальцы яичка, развитие и строение зубов. Ему принадлежит описание ветвления обонятельных нервов, мышечного слоя радужной оболочки глаза. Он исследовал артериальное кровоснабжение беременной матки, процесс опускания яичка в мошонку. Его имя носит ряд анато- мических образований (Гунтеров канал на передней поверхности бедра; пучок Гунтера - соединительнотканный тяж, соединяю- щий у зародыша нижний конец яичка с мошонкой и принима- ющий участие в опускании яичка в мошонку; связки Гунтера - тыльные пястные связки кисти; Гунтерова точка - топографо- анатомический ориентир в бедренном треугольнике).

Оригинальными были работы Хантера по проблеме воспа- ления, которое он разделял на слипчивое, гнойное и язвенное (подобные представления о воспалении сохранялись в медицине вплоть до середины XIX в.). Он был сторонником только зарож- давшейся тогда экспериментальной хирургии, и новые методы операций предварительно старался проверить на животных. На- пример, в экспериментах на животных он установил важную роль коллатерального кровообращения, которое при операции пере- вязки основной артерии конечности вполне может обеспечить ее кровоснабжение (ранее большинство хирургов были убеждены в том, что лигатура магистральной артерии неминуемо ведет к гангрене конечности, что заставляло их производить ампутацию вместо перевязки артерии).

В экспериментах на животных Хантер производил пересадки различных тканей, а в своей клинической практике - аутотран- сплантацию кожи для закрытия различных дефектов. Полагают, что именно Хантер ввел в хирургию термин «трансплантация». На основании своих экспериментов Хантер предложил лечить анев- ризмы с помощью перевязки приводящего артериального ствола, что позволяло избегать ампутации и сохранять конечность (способ Гунтера-Анеля при аневризме артерии, когда производится пере- вязка приводящего к аневризме ствола артерии). Разработанная им лигатура (в пределах здоровых тканей) явилась новым этапом в лечении травматических аневризм: в течение многих десятиле- тий эта операция считалась методом выбора, особенно в военно- полевой хирургии.

Интересно, что именно Хантеру принадлежит и первое дошед- шее до нас описание аневризмы, которой он дал название «аневриз-

мы с анастомозом»: в 1757 г. в Лондонском медицинском обществе он продемонстрировал больного с артерио-венозной аневризмой плечевой артерии и медиальной подкожной вены руки, а в 1761 г. опубликовал работу, в которой дал правильное описание ряда ее симптомов.

Хантер был также одним из основоположников эксперимен- тальной патологии, но если данных, полученных в экспериментах, ему как исследователю оказывалось недостаточно, он производил опыты на себе. Известен его самоотверженный эксперимент, свя- занный с так называемым венерическим ядом, которым он хотел доказать тождественность твердого шанкра и гонореи: в ходе это- го эксперимента Хантер привил себе гной, взятый от больного, у которого были гонорея и нераспознанный сифилис. Он первым описал сифилитический твердый шанкр (шанкр Гунтера).

Ряд исследований Хантер провел с целью разработки различных диагностических и дифференциально-диагностических приемов. Он четко дифференцировал, например, врожденные паховые гры- жи от приобретенных. У себя он диагностировал грудную жабу, а затем предсказал себе смерть во время приступа этой болезни. Ему приписывают выражение: «Моя жизнь находится в руках любого негодяя, которому вздумается разозлить меня».

Хантер успешно разрабатывал новые операции. Так, при ра- нении артерии он предложил делать ее перевязку таким образом: центральнее места ранения, там, где перевязка технически легко выполнима, накладывать на сосуд лигатуру (метод Гунтера приме- няется и сейчас, в тех случаях, когда невозможно восстановить не- прерывность поврежденной артерии). Для исправления контрактур суставов он разработал операцию тенотомии. При гнойном флеби- те он предложил, во избежание попадания гноя в ток крови, про- изводить длительную компрессию вены выше очага воспаления в ней. С целью обезболивания при ампутациях он пытался, правда безуспешно, использовать сдавление нервов.

В Лондоне в 1783-1785 гг. Хантер создал естественно- исторический музей, в котором к концу его жизни насчитывалось свыше 13 000 различных экспонатов: все эти экспонаты он из- готавливал или покупал сам на средства, полученные от хирурги- ческой практики. Сейчас этот музей (Hunter*s Museum) находит- ся в ведении Королевского хирургического общества. Интересно, что одним из экспонатов этого музея является препарат сонной

артерии с язвенным атероматозом, который был идентифициро- ван самим Хантером как «оссификация» (окостенение); термина «атеросклероз» тогда еще не существовало. Был у Хантера и свой виварий, в котором он содержал множество различных животных для экспериментов.

В достаточно большом научном наследии Хантера выделяется его труд «Трактат о крови, воспалении и огнестрельных ранах», опубликованный уже после его смерти. Этот трактат долго оста- вался на вооружении хирургии, прежде всего военно-полевых хи- рургов. Чрезвычайно важны сформулированные Хантером основы учения о ранах, в частности высказанное им положение о заживле- нии ран первичным натяжением и через нагноение. Хантер поль- зовался широким признанием как ученый и врач. За выдающиеся научные заслуги его еще в 1767 г. избрали членом Королевского общества Великобритании.

Важный вклад в медицину и хирургию внесли ученики и со- временники Джона Хантера. Так, Джон Абернетти (1764-1831), родившийся в Лондоне в шотландско-ирландской семье, в своей хирургической практике во многом следовал идеям своего учителя. Как хирург, он стал преемником Персиваля Потта в госпитале Св. Варфоломея; он был также отличным преподавателем и пользовал- ся большой популярностью у студентов. Прекрасным оператором зарекомендовал себя Эстли Купер (1768-1841), сын священника из Норфолка, получивший медицинское образование в Лондоне. Его самой смелой операцией была перевязка аорты при аневризме. Он также одним из первых произвел ампутацию ноги в тазобедренном суставе, оперировал при переломах и вывихах и т.д. Известен был еще один ученик Хантера, Филип Физик (1768-1837), которого называли «отцом американской хирургии», так как впоследствии он стал хирургом в госпитале Пенсильвании и даже профессором хирургии Пенсильванского университета. Правда, он был хирур- гом консервативного направления и производил большей частью только литотомии и экстракции катаракты. Всемирно прославился ученик Хантера - Эдуард Дженнер (1749-1823), основоположник оспопрививания.

Известные хирурги практиковали в это время в Италии, кото- рая еще со времен раннего Средневековья славилась своими хи- рургическими традициями. Во второй половине XVIII в. это были Антонио Скарпа (1752-1832) из Павии, одинаково компетентный и

в хирургии, и в анатомии (он первым описал такие существенные для хирургов анатомические образования, как бедренный треуголь- ник, височный и преддверный нервные ганглии), а также Доменико Котуньо (1736-1822) из Неаполя, пытавшийся заниматься ушной хирургией. Еще ранее попытками таких же операций завоевал себе известность Антонио Вальсала (1666-1723) из Болоньи и др.

В общем, знакомство с достижениями видных европейских хи- рургов подтверждает, что во Франции, Германии, Англии и неко- торых других странах Европы век Просвещения был ознаменован рождением научной хирургии, в то время как прежде хирургия имела преимущественно практический характер. Теперь ввиду не- сомненных успехов лучших представителей этой профессии уни- верситеты вынуждены были постепенно отступать от прежней ортодоксальной схоластики и начинать внедрять хирургию в обу- чение будущих врачей. Во многих университетах открыли кафе- дры, на которых должны были преподавать хирургию. Это были, однако, объединенные кафедры, занимавшиеся анатомией, бота- никой, химией и другими предметами - в числе «других» и была хирургия. Занимавшие эти кафедры университетские профессора ограничивались, как правило, только теоретическими лекциями и почти никогда не производили операции даже на трупах, не говоря о живых людях.

Таким образом, в XVIII в. западноевропейские медики в боль- шинстве своем не отрешились от отживавших свое обычаев и тра- диций Средневековья, продолжая рассматривать хирургию как ре- месло цирюльников.

Реформы Петра I

По-иному происходило развитие научной хирургии в век Про- свещения в России, где никогда не существовало разделения ме- дицины и хирургии. Первый российский медицинский журнал «Санкт-Петербургские врачебные ведомости», осуждая антагонизм между докторами и хирургами и отмечая отсутствие какого бы то ни было разделения этих профессий в России, писал: «Мудрость сего учреждения (единой медико-хирургической науки. - М.М.) столь очевидна, что ее только представить, а изъяснять не нужно. Как можно лечить раны без знания собственной врачебной нау- ки, предполагающего как бы существенными частями совершен-

ное понятие о всей природе человека, правильное рассуждение о настоящем чрез сравнения и следствия, знание действительных лекарств и определение их пользы или употребления? Как можно по надлежащему вылечивать внутренние болезни, которые столь часто сопряжены с ранами, без знания хирургии?»

В нашей стране процесс становления и развития научной хи- рургии был связан прежде всего с появлением новой генерации представителей медицинской профессии, получивших высшее об- разование в собственной стране врачей-хирургов, которые в от- личие от большинства своих западных коллег-современников при- званы были демонстрировать свою компетентность и в медицине, и в хирургии. Создание этой новой генерации, вызванной к жизни потребностями времени и, если можно так сказать, социальным заказом российской медицины, заняло в те времена не одно деся- тилетие. Это стало возможным после организации в самом начале XVIII в., в эпоху реформ Петра I, во многом оригинальной систе- мы медико-хирургического образования и медико-хирургических (госпитальных) школ.

Петр I был образованным человеком, высоко ценил науку, а к медицине испытывал особую страсть. «Распространению медици- ны в нашем отечестве при Петре Великом много способствовала страсть этого монарха к анатомии и хирургии, - отмечал историк медицины Н. Куприянов. - В хирургии император приобрел мно- гие познания и даже практический навык. Обыкновенно монарх носил при себе два набора: один с математическими, другой с хи- рургическими инструментами и до того любил хирургию, что под руководством Термонта (этот лекарь-хирург приехал в Россию еще при царе Алексее Михайловиче. - М.М.) методически вскрывал трупы, делал разрезы, пускал кровь, перевязывал раны и выдер- гивал зубы. Царь повелел доносить о каждой более интересной операции, произведенной в госпитале или частном доме. Монарх не только следил за операциями, но и сам их делал».

годы царствования Петра I в России были открыты крупные военные госпитали - в Москве (1707), Петербурге (1716), Крон- штадте (1720), Ревеле (1720), Казани (1722), Астрахани (1725) и других городах страны. Указом Петра I (1721) магистраты обязыва- лись строить «земским иждивением гошпитали». В результате еще при жизни Петра I в стране было создано 10 госпиталей и свыше 500 лазаретов.

Среди больших госпиталей выделялись генеральные (учебные или, говоря современным языком, клинические) госпитали, от- крытые сначала в Москве, а затем в Петербурге и Кронштадте. При генеральных госпиталях и были открыты первые медико- хирургические (госпитальные) школы, которые представляли со- бой принципиально новый тип высших медицинских учебных за- ведений: здесь готовили врачей, хорошо ориентирующихся и во внутренней медицине, и в хирургии.

Создатель российской армии и флота, Петр I думал, очевидно, и о сохранении здоровья воинов и моряков, о деятельности, вы- ражаясь современным языком, военно-медицинской службы. Вот почему он дал поручение врачу Ивану Блюментросту подготовить наставление для российских военных врачей.

Иван (Иоганн-Деодатус) Лаврентьевич Блюментрост (1676-1756), представитель славной российской врачебной фамилии, был сы- ном Лаврентия Блюментроста, лейб-медика царя Алексея Михай- ловича и царевны Софьи. Он родился в Москве, медицине учился в Кенигсберге и Галле - туда его послал на свой счет царь Петр I. В университете в Галле Блюментрост выполнил диссертацию «Pulsuum theoria et praxen examinat» («Теория и практика пульса») и стал доктором медицины. Возвратившись в Россию, он был сна- чала военным врачом, а затем стал лейб-медиком сначала самого Петра I, а затем наследника престола царевича Алексея и младших царевен. Служил Иван Блюментрост в основном при царском дво- ре, но несколько раз сопровождал Петра I в походах и поездках за границу. После смерти Роберта Эрскина он стал архиатром и ру- ководителем Медицинской канцелярии; в 1730 г. его отправили в отставку. Умер И.Л. Блюментрост в Петербурге в возрасте 80 лет.

Глава 4 В ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ

показано 18 из 92

стр.

из 92

И.Л. Блюментрост был одним из любимцев Петра I - царь ценил этого молодого, умного и знающего врача, давал ему ответственные поручения. Задание подготовить наставление для военных врачей было одним из самых важных. Неизвестно, где работал Блюмен- трост, выполняя поручение Петра I, где начал он писать свой труд, скорее всего, это произошло в России, в Москве. Работа эта, ве- роятно, не заняла слишком много времени - царь любил, чтобы его задания выполняли быстро. Во всяком случае, уже в 1700 г. Блюментрост издал в Кенигсберге книгу «Exercitatio practica, sistens Medicum castrensem exercitui Moscovitarum praefectum» [«Практиче-

ский трактат, ставящий лагерного врача блюстителем (здравия) в Московском войске»].

Книгу эту, изданную, как и все научные труды, на латин- ском языке, внимательно прочитал и кратко прокомментировал Г.Б. Яковлев (1951). Книга, долго считавшаяся утерянной, на са- мом деле хранилась в Петербургской публичной библиотеке, где и была обнаружена в середине XIX в.; она представляла собой брошюру небольшого формата, объемом около 80 страниц, раз- деленную на 39 параграфов. В 1703 г. в Кенигсберге вышло второе издание этой книги.

В своей книге Блюментрост постарался учесть как российскую медицинскую и хирургическую практику, так и западноевропей- ский хирургический опыт. Одними из самых важных в книге были те разделы (параграфы 28-34), в которых Блюментрост писал о лечении ран, давал свои советы, приводил рецепты. Наиболее тя- желыми он оправданно считал огнестрельные раны с ушибами и разрывами тканей - в этих случаях следовало производить «вы- резание тканей, скарификацию и выжигание». А при ранении вен и артерий он советовал сначала остановить кровотечение, а потом применять снаружи отвар хмеля с квасцами и конопляными охло- пьями.