Раньше я тоже думал, вероятно, и под твоим, в частности, влиянием, что лишь бы крутилось: заработную плату, и налоги владелец отдаст обществу. 2 страница

Народнохозяйственная эффективность эквивалентна трудовым затратам всей организации или предприятия лишь в очень редких, исключительных случаях. Иногда она является результатом одной идеи, не требующей от коллектива дополнительных затрат, а ее автор поощряется государством, скажем по линии рационализации и изобретательства. Приведем один пример.

Участок оборудования для разрезания проката годовой произво­дительностью в 100 тыс. тонн лимитируется наиболее динамичной машиной – ножницами. Всё оборудование участка массой - 1000 тонн, а сами ножницы – лишь 100 тонн. За счет чисто конструктивных мероприятий скорость их удалось поднять вдвое. В результате без какого-либо измене­ния остального оборудования на столько же увеличилась и произво­дительность участка в целом.

Народнохозяйственная эффективность здесь оказалась значительной, но получена она за счет усилий одного конструктора. Естественно, государство не должно платить двойную цену за оборудова­ние такого участка поскольку себестоимость продукции практиче­ски не изменилась.

В подавляющем большинстве случаев народнохозяйственная эффективность есть следствие сочетания многочисленных факторов, определяющих процесс создания техники. Следовательно, уста­новить ее долю, что может быть отнесена на обезличенный счет всего предприятия в целом возможно только экспертным путем при конкретном рассмотрении объекта ком­петентными специалистами.

Другого способа нет, и поэтому стимулирование новой техники через категорию народнохозяйственной эффективности было опроки­нуто жизнью. Реальность заставила экономистов заняться упо­мянутой «подгонкой» и назначением надбавки к цене оборудования исходя из ожидаемой себестоимости изделия и приемлемого уровня рентабельности, а при планировании производства и определении объемов выпуска продукции вообще не обращать на нее внимания. Расчеты лимитных цен и надбавок к цене, по крайней мере, в отрасли единичного производства, стали делаться вне всякой связи с его процес­сом.

То же можно сказать и об обосновании цены изделия через его народнохозяйственную эффектив­ность. Такая практика, как правило, ведет к искусственному повы­шению рентабельности предприятия без должных затрат, а значит, стимулированию роста себестоимости продукции за счет изготовле­ния ее с возможно меньшим напряжением усилий, худшей организацией труда. Инженер, готовя исходный материал для такого обоснования цены, тратит немало сил, энергии и времени без видимой отдачи, поскольку и здесь на последнем этапе все равно срабаты­вает показатель средней рентабельности.

Не эффективнее ли отсюда пользоваться методами расчета по типу применяемых, например, в металлургическом машиностроении, потонных цен в зависимости от вида изделий и их весовой катего­рии при периодическом, по мере усложнения техники, пересмотре соответствующих прейскурантных цен? Труд же инженера полностью направить в сферу создания оптимальных технических решений, а экономиста – на реализа­цию их наиболее выгодным способом.

Немало нерешенных проблем и в области планирования. Планы, как правило, составляются не самим планирующим органом, а испол­нителем и содержат промежуточную информацию, относящуюся по су­ществу к процессу выполнения задания. А поскольку он не стабилен, то неизбежны всевозможные корректировки и по объемам, и по срокам отдельных его этапов, подлежащие согла­сованию с вышестоящей инстанцией. На это также тратится инженер­ный труд, так как каждое такое отклонение требует технического обоснования. Положение усугубляется и тем, что исходной информацией для составления планов являются ведомственные заявки о потребно­сти в технике, причем разного назначения (для нового строи­тельства, реконструкции предприятий, поставки на экспорт), слабо увязанные между собой. Оперативные указания по срокам исполнения конкретных работ формируются без учета предыдущих аналогичных решений по другим объектам с неиз­бежным при этом наложением работ друг на друга.

Суммарные затраты труда на корректировку планов нередко больше, чем на само планирование. В результате увеличивается общий цикл создания объектов капитального строительства с соот­ветствующими негативными последствиями, вызываемыми изменением ранее выполненных проектов, моральным старением машин и общим удорожанием работ. Так, по одной только номенклатуре станов горя­чей прокатки ПО Уралмаш одновременно создает 90 объектов, находящихся в различных стадиях исполнения: монтажа, изгото­вления, проектирования, либо рассмотрения и утверждения техниче­ских заданий. Практически же, исходя из ежегодного ввода в строй 5 – 6 объектов и общей нормативной продолжительности работы над каждым из них, равной 4 – 5 годам, надо бы иметь в обороте всего 20 –30 объектов, т. е. в 3-4 раза меньше. Примерно такое же соотношение в количестве объектов, законченных проектированием и требующих­ся для обеспечения производства.

К концу 1983 г. мы располагали 32 проектами на 80 тыс. тонн оборудования при объемах ежегодного изготовления 18 – 20 тыс. тонн. При этом часть объектов была спроектирова­на 8 – 10 и даже 12 лет назад. А ведь все они выполнялись в соот­ветствии с директивными указаниями и плановыми сроками.

С планированием связана и проблема рационального контроля за деятельностью конструктора. Нередко он осуществляется не по конечному результату в целом, а по так называемым универсальным показателям. Однако эти удобные для счета показатели начиная с тонно-километров на транспорте и кончая листами проект­ной и конструкторской работы, не отражают нужных для общества затрат труда. Будучи допустимыми для стабилизированных процессов, конвейерного производства, они неприемлемы абсолютно для индивидуального объекта, завершающий этап по которому порой наступает лишь через несколько лет после его пуска, когда он будет выведен на проектные параметры по всем его потребительским характеристикам.

Возведение отдельных показателей в ранг главных, вне зависи­мости от конкретного анализируемого объекта, заставляет в той или иной степени работать на них всю хозяйственную систему и дейст­вовать часто в разрез с общенародными интересами. Известно, напри­мер, что планирование прокатного оборудования в тоннах при огром­ной разнице в трудоемкости изготовления отдельных его частей при­водит нередко к стремлению в первую очередь заняться наиболее «выгодными» работами сразу по нескольким объектам различной степени готовности. В результате удлиняются общие сроки сооружения объектов, создается видимость активного контроля. Когда же устанавливается, что необходимо кончать непомерно затянувшуюся стройку, то вступает в силу не план, а чисто административное воздейст­вие на всех тех, от кого это окончание зависит.

Нельзя не высказать несколько замечаний в адрес Стройбанка СССР, призванного осуществлять контроль за реализацией проектных решений. В области поставок контроль базируется на абсолютной неизменяемости конструкторских документов, поступающих в Стройбанк на стадии формального окончания проекта при заключении дого­вора с заказчиком. В действительности же документация на объекты капитального строительства с длительным циклом будучи в основе вполне достоверной, по отдельным частям подвергается многочислен­ным уточнениям и корректировкам из-за изменений в комплектующем оборудовании, рационализации, необходимости устранения возможных конструкторских ошибок и прочих обстоятельств, характерных для процесса создания опытных машин и головных образцов техники. Необоснованность корректировки конструкторской документации, если таковая действительно имеет место, может быть установлена только специалистами путем экспертного анализа. Некоторые же от­деления Стройбанка на местах, возведя в абсолют исходную конструк­торскую информацию практически любого качества, не отвечая за не­го и не снимая ответственности с исполнителя, в дальнейшем пре­пятствуют внесению в проект необходимых изменении. Они требуют весомых обоснований по любой ничтожной корректировке доку­ментации: весовым характеристикам, комплектности и другим данным, не затрагивающим потребительских свойств изделия в целом.

Вместе с тем упускаются из поля зрения главные во­просы: экономии государственных средств, связанные с анализом причин установления большой сметной стоимости строительства объектов, превышения нормативных сроков их возведения и освоения, по­явления так называемых бросовых работ, длительных разрывов между разработкой проектов и их реализацией, увеличения общих сроков изго­товления и поставки оборудования. Последствия этих явлений не­соизмеримы с тем, что может быть выявлено и «предотвращено» при детальной сверке конструкторских спецификаций на предмет, скажем, допустимости переноса части оборудования из одного производственного заказа в другой, вызванного условиями более рациональной за­грузки станочного парка и вполне возможным по всем прочим моментам.

Такой контроль явно превышает пределы допустимого, мешает принятию оптимальных решений. Ведь при анализе последних и контроле за их исполнением вместо качественной экспертной оцен­ки втискивается количественный метод, реализуемый порой на основе весьма проблематичных, а иногда и сомнительных исходных данных.

В связи с изложенным предлагается.

Основанием для принятия решения о строительстве промышленного объекта, а также проектирования и изготовления оборудования, должно служить должным образом рассмотренное и утвержденное проектное задание с экономическим обоснованием целесообразности и эффективности намечаемой работы. Возможные отклонения при реализации такого решения могут учиты­ваться и относиться на счет соответствующих коллективов при оцен­ке подготавливаемых ими новых решений. Отклонения любого харак­тера не должны являться причиной проведения дополнительных расче­тов на промежуточных этапах выполнения намеченной программы, за исключением тех случаев, когда она будет признана несостоятель­ной и потребуется ее отмена.

Для оценки крупных систем машин не может быть использована какая-либо единая методология. Здесь применим строго дифференци­рованный подход как в области принимаемых решений, так и контроля за их реализацией. Качество проектов крупных комплексов и техники для них могут определять лишь компетент­ные специалисты, действующие в соответствии с программой, разра­ботанной ими применительно к конкретному анализируемому проекту.

Оценка, например, на уровне решения технического совета, утвержденного руководством, должна являться исходной базой дал начисления премии по новой технике. Размер ее можно установить с учетом данной оценки в зависимости от сметной стоимости объек­та и его сложности (значимости для народного хозяйства), опреде­ляемой экспертным путем при рассмотрении проекта. По объектам капитального строительства часть премии должна выплачиваться исполнителям авансом в соответствии с ожидаемыми результатам, а вторая – после вывода объекта на проектные параметры. А так называемую надбавку к цене и связанный с ней расчет лимитных цен необходимо исключить.

Поэтапное планирование, применяемое в настоящее время, сле­дует сохранить только для крупных объектов особо важной значимо­сти, Для остальных, особенно реконструируемых, объектов, в качестве организующего планового документа достаточно устанавли­вать простую, но строгую очередность их строительства с разбив­кой по каждой группе организаций и предприятий-исполнителей. При этом любое нарушение ранее установленной очередности должно допускаться как исключение, а общее количество таких ис­ключений будет служить критерием работы организации.

Целесообразно изменить действующую систему контроля за выполнением программ в области создания объектов капитального строительства. Он должен быть основан на доверии к исполнителям и сосредоточен на конечных результатах или, по крайней мере, от­дельных достаточно крупных этапах на пути к конечной цели.

Реализация предлагаемого позволила бы за счет устране­ния ненужной работы сосредоточить усилия конструкторов и проектантов на главном направлении их работы, ускорить процесс создания новой техники.

 

12.09.83

«Контроль и его качество.

В природе нет ничего абсолютного. Нет без недостатков ни людей, ни созданных ими вещей. Все построено на разумном компромиссе. Но это не исключает нашего восхищения, удовлетворенности многим, что нас окружает, с чем нам при­ходится сталкиваться в жизни. Примерно такое чувство я испытал от прочтения двух статей В. Смирнова и Л. Матвеева (журнал «Тех­ника и наука» № 6 за 1983 год), статей, может быть, и не лишенных каких-то неточностей и в чем-то не бесспорных, но наполненных та­кой авторской убежденностью в правильности и злободневности приведенных в них соображений, что они не могут оста­вить равнодушным любого непредубежденного читателя.

Пользуясь приглашением редакции, мне хотелось бы, в порядке расширения затронутых вопросов в этих статьях, остановиться на одной проблеме инженерной практики и поговорить о контроле, пределах его необходимой величины и степени эффективности.

Сейчас на Карагандинском металлургическом заводе пускается в эксплуатацию крупнейший в Союзе цех жести. Оборудование цеха было спроектировано и изготовлено производственным объединением Уралмаш и его контрагентами.

На пусковой площадке уже в течение нескольких месяцев нахо­дятся десятки представителей многих заводов и институтов – участ­ников создания этого цеха. Работа по наладке оборудования и дове­дению его до проектных параметров идет по рабочим чертежам, исхо­дя из здравого смысла, знаний и опыта специалистов.

«Воющих» сторон две: представители заказчика с одной сторо­ны и представители поставщика с другой. Первые ставят вопросы и. делают замечания, вторые, в основном, отвечают на вопросы и, после жарких опоров и доказательств, либо отклоняют претензии, либо принимают решения по доводке и исправлению сделанного, разработке и изготовлению дополнительных узлов. Все делается максимально оперативно, на порядок более быстрыми темпами, чем в обычной производственной обстановке,

На площадке нет никого и ничего лишнего – заказчик, поставщик, рабочие чертежи и оборудование.

А что было, когда проектировался цех и его оборудование?

Многочисленные экспертизы, проверки к контроль на соответ­ствие действующим нормативам, инструкциям и стандартам; сотни сопутствующих основной конструкторской и проектной документации всевозможных технических условий, карт уровня, патентных формуляров и прочих документов; тысячи согласований и утверждений с соответствующими подписями должностных лиц министерств, комитетов, головных институтов.

Какова их полезность? Процентов пять, может быть, наберет­ся – говорят специалисты, занимающиеся пуском Карагандинского объекта. Все-таки что-то было при этом подправлено, что-то добавлено или исключено.

А какова, спрашивается, полезность основной работы проекти­ровщиков по разработке главной документации на строительство объекта? Здесь цифры совсем другого порядка, Даже для этого не совсем, будем говорить, удач­ного объекта, сооружаемого с определенными осложнениями, его предпусковую готовность, а тем самым полезность труда непосредственных создателей можно без какой-либо натяжки оценить на уровне, по крайней мере, 95%.

Тогда задается следующий вопрос: Что же эта за система, ко­торая позволяет на одном полюсе людям трудиться с КПД в 5%, а на другом – в 95%?

Думаю, что каждый, кто дорожит временем и ценит свой труд, ответит на него однозначно. Система негодная, и её нужно немедленно исправлять. Она порождена необузданным желанием отдельных организаций и людей всё и вся контролировать без какой-либо мало-мальски стоящей оценки полезности сих мероприятий. Порождена фетишизацией контроля, наивным представлением ру­ководителей о неформальном выполнении подчиненными любых их уста­новлений. Причастные к ней должностные лица явно гипертрофировали понятия о контроле и контроль исполнения, контроль за конечными результатами человеческой деятельности подменили во все возрастающих масштабах упрощенным, бездумным контролем за процессом самой деятельности, за способами и методами решения задач.

Различного контроля у нас всегда было много, во всяком слу­чае, значительно больше, чем требовалось по делу, но сегодня он достиг таких размеров, что и сам по себе уже, кажется, не подда­ется никакому контролю, Немалый вклад сюда внесли наши обществен­ные организации, заменив сложный процесс оценки результатов рабо­ты удобным счётом количества мероприятий, собраний, участников, принятых обязательств и т. д.

В подтверждение ненужности бессмысленных и просто порой глупых нагромождений, появи­вшихся в последние годы и ставших обязательными для исполнения, можно было бы написать целые тома. Не имея возможности сделать это в журнальной статье, ограничусь отдельными примерами.

Что такое высокое качество будущего изделия на стадии его разработки с инженерной точки зрения? Это полное поэлементное соответствие лучшим известным аналогичным решениям, плюс какая-то доля нового с должной оценкой правильности и необходимости его внедрения и степени риска, плюс гарантия, что всё будет материаль­но реализовано с минимально-возможным отклонением от требований чертежей.

Качество обеспечивается талантом, знаниями и опытом специа­листа, применяющего в своей работе весь арсенал методов, включая интуицию.

Контроль качества может быть проведен путем конкретного рас­смотрения конкретного изделия во всем его специфическом сочетании. И для этого также требуется 'талант, соответствующие знания и опыт. Здесь не может быть никаких общих правил, никаких общих рецептов, Это искусство!

Нет – говорят контролеры и предлагают инженерам, сведен­ные в сборник объёмом в 300 листов, стандарты, позволяющие, как они полагают, многообразие производимой в стране техники автомати­чески оценить на основании неких обобщенных коэффициентов каче­ства.

Разве не глупость – уложить в 300 листиков стандартов тысячи учебников и сотни тысяч специализированных изданий, по ко­торым люди учились соответствующему делу, а потом еще заимствовали не менее объемный практический опыт?

Вот почему на пуске нашего объекта нет ни одного, кто бы за­нимался сейчас оценкой сделанного по названным «липовым» показате­лям качества. Там предъявляется одно единственное требование – обеспечить работу машин так, как это нужно по делу для производства жести во всем сложнейшем, я повторяюсь, сочетании многочисленных факторов, подвластных только специалистам, а не чиновникам от тех­ники.

Качество будущего изделия на 100% предопределяется чертежом. Не зря Смирнов исключительно точно в своей статье отмечает, что «чертеж – это почти сама деталь». И только просмотрев все черте­жи можно что-либо определенное сказать об уровне будущей машины, имея ввиду, что она будет надлежащим образом изготовлена.

Нет – опять говорят нам товарищи из контролерского отрада. Для того чтобы установить это – нужна карта уровня.

И сочиняется документ, например, на экскаватор. У нашего ковш 4 м³, а у зарубежного аналога меньше – 3,5 м³. Но тот, у которого ковш больше, имеет на I м короче стрелу. Циклы копания у них почти равны, а масса разнится на 2 тонны. Затем приводятся еще какие-нибудь цифры, уже бог знает как определенные, посколь­ку на чертежах их нет, и делается глубокомысленный вывод – наш лучше. Разве это не насмешка над процессом создания новой техники?

Незнание закона, считают юристы, не освобождает от ответ­ственности. И правильно считают: справок с потенциальных преступ­ников не берут и им их не выдают, а прямо после совершения пре­ступления сажают в тюрьму. В мире честных людей, занимающихся техникой, подобная процедура обставлена куда солиднее.

Вот патентная служба, получившая воз­можность за последнее время мощно развернуться, требует составить на каждую разработку патентный формуляр, И пишется еще одна бумажка с перечислением всего, что было сделано, просмотрено и при­менено из патентного фонда, будто ею автор может снять с себя и переложить на кого-то возложенную на него, и только на него, ответственность за эту самую патентную чистоту.

Другой контролер из Госкомитета по делам изобретений и от­крытий в дополнение к заявлению на выдачу авторского свидетель­ства с собственноручной подписью авторов, в обязательном порядке требует представить еще творческую справку о том, чего каждый из них в этом изобретении сделал, какой лично вклад внес.

Третий – из отдела техники безопасности – вместо того, чтобы данной техникой самому заниматься прямо и внедрять средства для защиты людей от опасности, заставляет инженера ежемесячно распи­сываться в журнале, удостоверяющем его познания в правилах безо­пасности, хотя он их ни разу в жизни не читал и руководствовался простой житейской мудростью – не лезть туда, куда не следует,

Еще один – из редакции – теперь уже не сам, а по настоянию соответствующих служб, просит представить к научной статье акт экспертизы, подтверждающий её оформление в соответствии с известными правилами и действующими нормами.

А сегодня меня попросили даже расписаться в специальной кни­ге о том, что я действительно привел и сдал в детский сад своего внука. Но это, кажется, прямо к нашему делу не относится, просто к слову.

Стоит ли после этого говорить о каких-то планах по рациона­лизации, критикуемых Матвеевым. Тут бюрократ контролер, пожалуй, может с нами еще и поспорить, привести какие ни есть аргу­менты в защиту своей позиции.

Бумага, кругом бумага! На нее тратится бессмысленно драго­ценный труд и время. Но еще больший вред она наносит косвенно, развращая людей своей никчемностью и невольно приучая их к безответственному исполнению не только подобных бюрократических де­яний, но и самого нужного дела.

Не этим ли можно объяснить то, что изготовленный в свое вре­мя Зиловцами вне всяких систем УКП холодильник безотказно дораба­тывает у меня третий десяток лет, а наделенный знаком качества современный телевизор «успешно» выходит из строя много раньше ис­течения гарантийного срока?

И не в этом ли причина затянувшегося пуска цеха жести?

Ведь почти третью часть своего времени его создатели потра­тили на бесполезную работу, заседательскую суетню, согласования и составление разных справок».

Я возвращаюсь к началу статьи. Контроль необходим, но он должен быть построен, как и все в природе, на разумном компромис­се, быть убедительным для контролируемых в его необходимости и практической целесообразности, вызывать не возмущение, а чувство взаимной удовлетворенности от общественной полезности труда и специалистов, и контролеров.

 

12.01.83

Выступление на активе НИИ

Прошлый год мы закончили с неплохими результатами.

Сдали в эксплуатацию первую очередь крупнейшего цеха жести в Караганде; ввели вторую очередь УБС, завершив тем программу по созданию самого мощного в мире комплекса по производству широкополочных балок на НТМК; провели там же реконструкцию головной части и участка правки рельсобалочного стана; пустили в эксплуатацию оборудование рабочей линии блюминга 1150 на Волгоградском метзаводе; улучшили значительно показатели работы отдела по производительности, экономии материальных и трудовых ресурсов.

Оценивая сделанное, особенно то, что воплощено в металле, мы видим наряду с вполне определенными достижениями и удачными разработками массу недостатков, не использованных до конца резервов. Многие машины, узлы и детали делаются нами ниже наиболее оптимальных вариантов известных аналогов, причем нашей же разработки

Есть много причин этому и внешнего, и внутреннего порядка. Одной из них – той, которой мы в состоянии управлять своими силами в рамках НИИ и завода, наиболее значимой и весомой является уровень сознательности инициативности и инженерной подготовленности наших кадров. Сегодня кадровые вопросы не сходят со страниц печати. Однако они рассматриваются недостаточно полно, с позиций повышенной «требовательности». Направленность их несколько односторонняя – от трудящихся. Больше всего они касаются всякого рода несознательных элементов: нарушителей дисциплины, лодырей и откровенных бездельников. Эти граждане мешают нам, но ни они определяют течение жизни. Подавляющее большинство – честные люди. Для них, считаю, требуются не столько элементы дисциплинарного воздействия, сколько конкретные примеры, кон­кретные шаги, решения, связанные с созданием деловой творческой обстановки, исключения случаев нерационального использования рабочей силы, плохой организации рабочего процесса, медленного реагирования на предложения с мест.

Люди ведут себя сообразно их окружающей обстановке. Классический пример – московское метро, его порядок и чистота в сравнении с рядом находящимся замусоренным вокзалом.

Благотворно действуют на людей, воодушевляют самые незначительные порой факты. Удерживается в памяти, когда Г. Глебовский, став директором, уменьшил количество документов по командировочному удостоверению. К сожалению, сейчас их снова стало столько же.

Н.. Рыжков предоставил право подписи командировок своим заместителям и тем самым ускорил их оформление.

П. Е. Воронов в свое время очень оперативно прореагировал на нашу просьбу, и ввел в практику новую форму извещения об из­менении состава перечня спецификаций, освободившего конструкто­ров от хождения по цехам и службам в качестве разносчиков техдокументации.

Прокатчики признательны Б. Котельникову за отмену централизованного нормоконтроля, Г. Башилову – за весьма решительные действия по восстановлению на чертежах угловой спецификации.

Наблюдаемое сегодня падение заинтересованности в деле улучшения организации объясняется как раз тем, что таких примеров стало меньше, а внедрение любого предложения затягивается, не срабатывает обратная связь. Не поощряется работник быть сознательным и активным.

Нами, например, внесены десятки предложений по целому ряду вопросов: отчетности вообще и, в частности, по экономии металла; уменьшению объема стандартов на изделия; полной ненужности и не­правильности многих стандартов укп; совершенствованию системы стимулирования ИТР; организации на заводе новых технологических процессов для повышения качества и потребительских свойств машин. Все они находятся в стадии рассмотрения. Какое-то движение есть, но настолько мизерное, что о нем просто стыдно упоминать. А те положительные факты последних лет (по нормоконтролю и угловым спецификациям) следует рассматривать как приятные исключения.

На пути нового (оно не всегда правильное) должны стоять барьеры, но только разумной высоты, чтобы через них можно было если не перепрыгнуть, то хотя бы перелезть.

Нужно объявить беспощадную борьбу с проявлениями любого вида бюрократии, особенно вред­ной в творческом деле. Нужно ограничить в действиях желающих заниматься контролерством, указывать, как деловым людям исполнять дело. Академик Ландау по этому поводу говорил: «Дайте мне четкое задание, а как его выполнить я знаю лучше других».

Говоря о кадрах, нельзя не сказать об отвлечениях. Что им сопутствует ряд негативных явлений – ясно каждому. Не имея возможности сегодня глобально ре­шить эту проблему, исключить полностью отвлечения, на первых порах нужно хотя бы снизить их отрицательное влияние более лучшей организацией труда, большей его эффективностью, покончить с огульной, развращающей людей, практикой предоставления отгулов нашим сотрудникам по месту их временной работы.

Нужно пересмотреть условия соревнования, чтобы придать больший вес конкретным результатам, инициативным пред­ложениям, законченным и пущенным в эксплуатацию машинам и объек­там, выведению их на проектные параметры. С такой же меркой нуж­но подходить и к нашим исследовательским подразделениям, где главным оценочным показателем должно стать внедрение, а не сама работа и тем более ее этапы.

Мы у себя в отделе стараемся руководствоваться упомянутыми принципами. Однако в деле решения организационных вопросов, в деле воспитания трудящихся наши старания должны быть поддержаны на более высоком уровне. Это будет способствовать росту кадров, их закреплению, повышению активности инженеров, их делового тонуса, а, следовательно, и качества новой техники.

 

К технико-экономическому совету НИИ по итогам работы института за 1985 г. и задачам на 1986 г.

Подведение итогов предполагает, прежде всего, наличие соответствующего анализа для выработки вполне определенных управляющих воздействий на последующий период работы организации. Для анализа требует­ся многообразная и весьма дифференцированная статистика по главным направлениям работы систе­мы и тем более многообразная, чем сложнее система. НИИтяжмаш яв­ляется примером как раз такой системы, работающей в ус­ловиях изменяющихся связей, постоянно обновляемой номенклатуры проектируемых изделий, различной их сложности и реа­лизации нестандартных решений.

Поэтому судить об эффективности его работы на основании ограниченных отчетных показателей не представляется возможным.

Эти данные, например, по выпуску листов и народно-хозяйствен­ной эффективности разработанной в 1985 году новой техники, как показывает опыт, в большой степени определяются привходящими, не­зависящими от нас обстоятельствами и, в первую очередь, конкрет­ным набором программы конструкторских работ и уровнем ее сложности.

Отсюда, можно вести разговор только о весьма ус­ловной качественной оценке на основании достаточно ограни­ченного опыта и, в частности, опыта членов комиссии, устранения известных возмущений и реализации отдельных предложений по улучшению работы института и анализу его деятельности.

В этом плане имеются следующие замечания и предложения.

I. По отчетным показателям.

1.1. Практика последних лет показывает наличие больших резервов в части более тщательной отработки создаваемой техники. Имеется в виду, что в угоду так называемым главным отчетным потребительским характеристикам оборудования мы стали в меньшей, чем нужно, степени заниматься вопросами качествен­ного и экономичного ее исполнения. Причем нас беспокоят здесь не те явные ошибки в техдокументации, что обнаруживаются и регист­рируются в цехах завода службами контроля, а тот внешне скрытый брак, что устраняется либо переработкой техдокументации, либо переоформлением запущенных в производство заказов, а во многих случаях и прямым изготовлением дополнительных узлов. К сожалению, эта озабоченность, основанная на качественных впечатлениях от пуска последних крупных объектов (УНРС, цеха жести Караганды, рельсотермического отделения «Азовстали», ЭКГ 20), не может быть подкреплена цифрами статис­тики бросовых работ, затраченных на переработку документации и изготовление дополнительного оборудования.