Социалистическая революция 14 страница

В рядах самих радикалов происходила острая борьба. Выступления делегатов чрезвычайного конгресса партии, созванного в мае 1934 г. в Клермон-Ферране для обсуждения положения, свидетельствовали о серьезных расхождениях. Раздавались голоса, требовавшие ухода радикалов из правительства Думерга. Лидеры партии, однако, отстаивали политику этого правительства. Эррио ссылался на решение, которым ему поручалось «оказать помощь Думергу в деле народного процветания» ⁵⁴. Эррио утверждал, что

⁵³ /. Duclos. Témoignage sur les origines et la victoire du Front populaire.— «Cahiers de l'Institut Maurice Thorez», 1966), N 2, p. 14.

⁵⁴ «Congrès extraordinaire du parti républicain radical et radical-socialiste tenu à Clermont-Ferrand les 11, 12, 13 mai 1934», p. 167—170.

6*

Угроза фашизма и народный фронт

164

«8 и 9 февраля ничего нельзя было сделать. Нельзя было образовать левое правительство, так как не было базы». А Даладье заявил, что «все было сделано, чтобы помешать восстанию... 6 февраля мы спасли республику» ⁵⁵.

Рядовые члены партии и ее левое крыло все чаще высказывались против политики руководства. В партии резче обозначались грани между правым и левым крылом. Внутренние противоречия в рядах радикалов отражали растущее недовольство крестьян, мелкой и средней буржуазии правительственным курсом. Под влиянием движения народных масс ряд важных решений принял 31-й конгресс, проходивший в конце октября 1934 г. в Нанте. В частности, конгресс выступил против предоставления правительству права роспуска палаты депутатов, высказался за разоружение и роспуск фашистских лиг ⁵⁶. Однако предложение коммунистов о присоединении к Народному фронту было и на этот раз отклонено. Лишь спустя несколько месяцев благодаря широкому размаху движения и упорной борьбе компартии за сплочение всех антифашистских сил руководоство партии радикалов вынуждено было согласиться на вступление в Народный фронт.

Буквально неделю спустя после закрытия 31-го конгресса радикалов Думерг вновь поставил вопрос о государственной реформе, добиваясь предоставления президенту или премьер-министру права роспуска парламента. Радикалы во главе с Эррио отказались поддержать этот проект. Они упрашивали Думерга отказаться от некоторых пунктов его программы, желая сохранить правительство «национальной консолидации». Но Думерг настаивал на своем. Тогда министры-радикалы подали в отставку, что повлекло за собой отставку всего кабинета.

Причиной падения правительства Думерга была его реакционная политика. Трудящиеся массы, разоренные кризисом, страдавшие от дороговизны и налогов, на собраниях и митингах настойчиво требовали ухода Думерга и его кабинета, надеясь на изменение политики.

Новое правительство возглавил лидер правобуржуазной партии «Демократический альянс» Фланден. Кроме правых (Марена, Ла-валя, Пьетри и др.) министерские посты заняли и радикалы, в том числе Эррио. Кабинет Фландена по существу продолжал прежний политический курс. Премьер-министр заявил, что он отказывается «не от реорганизации государства, а от методов Думерга» ⁵⁷. Была издана серия экономических декретов, тяжесть ко-

⁵⁵ «Congrès- extraordinaire du parti républicain radical et radical-socialiste...», p. 197,

203. ⁵⁶ «31^e Congrès du parti républicain radical et radical-socialiste...», p. 243, 384. ⁶⁷ См- Э. Эррио. Из прошлого, стр. 579.

165

Угроза фашизма и народный фронт

торых легла на плечи трудящихся, приняты законы об ограничении прав палаты при обсуждении бюджета, а также прав депутатов вносить поправки и дополнения к декретам.

Правительство Фландена — Лаваля покровительствовало фашистским лигам, предоставляло им помещения для собраний, разрешало их митинги и демонстрации. 6 февраля 1935 г., в годовщину фашистского путча, в Нотр-Дам состоялась панихида, посвященная памяти павших мятежников, на которой присутствовал и председатель совета министров Фланден.

Реакционная внутренняя политика сопровождалась попустительством фашистским державам на международной арене. Едва успев подписать Женевский протокол от 5 декабря 1934 г., министр иностранных дел Лаваль начал действовать в прямо противоположном направлении. В начале января 1935 г. он отправился в Рим. В ходе франко-итальянских переговоров Лаваль, как он сам рассказывал советскому полпреду, ««принципиально» договорился с Муссолини... на определенных условиях признать германские довооружения» ⁵⁸. Соглашением с Италией правительство рассчитывало помешать итало-германскому сближению. Но главный итог соглашения Муссолини — Лаваль заключался в том, что оно открыло дорогу агрессии фашистской Италии в Эфиопии ⁵⁹.

Совещание английских и французских руководителей, состоявшееся спустя месяц в Лондоне, показало, что Франция все дальше отходит от курса на создание системы коллективной безопасности, в которой первостепенная роль отводилась Восточному пакту. Официальное англо-французское коммюнике открыто выдвигало задачу установления «непосредственного и эффективного сотрудничества с Германией». В те\еграмме полпреду СССР в Париже от 4 февраля 1935 г. НКИД указывал, что это коммюнике «дает основание для пессимистических выводов относительно заинтересованности Франции и Англии в Восточном пакте» ⁶⁰.

Во время переговоров в Лондоне руководители французской политики согласились вновь рассмотреть ту часть Версальского договора, которая касалась ограничения германских вооружений, участвовать вместе с Англией, Италией и Бельгией в воздушной конвенции с Германией. В коммюнике имелось упоминание о Восточном пакте, включенное по инициативе французских министров; они были вынуждены сделать это, чтобы не разобла-

⁵⁸ См. «Борьба СССР за коллективную безопасность в Европе в 1933— 1936) гг.».— «Международная жизнь», 196)3, Л» 7, стр. 158.

⁵⁹ P. Renouvin. Histoire des relations internationales, t. VIII. Les crises du XX siècle. II. De 1929 à 1945. Paris, 1958, p. 79; P. Reynaud. Au coeur de la Mêlée. Paris, 1951, p. 103; R. Albrecht- Carrié. France. Europe and the Two World Wars. Geneve, i960, p. 268, и др.

⁶⁰ Архив внешней политики СССР, ф. 059, 1935, п. 243, д. 2414, л. 58.

Угроза фашизма и народный фронт

166

чить себя и глазах общественности, настойчиво требовавшей создания системы коллективной безопасности. Только что подписанное франко-советское соглашение от 5 декабря 1934 г. также заставляло, хотя бы на словах, выступить за Восточный пакт. Однако упоминание о нем было «лишь внешней данью лояльности Ла-валя»,— как отмечал в письме в Москву советский полпред В. П. По гемкин⁶¹, занявший этот пост после смерти В. С. Дов-галевского в конце 1934 г.

Лондонские переговоры открыли двери для сговора с Германией относительно ее требований и облегчили ей легализацию своих вооружений. Через полтора месяца, 16 марта 1935 г., I ит-лер объявил о введении всеобщей воинской повинности. «Закон о восстановлении вооруженных сил» устранял последние формальные препятствия на пути к неограниченной ремилитаризации гитлеровской Германии.

Односторонний разрыв Германией Версальского договора не встретил отпора со стороны правящих кругов Франции, Англии, и США. Поручая французскому послу в Берлине заявить протест, Лаваль одновременно просил «оставить открытыми двери для дальнейших переговоров».

Французское правительство направило официальную жалобу в Совет Лиги наций, но вместе с тем договорилось обсудить вопрос на совещании с представителями Англии и Италии. Эта конференция открылась 11 апреля 1935 г. в итальянском городке Стреза. Ее участники вместо того, чтобы выработать программу, которая заставила бы агрессора отступить и отказаться от своих планов, лишь выразили «сожаление» по поводу нарушения Версальского договора и рекомендовали Совету Лиги наций также ограничиться резолюцией «морального порицания» Германии, не применяя к ней санкций. Стреза подтвердила, что точка зрения французского правительства в вопросе о Восточном пакте существенно изменилась.

В начале апреля 1935 г. в Париже, Монтре, Иври проходили многотысячные митинги, участники которых требовали скорейшего заключения договора о взаимной помощи с СССР. 19 апреля в парижском зале «Бюллье» состоялся митинг, организованный комитетом движения «Амстердам — Плейель»; присутствовавшие горячо приветствовали франко-совегское сотрудничество и высказы-вались за подписание пакта о взаимной помощи.

^в1 Архив внешней политики СССР, ф. 059, 1935, п. 88, д. 3, л. 171.

^л2 A. Furnia. The Diplomacy of Appeasement: Anglo-French Relations and the

Prelude to World Wai II. 1931 — 1938. Washington, 1960, p. 143. ™ «L'Humanité», 14, 15, 20.IV 1935.

Угроза фашизма и народный фрот

Твердая и решительная политика Советского Союза в деле организации коллективной безопасности в Европе в сочетании с требованиями французской общественности заставила правительство Фландена — Лаваля пойти на заключение франко-советского договора. Но на пути к нему необходимо было еще преодолеть немалые трудности⁶⁴. Французская дипломатия стремилась свести будущий договор к пустой формальности. В противовес этому Советский Союз старался придать договору действительно эффективный характер. 18 апреля 1935 г. M. M. Литвинов писал из Женевы: «Вчера закончил согласование с Лавалем пакта. Он был туг на уступки... Всем своим поведением и разговором оп подчеркнул свое полное равнодушие к пакту, которое стало у него еще заметнее после Стрезы, укрепившей солидарность Франции как с Англией, так и с Италией... Сделав некоторые уступки, он отказался парафировать их до утверждения правительством. Существенная уступка состоит в том, что помощь становится обязательной и в случае отсутствия единогласия при решении Совета Лиги....Отвергнута немедленная помощь до решения Совета... Не согласен Лаваль ни на какие гарантии в отношении Прибалтики. Взаимная помощь ограничивается только случаями нападения Германии на СССР и Францию» ⁶⁵. Правящие круги Франции не хотели тесного союза с СССР. Незадолго до подписания пакта Лаваль цинично заявил: «Я подписываю пакт для того, чтобы иметь больше преимуществ, когда я буду договариваться с Берлином» ^ьо.

Франко-советский пакт о взаимной помощи был подписан 2 мая 1935 г. в Париже Лавалем и В. П. Потемкиным. Заключенный для взаимной защиты от возрастающей угрозы войны со стороны германского фашизма, он был горячо встречен демократическими кругами Франции и мировой общественности. Они видели в нем инструмент, могущий сдержать германскую агрессию, помешать развязыванию войны. Однако правящие классы не разделяли этих настроений. Они рассматривали договор с СССР лишь как козырную карту в крупной политической игре с Германией.

Этой цели было подчинено решение Лаваля, возглавившего в июне 1935 г. правительство, поставить франко-советский пакг на ратификацию Национального собрания. Решение было мотивирова-

⁶⁴ Подробнее см.: А. 3. Манфред. К истории советско-французского договора о взаимной помощи 1935 г.— «Французский ежегодник. 196)1». М., 196)2; 3. С. Ьслоусова. Из истории франко-советского договора 1935 г.— «Вопросы истории», 196)2, Л1> 6; Е. С. Белоілоч^кий. Из истории подготовки советско-французского пакта о взаимной помощи.— «Французский ежегодник. 1963». М., 1964.

'" «Корь'Лн СССР за коллективную безопасное і и в Fnpone в 1933— 1935 гг.».— «Международная жизнь», 1963, J\l> 10, стр. 155

^C(i Ж. Табуи. Двадцать лет дипломатической борьбы. М-, 1960, стр. 289.

Угроза фашизма и народный фронт

168

но стремлением придать одобрению пакта торжественный характер. На деле же оттяжка вступления договора в силу была призвана дать французским реакционерам время для поисков наиболее благоприятных условий сговора с гитлеровцами. H ичем иным нельзя было объяснить и нежелание французских правящих кругов заключить военную конвенцию с Советским Союзом, что СССР настойчиво предлагал на протяжении 1935—1937 гг.⁶⁷ Отказ от фиксирования точных военных обязательств сторон на случай агрессии лишал договор должной эффективности.

Несмотря на оттяжку ратификации и на имевшиеся в договоре слабые стороны, сам факт, что Франция и Советский Союз отныне были связаны обязательствами о взаимной помощи, имел большое положительное значение. Заключение договора было успехом прогрессивных демократических сил Франции, чье давление и активная борьба сыграли в этом деле немаловажную роль. Советско-французское сотрудничество отвечало национальным интересам Франции, оно могло сдержать агрессивные аппетиты германских милитаристов, которые больше всего боялись войны па два фронта, а также послужить гарантией безопасности малых европейских государств, соседей Германии. Укрепление отношений с Советским Союзом позволяло Франции проводить самостоятельную политику, не зависимую от позиции Англии. В то "время рабочий класс и его союзники по Народному фронту проявили понимание не только своих насущных интересов, но и общеполитических проблем.

С весны 1935 г. по всей стране развернулось мощное движение в защиту демократических свобод. Возрастал авторитет коммунистической партии. Свидетельством этого явились муниципальные выборы в мае 1935 г. Восемь коммунистов были избраны в Парижский муниципалитет (до выборов ФКП имела лишь одно место). В департаменте Сены коммунисты возглавили 27 муниципалитетов (вместо 9); они были избраны в 26 муниципалитетов департаментов Нор и Па-де-Кале. Больших успехов добились и другие левые партии. Итоги этих выборов наглядно показали, что объединенные действия демократических сил гарантируют победу в борьбе с фашизмом и реакцией. Избирательная тактика коммунистической партии, призывавшей поддерживать кандидатов партии радикалов и других левобуржуазных группировок, получивших большинство в первом туре голосования, полностью оправ-

См. запись Л. Блюма о переговорах с В. П. Потемкиным 17 февраля 19 37 г. (DDF, 2*""' strie, t. IV. Paiis, 1967, p. 787—788); секретную па-писку генштаба сухопутных войск, май 1937 г. (ibid., t. V. Paris, 1968, p. 825—828); докладную записку генштаба от 9 июня 1937 г. (ibid., t. VI, Paris, 1970, N 35).

169

Угроза фашизма и народный фронт

дала себя. Как подчеркивал ЦК ФКП, начиная с майских выборов I935 г. «Народный фронт стал реальностью» ^ь8.

Коммунистическая партия настойчиво боролась за создание правительства из представителей левых партий. Но серьезные разногласия между последними, взаимное недоверие, страх некоторых из них перед коммунизмом помешали в то время созданию такого правительства. Между тем правящие круги вновь настойчиво добивались от парламента чрезвычайных полномочий. Фланде-ну, в ноябре 1934 г. сменившему Думерга на посту премьер-министра, а затем Ф. Буиссону это не удалось. Тогда в начале июня 1935 г. был создан новый кабинет Лаваля, который сохранил за собой и портфель министра иностранных дел. В первый же день он потребовал от палаты чрезвычайных полномочий до конца 1935 г. Коммунисты выступили против этого. Однако голосование принесло кабинету Лаваля большинство в 324 голоса против 160⁶⁹. Уже в июле правительство обнародовало новую серию чрезвычайных декретов, предусматривавших сокращение пенсий инвалидам войны и вдовам погибших, повышение налогов и другие меры аналогичного характера.

В этих условиях в рабочем классе все более усиливалась тяга к профсоюзному единству, жизненно необходимому для организации решительного отпора наступлению монополий и правительства. Наличие двух профсоюзных центров — Всеобщей конфедерации труда (ВКТ) и Унитарной всеобщей конфедерации труда (УВКТ) — серьезно затрудняло бооьбу. Уже во второй половине 1934 г. значительно окрепло единение рабочих, принадлежавших к различным профцентрам; оно особенно наглядно проявлялось во время стачек (например, текстильщиков Лилля, металлистов Севера). В конце года образовался первый объединенный профсоюз — его создали железнодорожники Лиона. К лету 1935 г., несмотря на противодействие руководителей ВКТ, таких союзов было уже более 700; они объединяли около 120 тыс. человек⁷⁰. 6 июня 1935 г. УВКТ опубликовала программу единых действий масс и декларацию о профсоюзном единстве. Ее одобрил пленум ЦК ФКП; съезд СФИО, происходивший в июне 1935 г. в Мю-лузе, принял решение об ускорении объединения профсоюзных центров.

Единство действий рабочего класса и профсоюзное единство создавали хорошую основу для Народного фронта. Его органи-

⁶⁸ «Rapport au Comité central 1 juin 1935».— M. Thorez. Oeuvres, t. IX, p. 39.

⁶⁹ «Débats parlementaiies», 1935, t. H, p. 1818.

⁷⁰ «Очерки рабочего движения во Франции», стр. 138; A. Krasucki. Les problèmes de l'unité syndicale.— «Cahiers de l'Institut Maurice Thorez», 1966, N 3-4, p. 53.

Угроза фашизма и народный фронт

J 70

зационпому оформлению решающим образом способствовал призыв движения «Амстердам — Плейель» провести 14 июля — в годовщину взятия Бастилии — мощную республиканскую демонстрацию. Откликнулись многочисленные организации'¹. Был создан комитет для организации празднования 14 июля (Комитет Народного фронта) во главе с Виктором Башем, президентом Лиги прав человека.

Неутомимая деятельность коммунистической партии и тяга низов к единству оказали решающее влияние на руководство социалистической партии. Мюлузский конгресс СФИО, выражая настроения трудящихся-социалистов, высказался за Народный фронт, за проведение совместной демонстрации. 3 июля исполнительный комитет партии радикалов единодушно решил присоединиться к ФКП и СФИО, чтобы превратить 14 июля в день антифашистской борьбы. Главными причинами, побудившими радикал-социалистов вступить в блок с рабочими партиями, были угроза со стороны гитлеровской Германии и фашистская опасность в самой Франции.

Мощная антифашистская манифестация 14 июля 1935 г. в Париже явилась крупнейшим событием политической жизни. То была подлинно народная демонстрация, объединившая людей самых различных политических и религиозных убеждений. Она проходила под лозунгом: «Да здравствует Народный фронт! Долой фашизм! Долой войну! За демократические свободы и разрушение всех Бастилии!» Эта демонстрация заложила основы Народного фронта. Многолюдные манифестации проходили 14 июля и в Марселе, Тулузе, Сен-Назере, Нанте, Тулоне, Ниме и других городах. По всей Франции создавались комитеты Народного фронта ⁷².

В Национальный комитет Народного фронта вошли представители ФКП, СФИО, партии радикалов, движения «Амстердам — Плейель», Лиги прав человека и других демократических организаций. Коммунисты пытались консолидировать достигнутое единство путем создания низовых комитетов Народного фронта; однако это предложение было встречено враждебно руководителями СФИО, боявшимися, что коммунисты благодаря этому установят непосредственную связь с рядовыми социалистами. Поэтому Народный фронт в немалой степени оставался соглашением верхов. Компартия стремилась укрепить его, добиваясь осуществления

⁷¹ L. Bodin, J. Touchard. Front populaire 1936. Paris, 1966; С. Lefranc. Histoire du Front populaire; C. Duçieux. Le Front populaire et les élections de 1936). Paris, 1959; idem. Le Front populaire.— «Le Monde», 27, 28.IV 1966, и др.

⁷² См. Е. А. Кравченко. Народный фронт во Франции. 1934—1938. М., 1972, стр. 106—108.

/7/

Угроза фашизма и народный фронт

общей программы всеми входящими в Народный фронт политическими партиями и организациями. Опыт ФКП по созданию Народного фронта сыграл большую роль в выработке Коммунистическим Интернационалом новой стратегии и тактики в борьбе против наступления фашизма. На VII конгрессе Коминтерна, состоявшемся в июле — августе 1935 г., руководители французских коммунистов М. Торез, М. Кашен и др. рассказали о достигнутом, о существе курса партии, обеспечившего сплочение демократических сил.

Очередной, 32-й конгресс партии радикалов, проходивший в Париже 24—27 октября 1935 г., считаясь с требованиями своих избирателей, единодушно высказался за выработку общей программы действий всех левых партий и официально закрепил вхождение партии радикалов в Народный фронт. В декларации партии отмечалось, что ее программа может быть не выполнена, если партия останется изолированной. Поэтому ставился вопрос об ее отношениях с другими левыми партиями. «Этот союз, возможный в настоящее время, является главной гарантией республиканского порядка. Если мы его хотим, фашизм не пройдет»,— говорилось в этом документе ⁷³.

Комитет Народного фронта и демократические силы требовали от правительства Лаваля запретить фашистские организации. Летом и осенью 1935 г. участились вылазки фашистов, кое-где походившие на репетицию гражданской войны. В первых числах августа 1935 г. фашистские молодчики устроили кровавые провокации в Бресте и Тулоне, в результате которых несколько рабочих были убиты и многие ранены. Партии Народного фронта требовали обсудить в парламенте вопрос о деятельности фашистских лиг. В руки комиссии по расследованию, созданной после февральских событий 1934 г., попал ряд важных документов «Огненных крестов», свидетельствовавших о подготовке государственного переворота. Осенью 1935 г. действия фашистов стали угрожать самому существованию республиканского режима. Но правительство Лаваля не реагировало на все зто.

Сессия палаты депутатов открылась после летних каникул лишь 28 ноября. Председатель палаты Буиссон зачитал длинным список запросов правительству, большинство которых касалось деятельности фашистских организаций.

3 декабря 1935 г. началось обсуждение этого вопроса. Депутат-коммунист Артюр Раметт, выступивший в прениях первмм, привел многочисленные секретные документы «Огненных кресло!;», инструкции де ля Рока за период с января 1934 г. по почбрь

⁷³ «32^е Congrès du parti républicain radical et radical-socialiste tenu à Paris les 24, 25, 2n et 27 octobre 1935», p. 425, 483.

Угроза фашизма и народный фронт

1935 г., в которых он призывал своих единомышленников быть готовыми к захвату власти. Раметт требовал запрещения фашистских организаций. Разоблачению деятельности фашистских лиг, их военного характера было посвящено также выступление радикала Герню. 23 декабря радикал Лисбон от имени законодательной комиссии представил доклад, который явился настоящим обвинением против фашистских лиг и был одобрен большинством депутатов. На следующий день сенат 207 голосами против 84 принял законопроект, запрещавший деяте\ьность военизированных отрядов фашистских лиг, 28 декабря законопроект был принят палатой депутатов 417 голосами против 104 ⁷⁴.

Запрещение военизированных организаций было первым успехом Народного фронта. Его обеспечили внепарламентские действия масс, их решительная борьба с фашизмом. Однако этот закон не предусматривал роспуска фашистских партий, которые продолжали действовать, сменив старте вывески на новые.

НАРАСТАНИЕ УГРОЗЫ ВОЙНЫ

На декабрьской сессии парламента острые прения развернулись и по внешней политике правительства. Нападение Италии на Эфиопию (октябрь 1935 г.) поставило перед всеми государствами вопрос об их верности принципам коллективной безопасности и пакту Лиги наций. 7 октября 1935 г. Совет Лиги наций признал Италию агрессором и заявил о необходимости применить к ней финансовые и экономические санкции. Однако правительство Лаваля не спешило выполнять это решение. Несколько недель спустя Лаваль заявил германскому послу в Париже, что он сделает все, что в его власти, чтобы «применить санкции минимально» ⁷⁵.

Позиция французского правительства вызвала решительный протест народных масс Франции и подверглась резкой критике со стороны партий Народного фронта. 11 октября в Сент-Этьенне состоялся 10-тысячный митинг Народного фронта; была принята резолюция протеста против итальянской агрессии. 12 октября в Париже на митинге в зале «Мютюалите» трудящиеся требовали прекратить войну в Эфиопии. Настойчивую и решительную борьбу за прекращение огня в Африке, за применение экономических и финансовых санкций к агрессору вели коммунистическая партия, а также левое крыло социалистической партии. Осуждение итальянской агрессии прозвучало и на конгрессе партии радикалов в октябре 1935 г.

⁷⁴ «Débals parlementaires», 1935, lome unique, p. 2869.

⁷⁵ «Documents on German Foreign Policy. 1918—1945». Series C, vol. IV. Washington, 1962, p. 820.

Марсель Кашен выступает на VII конгрессе Коммунистического Интернационала

Жизненные интересы Франции требовали помешать тому, чтобы итало-эфиопский конфликт привел к провалу политики коллективной безопасности. Призывы к последовательному проведению этой политики раздавались с различных скамей палаты. Особенное возмущение французской общественности вызвало соглашение Лаваля с английским министром иностранных дел С. Хором насчет «урегулирования» итало-эфиопского конфликта. По свидетельству А. Идена, это соглашение было достигнуто после консультации с Муссолини ^/6.

Правые партии и их пресса упорно противились применению нефтяных санкций к агрессору, запугивая рядового француза угрозой войны. Не переставал шантажировать войной и Муссолини, которому была известна соглашательская политика французских

⁷⁰ Fiarl of Aran. Tlie Eden Memoirs. Facing the Dictators. London, 1962; А. Идем. Мы превратили Муссолини в значительную силу.— «Международная жизнь», 1963,№ 2, стр. 108.

Угроза фашизма и народный фронт

174

правящих кругов. Реакционеры «ели шумную кампанию и за франко-германское сближение на антисоветской основе. 22 октября 1935 г. французский посол в Москве Ш. Альфан признал, что «в Париже замечается некоторый регресс в смысле отношения политических кругов к франко-советскому сотрудничеству». А неделю спустя Эррио сообщил советскому полпреду, что Лаваль стремится ускорить франко-германское сближение. Эррио не сомневался, что Лаваль ведет неофициальные переговоры с немцами ".

Рабочий класс и его союзники по Народному фронту проявили понимание не только своих насущных интересов во внутриполитическом плане, но и значения международных событий. Профашистские интриги деятелей типа Лаваля наталкивались на решительный огпор трудящихся. Французский народ требовал от правительства борьбы против фашистских лиг, укрепления коллективной безопасности, дружбы и сотрудничества с Советским Союзом.

Главным вопросом декабрьской сессии парламента была проблема безопасности Франции. Направление и методы внешней политики страны стали предметом острой политической борьбы. Многочисленные запросы вызвала встреча французского посла в Берлине Франсуа-Понсе с Гитлером 21 ноября. Это объяснялось тем, что односторонние переговоры с гитлеровской Германией противоречили франко-советскому протоколу от 5 декабря 1934 г. При голосовании правительство получило большинство всего в 20 голосов. Дни кабинета Лаваля были сочтены. В январе 1936 г., после отставки министров-радикалов, Лаваль вручил президенту республики отставку всего кабинета.

Причиной падения правительства была его политика попустительства агрессии и отход от системы коллективной безопасности. По существу правительство опрокинула мощная волна народного недовольства, совместные действия демократических сил, объединенных в Народном фронте.

Одним из наиболее важных и назревших внешнеполитических вопросов, стоявших перед новым правительством, которое возглавил радикал А. Сарро, была ратификация франко-советского пакта. Дискуссия во французском парламенте по этому законопроекту началась 11 февраля 1936 г. Атака, которую крайне правые вели на франко-советский пакт в палате и в печати, в немалой степени объяснялась соображениями внутренней политики. Борьба с левыми, с Народным фронтом почти автоматически означала борьбу и против сотрудничества с СССР. Газета радикалов «Эвр» писала: «Для нас речь шла о том, останется ли Франция верной

⁷⁷ См. «Борьба СССР за коллективную безопасность в Европе в 1933— 1935 гг.» — «Международная жизнь», 1963, № 10, стр. 159.

/75

Угроза фашизма и народный фронт

идеалу коллективной безопасности, сумеет ли она выковать новое звено этой безопасности... Для других, к сожалению, речь шла о том, будет ли Франция на ближайших выборах голосовать за На-родный фронт или же она будет голосовать «по-итальянски» и «по-немецки»» ⁷⁸.

Противники коллективной безопасности и франко-советского пакта аргументировали свою позицию неуплатой Советской Россией царских долгов, отсутствием общих границ у Германии и СССР, пресловутой «коминтерновскои пропагандой» и т. д. Не-состоятельность этих доводов вскрыли в своих выступлениях представители партий Народного фронта и даже некоторые правые деп>таты.

Коммунист Габриэль Пери напомнил, что отказ Германии и Польши от участия во всеобщем пакте взаимопомощи привел к переговорам о заключении тройственного договора Франции, СССР, Германии и только сопротивление последней придало пакту форму двустороннего соглашения, впрочем открытого для присоединения других держав⁷⁹. Эррио в своей речи призвал депутатов исключить из дискуссии заботы о внутренней политике, распри различных партий и лиц. Он сказал, что франко-советское оборонительное соглашение является важным элементом мира и безопасно-сти ⁸⁰.