Старания, чтобы совершенно изгнать из своих разговоров всякие признаки

Здравого смысла, все же в них оставался легкий душок антимонархизма и

Безбожия, и это не ускользало от маршальши де Фервак. Окруженная людьми в

Высшей степени нравственными, но которые обычно за целый вечер неспособны

Были произнести ни одного живого слова, эта дама была весьма восприимчива ко

Всему, что отличалось некоторой новизной, хоть и считала своим долгом

Возмущаться этим. Она называла этот порок печатью легкомысленного века...

Но посещать такие гостиные можно, только если вы хотите чего-то

Добиться. Скука лишенного всякого интереса существования, которое вел

Жюльен, разумеется, понятна читателю. Это словно оголенные степи в нашем с

Вами путешествии.

Все это время, которое Жюльен тратил на свою затею с де Фервак, м-ль де

Ла-Моль приходилось делать над собой немалые усилия, чтобы не думать о нем.

В душе ее происходила ожесточенная борьба: иногда она гордо уверяла себя,

Что презирает этого ничтожного человека, но разговор его невольно пленял ее.

Больше всего ее изумляло его непостижимое притворство: во всем, что он

Говорил маршальше, не было ни единого слова правды, все это был сплошной

Обман или по крайней мере чудовищное искажение его образа мыслей, который

Матильда прекрасно знала чуть ли не по поводу любого предмета. Этот

макьявеллизм поражал ее. "Но как это глубоко продумано! - говорила она себе.

- Какая разница по сравнению с этими надутыми тупицами или заурядными

плутами вроде господина Тамбо, который разглагольствует на те же темы!"

И, тем не менее, у Жюльена бывали ужасные дни. Он словно отбывал

Невыносимо тягостную повинность, появляясь каждый день в гостиной маршальши.

Ему стоило таких усилий разыгрывать свою роль, что он иногда доходил до

Полного изнеможения. Как часто вечером, входя в громадный двор особняка де

Фервак, он призывал на помощь всю силу своей воли и рассудка, чтобы не

впасть в полное отчаяние!

"Ведь не поддавался же я отчаянию в семинарии, - убеждал он себя, - а

какой ужас был у меня тогда впереди! Достиг бы я тогда успеха или нет, и в

Этом и в другом случае я знал, что мне предстоит всю жизнь прожить в самой

Презренной и гнусной среде. И вот следующей весной, всего через каких-нибудь

Одиннадцать месяцев, я оказался, быть может, счастливейшим человеком из всех

моих сверстников".

Но сплошь и рядом все эти прекрасные рассуждения оказывались совершенно

Бессильными пред лицом невыносимой действительности. Каждый день за

Завтраком и за обедом он видел Матильду. Из многочисленных писем, которые

Ему диктовал г-н де Ла-Моль, он знал, что она вот-вот станет женой г-на де

Круазенуа. Этот приятный молодой человек уже стал появляться в особняке де

Ла-Моль по два раза в день, и ревнивое око покинутого любовника следило за

Каждым его шагом.

Когда ему казалось, что м-ль де Ла-Моль относится благосклонно к своему

Нареченному, Жюльен, возвращаясь к себе в комнату, с нежностью поглядывал на

Свои пистолеты.

"Ах! - восклицал он про себя. - Куда было бы умнее с моей стороны снять

Метки с белья, забраться в какой-нибудь дальний лес в двадцати лье от Парижа

и прекратить это мерзостное существование! Там меня никто не опознает, и

Недели две никто не будет и знать о моей смерти, а через две недели кто обо

мне вспомнит?"

Рассуждение весьма разумное, ничего не скажешь. Но на другой день он

Случайно увидел локоток Матильды, мелькнувший между рукавом и длинной

перчаткой, и этого уж было достаточно: наш юный философ погружался в

мучительнейшие воспоминания, которые, однако, привязывали его к жизни. "Ну,

хорошо! - говорил он себе. - Доведу до конца эту русскую политику. Но чем

все это кончится?

Что касается маршальши - ясно: после того как я перепишу все эти