Этой столовой, за стеной, сидят несчастные призреваемые и на их-то скудном

Пайке, должно быть, и загребали денежки для приобретения всей это безвкусной

Роскоши, которой его сейчас хотели ошеломить.

"Должно быть, они голодные сейчас", - подумал он, и у него сдавило

Горло; он был не в силах заставить себя проглотить ни куска и даже почти не

Мог говорить. Но спустя примерно четверть часа он почувствовал себя еще

Хуже. Издали время от времени стали доноситься обрывки уличной песенки, и,

Надо сознаться, песенки малопристойной; ее распевал кто-то из этих

Несчастных затворников. Г-н Вально посмотрел на одного из своих ливрейных

Лакеев; тот мигом исчез, и через минуту пение прекратилось. Как раз в это

Время другой лакей подносил Жюльену рейнвейн в зеленой рюмке, и г-жа Вально

Не преминула сообщить Жюльену, что вино это стоит на месте девять франков

бутылка. Жюльен поднял зеленую рюмку и сказал г-ну Вально:

- Там перестали петь эту гнусную песню.

- Еще бы, черт возьми, - с победоносным видом ответил директор. - Я

Приказал замолчать этой голытьбе.

Это было уже слишком для Жюльена он вполне усвоил подобающие этому

Кругу манеры, но чувствами его он еще далеко не проникся. Несмотря на все

Свое лицемерие, к которому он так часто прибегал, он почувствовал, как по

Щеке у него покатилась крупная слеза.

Он постарался укрыться за зеленой рюмкой, но был совершенно не в

состоянии оказать честь рейнскому вину "Не давать петь, - повторял он про

себя. - Боже мой! И ты это терпишь!"

К счастью, никто не заметил, что он так неприлично расчувствовался

Сборщик налогов затянул роялистскую песню Когда все хором подхватили припев,

совесть Жюльена стала нашептывать ему: "Вот оно - это грязное богатство,

Которого и ты можешь достигнуть и наслаждаться им, но только на таких вот

Условиях, не иначе как в этакой компании Возможно, ты заполучишь местечко в

Двадцать тысяч франков, но в то время как сам ты будешь обжираться

Говядиной, ты будешь запрещать петь бедному узнику; ты будешь закатывать

Обеды на деньги, которые уворуешь из его жалкого пайка, и когда ты будешь

пировать, он будет еще несчастней! О Наполеон! Как прекрасно было твое

время, когда люди завоевывали себе положение на поле битвы! Но пробиваться

подлостью, увеличивая страдания бедняков?"

Должен сознаться, что слабость, обнаруженная Жюльеном в этом монологе,

Внушает мне весьма неважное мнение о нем Он был бы достойным собратом тех

Заговорщиков в желтых перчатках, которые желают перевернуть весь жизненный

Уклад большой страны, но не хотят иметь на совести ни малейшей царапинки.

Внезапно Жюльен был вынужден снова вернуться к своей роли. Ведь не для

Того, чтобы мечтать да сидеть, не говоря ни слова, позвали его обедать в

Таком изысканном обществе.

Бывший фабрикант набоек, ныне член-корреспондент Безансонской и

Юзесской академий, обратился к нему с другого конца стола с вопросом, правда

Ли то, что говорят кругом о его удивительных успехах по части изучения

Нового завета?

Сразу воцарилась глубокая тишина. Новый завет на латинском языке словно

По волшебству оказался в руках ученого члена двух академий. Едва Жюльен

Успел ему ответить, как тот, открыв наугад книгу, прочел начало первой

Попавшейся латинской фразы. Жюльен продолжал ее наизусть Память не изменила

Ему, и это чудо вызвало всеобщее восхищение, проявившееся с весьма шумной

Горячностью, подобающей концу обеда. Жюльен смотрел на раскрасневшиеся лица

Дам, - некоторые из них были весьма недурны. Он остановился взглядом на жене

Сборщика, голосистого запевалы.

- Мне, право, стыдно говорить так долго по-латыни перед дамами, -

Сказал он, глядя на нее. - Если бы господин Рюбиньо (это был член двух

Академий) был так любезен, что прочел бы наудачу какую-нибудь латинскую

Фразу, я попробовал бы, вместо того чтоб продолжать ее дальше, перевести ее,

Тут же на французский.