Быструю пронзительную речь взволнованной девушки перебил скрип открывшейся двери. 12 страница

- Да никто тебя не ждет, не выдумывай. Заканчивая ломаться уже, видно, что ты тут не просто так гуляешь, - он открыл лицо и подмигнул мне подбитым глазом, дотронулся до плеча, отчего я отпрянула и практически побежала.

- Да стой же ты, дрянь! - он настиг меня у машины, дернул за руку, поворачивая к себе. - Ну и где твой "муж"? Знаешь, милашка, я не люблю, когда мне врут, - выдохнул мне на лицо смесь перегара, лука и жареного мяса. Запаниковав, я прижала к груди сумку, планируя в следующую секунду вручить ее ублюдку, а самой, достав из кармана ключи, прошмыгнуть в машину. Судя по затуманенному взгляду мужчины, ему нужны деньги на выпивку или наркотики, у меня практически нет наличных, но часы и серьги можно продать неплохо. Лишь бы не трогал меня.

- Пожалуйста, я заплачу, только...

Увы, моя сумка и украшения его совсем не интересовали, по крайней мере, пока. Он прижал меня к машине, я попыталась драться, на что услышала:

- Заткнись, сука, у меня нож, - гаркнул он и оскалился. Сердце провалилось куда-то вниз, а паника парализовала движения, лишая возможности сопротивляться. Этого не может быть, только не со мной. Нет, нет, нет... Я снова попыталась его отпихнуть и вырваться, но он ошарашил новой угрозой разукрасить мою физиономию, если не успокоюсь. В матерной форме.

- Расстегивай куртку, дрянь, если не хочешь, чтобы я тебе ее порвал.

В этот момент, когда мои одеревеневшие пальцы коснулись пуговиц, а мозг хаотично соображал, как потянуть время, что можно использовать как оружие, по стеклу машины постучали, что самое удивительное - с внутренней стороны. И я, и насильник замерли, перевели взгляды на окно пассажирского сидения, за которым четко проглядывалось лицо Олега. В следующую секунду Олег уже выходил из машины, а незнакомец, извиняясь, пятился назад, причем так быстро и умело, что в момент, когда Олег подошел ко мне, тот уже скрылся в тени дома.

- Боже, как хорошо, что ты здесь, - бросилась я к нему, не способная поверить в невероятное стечение обстоятельств, которые привели Олега в мою машину. Судя по заспанному лицу, Олег задремал, пока дожидался меня, - ты не представляешь, как я испугалась, - старалась поделиться дрожью своего тела с ним, отдать свой ужас, наслаждаясь облегчением и его силой, ощущением безопасности. С тех пор, как мы познакомились, Олег стал моей поддержкой, главной опорой в жизни. Учил меня быть счастливой, не обращать внимания на мнения других людей, получать удовольствие от секса, еды, простых объятий. А теперь он спас меня от ограбления и, возможно, насилия.

Воспользовавшись его расстегнутой курткой, я протиснула руки под одежду и обняла его так крепко, что если бы он вздумал застегнуть молнию, мы бы оба поместились под его одежду. От моего напора Олег охнул, но в ответ не обнял.

- Это кто? - спросил он довольно грубо. Недовольство в его голосе резануло по ушам, в это момент я готова была услышать или что-нибудь ласковое, или его крик на тему: какого черта я шляюсь по ночам в одиночестве? Мне казалось, что я заслуживаю и первое, и второе в равной степени.

- Понятия не имею. Прицепился ко мне на улице Стасова и шел следом. Я себе и представить не могла, что он начнет приставать. Вокруг, как назло, ни души. А ты как здесь оказался? Любимый, ты будто почувствовал, что нужен мне, - и снова вцепилась в его плечи, но Олег меня отстранил, на расстояние вытянутых рук.

- Я спрашиваю, кто это, Аля? - ледяным тоном произнес он, - это не Дмитрий и не Сергей, я бы узнал.

- Я клянусь, что не зна...

- Не лги мне!

- Олег, ты не видишь что ли? Меня до сих пор трясет, я не имею ни малейшего понятия, кто этот алкоголик, который приглашал меня к себе в гости. Ты же не думаешь, что я с ним... - я брезгливо скривила лицо, все еще ощущая тошнотворный запах.

- Я не знаю, что думать. Я приходил к тебе в офис сегодня днем - тебя не было в кабинете.

- Мне не передавали.

- Я прождал тебя на улице, у входа в бизнес-центр до девяти, потом решил прогуляться и нашел машину, спрятанную в этом дворе. Ты, видимо, забыла, что я знаю об этом месте.

- Олег, днем у меня были дела, но на работе я появилась в четыре. Понятия не имею, почему ты не видел, как я захожу в здание. Да спроси хоть у кого...у Нины, у охраны...

- Вы все в сговоре! - психанул он, ударив ладонями по машине.

- Да нет же! Днем я была у твоей матери, спроси у нее. Или ты считаешь, что она тоже хочет скрыть мою измену тебе?

На его лице впервые отразилось сомнение в собственных убеждениях.

- Зачем ты ездила к маме?

- Чтобы поговорить о тебе. Олег, может, поедем домой, мне не по себе здесь, - я опасливо оглянулась. Из окна третьего этажа на нас в упор смотрел полный лысый мужчина, голый по пояс. Надеюсь, что по пояс. Олег тоже заметил свидетеля нашей семейной разборки и кивнул, открывая мне дверь, затем уселся рядом, и я вырулила, наконец, с ужасного двора, в котором едва не случились страшные вещи. Завтра утром позвоню в полицию. В голове не укладывалось, что недалеко от оживленного проспекта можно встретить подобных людей. Возможность в любой момент дотронуться до Олега невероятно успокаивала. Я начала храбриться, убеждая себя, что инцидент исчерпан, говорить о нем не стоит. Будет мне уроком на будущее.

- Так зачем ты ездила к маме? - в его голосе звучало недоверие. Дорога была практически пустой, поэтому я могла позволить себе отвлекаться на серьезный разговор.

- Хотела поговорить о тебе. Милый, я вижу, что тебе становится хуже, я очень хочу помочь. Пожалуйста, не обижайся на меня за эту поездку. И перестань думать, что у меня есть отношения на стороне.

Он помолчал некоторое время.

- И что она тебе сказала?

- Да ничего особенного. Показала твои детские и юношеские фотографии.

- Говорили об аварии?

- Немного.

Следующие пятнадцать минут в машине звучали голоса лишь полуночного ди-джея и нескольких исполнительниц нашей и американской эстрад.

Остановив машину, я взглянула на Олега.

- Ну что, идем дом...

Его прищуренные словно в попытке прожечь мою душу серые глаза заставили осечься и замолчать, а в тот момент, когда они встретились с моими испуганными, я почувствовала укол в сердце. Столько энергии, психологического давления было в этом взгляде, что на мгновение я захлебнулась воздухом, запаниковав. Вероятно, еще не отошла от нападения.

- Зачем ты копаешься в этой истории? - ровным голосом спросил он, едва шевеля губами.

- Ты пытаешься меня загипнотизировать? - попыталась пошутить я, с горечью отмечая, что успокаивать и жалеть меня он не собирается. Ему вообще нет дела, что меня менее получаса назад едва не изнасиловали, - применяешь на мне свои "психиатрические" штучки? - улыбка получилась ненатуральной. Ладно, с последствиями нападения справлюсь, обсужу завтра на работе подробности с Ниной, она неплохой психолог. Профессия обязывает. Сейчас нужно разрядить отношения со спасителем. Снова пытаюсь улыбаться, а он продолжает смотреть, словно прорываясь в мой разум, освобождая мои мысли от защитной шелухи, сдирая ее слой за слоем, прорываясь к сердцевине, к самому сокровенному. Это был взгляд профессионала, общающегося с тяжело - больным пациентом. Взгляд человека, пытающегося отделить фантазии от лжи, в моем случае - правдивые мотивы действий от тех, которыми можно прикрыться. Чтобы скрыть истину. Записка жгла карман.

- Почему ты не спросишь у меня напрямую? Зачем эти обходные маневры?

- Я подумала, что тебе неприятно говорить об этом.

- О чем? О том, что на моих глазах, в нескольких метрах от меня машина сбила мою бывшую жену? Или о том, что родители в этот момент порадовались, отказываясь помогать нам? А, может, ты хотела узнать детали дня, когда я совершил убийство? Аля, ты боишься меня? Ты считаешь, что меня напрасно не посадили?

- Нет, Олег, что ты. Я уверена, что это был несчастный случай. Милый, ты говоришь жестокие вещи, твой отец бы обязательно помог, но он был занят на операции.

- Дай угадаю, спасал детей, да? Ха-ха-ха, Аля! Я тебя умоляю, - он потряс ладонями перед лицом, закатывая глаза, - Аля, - вдруг стал серьезным, - жалось к детям и котятам - запрещенный прием. От душещипательной истории с их участием любого на слезу пробьет. Не зря же ты всем и каждому до сих пор рассказываешь, как я откачал девочку у бассейна. Спас невинного ребенка! Герой! Тебе, моей матери, Кате, да всем вам до безумия нравятся подобные байки. Именно из-за того случая ты взяла меня на работу, а потом и пустила в свою кровать, признай.

Я молчала.

- Аля, мой отец не спасал детей. То есть в том автобусе действительно было дети, но они отделались переломами. Мой папа делал операцию водителю и одному из пассажиров. А детские слезы были добавлены, чтобы придать трагичности случившемуся и отвлечь народ от очередного кризиса.

- Но твоя мама сказала...

- Она верит тому, чему хочет верить. А именно, что Николай Николаевич - божество, спустившееся с небес и одарившее ее своим светом.

- Так нельзя говорить про родителей.

- Ты права, я забылся. Аля, - он зажал мой подбородок двумя пальцами и потянул к своему лицу, - перестань собирать информацию. Мне это неприятно. Если тебе нужно что-то узнать - спроси напрямую, обещаю, что отвечу честно. Но я не смогу верить тебе, если ты будешь проводить личное расследование. Хорошо?

Я кивнула.

 

Олег

Разумеется, я не поверил ни единому ее слову. Она непременно будет выяснять подробности трагедии, повлекшей за собой смерть Алины, но страшило меня другое. Никаких сомнений, в ту ночь Алю кто-то провожал до машины. Мужчина, который, заметив меня, быстро ретировался с места "преступления". У нее роман на стороне? Или интрижка? Или просто ни к чему необязывающий секс?

Бесы, режущие мои мысли подобно шредеру, уничтожающему бумагу, я не могу заниматься с ней сексом, да что там, даже прикасаться к ней не могу, подозревая, что она мне изменяет. Меня трясет от одной мысли, что Аля может принадлежать кому-то, помимо меня. Я умудряюсь одновременно любить ее и ненавидеть за все хорошее, что она делает для меня, за всю боль, которую она причиняет мне.

Застукать ее не удалось ни разу. А мне не хватает самой малости, ее признания или хотя бы одного, крошечного доказательства, чтобы оставить ее. Но отсутствие уверенности в Алиной неверности не позволяет мне расстаться с ней. Я чувствую себя выпрыгнувшем с самолета горе-экстремалом, хватающимся за предложенный судьбой парашют. А шансы, что он раскроется один к ста. И стоило бы уже давно бросить ненужный балласт и готовиться к столкновению с землей, со смертью, так нет же, я изо всех сил, руками, ногами и зубами, хватаюсь за надежду, что Аля действительно принадлежит только мне. Мне больно отпускать ее каждый день на работу, что стало равным объятиям другого мужчины, но я терплю, продлевая агонию, греясь в ее тепле, хотя считаю его фальшивым.

Мы как две ищейки. Она роет под меня, докапываясь до информации о моем прошлом, я слежу за ней, одновременно ожидая и больше всего на свете боясь увидеть ее с другим. А бесы шепчут, что дурак, что я лопух и неудачник. Перекрикивают громкую музыку, которую я начал часто слушать, затмевают вой пилы или рев перфоратора, когда я приделываю плинтуса или вешаю гардины в нашей новой квартире.

 

***

 

Аренда приносила неплохие доходы. Опасения, что мы глупо выкидываем деньги на ремонт, который никогда не окупится, не оправдались. Кроме того, подобный труд не требовал от меня нагрузки, ответственности и нервов. Снимающие у меня жилье люди не подозревали, что я шизик. Кажется, я нашел свое призвание. Кто бы мог подумать, что оно окажется именно таким. Но любой бизнес намного лучше, чем оригами, по крайней мере, теперь я могу купить в дом продукты, не прося денег у Али, что однозначно придает мне уверенности в себе, которую я совсем растерял в ходе последних событий.

Сдав в очередной раз квартиру в аренду и получив кое-какие деньги, я направился к Flowers, в окрестностях которого отныне обитаю ежедневно. Сижу либо в кафе, либо на лавочке, контролирую Алины передвижения. О, нет, в большинстве случаев свое местонахождение я не скрываю. Частенько Аля берет меня с собой, практически каждый день мы вместе обедаем, она позволяет мне оплачивать счет, якобы, из моих денег, а вечером едем домой. Но иногда я преследую ее тайно. Осознаю, что перекрыл ей кислород, контролирую каждый ее шаг, сопровождаю на встречи, ожидаю в машине у ресторанов, где они вместе с Сергеем или Дмитрием налаживают новые деловые связи. Иногда я заглядываю в окна или сажусь за соседний столик, ну так, чтобы меня никто не заметил. Мне жизненно необходимо выяснить, спит она с кем-то на стороне или нет. Выяснить, чтобы с чистой совестью оставить ее и в одиночку, не торопясь, сойти с ума. Бесы хихикают при этой мысли. Выжидают.

- Олег, что ты там делаешь? - ложится мне на спину и забирает книгу.

- Эй, отдай, там момент интересный, - пытаюсь выхватить из ее ловких рук шедевр мировой классики, я переворачиваюсь, и Аля оказывается у меня не груди, быстро садится верхом и поднимает руки, не давая мне дотянуться до книги. Смеется. Ее халатик распахивается, демонстрируя мне белый лифчик, украшающий грудь. Он новый, однозначно, я такой еще не видел. Узор очень мелкий, а, если приглядеться, можно рассмотреть крошеные цветочки и... Воспользовавшись моей заминкой, Аля кидает книгу на стул, находящийся в другом конце комнаты, да простит ее бессмертный автор сего творения. Кокетливо дергает плечиками, полностью скидывая халатик и открывая мне вид на ее грудь, едва спрятанную под кружевом белья и мизерные трусики. Против воли моя улыбка расширяется, а член твердеет. И, конечно же, она это чувствует, ерзает на нем, что совершенно не помогает моему самоконтролю.

- Я соскучилась, - шепчет, - я хочу, чтобы ты любил меня.

Приподнимаю ее, позволяя себе сесть, чтобы потом встать и уйти, но понимаю, что не способен оторвать руки от ее бедер, а пальцы уже лезут под трусики, проверяя, так ли нежна ее кожа, как обычно.

Аля осторожно гладит меня по плечам, словно опасаясь спугнуть, требуя более решительных действий. Ее прикосновения оставляют на коже разводы тепла и ласки, разжигая во мне страсть, затыкая моих демонов.

- Аля, я сейчас не в лучшей форме, давай позже.

А мои руки уже прячут под собой ее груди, массируя, заставляя ее трепетать. А мысль "застежка находится спереди" на минуту выталкивает из головы все прочие.

- Аля, я не хочу, - говорю ей, а она лишь стонет в ответ, упиваясь скудными ласками, которые я так редко теперь дарю ей. А мне так больно, нестерпимо тоскливо от понимания того, что она более не принадлежит мне, что у меня есть лишь воспоминания. Для кого она купила это белье?

- Олег, о, Боже, пожалуйста, продолжай, - выдыхает мне в ухо и освобождает свою грудь, отправляя мои пальцы ниже, туда, где должны быть трусики, которые я уже, оказывается, успел с нее стянуть и они болтаются на ее левой лодыжке. Минимальные, крохотные, созданные, чтобы в порыве страсти не составило проблемы их порвать, открывая доступ к... Мне хочется их пожевать, и в следующую секунду я зажимаю тонкую ткань между зубов, а она смеется, стягивая с меня штаны. Ее вкус, ее запах дурманит мой истерзанный подмешиваемыми в еду лекарствами мозг. Я понимаю, что не любил ее уже более двух месяцев, изводя подозрениями, слежкой.

- Алечка, - мы смотрим друг на друга, тяжело дыша, а перед глазами искрящиеся огоньки, превращающие серую реальность в сказку, в которой действительно хочется жить. Я вижу ее блестящие от удовольствия глаза, ее приоткрытые губы. Возбужденная, желающая меня Аля - вот что является вратами в мою личную сказку, где нет места желанию спрыгнуть с крыши.

Я не успел понять, как оказался внутри нее, но выйти нет никакой возможности, ее мягкость и упругость лишают меня права выбора. Мы разве предохраняемся?

- Просто проконтролируй, хорошо? - подмигивает она мне и начинает двигаться, слишком быстро, на мой взгляд, для первого за столько времени воздержания секса. Частота фрикций в первую минуту практически перебрасывает меня через край наслаждений, но ощущая ее голод, ее жажду моего тела, у меня получается сдержаться.

Ее лифчик расстегнулся одним движением моих пальцев. Понимая, что у нее уже несколько минут не получается улететь, я переворачиваю ее на спину и беру инициативу в свои руки. Ведь только я могу сделать так, чтобы она летала. Чувствую, что от нежности, любви и сомнений мое колотящееся сердце сейчас разорвется.

- Ты только моя, - не контролируя себя, рычу ей в ухо, вбивая ее своим телом в матрас. А она отдается мне, стонет, что-то шепчет невнятное. Невероятно податливая, послушная, получающая кайф от моей грубости.

- Моя! - кусаю ее, заставляя ответить, - я тебя убью, если узнаю, что изменяешь мне, слышишь? - задыхаюсь от удовольствия, от звуков, запахов, от ощущений.- Убью, - говорю ей на ухо. А она не боится, несмотря на то, как страшно звучат угрозы из уст шизофреника, на счету которого уже имеется жизнь одной женщины. Она не отвечает, только стонет. Я приподнимаюсь на руках, ускоряясь, позволяя ей, наконец, кончить. Наблюдаю за ее лицом, ожидая ее возвращения из ее сказки, намереваясь получить ответ на свой вопрос.

Какая она прекрасная, родная и моя собственная. Но моя ли?

- Обожаю, когда ты такой, - приподнимается и целует меня в губы, - ударь меня.

- Что, прости?

- Несильно. Спроси еще раз, тем же тоном.

Твою мать.

Я накручиваю ее волосы на руку, и довольно резко дергаю.

- Ответь мне честно, ты трахаешься еще с кем-то? - меня трясет.

- Никогда, - качает головой, - принадлежу только тебе, - крепко обхватывает меня коленями, выгибается и, пользуясь моими движениями, улетает во второй раз. А я догоняю, едва успевая выйти из нее.

- А ты у меня, оказывается, ревнивый собственник, - говорит через минуту. - Будь таким почаще, хорошо? - поднимается, целует меня в бедро и уходит в ванную.

Похоже, она думает, что мое поведение - это часть ролевой игры. А бесы снова начинают кричать, что болван. Я на изнанку вывернусь, не узнаю правду, - обещаю им. О Боже... Очередной спазм наслаждения возвращает меня к более приятным мыслям, я утыкаюсь носом в подушку и расслабляюсь, а через минуту крепко сплю.

 

Аля

План "новое белье - новая информация" сработал как нельзя лучше. Соблазнить Олега проблемы не составило, значит, холодность с его стороны в течение последних недель - не результат приема лекарств. Мой мужчина настолько мужественный, что ни одни таблетки не могут помешать его эрекции. Хм, а может, дело во мне? - улыбалась я, припарковав машину у психиатрической больницы, в которой лечится Олег.

Признаюсь, я долго откладывала разговор, на котором настаивала Инна Викторовна, но сегодня настроение настолько хорошее, что его не испортить ни одному доктору, даже тому, кто считает болезнь Олега безнадежной. Вчерашняя близость наших с Олегом тел расставила на свои места чувства и сомнения, определила приоритеты, границы которых за последнее время слегка стерлись. Я его люблю бесконечно и честно, принимая целиком и полностью, без оглядки на прошлое, полное трагических событий и ошибок, туманное настоящее и то мрачное, то проясняющееся будущее. Внутри меня возникли силы, благодаря которым я выдержу все, что угодно, и помогу Олегу дотянуть до следующей ремиссии, которая уже не за горами. А как иначе можно назвать вчерашнюю страсть? Только началом светлого периода.

Игорь Иванович меня ждал в своем кабинете. Прежде чем решиться прийти сюда без Олега, я перечитала кучу отзывов об этом докторе. Обзвонила нескольких знакомых, которые имели независимое мнение о светилах нашей медицины. Очень удивили практически безупречные рекомендации Игорю, умственные способности которого так часто ставит под сомнения Олег. Игорь Иванович закончил наш вуз в числе хорошистов, по окончанию его пригласили работать в эту самую больницу, где он уже несколько лет успешно строит карьеру. Пациенты его не ненавидели (судя по форумам на которых я зарегистрировалась специально, чтобы провести разведывательную операцию или, проще говоря, пробить почву), коллеги уважали, начальство пророчило хорошее будущее. Сам Игорь был женат, имел двоих детей. Слишком все оказалось идеально на мой взгляд.

В кабинет я зашла четко понимая, что докажу этому негодяю, что случай Олега вовсе не безнадежный, и не стоит моему мужу каждые полгода лежать в больнице, дабы купировать вероятные приступы. Как Игорь мне советовал не так давно.

Присела за стол, окинув беглым взглядом обычный кабинет нашей среднестатистической больницы, ничем не примечательный помимо репродукции одной из многих "Импровизаций" Кандинского, походящей на особый психиатрический тест. После вежливого приветствия и отказа от кофе или чая, мы перешли к делу.

- В последнее время Олегу стало лучше, - заявила я. - Он снова работает, общается с людьми, в том числе легко находит контакт с незнакомыми, помогает мне по дому, - припоминаю, что пару дней назад он развесил выстиранное белье на сушилке, хотя несколько месяцев не занимался стиркой, несмотря на все мои просьбы. - Я чувствую, что более не безразлична ему. В общем, лечение в домашних условиях идет Олегу на пользу.

- Очень хорошо, - кивает врач. Будучи ровесником Олега, сидящий напротив меня мужчина казался старше меня на пару лет, не меньше. Слегка располневший, круглолицый, он производил впечатление врача из юмористического сериала, с утрированными особенностями, часто высмеиваемыми в анекдотах. Болтающиеся на носу очки уменьшали размер и без того крохотных голубых глаз, а волосы и кожа лоснились. Пуговицы на халате он застегнул невпопад, видимо, пропустив парочку, поленился переделывать.

Игорь машинально жевал свою нижнюю полную губу, но смотрел очень внимательно. Словно, прокручивая в голове сотни вариантов развития дальнейших событий. Неуклюже почесал затылок, - что не могло не вызвать у меня улыбки. Нет, определенно этот врач не может производить впечатление профессионала, ясно, почему Олег над ним потешается.

- Алла Константиновна, я же не просто так уделяю столько внимания случаю Олега. Я хорошо отношусь к его родителям. Инна Викторовна, кстати, принимала роды у моей жены. С Алинкой в свое время мы дружили. Вот Вы мне тоже нравитесь. Поэтому я задам вопрос напрямую. От меня Вы что хотите?

- В смысле? - опешила я.

- Вы пришли ко мне в кабинет и рассказываете, насколько успешно у Вас получается лечить Олега. Вы ждете от меня одобрения? Вы его не получите. Моего мнения насчет того, куда вас обоих заведут "дедушкины" методы лечения шизофрении? Так Вы его слушать не станете. Так зачем Вы пришли?

Доктор оказался не так глуп, как выглядел со стороны. Я растерялась и на мгновение замешкалась, но быстро взяла себя в руки. Цель моего визита - иметь возможность при следующем телефонном разговоре со свекровью сказать ей, что я была у врача и ничего нового он мне не сказал.

- Мы не занимаемся "дедовскими" методами лечения, Олег принимает лекарства, которые Вы ему прописываете. Я говорю о том, что ему не обязательно ложиться в больницу.

- Если Вы хотите, чтобы я ответил Вам на вопрос, считаю ли я Олега опасным для общества, я отвечу - нет, не считаю, - удивляла странная манера собеседника разговаривать. Игорь рассуждал вслух, задавал вопросы и тут же отвечал на них. - Именно по этой причине я позволяю Олегу самому решать, как ему лечиться. Не использую принудительные меры. Вы считаете, что он меня слушает? Пьет то, что я ему выписываю?

- Конечно.

- Конечно, нет, - ответил доктор, опираясь локтями о стол. - Он презирает меня, впрочем, я не обижаюсь, потому что Олег ничуть не лучше относится к большинству врачей в нашем городе. Хотите, мы поговорим с Вами как друзья? Не как врач с родственницей пациента?

Поразмыслив несколько секунд, я пришла к выводу, что это как раз то, что мне нужно.

- Да, конечно. Я слушаю.

Игорь кивнул, закрыл лежащий перед ним журнал и снял очки, которые тщательно протер салфеткой, прежде чем убрать в чехол. Посмотрел на меня.

- Олег - самодур, - спокойно сообщил мне. - Он слушает только себя, игнорируя мнения других, как надоедливое жужжание насекомых. Я понятия не имею, что он там принимает. И принимает ли. Иногда, должен признать, он выглядит довольно нормально. Но в большинстве случаев... Я же вижу, что он не в себе.

- Я знаю Олега очень хорошо, я живу с ним, поэтому могу утверждать, что за редким исключением он ведет себя как обычный человек.

- Вы знали Олега до болезни? Вот. А я знал. Поверьте, теперешний Олег отличается от того парня, которым был раньше.

- Вы дружили?

На этот простой вопрос мне ответили совершенно непрофессиональным взрывом хохота.

- Дружить с Балем? Алечка, - вдруг назвал меня по имени, - Вы сейчас шутите? У Баля никогда не было друзей. У него же, говоря простым языком, "синдром Бога", мания величия. Я сейчас говорю не о шизофрении, а о манере поведения. С такими. как я, Баль в жизни за руку не здоровался. Он же был самым умным студентом на факультете. От учебников не отрывался и знал, как мне тогда казалось, больше читающих нам лекции профессоров. Профессия врача была его манией, он не ставил себе иной цели, помимо карьеры.

- Он хотел помогать людям.

- Не спорю. Он и помогал, пока мог. Но дружить - никогда. Если оставить деловой тон, и говорить дружески, еще раз повторяю, что Бали мне нечужие, то могу сказать следующее. С Алинкой он начал встречаться только потому, что она его полюбила с первого взгляда. И таскалась за ним хвостиком. Нашему гению было удобно иметь при себе девицу, готовую ради него на все, что угодно. Ну, Вы понимаете. Возраст, гормоны.

- Что за бред Вы несете?

- Я просто пытаюсь снять розовые очки, чтобы лет через десять не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Если не хочешь, я больше не скажу ни слова. Просто я же вижу, что ты пришла ко мне не как к врачу, за помощью, а как к человеку, хорошо знающему Баля.

- Продолжайте.

- Ему просто было удобно с ней спать, в плане, что не нужно тратить время на ухаживания за другими девицами. То самое драгоценное время, которое можно посвятить книгам и семинарам.

- Олег говорил, что любил ее.

- Не знаю, может, он кого-то и любил. Тебя, возможно. Но Алину - никогда. С ней было удобно. А когда он узнал, что ее родители могут организовать перевод в Киев с последующим трудоустройством - быстро потащил ее в загс, и тем самым сбежал от родителей.

- Зачем ему сбегать от родителей?

- Для Олега было готово место на кафедре хирургии в тот момент, когда он в первый класс пошел. Ему бы не дали здесь спокойно учиться на психиатра.

- Получается, - обдумала я услышанное, - ты считаешь, что Олег был болен еще до аварии? Разве у него мог случиться психологический срыв, породивший шизофрению, если он не любил Алину?

- На этот вопрос я не смогу дать ответ. До того, как он стал моим пациентом, я его видел в последний раз на сессии, закрыв которою они с Алиной перевелись в Киев. Нам тогда было лет по двадцать.

- Понятно.

- Не расстраивайся. Вижу, что ты ради него на многое готова. Поверь, я тоже хочу помочь. Если ты не доверяешь мне, то найди другого врача, хотя я и уверен, он пропишет те же лекарства. Только не бросай лечение на самотек.

- Но как?

- Просто следи, чтобы он принимал нейролептики. Сама выдавай ему таблетки, клади ему их в рот, а потом проверяй, чтобы под языком ничего не оставалось.

- О, нет.

- А как ты хотела? В больницу определять ты его не хочешь. Следи сама.

И снова поток новой информации, которая не укладывается в голове, в которой можно затеряться, пытаясь отыскать истину. Я вела с собой мысленный диалог, пока ехала домой. Врач мне понравился. Возможно, он не очень приятен внешне, но создает впечатление умного и знающего человека, которому хочешь - не хочешь, а начинаешь доверять. Натасканная комментариями Олега я ожидала совсем иного поведения. Думала, Игорь начнет дергаться, нервничать после намеков на его некомпетентность. Допускала, что он выставит меня за дверь, в этом случае я бы гордая направилась домой, с четким ощущением, что защитила своего мужчину.

А что вышло на самом деле? Я чувствовала себя маленькой девочкой, которой взрослый дядя вынужден объяснять элементарные вещи.

Какой же на самом деле Олег? С каждым днем я узнаю его с новой стороны, иногда радуюсь, иногда пугаюсь. Никогда не видела у Олега высокомерия, о котором говорил Игорь, но в памяти всплыли фотографии, из альбома Инны Викторовны, где Олегу было двадцать лет. Да, определенно, мой Олег очень отличается от того, которого знал Игорь, будучи студентом.

И мнение об Алине регулярно меняется на диаметрально противоположное. То она видится мне расчетливой дрянью, имеющей влияние на Олега, то блеклой тенью, не способной на собственное мнение. Я перечисляю крайности, конечно. Но где искать золотую середину, отражающую реальный характер погибшей много лет назад девушки?

Перед глазам вновь и вновь всплывали фотографии с помолвки. На них Алина выглядела более чем скромно. А ведь это была поездка к родителям жениха, можно было одеться наряднее, сделать прическу, хотя бы накрасить губы.

Решив завтра утром поговорить с Катей, я зашла в квартиру, встретившую меня тишиной. Очень странно, обычно вечерами Олег слушает музыку. Сегодня днем он звонил мне, обещал приготовить ужин, сказал, что ждет к семи. Игривый тон позволял рассчитывать на продолжение вчерашнего. Посмотрела на часы - семь ноль пять.