От проблем менеджмента к теоретическим проблемам управления

Дорогу для приложения к практике управления научного знания открыл менеджмент как социальное изобретение ХХ века и фактор интенсивного экономического развития западного мира. Нам, как и другим «догоняющим» странам, грешно было бы не воспользоваться этим цивилизационным достижением и не перенести его на отечественную почву. Но тут то и оказалось, что менеджмент не просто совокупность приемов и методов организации людей для достижения поставленных целей, который можно заимствовать пересматривать и внедрить как «отверточное» производство. Менеджмент это, прежде всего, социальный институт, работающий в системе других институтов общества, особо чувствительный к его социокультурным особенностям. Это не внешнее, среднее или низшее руководство, это и не просто руководство другими людьми, это регулятивный и направляющий орган, который, по П. Друкеру, выполняемый в деловом предприятии функции одновременно: управление бизнесом, управление менеджерами и управление людьми, занятыми работой. Если нет предприятия, то нет ни этого органа, ни его функций, ни самих проблем менеджмента. Но если предприятие есть и имеет невысокие экономические показатели, то основой и безусловной причиной этого безотрадного явления в глазах западного наблюдателя выступает плохой менеджмент.

П. Друкерпризнает, что органы управления имеют место и во внеэкономических структурах (политических, военных, церковных, благотворительных), но менеджмент существует только там, где есть бизнес, где управление можно измерить экономической эффективностью. И более того, хороший менеджер не обязательно становится хорошим политиком или администратором[4]. Поэтому масштабное внедрение принципов и рекомендаций западного менеджмента, привлечение научного знания к проблемам его эффективности повлекло у нас постановку ряда проблем институционализации управления и рассмотрения самого управления как проблемы. Проявление социологии управления как научной и учебной дисциплины, разработка основ социологической теории управления – только отклик на «социальный заказ общества, решающего проблемы социально-политической стабилизации и устойчивого экономического роста[5].

Для социологии это не рядовая задача и, прежде всего, в теоретическом плане. Скептическое отношение к теоретическим возможностям социологии можно услышать и от политиков, и от экономистов и от самих социологов. Тем не менее, нельзя игнорировать набирающий силу процесс теоретизации мировой и отечественной социологии, прежде всего, в связи с необходимостью осмысления процессов возникновения нового мирового порядка в условиях глобализации и процессов социальных трансформаций развивающихся стран. Становится все более очевидно, что механизмы социальной регуляции общественных отношений начинают интересовать социологов не меньше, чем катастрофические последствия развала СССР, появления на карте мира новых государств, неудачные попытки проведения рыночных реформ и новые явления в социальной структуре и социальном поведении людей.

2.2 Регулятивная роль управления в «старом» и «новом» синкретизме

Поэтому прежде чем приступить к разработке теоретической модели механизма социальной регуляции управленческого типа, мы должны рассмотреть положение этого механизма в более широком социокультурном контексте среди таких регуляторов как власть, собственность, организация и самоорганизация с выходом на основополагающие для социологии категории социального порядка и его измерения. Это необходимо сделать по тем соображениям. Во-первых, потому что проверка подлинности гипотезы о «старом» и «новом» синкретизме регулятивных механизмов. Если в старом синкретизме («власти-собственности-управления») последнее играло подчиненную инструментальную роль, то в новом «управление-организация-самоорганизация» оно выполняет более важную структурирующую роль поддержания спонтанных процессов в управляемом состоянии, а его инструментальное значение становится вторичным, зависимым от этой главной роли. Во-вторых, потому что институционализация управления не означает смены лидеров в базовых инструментах общества, а только устанавливает между ними новые связи, отношения и возможности трансформации самих этих механизмов регуляции. В-третьих, и в главных, для нашей темы, потому что теоретическое описание и объяснение реальной роли и функций регулятивного механизма управленческого типа требует уточнения его социальных координат, поскольку как способ решения инструментальных задач он может быть встроен в любой процесс, но при этом и приводить к различным, в том числе и непредвиденным социальным результатам. Более того, само управление, формально оставаясь органом достижения продуктивных целей, может на деле быть не только плохим, средним или хорошим, но и менять свое функциональное назначение соединяясь с властью, собственностью, организацией или вообще растворяясь в спонтанной самоорганизации. Столь сложная и непосредственно не наблюдаемая траектория дрейфа органа управления имеет социальные причины и не может быть эксплицирована без научных средств их фиксирования и объяснения.

П. Друкерне случайно жестко «привязал» менеджмент к деловой организации, поскольку только в этом случае появляется возможность определенно говорить об экономическом целеполагании и различных способах целедостижения. Во многих других случаях, можно сказать в подавляющем большинстве, управление выполняет и другую роль – оно поддерживает социальный порядок. Никто и никогда не терпел бы неповоротливо-громоздкую и своекорыстную бюрократию и коррумпированное чиновничество при их низкой инструментальной продуктивности, если бы они латентно не выполняли функцию стабилизации социального порядка. Только по этой причине эти структуры появляются и воспроизводятся в обществах на протяжении тысячелетней истории. Но еще никогда в истории не происходило столь стремительных и масштабных изменений социального порядка, что встал вопрос о реальных механизмах его воспроизводства и изменения. В научном плане эта проблема осталась нам в наследство от мыслителей раннекапиталистической эпохи Т. Гоббсаи А. Смита. Если Т. Гоббсвидел социальный порядок как искусственное (организованное) социальное тело (государство), то А. Смитустанавливал генезис порядка от взаимодействий (обменов) граждан в процессах их естественной жизнедеятельности или, говоря современным языком, их спонтанной самоорганизации. Место управлению не находилось, потому что в государстве оно не играло самостоятельной роли («старый» синкретизм), а для самоорганизующегося рыночного хозяйства было просто противопоказанным. Управление как проблема стала возникать только после его институционального «отпочкования» от собственности как способа получения более высоких результатов, прежде всего, экономической деятельности за счет лучшей организации использования ресурсов. В «теории фирмы» Р. Коузаоно стало приравниваться к механизму снижения интеракционных издержек. Внимание исследователей было приковано к роли управления (менеджмента) с позиции достижения высоких экономических показателей и совсем упускался из виду вопрос о его роли в создании организационного порядка, в управляемости фирмы и удержании ее «на плаву» в меняющейся рыночной и социально-политической конъюнктуре. Феномен «вынужденного снижения целей управления» в сторону устойчивости и воспроизводства самой организации не рассматривается как возможная причина снижения его продуктивной эффективности. Если существует «плохой менеджмент», то это возможно не только потому, что менеджеру не хватает профессионализма, личностных или лидерских качеств, что неправильно подобрана «команда» или не создан благоприятный социально-психологический климат для дружной совместной работы, но и потому, что «плохой менеджмент» в то же время «хорошо» выполняет другие функции, в частности, выживаемость самой организации как самоценности или как ценности для какой-то группы лиц, заинтересованных в ее существовании.

В свое время в исследованиях психологов А.Д. Филипповаи Г.Л. Ильинабыл сделан важный вывод о двойственном характере управленческой деятельности: с одной стороны это персональные действия руководителя по организации совместной деятельности подчиненных ему людей, а с другой это реальное функциональное единство всех видов деятельности в заданных обстоятельствах, интериоризированное руководителем, где каждый акт его решений есть персонифицированная им проекция совместной деятельности на текущую или реальную деятельность ее участников[6]. В этой двойственности, на наш взгляд, и заложен механизм «смещения целей управления», поскольку персонификация всех факторов и обстоятельств совместной продуктивной деятельности неизбежно включает в себя знание и о положении дел в организации и рефлексию относительно своего положения в этой организации.