Коммунистическое движение и выступления народных масс

Колонизация Кореи промышленно развитой Японией объективно приводила к расширению промышленного производства в самой Корее и, как следствие, к все большему увеличению численности новой категории населения — рабочего класса. В деревне все большее количество крестьян переходили в категорию сельскохозяйственных рабочих. Традиционная общественная мысль Кореи, имеющая многотысячелетнюю историю, регламентировала практически все аспекты личной, семейной и общественной жизни. Однако в ней, естественно, не было места для представителей нового класса рабочих.

С другой стороны, в соседней России, куда в 1910-1920 гг. переселилось большое число корейцев, в том числе и бойцов партизанской Армии справедливости, коммунисты — носители идеологии рабочего класса — взяли власть и строили новое общество. 24 сентября 1925 г. в Сеуле открылось Генеральное консульство СССР. В соседнем Китае, где также проживало большое число корейцев, в конце июля — начале августа 1921 г. была создана и начала активно действовать Коммунистическая партия Китая. В Японии такая партия образовалась 15 июля 1922 г.

В подобных обстоятельствах в самой Корее, но более всего среди корейцев, проживавших в сопредельных России, Японии и Китае, наблюдался всевозрастающий интерес к идеям социализма и коммунизма[259]. Образование Корейской коммунистической партии как раз связывают с влиянием корейских коммунистических и социалистических организаций, созданных за пределами страны.

В апреле 1918 г. во Владивостоке была образована Социалистическая партия корейцев (Ханин сахведан) [260], среди основателей которой были такие известные деятели корейского движения за независимость, как Ли Донхви (1873-1935). Одновременно по всей советской России стали создаваться корейские коммунистические кружки и организации. Наиболее сильной стала иркутская организация, созвавшая 12 июля 1920 г. съезд корейских коммунистических организаций России. Таким образом 4 мая 1921 г. в Иркутске была создана Корейская коммунистическая партия (Коре консандан) [261]. Вместе с тем в мае 1921 г. Ли Донхви, вошедший в состав Временного правительства Республики Корея в Шанхае (деятельности которого будет посвящен отдельный параграф следующей главы), создал там свою Корейскую коммунистическую партию с тем же корейским названием. Между двумя партиями, которые стали именоваться «иркутская» и «шанхайская фракции», развернулось противостояние в борьбе за лидерство. По решению Коминтерна, с которым обе партии поддерживали тесную связь, в декабре 1922 г. они были упразднены, а вместо них учреждено Корейское бюро Коминтерна (просуществовало до февраля 1924 г.), поставившее своей целью создание коммунистической партии на территории самой Кореи. Для связи с корейскими коммунистами, действовавшими в Корее, был отправлен представитель Коминтерна Чон Чжадаль.

А в это время в Корее начинали создаваться организации социалистической и коммунистической ориентации, во многом при участии патриотов, обучавшихся в Японии. В частности, 19 ноября 1924 г. было организовано «Общество изучения новый идей», т. е. коммунистических, переименованное впоследствии в «Общество вторника» (Хва-ёхве; во вторник родился К. Маркс). 25 ноября того же года студенты, обучавшиеся в Японии, создали в Сеуле «Общество северного ветра» (Пукпхунхве) как филиал корейского токийского «Общества северной звезды» (Пуксонхве), образованного 15 января 1923 г. Понятие «север» указывало на советскую Россию — источник новых коммунистических идей, изучением которых занималось общество.

В 1925 г. представители «Общества вторника», «Общества северного ветра», а также ряда других организаций, таких как, например, «Сеульско-шанхайская группа» (коммунисты, ориентировавшиеся на приверженцев бывшей шанхайской фракции Корейской компартии), решили попробовать объединиться. Посчитав наиболее безопасным местом встречи сеульский ресторан «Асовон», они собрались 17 апреля 1925 г. и приняли решение о создании Корейской коммунистической партии (Чосон консандан), выбрав для передачи названия страны слово Чосон («Утренняя Свежесть»). Партию возглавил Ким Чжэбон. Среди основных задач партии были объявлены борьба за достижение независимости, установление восьмичасового рабочего дня, равноправие мужчин и женщин, введение обязательного среднего и специального образования, а также поддержка СССР и революции в Китае. На другой день, 18 апреля, было объявлено о создании Корейского коммунистического союза молодежи, куда вошел будущий известный деятель корейского коммунистического движения Пак Хонъ-ён (1900-1955).

Однако Корейская коммунистическая партия просуществовала недолго. Союз трех основных группировок партии так и не состоялся, вылившись в непрекращавшуюся фракционную борьбу. Кроме того японские власти, жестоко расправившиеся с коммунистическим движением у себя в стране, прилагали все усилия для того, чтобы не допустить деятельности коммунистических организаций в Корее. После того как 22 ноября 1925 г. в пограничном с Китаем городе Син-ыйчжу японская полиция выявила местную коммунистическую организацию, возникшую еще в марте 1924 г., были быстро обнаружены и арестованы более 60 руководителей Корейской коммунистической партии и Корейского комсомола. «Первая» Корейская коммунистическая организация практически прекратила свое существование. Но и после этих событий, в декабре 1925 г., под руководством Кан Даль-ёна корейские коммунисты пытались возродить партию. Она была признана Коминтерном в мае 1926 г., но снова оказалась раскрытой и разгромленной в ходе подготовки демонстраций 10 июня 1926 г., приуроченных к похоронам экс-Императора Сунчжона. В третий раз коммунистическую партию попытался возродить в сентябре 1926 г. коммунист Ким Чхольсу. Но уже в 1928 г. «третья» партийная ор-ганизация снова оказалась раскрытой японцами. В «Декабрьских тезисах» 1928 г., принятых Исполкомом Коминтерна и посвященных корейскому коммунистическому движению, указывалось, что в числе причин недолгого существования Корейской коммунистической партии важнейшей является отдаленность создателей партии — представителей корейской интеллигенции — от рабочего класса и крестьянства.

С одной стороны, образование коммунистической партии свидетельствовало о том, насколько велик был интерес корейской интеллигенции к новым революционным идеям коммунизма и социализма. С другой стороны, в условиях японской колонизации никакая широкомасштабная деятельность организации под прямыми коммунистическими или социалистическими лозунгами была в принципе невозможной. Поэтому представители корейской интеллигенции социалистической ориентации, а также религиозных кругов (чхондогё и христианских), различных объединений рабочих и крестьян 15 февраля 1927 г. объявили о создании организации «единого фронта» — «Общества обновления» (Синганхве).

Во главе Общества встал Ли Санчжэ (1850-1928), еще в конце XIX столетия являвшийся заместителем руководителя знаменитого «Общества независимости», а в 1920-е — директором корейской газеты «Чосон илъбо». Несмотря на то, что программа общества была достаточно радикальной (отмена законов, подавляющих волю и права корейского народа; передача всей системы образования в руки корейцев), японцы не преследовали его. Мало того, Синганхве стало массовой общегосударственной организацией, построенной по типу общенациональной политической партии. Возможно, в ее создании положительную роль сыграло использование опыта деятельности «Общества независимости». Так, в 1928 г. общество имело 141 отделение по всей стране и 20 тыс. членов. К 1931 г. число членов выросло до 39 тыс. человек. При этом большую часть его составляли крестьяне (54%) и рабочие (22%).

Таким образом, к началу 1930-х годов «Общество обновления» стало значимой политической силой, объединявшей корейский народ в борьбе за возвращение национальной независимости. Тем не менее, в мае 1931 г. Синганхве объявило о своем самороспуске. Как утверждается в отечественной литературе, это было сделано по причине того, что руководство в нем захватили национал-реформисты. Южнокорейская историография обвиняет левое крыло Синганхве, утверждая, что причиной роспуска стала попытка выполнения рекомендаций VI Конгресса Коминтерна (июль — август 1928 г.) и уже упоминавшихся «Декабрьских тезисов», которые призывали изменить направление деятельности, отказавшись от идеи создания партии и переключившись на работу с профсоюзными и иными организациями рабочих и крестьян.

Стихийные и организованные выступления рабочих[262] и крестьян в 1920-1930-е годы были еще одним важным направлением антияпонской борьбы за независимость внутри страны. В рабочем движении указанного периода можно выделить три этапа. Первый, продолжавшийся на протяжении 1920-х годов, характеризовался созданием различных легальных рабочих организаций и значительным увеличением количества и масштабов выступлений рабочих. В Сеуле 11 апреля 1920 г. появилась первая общенациональная организация трудового народа — «Корейское общество рабочей взаимопомощи» (Чосон нодон кончжехве). Среди руководителей общества, через два года насчитывавшего около 15 тыс. членов и 20 филиалов в провинциях, были не только выходцы из рабочих, но и врачи, торговцы, юристы. Фракционная борьба между правым и левым крылом привела к тому, что 15 октября 1922 г. общество прекратило свое существование. Однако уже 18 октября того же года в Сеуле был основан «Рабочий союз Кореи» (Чосон нодон ёнмэнхве), объединивший в своих рядах представителей печатников, железнодорожников, трамвайщиков. В апреле 1924 г. была создана «Рабоче-крестьянская федерация Кореи» (Чосон нойон чхондонмэн), в состав которой входило 167 различных рабочих и крестьянских организаций. Она просуществовала до сентября 1929 г., пока не разделилась на рабочую и крестьянскую федерации. Среди ее лозунгов был выдвинут лозунг борьбы с капиталистами за освобождение трудящихся.

Создание различных союзов трудящихся помогало вести просветительскую работу и поднимать рабочих на борьбу за свои права. В 1921 г. в Корее произошло 36 забастовок, в которых приняли участие 3405 человек. В 1930 г. (второй год мирового экономического кризиса) число выступлений рабочих выросло на 60%, по сравнению с 1929 г., а количество участников составило почти 19 тыс., превысив показатель предшествующего года более чем в два раза. Иногда забастовки рабочих принимали характер всеобщих, как, например, забастовка пусан-ских докеров в сентябре 1921 г., или Вонсанская всеобщая забастовка рабочих 1929 г., продолжавшаяся с января по апрель месяц. Однако в 1920-е годы рабочие продолжали предъявлять «стандартные» требования повышения заработной платы, сокращения рабочего дня. В их лозунгах пока не звучали антияпонские мотивы.

Второй этап рабочего движения датируется 1930-е годами. По мере вовлечения Кореи в военизированную японскую экономику, по мере строительства на северо-востоке страны, в провинциях Пхёнан и Хамгён, многочисленных предприятий тяжелой и химической промышленности, корейские рабочие стали переходить к подпольным формам работы, а среди задач их борьбы важнейшее место стала занимать борьба с японским империализмом. Так, с 1930-х годов по всей Корее развернулось движение за создание подпольных «красных профсоюзов» (чоксэк нодон чохап). Японской полиции удалось выявить и разгромить такие профсоюзы в Пхеньяне, Хэчжу, Ёсу, Ма-сане. «Красному профсоюзу» Вонсана даже удалось подпольно выпустить 16 номеров периодического издания «Знамя рабочего».

Третий этап корейского рабочего движения начался с конца 1930-х годов. Вступление Японии в войну с Китаем, а затем и во вторую мировую войну повлекло за собой реализацию жестких репрессивных мер в отношении любого проявления недовольства рабочих. С этого времени рабочее движение в Корее пошло на спад.

Крестьянское движение 1920-1930-х годов имело те же три этапа в своем развитии, что и рабочее. На первом этапе, в период 1920-х годов, наблюдались активизация выступления крестьян и процесс создания различных крестьянских организаций «профсоюзного» типа, главным образом на уровне уездов. Надо сказать, что на протяжении столетий в корейской деревне существовали традиционные формы кооперации и взаимопомощи, такие, как, например, универсальная артель взаимопомощи ке, организация для совместной обработки полей туре и многие другие. Поэтому создание крестьянских организаций даже несколько большего масштаба не стало чем-то необычным. В 1922 г. в Корее насчитывалось более 30 организаций местных «крестьянских профсоюзов», а в 1933 г. — 1 301 организация. Сначала координация их деятельности происходила в союзе со всекорейскими рабочими организациями— «Рабочим союзом Кореи», с 1924 г. — в рамках совместной «Рабоче-крестьянской федерации Кореи», а с сентября 1927 г. — самостоятельно под эгидой «Всеобщей федерации корейских крестьян» (Чосон нонмин чхондонмэи). Несмотря на то, что в легальной деятельности крестьянских организаций в 1920-е годы не было прямых антияпонских лозунгов, крестьянское движение с самого начала объективно имело антияпонскую направленность. Во-первых, многие корейские крестьяне лишились своих земель и стали арендаторами по причине известной политики генерал-губернаторства. Во-вторых, поскольку все больше земель переходило в руки японцев, постольку классовые конфликты (требование снижения арендной платы, подтверждения «вечных» прав на аренду) переходили в русло антияпонской борьбы.

На втором этапе крестьянского движения, в 1930-е годы, подобно рабочему, также стали создаваться подпольные «красные крестьянские союзы», выдвигавшие прямые лозунги борьбы с японским господством в Корее. На протяжении первого и второго периодов наблюдался постоянный количественный рост крестьянских выступлений. Если в 1920 г. было зафиксировано лишь 81 выступление крестьян с 4 599 участниками, то в 1935 г. —170 выступлений с числом участников— 12 189 человек.

С конца 1930-х годов в связи с развязыванием Японией войны в Китае и усилением репрессий в Корее, как и в рабочем движении, наблюдалась тенденция к некоторому спаду крестьянского движения. И в выступлениях рабочих и крестьян, и в коммунистическом, и в студенческом движениях — практически везде на передовой линии движения за независимость страны находилась корейская интеллигенция. Ей принадлежит особая заслуга в усилиях, направленных на сохранение национальной культуры в сложных условиях политики японской администрации, имевшей целью искоренение всего корейского и, по возможности, ассимиляцию корейцев с японцами.