И коэволюция — актуальные проблемы

ФИЛОСОФИИ НАУКИ XXI ВЕКА

П. Гумилев о влиянии географической среды на формирование поведе­ния человека. «Секретное знание». — Понятие этносферы. - Пассио­нарность — особый вид энергии. — Пассионарии и субпассионарии. — Космический источник феномена пассионарности. — Коэволюция в эпоху ноосферы. — Реальная основа принципа коэволюции.

Огромный вклад в современную отечественную философию науки внес выдающийся ученый Лев Николаевич Гумилев (1912-1992). Ему принадле­жит честь открытия такого феномена, как пассионарность, что в единой информационно-энергетической картине мира позволяет понять меха­низмы действия «великих людей и народов», оставивших глубокий след в истории. По самым скромным оценкам исследователей Л. Гумилев зани­мался вопросами «влияния географической среды на формирования пове­дения человека»¹. То вызывающее острый интерес интеллектуалов 70 гг. «сек­ретное знание», которое не могло быть опубликовано, но хранилось в виде депонированного трехтомного труда Л. Гумилева, представляло со­бой анализ контактов между различными этническими группами на про­тяжении истории человечества, а также оценку последствий этих контак­тов. Гумилев иногда причисляется к «биологизаторам» на том основании, что активно использует в своих исследованиях биологическую термино­логию. Так, теорию этногенеза он представляет в терминах «мутация», «симбиоз», «экзогамия», «химера» и пр.

«Этнос» — центральное в исследованиях Д. Гумилева понятие — ин­терпретируется как «замкнутая система дискретного типа», обладающая «органичным и оригинальным мироощущением». Наш универсум пред­ставляет собой совокупность относительно отграниченных друг от друга сфер, это литосфера, гидросфера, атмосфера, биосфера и этносфера. Эт­носфера— мозаичная антропосфера, постоянно меняющаяся в истори­ческом времени и взаимодействующая с ландшафтом планеты. Посколь­ку человечество распространено по поверхности суши повсеместно, но не равномерно, целесообразно его рассмотреть как одну из оболочек зем­ли, но с обязательной поправкой на этнические различия. Этносфера дол­жна иметь и свои закономерности развития, отличные от природных и социальных. Выявляя принципиальное качественное различие понятий «эт­нос» и «раса», следует указать на весьма образное дифференцирование: если по внешнему виду, психологическим особенностям, анатомичес­ким признакам и в биологическом процессе видообразования расы игра­ют большую роль, то в отношении того, как людям жить, работать, как процветать и как погибать, расовые характеристики значения не имеют. Гумилев предлагает связать этнос с его географическим местопребывани­ем, «вмещающим ландшафтом, который его кормит и адаптирует». Чем более сложна структура этноса, тем более он устойчив. В этнос входят субэтносы. Их назначение — поддерживать этническое единство путем внут-

реннего непротиворечивого соперничества. Универсальным критерием отличия этносов является стеротип поведения— особый поведенческий язык, который передается по наследству, но не генетически, а посред­ством механизма сигнальной наследственности, основанной на услов­ном рефлексе. Потомство путем подражания перенимает от родителей, сверстников и других окружающих его представителей этноса стереотипы поведения.

На протяжении исторического процесса происходит неизбежное сме­шение этносов, которое не всегда позитивно. Оно порождает ассимиля­цию разнохарактерных поведенческих стереотипов, разнонаправленных ценностных установок. Наложение друг на друга несовместимых миро­ощущений этносов, «негармоничное сочетание двух-трех элементарных этносов» рождает такое явление, как «химера» (в биологии это особая форма клеток, возникающая в результате прививок). «Идеологические кон­цепции, порождаемые химерами, наподобие вампиров, «сосут кровь» из здоровых этносов». По образному выражению Гумилева, соотношение между этносом и химерой можно сравнить с соотношением между «здо­ровой тканью» и «раковой опухолью»². Так ученый пытается приоткрыть завесу над генетической природой советской идеологии.

Центральное теоретическое ядро концепции Л. Гумилева — проблема пассионарности. Под пассионарностью (passio — от лат. «страсть») он под­разумевает особый вид энергии, представляющий собой «уклонение от видовой нормы, но отнюдь не патологическое»³. Пассионарность есть не­кая «точка» — источник волны, заставляющий всякий раз материю реор­ганизовываться. Пассионарность — это биофизический фактор, который выступает в виде способности и стремления к изменению окружающей среды, или, переводя на язык физики, к нарушению информации агре­гатного состояния среды. Пассионарный толчок ведет к мутации. Рожде­ние мутантов есть, по Гумилеву, рождение пассионариев-индивидов с повышенной энергетичностью. Импульс пассионарности может быть так силен, что носители данного признака не могут заставить себя рассчи­тать последствия своих поступков. Поэтому пассионарность следует пони­мать не как атрибут сознания, а как важный признак, выражающийся в конституции нервной системы. Пассионарность обитает в сфере эмоций, в отличие от активности, связанной с деятельностью сознания. Причем пассионариев могут характеризовать весьма и весьма далекие от идеаль­ных спецификации: амбициозность, гордость, тщеславие, алчность и пр. «Пассионарность — это характерологическая доминанта, необходимое внутреннее стремление (осознанное или чаще неосознанное) к деятель­ности, направленной на осуществление какой-либо цели (чаще иллю­зорной). Заметим, что цель эта представляется пассионарной особи цен­нее даже собственной жизни и счастья современников и соплеменни­ков»⁴. Степень пассионарности может быть различной, но для того, что­бы явление пассионарности имело явные и фиксируемые в истории про­явления, необходимо, чтобы пассионариев было много, т.е. пассионар­ность полагается не только как признак индивидуальный, но и как попу-ляционный⁵.

В историко-культурном процессе, по мнению Гумилева, имеют место три разновидности индивидов: пассионарии, субпассионарии и гармоничные люди. Среди пассионариев возможно выделение пассионариев духа и пассионариев плоти. Пассионариями называют людей с наличием отрицательных импульсов и характеризующихся страстным стремлением к дей­ствию наперекор всему и даже во вред себе. Людей же, носящих положи­тельные, жизнеутверждающие импульсы, именуют субпассионариями. По мнению Л. Гумилева, субпассионарии сменяют пассионариев, когда те (пас­сионарии) вырождаются. Их считают «примитивными», «отсталыми людь­ми», выход на широкую арену которых означает конечное состояние эт­носа, так как кроме инстинктивных импульсов у них ничего больше нет.

Гумилев формулирует весьма любопытный закон, согласно которому «работа, выполняемая этническим коллективом, прямо пропорциональ­на уровню пассионарного напряжения», где «пассионарное напряжение этноса — это количество имеющейся в этнической системе пассионарно­сти, поделенное на количество персон, составляющих этнос»⁶. Периоды же стабильного роста культуры и уровня жизни связаны с периодами об­щего снижения и спада пассионарного напряжения. Пассионарность, по мнению автора, это биологический признак, а первоначальный толчок, нарушающий инерцию покоя, это явление поколения, включающего некоторое количество пассионарных особей. Фактом своего существова­ния они нарушают привычную обстановку, потому что не могут жить повседневными заботами, без увлекающей их цели.

Пассионарность включает в себя два фактора: потерю энергии перво­начального толчка— старение, и насильственное воздействие соседних этносов или других сил природы — смещение. Последнее имеет деформи­рующий характер. В развитии этноса Гумилев выделяет три параметра: мутацию, взрыв пассионарности и этнический реликт. Мутация и пассио­нарность соответствуют хаосогенной стадии развития. Пассионарность по­глощает и выделяет огромный потенциал биохимической энергии, на­много превышающий все затраты в нормальной жизнедеятельности и мыслится как источник возникновения нового этноса. Нет и не может быть этноса, не связанного с первичным взрывом пассионарности. Этни­ческий реликт свидетельствует о ставшей упорядоченности, которая ос­тавалась тождественной самой себе на протяжении достаточно долгого времени. Теория фазового развития этноса позволяет говорить о рожде­нии нового направления — социоестественной истории. Быстрый подъем пассионарности и медленная его утрата — схема, действительная для всех известных этносов. «Принцип этногенеза — угасание импульса вследствие энтропии, или, что то же, утрата пассионарности системы из-за сопро­тивления окружающей среды, этнической или природной»⁷.

В общем плане источник феномена пассионарности связывается с фак­торами космического порядка и, в частности, с циклическими процесса­ми солнечной активности. «Синхроничность и кратковременность начал процессов этногенеза по всей длине полосы, ее узость и протяженность устраняют возможность социальной, климатической и геологической ин­терпретаций»⁸. Гипотеза вариабельного космического облучения предла-

гает определенный ответ на вопрос об источнике и механизме образова­ния этносов. Поверхность Земли как экран принимает космические лучи, источником которых могут быть либо многолетние вариации солнечной активности, либо вспышки новых звезд. Большая часть их задерживается ионосферой. Остальная, деформированная магнитным или гравитацион­ным полем Земли, принимает облик геодезических линий, часть из кото­рых обладает мутагенными свойствами. В облученных ареалах появляются мутанты, но мутанты-уроды устраняются естественным отбором быст­ро, а пассионарии медленно, ибо они есть норма. Человеческий разум коррелируется с формулами энергопотоков, он проводит действия, отве­чающие их импульсам. Если допустить, что человеческий разум — путь к экрану, отбрасывающему биохимические импульсы, как зеркало отбра­сывает солнечный луч, превращая его в лик, то обратный путь биохими­ческого импульса, зафиксированный человеческим сознанием, будет тем, что принято называть мироощущением, с которым, однако, не следует смешивать сознание и мировоззрение. Гумилев подчеркивает, что биоген­ная миграция атомов химических элементов всегда стремится к матери­альному своему проявлению в биосфере, имея в виду факт повышенной активности.

Пассионарность характеризует наивысшие подъемы в истории циви­лизаций, как, например, возникновение христианства. Оно, по мнению автора, явилось реакцией на химеру, возникшую в результате слияния «греческого и израилитского» этносов. Насколько она устойчива и прин­ципиально положительна, иначе говоря, насколько она отвечает крите­риям позитивной мутации и способна к самосохранению — большая про­блема. Ибо такая позитивная мутация, как ислам, явившаяся результа­том подавления гностицизма, не смогла сохранить себя как здоровый эт­нос. Причиной тому явилась «экзогамия», проявляющаяся через гаремы. Смешение кровей и деструкция этнических стереотипов привели к воз­никновению «новой химерной целостности», породившей идеологию ис-маилизма.

Феномен пассионарности, выявленный Л. Гумилевым, позволяет при­нять представление о человеке как о «реальной географической силе наря­ду с прочими», сформулированное еще В. Вернадским. Сила эта не всегда созидательная, она ведет к разрушительным последствиям. Слова Л. Гуми­лева: «Биосфера, способная прокормить людей, но не в состоянии насы­тить их стремление покрыть поверхность планеты хламом, выведенным из цикла конверсии биоценозов»⁹ есть реальное тому предостережение.

Примечательно, что маховик репрессий в полной мере отразился на судьбе Л. Гумилева. В первый раз он был арестован еще в декабре 1933 г., затем в августе 1935 г. и вновь по доносу в марте 1938 г. с осуждением на Шлет. Отбывал срок на Беломорканале, но внезапно прежний приговор был заменен расстрелом. Спасло Гумилева только смещение Ежова. В ито­ге получил пять лет, отбывал срок в Норильске. Освободился в 1943-м, но под расписку был оставлен работать на Севере. Упросил отправить его на фронт, где в составе полка защитной артиллерии дошел до Берлина. После войны вернулся в Ленинград, восстановился на историческом фа-

культете и получил наконец диплом. В 1948 г. блестяще защитил кандидат­скую диссертацию «Подробная политическая история первого тюркского каганата», но получить уже высланные ВАКом документы не успел, так как после известного «ждановского» постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» был вновь арестован и осужден на 10 лет. Отбывал срок в Караганде и в Омске. Окончательное освобождение пришло в мае 1956г., после XX съезда КПСС. Еще в условиях сталинского ГУЛАГа начал раз­мышлять над сущностью и движущими силами этнической истории, фе­номеном пассионарности¹⁰. «Залп» идеологической реакции, обращенный на концепцию Гумилева, не заставил себя долго ждать. В статье Б. Кедрова с соавторами отмечался и его отход от линии партии, и игнорирование концепции исторического материализма, указывалось на необходимость сближения и слияния наций, апеллирования к классовому подходу, де­лался вывод об «антинаучном освещении важнейших проблем». В подоб­ных оценках не было только заключения о «расизме» Л. Гумилева и его комментатора— Ю. Бородая".

Термин «коэволюция» впервые был использован в 60-х гг., как удоб­ная интерпретация термина ноосфера. О его возникновении Н.Н. Моисе­ев пишет так: «Термин ноосфера в настоящее время получил достаточно широкое распространение, но трактуется разными авторами весьма не­однозначно. Поэтому в конце 60-х гг. я стал употреблять термин «эпоха ноосферы». Так я назвал тот этап истории человека, когда его коллектив­ный разум и коллективная воля окажутся способными обеспечить совме­стное развитие (коэволюцию) природы и общества. Человечество— часть биосферы, и реализация принципа коэволюции— необходимое условие для обеспечения его будущего»¹².

Рассматривая проблему коэволюции, следует выяснить, какие воздей­ствия на биоту (совокупность всех живых организмов, в том числе и чело­века) будут иметь значение для выживания человека как биологического вида, для сохранения и воспроизводства на Земле человеческого обще­ства и цивилизации. Эволюция биоты реализуется через процесс видооб­разования. Биосфера — сложная система, развивающаяся крайне неустой­чиво. Ее эволюция знает множество катастроф. По современным данным для естественного образования нового биологического вида требуется не менее 10 тысяч лет. Эволюция человеческого общества происходит при сохранении генетических констант вида homo sapiens и реализуется через взаимосвязанные процессы развития социальных структур, обществен­ного сознания, производственных систем, науки, техники, материаль­ной и духовной культуры. Качественный характер этих взаимодействий ме­няется вследствие научно-технического прогресса, тех коэволюции. Ско­рость техноэволюции в отличие от биоэволюции постоянно возрастает. При большой разнице в скоростях биоэволюции и техноэволюции (три десятых порядка) говорить о коэволюции природы и общества невозмож­но. Очаговые и локальные последствия деградации окружающей среды приводят к заболеваниям, смертности, генетическому уродству, они чре­ваты региональными и глобальными последствиями. Собственно говоря, вся деятельность человека, начиная с самых древнейших времен, — это

сплошное возмущение биосферы. Как только человек добыл огонь, стал заниматься охотой и земледелием, изготовлять метательное оружие, уже тогда возник энергетический кризис. Реакция системы на возмущение за­висит от его силы. Если возмущение ниже допустимого порога, то система в силах справиться и подавить негативные последствия, если выше, то последствия разрушают систему. Поэтому нагрузки на биосферу должны не превышать ее возможности по сохранению стабильности биосферы. Такое взаимодействие и есть реальная основа принципа коэволюции¹³.

До середины XIX в. производимые человеком возмущения биосферы соответствовали их допустимым пределам, структурные соотношения в биоте сохранялись в границах, определяемых законами устойчивости био­сферы, а потеря биоразнообразия была незначительна. Около столетия назад человечество перешло порог допустимого воздействия на биосфе­ру, чем обусловило деформацию структурных отношений в биоте и угро­жающее сокращение разнообразия. Вследствие этого биосфера перешла в возмущенное состояние. Методологи призывают осознать, что коэволю-ционное сосуществование природы и общества становится проблемой пла­нетарного масштаба и приобретает первостепенную значимость.

ЛИТЕРАТУРА

¹ Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении

в Советском Союзе. М., 1991. С. 250. ²; Там же. С. 252.

³ ГумшевЛ.Н. Этногенез и биосфера Земли. М.. 1989. С. 253.

⁴ Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М., 1994. С. 71.

⁵ См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. С. 257-258.

⁶ См.: Там же. С. 265.

⁷ ГумшевЛ.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. С. 14.

⁸ Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. С. 404.

⁹ ГумчлевЛ.Н. Этногенез и биосфера Земли. С. 418.

¹⁰ Гумилев Лев Николаевич // Алексеев П.В. Философы России XIX — XX сто­летий. Биографии, идеи, труды. М., 1999. С. 230.

"См.: Кедров Б. М., Григулевич И. Р., Крывелев И. А. По поводу статьи Б.М. Бо-родая//Природа. 1982. № 3. С. 88-91.

¹² Моисеев Н.Н. Еще раз о проблеме коэволюции // Вопросы философии. 1998. №8.

¹³ Данилов-Данильян В.И. Возможна ли «коэволюция» природы и общества?// Вопросы философии. 1998. №8.