Какое место в системе гражданских договоров занимает признак экономического неравенства сторон? 29 страница

--------------------------------

<1> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 488, 489.

 

Таким образом, особенностью услуг, отличающей их от подряда, является то, что работа, выполняемая по договору возмездного оказания услуг, направлена на достижение результата, который неотделим от процесса работы <1>, т.е. заказчик услуги получает полезный эффект от самой деятельности по оказанию услуги <2>.

--------------------------------

<1> Подробный анализ отличий договора подряда от договора возмездного оказания услуг см.: Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры.

<2> См.: Сокол П.В. Проблемы понятия, правового регулирования и классификации гражданско-правовых услуг // Журнал российского права. 2009. N 8.

 

4.4. Изложенная специфика деятельности по оказанию услуг предопределяет принципы регулирования этих обязательств. В первую очередь это касается оплаты услуг, их количества и качества, а также имущественной ответственности исполнителя. Анализ судебной практики показывает, что наибольшие сложности возникают в связи с применением именно названных принципов, а не конкретных норм гл. 39 ГК. Это объясняется тем, что принципы регулирования, обусловленные правовой природой договора, как правило, детально не прописываются в правовых нормах, поэтому для их правильного применения необходимо не только внимательно изучать закон, но и иметь четкое представление о правовой природе обязательства и его месте в системе договоров. В связи с этим представляется целесообразным особо остановиться на принципах регламентации договоров возмездного оказания услуг.

Во-первых, в отличие от договора подряда, в котором оплачивается результат работы, в договоре возмездного оказания услуг платят за процесс оказания услуг, за саму работу, а не за результат, наступающий в связи с оказанием услуг. Если заказчику по договору подряда не передан результат работы (хотя бы частичный), то подрядчик не вправе требовать оплаты. Для оплаты услуг, напротив, достаточно установить сам факт надлежащего их оказания, поскольку процесс оказания услуг считается тем результатом, к которому стремятся участники договора. Например, врач, качественно проведший лечение, но не добившийся выздоровления пациента, вправе требовать выплаты вознаграждения за оказанные услуги.

На практике тем не менее возникают трудности с применением приведенного принципа. По одному из дел арбитражный суд отказал коллегии адвокатов в иске о взыскании вознаграждения за услуги по судебному представительству (взыскивалось вознаграждение на основании договора из расчета по 2000 руб. за каждое судебное заседание, в котором коллегия представляла интересы своего заказчика). Отказ в иске был мотивирован тем, что коллегия адвокатов не представила результатов выполненной работы, в частности отсутствуют процессуальные документы, подписанные адвокатом. Суд кассационной инстанции, отменяя решение и удовлетворяя исковые требования, обоснованно указал, что согласно договору оказания услуг по судебному представительству оплачиваться должна сама деятельность по защите интересов клиента в судебных заседаниях, а не какой-либо ее результат; отсутствие процессуальных документов, подписанных адвокатом, не может свидетельствовать о ненадлежащем выполнении договора со стороны коллегии адвокатов, поскольку предметом договора возмездного оказания услуг считается не совершение юридически значимых действий от имени доверителя, а оказание правовой помощи в различных формах, включая подготовку проектов процессуальных документов, подписываемых самим заказчиком.

Во-вторых, поскольку оказание услуг направлено на достижение результата, неотделимого от самих услуг, количество и качество оказанных услуг должно оцениваться по самим действиям, совершаемым исполнителем. Лишь в том случае, когда отделимый результат, наступающий после оказания услуг, считается показателем качественности оказанных услуг, наступление этого результата может служить основанием для выплаты дополнительного вознаграждения, предусмотренного договором. При этом договорное условие о выплате вознаграждения, обусловленного наступлением подобного результата, должно рассматриваться не как элемент подрядного обязательства в договоре оказания услуг (не как оплата за результат), а как условие о дополнительной оплате за высокое качество. В связи с тем что этот результат может иметь значение лишь как показатель качества услуг, договорное условие об оплате за результат законно только в таких обязательствах, в которых результат является объективным критерием качества деятельности исполнителя.

Например, в уже упоминавшемся договоре оказания медицинских услуг выздоровление пациента свидетельствует о качественном лечении и, следовательно, может обусловливать выплату дополнительного вознаграждения. Однако в договоре оказания правовых услуг по судебному представительству условие о дополнительном вознаграждении за вынесение судом определенного решения считается незаконным, так как судебное решение не может быть объективным критерием количества и качества оказанных правовых услуг. Судебное решение - это результат деятельности суда, а не представителя стороны. Поэтому решение суда свидетельствует о качестве правосудия, а не услуг адвоката. Кроме того, есть еще одна причина недопустимости оплаты услуг представителя в зависимости от судебного решения. Возмездное оказание услуг, включая услуги по судебному представительству, - сфера частного права. Вынесение судебного решения - сфера публичной деятельности по осуществлению правосудия. Сторона по частноправовому гражданскому договору не должна получать вознаграждение за результат публично-правовой деятельности. В п. 2 информационного письма ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" <1> сказано: "Не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем. В этом случае размер вознаграждения должен определяться в порядке, предусмотренном ст. 424 ГК РФ, с учетом фактически совершенных исполнителем действий (деятельности)".

--------------------------------

<1> См. также: Постановление Президиума ВАС РФ от 30 мая 2000 г. N 8079/99.

 

Между АО (заказчиком) и коллегией адвокатов (исполнителем) был заключен договор на постоянное правовое обслуживание, в соответствии с которым исполнитель обязался оказывать заказчику консультационные правовые услуги, а также представлять его интересы при рассмотрении споров в арбитражном суде. За оказание этих услуг заказчик обязался ежемесячно уплачивать исполнителю по 1000 руб. независимо от объема выполненной работы. Кроме того, в случае выигрыша судебного дела заказчик должен был уплачивать дополнительный гонорар в размере 10% выигранной суммы.

В порядке исполнения договора исполнитель представлял интересы заказчика при рассмотрении арбитражным судом иска о взыскании 3 млн. руб., предъявленного к заказчику третьим лицом. После пяти судебных заседаний заказчик на основании п. 1 ст. 782 ГК в одностороннем порядке расторг договор. В шестом заседании, проходившем без участия исполнителя, суд вынес решение об отказе в иске, предъявленном третьим лицом к заказчику. Поскольку заказчик не расплатился за оказанные правовые услуги, исполнитель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с него 300 тыс. руб. дополнительного вознаграждения, исчисленного от выигранной суммы (10% от 3 млн. руб.).

Суд первой инстанции в иске отказал, руководствуясь тем, что в соответствии с п. 1 ст. 782 ГК заказчик вправе в любое время отказаться от договора при условии компенсации исполнителю понесенных им фактических расходов. Поскольку договор расторгнут досрочно, а обязанность по оплате части оказанной услуги для договора возмездного оказания услуг законом не предусмотрена, требование о взыскании дополнительного гонорара является необоснованным.

Апелляционный суд решение отменил и удовлетворил иск. При этом он исходил из следующего. Обязательство, предусматривающее оказание правовых услуг при рассмотрении судебного дела, действительно относится к договорам возмездного оказания услуг, поскольку в своей основной части направлено на достижение результата, неотделимого от самой работы (результатом является оказание квалифицированной юридической помощи). Однако наряду с этим договор предусматривал последствия выигрыша дела, т.е. такого результата, который отделим от процесса оказания услуг. Поскольку результат отделим от процесса работы, то можно установить, какая часть результата обусловлена объемом выполненной работы. Следовательно, отношения в части такого результата являются подрядными и к ним следует применять нормы о подряде, а не о возмездном оказании услуг. В частности, нужно применять не п. 1 ст. 782 ГК, согласно которому заказчик при расторжении договора возмещает исполнителю лишь фактически понесенные расходы, а ст. 717 ГК, предусматривающую обязанность заказчика, досрочно расторгнувшего договор, уплатить подрядчику часть цены, пропорциональную выполненной работе. При применении ст. 717 ГК суду необходимо выяснять, какая часть договорного результата обусловлена выполненной работой. В изложенном деле работа, проведенная исполнителем в пяти заседаниях, была необходимой и достаточной для достижения договорного результата - отказа в иске: были полностью исследованы и доказаны необходимые фактические обстоятельства, грамотно обоснована правовая позиция. В результате шестое заседание должно было ограничиться вынесением решения в пользу заказчика, что и произошло. Формальное применение судом первой инстанции п. 1 ст. 782 ГК лишило исполнителя права получить оплату за выполненную работу. С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о законности исковых требований исполнителя о взыскании дополнительного гонорара в полном размере.

Кассационный суд отменил решение и постановление апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. С одной стороны, окружной суд пришел к выводу о незаконности апелляционного постановления, так как в гражданском договоре возмездного оказания услуг не может предусматриваться оплата за результат, являющийся следствием публично-правовой деятельности суда. Кроме того, в кассационном постановлении указано, что судебное решение не является объективным критерием количества и качества оказанных правовых услуг и потому не может служить основанием для выплаты дополнительного вознаграждения. С другой стороны, решение суда первой инстанции об отказе в иске также является незаконным. Поскольку условие договора о выплате вознаграждения, исчисленного от выигранной суммы, ничтожно, все остальные условия подписанного сторонами договора также недействительны (ст. 180 ГК). Однако ввиду того, что исполнитель выполнил работу по защите интересов заказчика при рассмотрении конкретного дела, необходимо признать, что между сторонами сложились фактические договорные отношения, направленные на оказание услуг по судебному представительству. Поскольку соглашение о размере оплаты оказанных услуг отсутствует, размер вознаграждения должен определяться по правилам ст. 424 ГК. Для выяснения вопроса о размере вознаграждения дело было направлено на новое рассмотрение.

В-третьих, вопросы об имущественной ответственности исполнителя также должны решаться с учетом отмеченных особенностей возмездного оказания услуг. Участник гражданского правоотношения может нести имущественную ответственность лишь за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих договорных обязанностей. Обязанностью исполнителя в договоре оказания услуг является осуществление определенной деятельности, а не достижение отделимого от нее результата. Поэтому исполнитель может нести имущественную ответственность только за ненадлежащее оказание самих услуг, но не за то, что не наступил отделимый от них результат.

Отсутствие результата, отделимого от процесса оказания услуг, обусловливается объективной спецификой деятельности по их оказанию, которая не может быть изменена по усмотрению сторон. Оказание медицинских, репетиторских или экскурсионных услуг ни при каких обстоятельствах не может стать предметом подрядного обязательства. Поэтому если в договор оказания услуг включены условия, противоречащие специфике этих правоотношений и, соответственно, указанным принципам регулирования, такие условия считаются недействительными. Например, поскольку предметом договора оказания медицинских услуг является врачебная деятельность, а не выздоровление пациента, стороны не вправе оговаривать условие об имущественной ответственности врача за необеспечение выздоровления или о том, что оплата будет произведена только в случае выздоровления <1>.

--------------------------------

<1> В юридической литературе высказывалась и другая точка зрения. См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 611; Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. С. 232.

 

По замыслу законодателя правила гл. 39 ГК должны распространяться на все виды услуг, подпадающие под их регулирование. Однако поскольку указанные услуги имеют не только общие признаки, но и особенности, унификация норм гл. 39 ГК должна быть взвешенной, исключающей распространение на отдельный вид услуги положений, противоречащих ее специфике. Кроме того, для эффективности регулирования целесообразно закреплять специальные нормы, распространяющиеся на отдельные виды услуг. Л.В. Санникова обоснованно отметила, что не все нормы гл. 39 ГК могут быть применены даже к тем договорам оказания услуг, которые прямо указаны в п. 2 ст. 779 ГК; например, применение к договорам оказания медицинских услуг положения о праве на односторонний отказ исполнителя от договора (п. 2 ст. 782 ГК) может привести к нарушению конституционного права гражданина на медицинскую помощь <1>.

--------------------------------

<1> См.: Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве. М., 2007. С. 53.

 

4.5. Особенности деятельности по оказанию услуг обусловили содержание конкретных норм гл. 39 ГК, специфика которых наиболее заметна при сравнении их с правилами о договоре подряда.

В ст. 780 ГК установлено диспозитивное положение об обязанности исполнителя оказать услуги лично. В подрядном обязательстве этого не требуется (ст. 706 ГК). Значение личностного фактора для договора возмездного оказания услуг обусловлено тем, что в силу нематериализованного характера деятельности по оказанию услуги и отсутствия отделимого результата заказчик лишен возможности контролировать исполнение договора (при подряде в любой момент до окончания договорных работ существует материализованный результат, поэтому заказчик всегда имеет возможность получить объективную информацию о ходе выполнения договора). Для компенсации заказчику ослабления контроля закон предусмотрел диспозитивную обязанность исполнителя лично оказывать договорные услуги.

В п. 1 ст. 782 ГК установлено право заказчика отказаться от исполнения договора при условии оплаты исполнителю фактически понесенных расходов. При этом обязанность заказчика по оплате части цены, пропорциональной выполненной работе, законом не предусмотрена. Для договора подряда порядок и условия отказа от договора со стороны заказчика сформулированы иначе: во-первых, право заказчика отказаться от договора имеет диспозитивный характер (т.е. стороны могут предусмотреть в договоре отказ от этого права); во-вторых, заказчик вправе отказаться от договора только при условии оплаты подрядчику части цены, пропорциональной выполненной работе, и возмещения убытков в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу (ст. 717 ГК).

В п. 2 ст. 781 ГК сказано, что в случае невозможности исполнения, возникшей по вине заказчика, услуги подлежат оплате в полном объеме, если иное не предусмотрено законом или договором. Это положение отличается от применимого к подряду общего правила, установленного в п. 2 ст. 416 ГК, согласно которому в случае невозможности исполнения, вызванной виновными действиями кредитора, последний не вправе требовать возвращения исполненного им по обязательству, но не обязывается при этом производить полную оплату.

Приведенные нормы гл. 39 ГК, как и п. 3 ст. 781 ГК, отражают специфику услуг, выражающуюся в том, что деятельность исполнителя не имеет материального воплощения, в силу чего до оказания услуги невозможно установить объем выполненной работы.

Изложенные правила не следует понимать в том смысле, что заказчик при досрочном прекращении договора не должен оплачивать фактически оказанные услуги. Такое толкование не обусловливается спецификой услуг. Нематериализованный характер деятельности исполнителя и отсутствие отделимого результата предопределяют особенности оплаты только тех услуг, которые еще не оказаны заказчику. Например, между сторонами заключен договор на оказание трехдневных экскурсионных услуг. В течение двух дней исполнитель надлежаще исполнял свои обязанности, затем заказчик отказался от договора на основании п. 1 ст. 782 ГК. Возмещение исполнителю лишь фактически понесенных расходов и отказ в оплате реально оказанных услуг, которые можно выделить и оценить, будут противоречить эквивалентно-возмездной сущности гражданских правоотношений и правовой природе договора возмездного оказания услуг. При этом необходимо отличать частичное оказание услуг от подготовки к их оказанию. Когда услуга еще не оказана, а исполнитель понес затраты по подготовке к ее оказанию, оплате подлежат лишь фактические затраты, связанные с подготовкой к оказанию услуги. Например, согласно договору оказания услуг по судебному представительству изучение материалов дела не считается оказанием услуги. Поэтому если деятельность представителя ограничилась указанными действиями, заказчик должен возместить лишь затраты исполнителя. Если же исполнитель участвовал в судебном заседании либо подготовил процессуальный документ, то соответствующую часть услуг следует считать оказанной и подлежащей оплате.

Важно учитывать, что заказчик обязан компенсировать лишь те расходы, которые являются "невозвратными" для исполнителя, т.е. некомпенсируемыми за счет третьих лиц. Например, при отказе заказчика от туристической поездки туристическая фирма не вправе удерживать в качестве расходов суммы, уплаченные своим контрагентам (гостинице, перевозчику и т.д.), если она имеет законное право на их возврат.

4.6. Договор возмездного оказания услуг определен законодателем как возмездное обязательство. Применимые к нему нормы сформулированы либо в контексте возмездности правоотношения, либо независимо от его возмездности (безвозмездности). Гражданский кодекс РФ не регламентирует безвозмездного оказания услуг. Однако такие отношения существуют. Признавать договоры безвозмездного оказания услуг недействительными нельзя, так как в них нет ничего противозаконного. Следовательно, для них должно быть создано регулирование, отражающее их безвозмездную специфику.

До устранения в законодательном порядке указанного пробела сохранится проблема: какие нормы о возмездном оказании услуг могут применяться к отношениям безвозмездного оказания услуг? Отвечая в самом общем виде на этот вопрос, можно отметить, что, поскольку обязательство безвозмездного оказания услуг имеет ту же направленность, что и договор возмездного оказания услуг, правовая база гл. 39 ГК в наибольшей степени пригодна для его регулирования. Однако к безвозмездному правоотношению могут применяться лишь такие нормы о возмездном оказании услуг, которые не зависят от возмездности обязательства. Это относится и к правилам о договоре подряда, которые распространяются на возмездное оказание услуг в силу родового единства направленности названных обязательств.

 

§ 5. Договоры оказания юридических услуг

 

5.1. Общая характеристика

 

5.1.1. В группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), помимо рассмотренных выше, существуют также иные обязательства, особенности работы и результата которых обусловили выделение их в самостоятельные договорные типы. Такими особенностями характеризуются договоры, направленные на оказание юридических услуг.

Юридические услуги разнообразны. В ГК выделены договоры поручения (гл. 49), комиссии (гл. 51) и агентирования (гл. 52). Однако все перечисленные договоры объединяет один общий признак: исполнитель совершает для заказчика юридически значимые действия. Этот признак позволяет в рамках группы договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг, выделить группу договоров, направленных на оказание юридических услуг. Характеризуя место этих обязательств в системе гражданских договоров, необходимо учитывать следующее.

5.1.2. Договоры оказания юридических услуг относятся к группе договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг). Оказание юридических услуг также направлено на выполнение работы с целью достижения определенного экономического результата. Родовая принадлежность названных договоров к группе обязательств, направленных на выполнение работ (оказание услуг), позволяет отличать их от договоров других групп, в частности от договоров, направленных на передачу имущества в собственность или в пользование, а также от заемных обязательств.

Актуальность разграничения договоров оказания юридических услуг и договоров, направленных на передачу имущества в собственность, проявилась при рассмотрении следующего судебного спора.

Между продавцом и покупателем был заключен договор, в соответствии с которым покупатель обязался "взять на консигнацию товар, указанный в спецификации, на срок 90 дней" и оплатить его в договорный срок. Поскольку покупатель товар не оплатил, продавец обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с него стоимости переданного товара. Суд первой инстанции в иске отказал. Апелляционная инстанция, оставляя решение без изменения, исходила из того, что между сторонами был заключен договор комиссии, поскольку консигнация как экономическое понятие предполагает передачу товара на реализацию на условиях комиссии. Комитент вправе предъявить комиссионеру требование о возврате товара, переданного для реализации. Право на взыскание стоимости товара возникает лишь при наличии факта реализации товара комиссионером третьему лицу.

Кассационная инстанция судебные акты отменила и иск удовлетворила, обоснованно квалифицировав спорные правоотношения не как комиссию, а как куплю-продажу с рассрочкой платежа. Основанием для такого вывода послужила предусмотренная договором обязанность покупателя оплатить товар в определенный календарный срок; эта обязанность не была обусловлена фактом реализации товара третьим лицам <1>.

--------------------------------

<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-117/99.

 

По другому делу между таможней и ООО был заключен договор, в соответствии с которым первая передала второму конфискованное имущество на реализацию. Общество обязалось оплатить товар в течение 30 дней с момента его получения от таможни независимо от реализации третьему лицу. За просрочку оплаты была установлена пеня. Поскольку ООО полностью не расплатилось с таможней, последняя предъявила иск о взыскании стоимости товара и пени. Суд первой инстанции, квалифицировав сделку как куплю-продажу, иск удовлетворил. Кассационный суд решение отменил и в иске отказал, исходя из того что в соответствии со ст. 398 Таможенного кодекса РФ товары, обращенные в федеральную собственность, подлежат реализации на таможенных аукционах, товарных биржах либо через торговые предприятия на комиссионных началах. Таможня не вправе была заключать договор купли-продажи конфискованного имущества. Заключенная ею с ООО сделка является договором комиссии. Поскольку согласно ст. 990 ГК комиссионер лишь оказывает услуги по заключению сделки, условие об оплате товара независимо от реализации в течение 30 дней с момента его получения ничтожно. Соответственно, ничтожно и условие о пене за просрочку такой оплаты <1>.

--------------------------------

<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N 1306/98.

 

Таким образом, вопрос о квалификации договора, содержащего условие об оплате товара независимо от его реализации (как комиссии или купли-продажи), должен решаться в зависимости от условий договора, раскрывающих истинную волю сторон. Если из договора усматривается, что воля сторон направлена на оказание услуг по реализации товара, то условие об оплате независимо от реализации должно признаваться ничтожным (при этом необходимо учитывать, что такое условие может быть оценено как делькредере - ручательство за исполнение договора третьим лицом - лишь в том случае, когда из договора однозначно следует согласие комиссионера на делькредере). Условие, свидетельствующее о направленности воли сторон на передачу товара в собственность, должно рассматриваться в качестве законного условия, определяющего сроки и порядок оплаты переданного товара.

По одному из дел Президиум ВАС РФ акцентировал внимание на том, что характерной особенностью комиссии, отличающей ее от купли-продажи, является совершение комиссионером сделки за счет комитента <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 15 февраля 2000 г. N 6827/99.

 

Еще пример. Областная продовольственная корпорация (далее - Корпорация) заключила с АО договоры, в соответствии с которыми Корпорация предоставила АО денежные средства из федерального бюджета для закупки зерна в региональный фонд, а АО обязалось на предоставленные денежные средства закупать зерно, организовывать его хранение, отгружать потребителям по указаниям распорядителя фонда, получать от потребителей оплату и перечислять ее распорядителю фонда. В договорах было предусмотрено начисление на предоставляемые средства процентов в размере 1/3 части учетной ставки Банка России.

Поскольку в процессе исполнения договора АО не рассчитался по сумме кредита и процентам, прокурор, действуя в интересах Корпорации, обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с АО основного долга и процентов.

Решением, оставленным без изменения апелляционным постановлением, исковые требования были удовлетворены. Суды обеих инстанций исходили из того, что, поскольку между сторонами заключены кредитные договоры, задолженность по сумме основного долга и процентам должна определяться в соответствии со ст. 319 ГК, согласно которой сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, по общему правилу погашает сначала проценты, а затем основную сумму долга. Расчет суммы иска был произведен по этому принципу.

Кассационный суд, рассмотрев иск АО, решение и постановление апелляционной инстанции отменил по следующим основаниям. Заключенные договоры были направлены не на предоставление займа, а на оказание АО услуг по закупке зерна, организации его хранения, отгрузке потребителям по указаниям Корпорации в предложенные ею сроки и определенном ею количестве, а также на перечисление Корпорации вырученных средств. Указанная направленность свидетельствует о том, что спорные договоры являются договорами не займа, а комиссии. Учитывая общую направленность договоров комиссии на оказание услуг, суду следовало не просто анализировать факты предоставления и возврата денежных средств, а исследовать обстоятельства, связанные с оказанием названных услуг. Для договоров, направленных на выполнение работ (оказание услуг), с одной стороны, и заемных обязательств - с другой, предусмотрено принципиально различное регулирование. От квалификации зависят, в частности, возможность и механизм начисления процентов. Предусмотренные спорными договорами проценты являются не платой за пользование кредитом, а компенсацией временного изъятия из оборота бюджетных средств. Согласно порядку закупок, установленному нормативными актами, эта компенсация в конечном счете возлагается на потребителя. То есть ответчик обязывался при продаже зерна потребителям включать в стоимость зерна проценты на средства, использованные им на закупку данного зерна, и, соответственно, уплачивать Корпорации эти проценты путем перечисления ей денежных средств, полученных от потребителей. Иными словами, АО должно было уплачивать Корпорации не проценты за пользование кредитом, а денежную сумму от реализации зерна, продажная цена которого включала указанные проценты. Поскольку указанные проценты не являются платой за пользование кредитом, они должны начисляться не до момента фактического возврата "суммы кредита" Корпорации, а до момента реализации зерна потребителям, т.е. до того момента, который можно учитывать при формировании продажной цены. Конкретных потребителей зерна выбирала Корпорация, поэтому задержка оплаты потребителями сама по себе не может считаться основанием для возложения на комиссионера обязанности уплачивать проценты за период после отгрузки (ст. 993 ГК). Начисление процентов за период после отгрузки, по существу, представляет собой имущественную ответственность за нарушение денежного обязательства. Денежным обязательством АО в данном случае является незамедлительное перечисление Корпорации денежных средств, полученных от потребителей. Поэтому суд первой инстанции должен был исследовать вопрос о том, нарушал ли ответчик указанное денежное обязательство и, следовательно, имеются ли основания для взыскания с него процентов как имущественной ответственности. Кроме того, поскольку АО обязано было перечислять Корпорации полученные от потребителей средства, в которые в качестве одной из составляющих цены входили начисленные проценты, суммы, подлежащие уплате Корпорации, считаются основной задолженностью. В связи с этим неправомерно применение судами первой и апелляционной инстанций ст. 319 ГК с отнесением поступающих от АО платежей сначала на погашение процентов, начисленных на всю сумму "займа", и лишь затем на погашение самой суммы "займа".