Какое место в системе гражданских договоров занимает признак экономического неравенства сторон? 11 страница

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 15 октября 2002 г. N 11135/01.

 

Специфика предпринимательской деятельности как фактор, обусловливающий специальное регулирование, в основном не зависит от того, кто ею занимается - юридическое лицо или гражданин. Нормы российского законодательства о предпринимательстве должны быть единообразными для юридических лиц и граждан, поскольку этому не препятствуют естественные свойства физических лиц <1>. Примером реализации изложенного принципа является п. 3 ст. 401 ГК, согласно которому лицо, не исполнившее или ненадлежаще исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, по общему правилу несет ответственность независимо от вины. Из Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что приведенная норма распространяется также на граждан-предпринимателей.

--------------------------------

<1> См.: Садиков О.Н. О системе норм Гражданского кодекса. С. 14 - 16. Между тем в юридической литературе отмечается, что некоторые из предпринимательских норм общего предназначения необоснованно сформулированы как относящиеся только к юридическим лицам. Например, ст. 173 ГК предусматривает признание недействительными сделок юридических лиц, не имеющих лицензии на занятие соответствующей деятельностью, хотя эта норма должна действовать и для предпринимателей-граждан, что прямо следует из п. 3 ст. 23 ГК (Там же).

 

В литературе высказывается мнение о несправедливости установления безвиновной ответственности для граждан-предпринимателей, так как граждане в любом случае должны нести ответственность лишь при наличии вины. Представляется, что этот вопрос следует решать с учетом того влияния, которое оказывает на субъективное основание ответственности специфика гражданина как физического лица. Если на гражданина в силу его естественных свойств нецелесообразно возлагать ответственность независимо от вины, значит, конструкция п. 3 ст. 401 ГК несовершенна. Если же идея о повышенной ответственности предпринимателя не противоречит особенностям физического лица, она должна распространяться на любых предпринимателей, включая граждан.

Специальное регулирование, обусловленное участием в правоотношении лица, преследующего предпринимательскую цель, проявляется в нескольких аспектах. Во-первых, если предпринимателю в договоре противостоит потребитель, может возникать экономическое неравенство, требующее правового реагирования. Во-вторых, фигура предпринимателя сама по себе специфична. Это профессионал, который, действуя в обороте, знает и может больше и с которого, соответственно, должен быть и больший, чем с обычного гражданина или с некоммерческой организации, спрос <1>. Кроме того, в ряде случаев необходимы правила, обеспечивающие нормальную профессиональную деятельность предпринимателя. Отмеченные особенности обусловливают специальные нормы, применимые к обязательствам с участием предпринимателя независимо от того, кто ему противостоит в договоре (потребитель или другой предприниматель). В-третьих, особая правовая база требуется для правоотношений, в которых участвуют только предприниматели. Ниже будут подробно проанализированы два последних аспекта <2>.

--------------------------------

<1> См.: Маковский А.Л. О концепции первой части Гражданского кодекса. С. 86.

<2> Признак экономического неравенства подробно проанализирован в § 1 гл. 3 настоящей монографии.

 

3.2. Характеризуя законодательное регулирование, обусловленное участием в договоре предпринимателя, необходимо отметить, что названный фактор позволил сформулировать большое количество унифицированных норм, применимых к любым типам (видам) договоров с участием предпринимателя. Неприменение их к отдельным видам обязательств является исключением.

Примечательной в этом плане представляется норма п. 3 ст. 401 ГК, согласно которой лицо, не исполнившее или ненадлежаще исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность независимо от вины. Принцип безвиновной ответственности означает, что предприниматель может быть освобожден от ответственности только в том случае, если надлежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы.

Можно ли дополнительное обременение предпринимателя, невиновно нарушившего обязательство, называть ответственностью? Юридическая ответственность, будучи проявлением духовной ответственности, должна основываться на факторе субъективной греховности; добросовестные действия не считаются нравственно ущербными и потому не могут быть наказуемыми. Человек не должен наказываться за деяние, в основе которого нет греховного намерения.

Гражданско-правовое возмещение ущерба, причиненного невиновно, в определенных правоотношениях является оправданным. Когда нравственные принципы требуют разрешения коллизии интересов невиновного причинителя и потерпевшего в пользу последнего, закон должен предоставлять ему право на возмещение ущерба. Хотя в законе и научной литературе такое дополнительное обременение называется безвиновной ответственностью, компенсация ущерба, причиненного при отсутствии вины, на наш взгляд, ответственностью не является. В таких случаях имеет место не ответственность, а распределение рисков <1>.

--------------------------------

<1> В юридической литературе на этот счет существуют разные мнения. Например, В.П. Грибанов называет компенсацию невиновно причиненного вреда ответственностью (см.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 342); Г.К. Матвеев соглашается с тем, что безвиновная ответственность - понятие некорректное, однако исходит из того, что законодатель и судебная практика к нему привыкли (см.: Матвеев Г.К. Основания гражданской правовой ответственности. М., 1970. С. 7); О.А. Красавчиков, Н.С. Малеин и О.Н. Садиков считают, что применительно к безвиновному причинению необходимо говорить не об ответственности, а о распределении рисков (см.: Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966. С. 154; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 15 - 19; Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М., 2009. С. 16 - 21).

 

Разграничение этих понятий имеет не формальное, а содержательное значение, потому что компенсация вреда в порядке распределения рисков должна подчиняться иному правовому режиму. Например, предприниматель, невиновный в нарушении обязательства, не должен нести ответственности. Закон может возложить на него лишь риск устранения отрицательных последствий. При этом, во-первых, речь может идти только о доказанном вреде (неустойка, не подтвержденная убытками, взыскиваться не должна); во-вторых, распределение вреда между сторонами должно быть справедливым, нельзя риск такого ущерба возлагать на одну сторону (в связи с этим серьезного анализа заслуживает вопрос об оправданности взыскания с невиновного предпринимателя упущенной выгоды); в-третьих, компенсация ущерба по правилам распределения рисков возможна лишь при невиновности обеих сторон <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее о гражданской ответственности как разновидности духовной и юридической ответственности см.: Романец Ю.В. Этические основы права и правоприменения. М., 2012. С. 347 - 371.

 

Практическое применение принципа "безвиновной ответственности" выявило несколько важных моментов.

Во-первых, "ответственность независимо от вины" должна применяться ко всем предпринимателям, если иные основания ответственности не предусмотрены законом или договором.

На это особо обращалось внимание Президиумом ВАС РФ при рассмотрении споров об ответственности банков за ненадлежащее исполнение обязательств по договорам банковского счета.

Между банком и санаторием был заключен договор банковского счета. Банк исполнил платежное поручение санатория и перечислил с его счета на счет третьего лица 168750000 руб. в качестве предварительной оплаты за продукты питания. Впоследствии было установлено, что указанное платежное поручение подложно, а продукты питания (кофе) отпущены по подложной доверенности неизвестному лицу. Санаторий обратился в арбитражный суд с иском к банку о взыскании 307968750 руб., включающих 168750000 руб., незаконно списанных с расчетного счета, и 139218750 руб. штрафа. Решением, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, в удовлетворении исковых требований отказано в связи с отсутствием вины банка в исполнении подложного платежного поручения.

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты, указав следующее. Списав денежные средства по подложному платежному поручению, банк исполнил обязательство ненадлежащим образом. Согласно п. 3 ст. 401 ГК субъекты предпринимательской деятельности несут ответственность за ненадлежащее исполнение обязательств независимо от вины. Поскольку банк считается субъектом предпринимательской деятельности, спор должен рассматриваться с учетом указанной нормы. В связи с этим суд должен рассматривать вопрос о возложении на него ответственности за риск <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 31 марта 1998 г. N 7435/97.

 

Во-вторых, обязательным условием применения имущественной ответственности, в том числе и независимо от вины, считается неисполнение или ненадлежащее исполнение договора. При отсутствии правонарушения нет необходимости обсуждать вопрос об основаниях ответственности. Однако на практике нередко смешиваются понятия надлежащего исполнения и отсутствия вины в ненадлежащем исполнении, в результате чего предприниматель, не нарушивший обязательства, признается нарушившим его безвиновно и, как следствие, привлекается к "ответственности".

В п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1999 г. N 39 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с использованием аккредитивной и инкассовой форм расчетов" приведен следующий пример. Организация-плательщик обратилась в арбитражный суд с иском к банку-эмитенту и исполняющему банку о возмещении сумм, неосновательно выплаченных получателю средств с аккредитива. Плательщик указывал, что исполняющий банк не должен был производить выплаты на основании представленных документов, поскольку товар реально не отгружался. Организация - получатель денежных средств фактически прекратила свое существование, в связи с чем возврат полученных ею средств невозможен. Факт изготовления сотрудниками организации-получателя поддельных товарно-транспортных документов подтвержден приговором суда по уголовному делу.

Арбитражный суд исковые требования удовлетворил за счет исполняющего банка, указав, что он надлежаще не проверил представленных ему документов. Ссылка банков на отсутствие вины в причинении истцу ущерба не была принята судом во внимание, поскольку в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК банки как лица, ненадлежаще исполнившие обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несут ответственность при отсутствии вины.

Апелляционная инстанция решение отменила и в иске отказала исходя из следующего. При расчетах с использованием аккредитива на банк возлагается обязанность проверить документы, представленные получателем средств, а не факт поставки товаров. На банк не может возлагаться ответственность за несоответствие документов реальному положению дел, если такое несоответствие не могло быть выявлено исключительно на основании документов и банк действовал с разумной тщательностью. Выплаты с аккредитива должны были производиться по представлении копий товарно-транспортных накладных и упаковочных листов. Указанные документы, а также реестр счетов, требовавшийся по условиям аккредитива, в исполняющий банк были представлены. Наименование товара соответствовало указанному в аккредитиве. По форме представленные документы отвечали предъявляемым требованиям. Фальсификация документов могла быть установлена лишь при использовании специальных технических средств, и при обычном осмотре ее невозможно было выявить, что подтверждается проведенной по уголовному делу экспертизой. Истцом не были представлены доказательства, подтверждающие причастность сотрудников банков к мошенническим действиям получателя.

Поскольку банки действовали в соответствии с условиями аккредитивного обязательства и не допустили нарушений, отсутствуют основания для привлечения их к ответственности за ненадлежащее исполнение аккредитивного поручения. Ссылка суда на положения ст. 401 ГК неосновательна, поскольку при отсутствии самого факта правонарушения не может ставиться вопрос об основаниях ответственности <1>.

--------------------------------

<1> См.: приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 15 января 1999 г. N 39.

 

Интересен также следующий пример из практики Президиума ВАС РФ. Гражданин К. был зарегистрирован как держатель полностью оплаченных обыкновенных акций ОАО в количестве 51300 штук. Его данные были переданы держателю реестра для формирования реестра акционеров, после чего ему был открыт лицевой счет. Узнав о списании в декабре 2001 г. с его лицевого счета 51300 акций, которые держатель реестра перевел на лицевой счет ООО, К. обратился с иском о взыскании с держателя реестра стоимости акций и неполученных дивидендов.

При рассмотрении дела суд установил, что в январе 2001 г. акции были переведены на лицевой счет ответчика на основании передаточного распоряжения, представленного держателю реестра физическим лицом - гражданином Р., который действовал на основании доверенности от 18 августа 2000 г., выданной ему от имени К. Держатель реестра сослался на отсутствие оснований для отказа в проведении операции, поскольку подпись истца на доверенности была заверена нотариально; Р. предъявил все документы, необходимые для оформления перехода права собственности на акции; К. не предоставил держателю реестра анкеты зарегистрированного лица с образцом своей подписи, как это предусмотрено п. п. 6.1 и 7.1 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 2 октября 1997 г. N 27. Отказывая в иске, суд первой инстанции сослался на непредставление К. документов, свидетельствующих о незаконности действий гражданина Р. по оформлению перехода права собственности от истца к новому приобретателю.

Отменяя решение, Президиум ВАС РФ исходил из следующего. В соответствии с п. 5 Положения регистратор обязан отказать во внесении записей в реестр, если в реестре отсутствует анкета зарегистрированного лица с образцом его подписи, документы не представлены зарегистрированным лицом лично, подпись на распоряжении не заверена одним из предусмотренных в настоящем Положении способов. Согласно п. 7.3 Положения при отсутствии у регистратора образца подписи зарегистрированное лицо должно явиться к регистратору лично или удостоверить подлинность своей подписи нотариально. Сверка подписи зарегистрированного лица на распоряжениях, представляемых регистратору, осуществляется посредством сличения подписи зарегистрированного лица с имеющимся у регистратора образцом подписи в анкете зарегистрированного лица. Однако у держателя реестра не было ни анкеты зарегистрированного лица, ни образца подписи К. Доверенности же гражданину Р. истец не выдавал, что подтверждается решением районного суда, которым названная доверенность признана недействительной как поддельная. Следовательно, списав спорные акции с лицевого счета К., ответчик нарушил требования п. 5 Положения, так как перевод акций произведен им по распоряжению неуполномоченного лица <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 17 августа 2004 г. N 2701/04.

 

В-третьих, согласно ст. 404 ГК размер "ответственности" невиновного должника-предпринимателя может быть уменьшен, если неисполнение или ненадлежащее исполнение вызвано поведением кредитора. Представляется, что правило "о вине обеих сторон" необходимо применять не только при виновном поведении кредитора, но и в случае ненадлежащего исполнения, допущенного кредитором невиновно, если оно способствовало нарушению обязанности должником.

В-четвертых, как обоснованно отмечалось в юридической литературе, формулировка правила об учете вины кредитора в ст. 404 ГК явно неудачна: в ней говорится только о возможности уменьшения ответственности должника, но не о полном освобождении от ответственности, что во многих случаях необходимо и справедливо, если действия кредитора делают надлежащее исполнение невозможным <1>. Возложение отрицательных последствий правонарушения на невиновного предпринимателя в порядке распределения рисков нельзя назвать справедливым, когда правонарушение вызвано виновным поведением его контрагента. Это особенно актуально для случаев невиновного нарушения обязательства предпринимателем.

--------------------------------

<1> См.: Садиков О.Н. О системе норм Гражданского кодекса. С. 16.

 

Между банком и ООО (клиентом) был заключен договор валютного счета. В течение длительного времени бессменным руководителем "О" был С. В марте 1994 г. на должность руководителя избран К. В мае 1994 г. С. представил в банк документы, подтверждающие его полномочия как руководителя общества: последний протокол собрания учредителей о его переизбрании и удостоверенную нотариусом карточку с образцами подписей. Через несколько дней С. сдал в банк платежное поручение за своей подписью о перечислении третьему лицу со счета ООО 2 млн. долл. Банк исполнил это платежное поручение. Впоследствии выяснилось, что общее собрание участников, на котором был решен вопрос об избрании С. на должность руководителя, было неправомочным и, следовательно, банк исполнил ненадлежащее платежное поручение. Клиент предъявил в арбитражный суд иск о взыскании с банка списанной суммы и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, иск удовлетворен. Федеральный арбитражный суд округа судебные акты отменил и в иске отказал по следующим основаниям. Исполнив платежное поручение, подписанное неуполномоченным лицом, банк ненадлежаще выполнил обязанности по договору банковского счета. Учитывая конкретные обстоятельства спора, следует признать, что это нарушение было невиновным. Однако невиновное нарушение договора банком было вызвано виновным поведением клиента, выразившимся в необеспечении порядка в его органах управления и незаконных действиях его должностных лиц, представивших в банк подложные документы. По смыслу ст. ст. 401 и 404 ГК должник, невиновно нарушивший свою обязанность при осуществлении предпринимательской деятельности, не должен нести имущественной ответственности, если нарушение обязанности вызвано виновным поведением кредитора <1>.

--------------------------------

<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-1095/99.

 

Другой пример. Между обществом (клиентом) и банком заключен договор банковского счета от 21 января 2004 г., по условиям которого банк принял обязанности по открытию и ведению счета клиента, а также по осуществлению расчетного и кассового обслуживания. На основании заявлений клиента от 30 января 2004 г., от 11 июля 2005 г. и от 5 декабря 2005 г. банк выдал ему три чековые книжки. В период с февраля 2004 г. по март 2006 г. банк на основании 60 чеков списал с расчетного счета общества 1031700 руб. с выдачей их наличными указанному в чеках физическому лицу Ф., являющемуся главным бухгалтером общества. Вступившим в силу приговором суда установлено, что Ф., используя свое служебное положение, в период с 2 февраля 2004 г. по 28 марта 2006 г. подделывал подпись директора Л. на чеках и, обманывая работников банка, получил по этим чекам со счета общества деньги, которые впоследствии похитил.

Полагая, что банк необоснованно списал с его счета денежные средства по подложным чекам, общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с банка 1031700 руб. убытков. Суд первой инстанции в иске отказал. Кассационный суд отменил решение и на основании ст. 401 и п. 1 ст. 404 ГК взыскал с ответчика часть убытков в размере 515850 руб. Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что банк частично виновен в причинении клиенту убытков, поскольку не проявил должной заботливости и осмотрительности и не принял всех возможных мер для надлежащего исполнения обязательства в целях предотвращения исполнения подложных чеков, и отнес на него убытки в половинном размере.

Президиум ВАС РФ отменил кассационное Постановление по следующим основаниям. Приговором суда единственным виновным в хищении денежных средств признан бухгалтер общества Ф. Выводы экспертиз, проведенных по уголовному делу, носят вероятностный характер, подписи на подложных чеках визуально соответствуют подписи уполномоченного лица общества, поэтому банк, по мнению суда первой инстанции, выдавая денежные средства по спорным чекам, не мог визуально установить их подложность. Фактически полученной по чекам суммой, т.е. принадлежащим обществу имуществом, распорядился его работник, уполномоченный на получение в банке денежных средств. Последующее хищение главным бухгалтером общества Ф. полученных в банке денежных средств не зависело ни от воли, ни от действий банка, в связи с чем на ответчика не может быть возложена ответственность за такие действия работника истца <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 14 июля 2009 г. N 9577/08.

 

Согласно п. 3 ст. 401 ГК ответственность предпринимателя независимо от вины применяется, если иное не предусмотрено законом или договором. Однако для некоторых предпринимателей "безвиновная ответственность" установлена законом императивно. К примеру, императивная норма об ответственности независимо от вины сформулирована в отношении ломбарда (ст. 358 ГК).

Применению унифицированного принципа ответственности предпринимателя независимо от вины в ряде случаев препятствует та или иная специфика гражданских правоотношений. Важно понимать, какие факторы потребовали в конкретных обязательствах сохранения для предпринимателей ответственности за вину. Это необходимо для распространения подобных исключений лишь на те отношения, которые характеризуются соответствующим признаком.

Так, сельскохозяйственный предприниматель, продающий выращенную им продукцию другому предпринимателю по договору контрактации, несет ответственность при наличии вины (ст. 538 ГК). Здесь виновное основание ответственности обусловлено экономической слабостью сельскохозяйственного производителя, зависимостью сельскохозяйственного производства от природных условий. Однако экономическая слабость сельхозпроизводителя является фактором, устраняющим безвиновную ответственность, лишь в том случае, когда ему противостоит предприниматель. Сельскохозяйственный предприниматель, продающий выращенную им продукцию потребителю, будет нести имущественную ответственность независимо от вины.

Специфика отношений энергоснабжения обусловила принцип виновной ответственности энергоснабжающей организации (п. 2 ст. 547 ГК). Особенности перевозки потребовали применения принципа ответственности за вину для перевозчика (ст. ст. 795, 796 ГК). Виновная ответственность экспедитора по договору транспортной экспедиции предопределена связью этого обязательства с перевозочным процессом (ст. 803 ГК).

В ГК имеются и другие унифицированные правила, обусловленные участием в правоотношении предпринимателя. В ст. 316 ГК, регламентирующей место исполнения обязательства, предусмотрено, что передача товара или иного имущества предпринимателем (если договорное имущество не является недвижимостью и договор не предусматривает его перевозки) должна быть произведена в месте изготовления или хранения имущества, если это место было известно кредитору в момент возникновения обязательства. Эта норма отличается от общего правила, согласно которому обязательство должно быть исполнено в месте жительства должника, а если должником является юридическое лицо - в месте его нахождения.

В п. 2 ст. 322 ГК содержится диспозитивная норма, согласно которой обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, считаются солидарными. Хотя закон указал на обязательство, связанное с предпринимательской деятельностью, думается, изложенное правило относится именно к множественности лиц на стороне предпринимателей. Если в договоре одному предпринимателю противостоят несколько граждан-потребителей, то на граждан-потребителей действие п. 2 ст. 322 ГК не должно распространяться. Идея рассматриваемой нормы заключается в установлении более жестких правил именно для предпринимателей.

Фигура предпринимателя обусловливает не только унифицированные нормы, применение которых, как правило, не зависит от вида договора. В ряде случаев этот признак предопределяет создание конкретных видов договоров, правовая база которых обычно отражает, во-первых, экономическое неравенство, обусловленное участием в правоотношении предпринимателя <1>, и, во-вторых, иные особенности предпринимателя как субъекта гражданского оборота <2>. Однако в любом случае предпринимательская специфика в таких договорных институтах привязана к направленности обязательства (купля-продажа, аренда, подряд и т.д.). Так сформулированы в ГК, в частности, договоры розничной купли-продажи (§ 2 гл. 30), проката (§ 2 гл. 34), бытового подряда (§ 2 гл. 37), хранения на товарном складе (§ 2 гл. 47).

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см. § 1 гл. 3 настоящей монографии.

<2> Подробнее об этом см. § 4 гл. 3 настоящей монографии.

 

Участие в правоотношении предпринимателя не всегда требует создания специального вида договора. Во многих случаях законодатель ограничивается формулированием отдельных норм, отражающих указанный фактор, которые включаются в договорный институт, выделенный по иным системным признакам. Размещение таких норм в институтах части второй ГК объясняется тем, что они отражают предпринимательскую специфику в контексте определенного типа (вида) договора.

Например, в ст. 809 ГК предусмотрено специальное правило, обусловленное участием предпринимателя в договоре займа: если хотя бы одна из сторон в заемном обязательстве является предпринимателем, заем предполагается процентным. Пункт 1 ст. 995 ГК отражает особенности участия предпринимателя в договоре комиссии: комиссионеру, действующему в качестве предпринимателя, может быть предоставлено право отступать от указаний комитента без предварительного запроса. В п. 1 ст. 972 ГК сказано, что, когда договор поручения связан с осуществлением хотя бы одной стороной предпринимательской деятельности, действует презумпция возмездности договора.

Применительно к купле-продаже в ГК также содержится несколько положений, отражающих участие предпринимателя. В п. 4 ст. 469 ГК сказано, что, если в установленном законом порядке предусмотрены обязательные требования к качеству товара, продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязан передать покупателю товар, соответствующий этим обязательным требованиям. Кроме того, если такие обязательные требования предусмотрены к таре и (или) упаковке, продавец-предприниматель обязан передать товар в соответствующей таре и (или) упаковке (п. 3 ст. 481 ГК). Аналогичная норма, отражающая нормативно установленные требования к качеству работы, предусмотрена в отношении подрядчика-предпринимателя (п. 2 ст. 721 ГК).

Анализ ГК показывает, что в ряде случаев закон, привязав нормы, отражающие специфику отношений с участием предпринимателя, к определенному виду договора, необоснованно ограничил сферу применения этих норм. Некоторые правила, на наш взгляд, заслуживают более широкой унификации. Так, уже упоминавшийся п. 1 ст. 972 ГК, устанавливающий презумпцию возмездности договора с участием предпринимателя, хотя и распространяется только на поручение, не обусловлен спецификой этого обязательства. Полагаем, что приведенная норма применима к любым договорам, обязательства по которым могут выполняться возмездно и безвозмездно.

Аналогичный вывод можно сделать в отношении п. 4 ст. 469, п. 3 ст. 481 и п. 2 ст. 721 ГК. Эти нормы исходят из справедливой посылки о том, что предприниматель должен знать и выполнять установленные нормативными актами обязательные требования, касающиеся его предпринимательской деятельности. Однако эта посылка имеет значение для любых договоров, в которых предприниматель совершает основное договорное действие. Поэтому было бы целесообразно сформулировать в ГК, во-первых, соответствующее унифицированное правило и, во-вторых, специальные нормы, уточняющие его с учетом специфики конкретного типа (вида) договора.

В этом аспекте интересен анализ ст. 514 ГК, которая предусматривает обязанность покупателя принять товар, от которого он отказывается, на ответственное хранение. Отмеченная норма размещена в § 3 гл. 30 ГК, посвященном поставке товаров. Положения института поставки распространяются лишь на те отношения купли-продажи, в которых и продавец, и покупатель являются предпринимателями. Однако обязанность по ответственному хранению обусловлена предпринимательским статусом покупателя безотносительно к тому, кто является продавцом. Например, разумно и справедливо возлагать такую обязанность на предпринимателя, покупающего товар у гражданина-непредпринимателя. Следовательно, ст. 514 ГК должна распространяться на все отношения купли-продажи, в которых участвует покупатель, приобретающий товары с предпринимательской целью. Поэтому институт договора поставки представляется узким для правила об ответственном хранении. Изложенную норму целесообразно разместить в общих положениях о купле-продаже с указанием о ее применении к случаям приобретения товара с предпринимательской целью.