Глава 19. Марксистская философия в России

Систематическое изложение Г. В. Плехановым марксистской философии. Разработка материалистического понимания истории. Философский ревизионизм. «Эмпириомонизм» и «Всеобщая организационная наука» А. А. Богданова. Критика В. И. Лениным махизма и ревизионизма. Разработка теории отражения. Анализ революции в естествознании; определение материи. Диалектическая концепция развития. Разработка исторического материализма. Соратники В. И. Ленина. Ситуация в философии в 1920-1930-х гг. Борьба «диалектиков» и «механистов». И. В. Сталин «о диалектическом и историческом материализме». Догматизация философии. Отклонения от официальной идеологии в период «оттепели» и перестройки. Новые научные направления. Философия на рубеже тысячелетий.

Работы Маркса и Энгельса привлекли к себе внимание русской интеллигенции уже в 40-х гг. XIX в. М. А. Бакунин, В. П. Боткин, П. В. Анненков, Н. И. Сазонов, В. Г. Белинский сочувственно относились к критике Марксом и Энгельсом феодализма и религии. В 60-х гг. в России получила известность работа К. Маркса «К критике политической экономии». Н. В. Шелгунов в статье «Рабочий пролетариат Франции и Англии» популяризировал работу Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Известно, что Герцен и Чернышевский интересовались трудами Маркса и Энгельса. Чернышевский был знаком с «Капиталом» Маркса. Русский перевод «Капитала» был сделан Г. А. Лопатиным и Н. Ф, Даниельсоном и вышел в свет в 1872 г. Большой интерес вызвала книга Ф. Энгельса «Анти-Дюринг». В 1879 г. Н. Зибер опубликовал пересказ этой книги с переводом отдельных фрагментов. С марксизмом были знакомы многие народники (Лавров, Ткачев, Лопатин и др.).

В 70-х гг. XIX в. идеи марксизма проникли в рабочее движение; они нашли свое отражение в документах Южно-российского союза рабочих, Северного союза русских рабочих, Южно-российского рабочего союза (1880 г.). В 1883 г. в Женеве сложилась группа «Освобождение труда» (Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод, В. И. Засулич, Л. Г. Дейч, В. Н. Игнатов). Представители этой группы открыто заявили о разрыве с народничеством и присоединении к марксизму и международному социал-демократическому движению.

Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) родился в семье мелкопоместного дворянина. Учился в Воронежской военной гимназии, затем в Петербургском горном институте. Включился в народническое движение и стал профессиональным революционером. Вначале примкнул к бакунинскому направлению, при этом оставаясь противником индивидуального террора.

В январе 1880 г. Плеханов уезжает из России. Он знакомится с рабочим движением в Западной Европе, изучает произведения Маркса и Энгельса. К началу 1883 г. Плеханов окончательно переходит на позиции марксизма. В программе созданной им группы «Освобождение труда» предполагался перевод произведений Маркса и Энгельса и распространение их идей в массах, организация партии рабочего класса.

В работах «Социализм и политическая борьба» (1883), «Наши разногласия» Плеханов критикует народническую идеологию, обосновывает марксистский взгляд на развитие России. В этих работах Плеханов опровергает вульгарно-экономическую интерпретацию марксизма, показывает активную роль политического строя в жизни общества, анализирует взаимосвязи экономики и политики. Плеханов говорит о роли политической борьбы пролетариата, о необходимости диктатуры пролетариата. Анализ процесса развития капитализма в России приводит его к выводу о том, что в России еще нет непосредственных условий для социалистической революции. Между Плехановым и Энгельсом идет активная переписка; они обсуждают ряд теоретических и практических вопросов.

В 90-е гг. Плеханов обращает главное внимание на философские проблемы. Выходят в свет работы «Философские и социальные воззрения К. Маркса» (1890), «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля» (1891), «Очерки по истории материализма» (1894), «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895). В этих трудах впервые в русской литературе дается систематическое изложение марксистской философии.

Плеханов обосновывает объективный характер диалектики, рассматривает содержание законов перехода количества в качество и отрицания отрицания, говорит о скачках, противоречиях в развитии, рассматривает вопрос о предмете марксистской философии; Плеханов активно участвует в острой борьбе с философским ревизионизмом.

Люди делают не несколько отдельных одна от другой историй — историю права, историю морали, философии и т. д., — а одну только историю своих собственных общественных отношений, обусловливаемых состоянием производительных сил в каждое данное время. Так называемые идеологии представляют собою лишь многообразные отражения в умах людей этой единой и нераздельной истории. Г. В. Плеханов

Он разрабатывает материалистическое понимание истории. Он видит в способе производства основу общества, говорит о роли условий географической среды, причем несколько преувеличивает эту роль — «характер естественной среды определяет характер социальной среды». Плеханов рассматривает соотношение базиса и надстройки, анализирует взаимодействие форм общественного сознания, показывает относительную самостоятельность их развития, соотношение социальной психологии и идеологии, роль личности в истории.

Выступая против идеи о ряде факторов исторического развития, Плеханов говорит, что диалектика требует не просто выявления этих факторов, их взаимодействия, но и обнаружения главного, а этим главным является экономика. Плеханов выстраивает следующую цепочку:

1) состояние производительных сил;

2) обусловленные им экономические отношения;

3) социально-политический строй, выросший на данной экономической «основе»;

4) определяемая частью непосредственно экономикой, а частью всем социально-политическим строем психика общественного человека;

5) различные идеологии, отражающие в себе свойства этой психики.

Плеханов выступает против гипертрофирования роли экономики. «Движение человечества никогда не совершается в плоскости одной экономики... Путь от одной точки поворота к другой всегда лежит через "надстройку". Экономика почти никогда не торжествует сама собою,, а всегда только через посредство надстройки, всегда только через посредство известных политических учреждений... Но для того чтобы войти в жизнь, эти подсказываемые экономикой политические учреждения должны предварительно пройти через головы людей в виде известных понятий. И вот почему человечество никогда не может перейти от одной поворотной точки своего экономического движения до другой, не пережив предварительно целого переворота в своих понятиях».

По мнению Плеханова, явления духовной жизни в том или ином виде зависят от экономики. «Право, государственный строй и нравственность всякого данного народа непосредственно и прямо обусловливаются свойственными ему экономическими отношениями. Этими же отношениями обусловливаются, — но уже косвенно и посредственно, — все создания мысли и воображения: искусство, наука и т. д.».

Общественно-экономическое развитие связано с относительной самостоятельностью отдельных сфер общества — экономика, политика и идеология не развиваются одновременно в одинаковой степени.

Плеханов подчеркивает, что в обществе ничто не совершается «само собой», а только через деятельность человека. В деятельности человека сочетается объективная необходимость и сознательная деятельность. «Тут все зависит от того, составляет ли моя собственная деятельность необходимое звено в цепи необходимых событий. Если да, то тем меньше у меня колебаний и тем решительнее я действую». Сама историческая случайность формируется в точке пересечения необходимых процессов.

В историческом развитии имеет место сочетание общих, особенных и единичных причин. Общая причина исторического развития — развитие производительных сил. Особенные причины — историческая обстановка в данное время у данного народа. Единичные — личные особенности общественных деятелей и другие «случайности». «Единичные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, которыми к тому же обусловливаются направление и пределы влияния единичных причин. Но все-таки несомненно, что история имела бы другую физиономию, если бы влиявшие на нее единичные причины были заменены другими причинами того же порядка».

После 1903 г. Плеханов примыкает к меньшевикам. Он обвиняет Ленина в волюнтаризме, преувеличении роли субъективного фактора. Стратегию и тактику большевиков Плеханов связывал с субъективизмом в философии. Плеханов и его сторонники считали невозможными социалистические преобразования в России ввиду ее незрелости в экономическом, социальном и культурном отношении. В этом отношении они разделяли идею Каутского о том, что социализм может вырасти только из длительного развития «демократического капитализма». В то же время Плеханов выступает против махизма, продолжает идеи марксистской философии. Главное произведение этого периода — «Основные вопросы марксизма».

Плеханов анализирует религию: по его мнению, она включает три элемента: фантастические идеи и представления; чувства и настроения, связанные с этими представлениями; религиозный культ, обряды. Плеханов выступает против богоискательства.

В эстетике Плеханов указывает на причинную связь между материальными условиями жизни людей и их искусством: «Мы не поймем ровно ничего в истории первобытного искусства, если мы не проникнемся мыслью, что труд старше искусства и что вообще человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения утилитарной и только впоследствии становится в своем отношении к ним на эстетическую точку зрения». В отличие от Л. Толстого, Плеханов говорит, что в искусстве происходит не только передача чувств, но и мыслей. Искусство имеет классовый характер. Основа модернизма — субъективизм, который «всегда выступает более очевидно в реакционные эпохи».

Плеханов — автор большого количества работ по истории философии. Философские учения он рассматривает в тесной связи с развитием социально-политической, экономической, этической и правовой мысли, с историей литературы, искусства.

Следует упомянуть некоторых соратников и последователей Плеханова. Вера Ивановна Засулич (1851-1919) перевела «Нищету философии» Маркса, «Развитие социализма от утопии к науке» Энгельса, была автором монографии о Вольтере, работ о Писареве, Добролюбове. Критиковала «легальный марксизм», «экономизм», выступала против Струве, Бердяева, Бернштейна.

Засулич считала, что движущими факторами развития общества являются не только экономические, но и нравственные отношения. Поэтому социал-демократическое движение в России «может развернуться шире и ярче, чем где бы то ни было».

Любовь Исааковна Аксельрод (1868-1943) написала ряд работ о Канте и неокантианцах. Выступала против Бердяева и Струве, пытавшихся соединить Маркса с Кантом. Дала критическую рецензию на работу Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Аксельрод считала, что механическое миропонимание «составляет основную сущность материализма»; «основа научного сознания состоит в сведении всего качественного к количественным отношениям».

Абрам Моисеевич Деборин (1881-1963, настоящая фамилия Иоффе) — автор цикла работ о махизме, прагматизме, религиозно-философской мысли, истории философии. В статье «Диалектический материализм» (1909) Деборин дает очерк теории познания.

Одной из наиболее влиятельных политических партии начала XX в. была партия эсеров. Эта партия возникла в 1902 г. на основе объединения ряда народнических кружков и групп. Эсерам, как и представителям ряда других мелкобуржуазных партий, было свойственно несколько пренебрежительное отношение к теории. В философии они тяготели к позитивизму, признавая отдельные марксистские положения. При этом лидер партии эсеров Виктор Михайлович Чернов (1876-1952) в докладе о проекте партийной программы говорил: «Мы имеем претензию кое в чем лучше понимать Маркса, чем так называемые марксисты». Другой видный деятель партии — М. Р. Гоц — утверждал, что система Маркса и Энгельса неполна. Эсеры отвергали идею об исторической миссии пролетариата, оспаривали необходимость диктатуры пролетариата.

Чтобы преодолеть «односторонности» идеализма и материализма, Чернов предлагал принцип «коррелятивизма». «Объекты не стоят "вне" сознания; но, конечно, они не находятся также и "в нас", как это по недоразумению утверждается в идеалистическом лагере; они стоят в отношении к нам, как и мы, со своей стороны, стоим в отношении к ним». Чернов против допущения «вещей в себе». Диалектика как наука о всеобщих законах движения природы, общества и мышления, говорит Чернов, «существует только на страницах энгельсовского "Л. Фейербаха"». Чернов видит задачу философии и науки в систематизировании «данных опыта», носящих чисто относительный характер.

В социологии эсеры придерживались так называемого субъективного метода. Л. Шишко утверждал первичность субъективной стороны исторического развития. Во внутренней жизни общества происходят «во-первых, процесс умственного роста и общественного сознания, во-вторых, процесс развития общественных чувств». Они составляют «основную органическую почву общественной эволюции». Шишко отрицает объективную причинность и необходимость, исторические законы. Л. Лойко утверждал, что главная движущая сила развития общества — критически мыслящие личности. Чернов говорил о том, что в социологии господствуют оценки. Кто же дает оценки? Отдельные выдающиеся критические личности. Характерно, что эсеровские теоретики никогда не считали творцом истории народ.

В рамках социал-демократического лагеря возник, по характеристике ортодоксов (Плеханова, Ленина и др.), философский ревизионизм. В начале 1908 г. вышел сборник «Очерки по философии марксизма» (авторы — Базаров, Берман, Богданов, Гельфонд, Луначарский, Суворов, Юшкевич). Они предложили ряд концепций, неприемлемых для ортодоксов.

Павел Соломонович Юшкевич (1873-1945) предложил концепцию «эмпириосимволизма». Эмпириосимволы — это все, что дано в «чистом опыте» (ощущениях), а также то, что создано «чистым разумом». Высшие эмпириосимволы — законы природы. Познание — накопление символов. Категории времени, пространства, движения и т. д. — «предельная система эмпириосимволов». Сознание в виде эмпириосимволов вносит порядок в хаотический поток данных опыта.

Владимир Александрович Базаров (1874-1939) говорил, что в основе теории познания лежит принцип «экономии мышления». В его работах проявлялась тенденция к биологизации исторического материализма.

Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933) говорил, что «материи не существует, существует только явление»; «мир — явления, протекающие в нашем сознании», «сознание и есть живая действительность». В 1908 г. был опубликован двухтомный труд Луначарского «Религия и социализм». Луначарский вошел в ряды «богоискателей», предлагая осмыслить социализм как «религиозный атеизм». По мнению Луначарского, Бога нет, но идея Бога необходима; многие через религию приходят к социализму. Бог — это человечество, каким оно станет в социалистическом будущем. «Бога нужно не искать, его нужно дать миру. В мире его нет, но он может быть. Путь борьбы за социализм, т. е. за триумф человека в природе, — это и есть богостроительство». Марксизм — «последняя религия», в которой место Бога занимает «человечество в высшей потенции». Луначарский говорит, что марксизм — «формальный идеал», отвечающий «всем данным опыта» и дающий «возможность ориентироваться... с наименьшей тратою сил».

Яков Александрович Берман (1868-1935) утверждал, что марксизм, по существу, сложился независимо от диалектики. Диалектическая оболочка является для марксизма чисто внешней и излишней.

С. А. Суворов (1869-1918) считал, что все в мире объединено генетической связью и общими закономерностями. Законы физического мира всецело приложимы к явлениям жизни, а законы жизни — к явлениям психическим и социальным. Общество — сложная организация, подчиняющаяся закону социальной экономии, который является специфической формой общего закона экономии сил.

Николай Владиславович Валентинов (1879-1964, настоящая фамилия Вольский) утверждал отсутствие противоречий между марксизмом и махизмом в понимании общественной жизни.

Наиболее крупной фигурой среди «ревизионистов» был Александр Александрович Богданов (1877-1928, настоящая фамилия — Малиновский). О своей философской позиции Богданов говорит так: «За последние полвека на сцену выступили две новые философские школы, связанные с именами К. Маркса и Э. Маха... Я имею честь принадлежать к первой из этих философских школ, но, работая в ее направлении, стремлюсь, подобно некоторым моим товарищам, гармонически ввести в идейное содержание этой школы все, что есть жизнеспособное в идеях другой школы».

Богданов предлагает философию «эмпириомонизма», в основе которой лежит концепция «трудового опыта». Он говорит, что физический мир — «не мир, взятый без человека и независимо от человека, а мир "вещей опыта", т. е. "явлений" физического характера». То, что мы называем «действительным», «объективным» миром, — результат организации опыта. Само понятие материи возникает вследствие некоторого «сопротивления человеческим усилиям».

«Физическому опыту» приписывается объективность. Но что это такое? «"Объективность", которую мы за ним признаем, есть не что иное, как его общезначимость для людей; а эта последняя есть, в свою очередь, результат и выражение его социальной организованности, его коллективного согласования. Такая организованность или согласование достигаются в процессе совместного труда и общения людей, при котором стройно объединяются их общие и однородные переживания. При этом вырабатывается та "объективная закономерность" физического опыта, которая дает его комплексы в непрерывном и однородном времени, в цепи причинности. Благодаря существованию уже выработанной объективной закономерности человек получает возможность относить к "физическому" то, что вполне укладывается в эти формы».

Богданов считает «мнимыми» вопросы о сущностях тех или иных явлений, о «силах», скрытых за ними. Он говорит, что слово «сущность» «означает неизменную основу явлений, тот абсолютно постоянный субстрат, который скрывается под их непостоянной оболочкой. «Это слово имело смысл для ваших предков, которые не знали, что в действительности нет ничего неизменного, ничего абсолютно постоянного. Они выделяли из действительности более устойчивые элементы и сочетания и, считая их по недостатку наблюдения и опыта за абсолютно устойчивые, называли их сущностью данных вещей и явлений. Вам же хорошо известно, что абсолютно постоянных комбинаций вовсе нет, что в каждом явлении каждый его элемент может исчезнуть и смениться новым; и если вы, стремясь добраться до сущности, устраните из действительности все, что в ней изменчиво и что, следовательно, не соответствует самому понятию сущности, то у вас ничего не останется».

Богданов выступал против абсолютных понятий. Он считал, что марксизм несовместим с признанием абсолютных, вечных истин, критиковал Ленина за то, что тот утверждал существование абсолютной истины. «Истина есть организующая форма человеческого опыта», «а в опыте нет и не может быть ничего абсолютного».

В чем заключается организационная задача идеологии? Стройно и целостно организовать опыт коллектива, в таком соответствии с его устройством, чтобы полученные культурные продукты сами служили, в свою очередь, организационными орудиями для него, т. е. сохраняли, оформляли, закрепляли дальше данный тип организации коллектива. А. А. Богданов

Богданов выводит свою идеологию из коллективного труда, из производственных отношений. Именно на основе коллективного труда формируется речь, обычаи, нравственность, искусство, наука. Даже религия складывается в трудовых отношениях. «Религиозное мышление неразрывно связано с авторитарными трудовыми отношениями (руководство — исполнение или власть — подчинение), из них возникло и их отражает. Для него характерно создание властных фетишей и требование от людей покорности, повиновения им. Это — идеализированные образы, порождаемые фантазией на основе реального господства "авторитетов" над людьми в их социальной жизни». Философия также является «надстройкой».

Идеология оказывает обратное влияние на породивший ее базис.

Богданов разрабатывает «всеобщую организационную науку» («тектологию»). Он утверждает, что все процессы в мире имеют организационный характер. Различие между формами материи состоит в степени их организованности. По мнению Богданова, Маркс и Энгельс не поняли, что диалектика — частный случай организационного процесса (когда процесс идет путем борьбы противоположностей). Есть и другая сторона организационного процесса — «сотрудничество противоположностей». Развитие системы идет от равновесия сил к нарушению этого равновесия, а затем — снова к равновесию.

Богданов считает однородными материальную и духовную жизнь общества. «Социальная жизнь во всех своих проявлениях есть сознательно-психическая... Общественное бытие и общественное сознание, в тесном смысле этих слов, тождественны».

Жизнь общества имеет три стороны: техническую, экономическую и идеологическую. «В технической общество борется с природой и подчиняет ее, т. е. организует внешний мир в интересах своей жизни и развития. В экономической — отношениях сотрудничества и распределения между людьми — оно само организуется для этой борьбы с природой. В идеологической оно организует свой опыт, свои переживания, создавая из этого организационные орудия для всей своей жизни и развития. Следовательно, всякая задача в технике, в экономике, в сфере духовной культуры есть задача организационная, и притом социальная».

Человек — продукт общественной среды. В обществе имеет место конкуренция, классовая борьба; общество делает человека индивидуалистом. Но общество не обязательно должно быть именно таким. Ни в обществе, ни в природе человечества нет ничего такого, что могло бы помешать установлению «норм целесообразности и товарищеских отношений между людьми».

Силы развития классового общества — внутренние противоречия общественной жизни. В обществе будущего силы развития будут заключаться во внешнем противоречии общества и природы.

Богданов считал, что для социалистической революции должны созреть соответствующие экономические условия; в России таких условий еще нет. Но дело не только в экономическом факторе: еще не создана «всеобщая организационная наука», которая определила бы «положительно-практические» цели построения социализма.

Согласно Богданову, современная наука развивалась «без малейшей связи с вопросом о мировом хозяйственном плане», что она «буржуазна — не в смысле простой защиты интересов буржуазии, а по своему миропониманию и мироотношению, по своему способу мышления». Поэтому использовать ее для «прямого воплощения социализма» вряд ли возможно. Должна быть создана новая наука, новая пролетарская культура. Без этого пролетариат не сможет вырваться из рамок буржуазной идеологии и подготовить себя к роли «организатора общества принципиально иного по строению и направлению жизни».

Взгляды «ревизионистов» подвергались критике идеологами радикального крыла социал-демократов. Особенно резкой критике их подвергал В.И. Ленин.

Если на раннем этапе развития социал-демократического движения его ведущим идеологом был Плеханов, то в последующем эта роль переходит к Ленину.

Владимир Ильич Ленин (1870-1924, настоящая фамилия Ульянов) родился в Симбирске в семье инспектора народных училищ. После непродолжительной учебы на юридическом факультете Казанского университета за участие в студенческом движении был исключен из университета и выслан в деревню Кокушкино Казанской губернии. В следующем, 1 888 г. Ульянову было разрешено вернуться в Казань. Там он вступает в марксистский кружок, изучает произведения Маркса и Энгельса; затем переезжает в Самару. В 1891 г. экстерном сдает экзамены по курсу юридического факультета Петербургского университета. В 1893 г. переезжает в Петербург, становится организатором «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В 1895 г. арестован, в 1897 г. выслан в Сибирь, где находился в ссылке три года. За это время написал более 30 работ, в том числе «Развитие капитализма в России». Вернувшись из ссылки в 1900 г., Ленин уезжает за границу, где издает газету «Искра», ведет организационную работу по созданию социал-демократической партии, пишет работы «Что делать?», «Шаг вперед, два шага назад», «Две тактики социал-демократии в демократической революции». После поражения революции 1905-1907 гг. с целью борьбы с философским ревизионизмом и развития основ философии Маркса—Энгельса пишет книгу «Материализм и эмпириокритицизм» (1909). Во время Первой мировой войны пишет работу «Империализм как высшая стадия капитализма» (191 7). В 1917 г. возвращается в Россию и организует подготовку Октябрьской революции. После победы революции Ленин стал главой Советского государства. В мае 1923 г. в связи с ухудшением здоровья переехал в Горки (под Москвой), где и умер 21 января 1924 г.

Философские взгляды Ленина нашли свое выражение в книге «Материализм и эмпириокритицизм» и в ряде других его книг и статей. После смерти Ленина его конспекты и заметки по поводу работ Гегеля, Фейербаха, Маркса, Энгельса и др. были изданы под названием «Философские тетради». Впоследствии появились подробные комментарии к этому труду.

В книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин, критикуя махизм, отмечает, что махисты воскрешают субъективный идеализм Беркли, прикрывая старые идеи новой терминологией. Таково учение махистов об «элементах мира», о «принципиальной координации» и «интроекции»

В позитивном плане Ленин главное внимание уделяет проблемам теории познания. Продолжая развитие теории отражения, Ленин рассматривает ее онтологическую и гносеологическую стороны.

Онтологическая сторона теории отражения состоит в формулировке исходных философских установок, на которые должна опираться современная наука в решении вопроса о том, как из неощущающей материи возникает ощущающая, вопроса о возникновении сознания, о его сущности как свойстве материи. Рассматривая онтологическую сторону теории отражения, Ленин указывает, что в «фундаменте самого здания материи» лежит свойство, родственное ощущению, — свойство отражения. Свойство отражения представляет собою общее свойство всей материи, а свойство ощущения связано только с высшими формами материи (органической материей). Возникновение ощущения, сознания есть результат длительного развития, качественного преобразования свойства отражения, существующего во всякой материи.

Рассматривая гносеологическую сторону теории отражения, Ленин формулирует три гносеологических вывода, определяющих содержание диалектико-материалистической теории познания:

1. Вещи существуют независимо от нашего сознания, от наших ощущений.

2. Мир познаваем. В нем нет принципиально непознаваемых вещей, а есть лишь вещи, еще не познанные. Причем никакого принципиального различия между вещами познанными и вещами, еще не познанными, не существует.

3. К процессу познания надо подходить диалектически, т. е. не предполагать наши знания данными в готовом виде, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным, более точным.

Отражение действительности в сознании человека есть сложный, противоречивый процесс, совершающийся в чувственной и логической формах. Останавливаясь главным образом на рассмотрении чувственной формы познания, Ленин с разных сторон характеризует ощущения.

Во-первых, Ленин указывает, что ощущение есть «одно из свойств движущейся материи», «функция определенным образом организованной материи».

Во-вторых, Ленин понимает ощущение как «непосредственную связь сознания с внешним миром», как «превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания». Возникновение ощущения, следовательно, связано с превращением энергии из одной формы в другую, с переходом от одной формы движения к другой. Например, при ощущении красного цвета энергия электромагнитных колебаний определенной частоты переходит в энергию физиологического процесса, передающуюся от глаза в мозг.

В-третьих, Ленин, рассматривая ощущение как первичную, элементарную форму отражения предмета в сознании, считает ощущение «единственным источником нашего знания».

В-четвертых, Ленин понимает ощущение как «образ внешнего мира», копию действительности. Представляя собой образ, копию явлений материальной действительности, ощущение по своему содержанию объективно. Но отражение предмета в ощущении — это не мертвое, зеркальное отражение. В отличие от зеркального, отражение предмета в ощущении — это субъективный образ объективной действительности. Субъективность этого образа состоит в том, что степень правильности, точности отражения предмета зависит не от объекта, а от субъекта: внутреннее субъективное состояние человека, его личные особенности, его жизненный опыт накладывают свой отпечаток на даваемый чувствами образ.

Ленин выступает против так называемой теории символов, которую предложили в XIX в. Мюллер, Гельмгольц и некоторые другие физиологи. Согласно этой теории, ощущения человека представляют собой не образы, «снимки», «копии» явлений природы, а какие-то условные знаки, символы, «иероглифы», не имеющие никакого сходства с тем, что они обозначают, и порождаемые будто бы особой специфической энергией, присущей каждому органу чувств.

Теория символов (иероглифов) вызывает недоверие к нашим органам чувств. Ленин пишет: «Бесспорно, что изображение никогда не может всецело сравниться с моделью, но одно дело изображение, а другое дело символ, условный знак... "Условный знак", символ, иероглиф суть понятия, вносящие совершенно ненужный элемент агностицизма».

Большое внимание в книге уделяется проблеме истины. Ленин отмечает, что, говоря об истине, следует разграничивать два вопроса:

1. Может ли в человеческих знаниях быть такое содержание, которое не зависит ни от человека, ни от человечества? — Это вопрос об объективной истине.

2. Могут ли человеческие представления, содержащие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? — Это вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины.

Решение первого вопроса заключается в признании того, что наши знания представляют собой отражение объективной действительности и поэтому в них имеется такое содержание, которое не зависит от человека и человечества, а определяется объективной действительностью. Это и есть объективная истина.

Решая второй вопрос, Ленин указывает, что наше познание складывается из суммы относительных истин, т. е. знаний правильных, но не совсем полных и точных, которые углубляются и уточняются дальнейшим развитием науки и практики. Но поскольку относительная истина является более или менее правильным отражением объективной действительности, постольку каждая из относительных истин содержит в себе крупицу абсолютно точного, абсолютно верного знания. Элементы абсолютной истины присутствуют в истинах относительных, и из сумм относительных истин складывается истина абсолютная.

Ленин подчеркивает, что исходным пунктом познания и его движущей силой является практика. «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания». Ленин говорит, что практика как критерий истины содержит в себе своеобразное противоречие. Критерий практики является одновременно и определенным и неопределенным. Он неопределенен, так как практика подвергается постоянным изменениям. «Критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления». Эта «неопределенность» критерия практики не позволяет человеческим знаниям превратиться в неизменную совокупность догм. С другой стороны, критерий практики «настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма». Кто признает практику критерием истины, тот становится тем самым на позиции материализма.

Понятие материи Ленин трактует следующим образом. Он говорит, что бессмысленно пытаться определить материю формально-логическим приемом подведения определяемого понятия под более широкое понятие: ведь более широкого понятия, чем материя, не существует. Определение материи может состоять лишь в том, чтобы охарактеризовать ее отношение к сознанию. Но вопрос об отношении материи к сознанию — это основной вопрос философии. Поэтому определение материи должно строиться так, чтобы выражать позицию материализма. Отсюда определение: «Материя есть объективная реальность, данная нам: в ощущении». В этом определении фиксируется материалистический ответ на основной вопрос философии.

Ленин анализирует новый этап развития физики в конце XIX — начале XX в. Он ставит перед собой задачу — показать несостоятельность попытки махистов представить дело так, будто новые открытия физики опровергают материализм, и доказать, что на самом деле новейшая физика целиком и полностью подтверждает диалектический материализм.

Физика XIX в., носившая стихийно-материалистический характер, опиралась при этом на ряд метафизических представлений: о неделимости атомов, о неизменности химических элементов, о постоянстве массы, об абсолютном пространстве и времени и др. Новейшие физические открытия опровергли метафизический взгляд на природу, требовали отказа от метафизического материализма. Но этот отказ мог пойти по двум направлениям — либо в сторону диалектического материализма, либо в сторону идеализма. Некоторые ученые в начале XX в. пошли по второму пути. Новые открытия они восприняли как подрыв всех основ физики, как крушение материалистического мировоззрения. Физика вступила в кризисное состояние. «Материя исчезла» — это утверждение ряда физиков выразило основное и типичное затруднение, создавшее кризис.

Ленин пишет: «"Материя исчезает" — это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». Таким образом, новейшие открытия физики не опровергают материальность мира; они лишь доказывают диалектичность процесса познания. Выход из кризиса Ленин видит в переходе естествоиспытателей на позиции диалектического материализма.

Ленин критикует взгляды махистов на общество. Он выступает против отождествления общественного бытия и общественного сознания. Общественное бытие первично, общественное сознание — вторично. Разумеется, люди всегда действуют сознательно, но это не означает, что общественное бытие всегда связано с сознательной деятельностью людей. «Из того, что люди, вступая в общение, вступают в него как сознательные существа, никоим образом не следует, чтобы общественное сознание было тождественно общественному бытию... Общественное сознание отражает общественное бытие... Отражение может быть верной приблизительно копией отражаемого, но о тождестве тут говорить нелепо».

Особое внимание Ленин уделяет принципу партийности философии. Он исходит из того, что всякий философ, хочет он этого или нет, неизбежно примыкает к той или иной партии в философии: или к материализму, или к идеализму. Партийность философии есть выражение ее классового характера. Борьба материализма и идеализма — это «борьба, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов». Идеализм представляет собой, как правило, мировоззрение обреченных, уходящих с исторической арены классов, а материализм выражает мировоззрение прогрессивных классов, которые, двигая общество вперед, заинтересованы в познании действительности, в развитии науки. Не может быть «надклассовой», «беспартийной» философии.

Ленин говорит, что марксистской философии присуща партийность особого типа. Марксистская философия, во-первых, прямо и открыто объявляет о своей принадлежности к партии материализма в философии и о своей классовой позиции, состоящей в выражении и защите интересов пролетариата. Во-вторых, принцип партийности марксистской философии предполагает непримиримую борьбу со всеми и всяческими буржуазными философскими течениями. В-третьих, принцип партийности означает особое отношение к буржуазной науке: нельзя верить ни единому слову буржуазных ученых в части общефилософских, гносеологических выводов и обобщений, но надо в то же время полностью использовать их достижения в специальных отраслях наук. Наконец, партийность философии марксизма требует творческой разработки философии на основе обобщения новой революционной практики.

В «Философских тетрадях» и других произведениях Ленин характеризует две — метафизическую и диалектическую — концепции развития, законы и принципы диалектики, «элементы» диалектики. К последним относятся объективность рассмотрения, совокупность отношений между вещами, развитие вещей, внутреннее противоречивые тенденции в вещи, единство противоположностей, борьба противоположностей, соединение анализа и синтеза, отрицание отрицания, переход количества в качество и др. «Вкратце диалектику можно определить как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики».

Ленин указывает на основные черты диалектической логики: «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, "самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении... В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное "определение" предмета и как критерий истины, и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что "абстрактной истины нет, истина всегда конкретна"».

В сфере исторического материализма Ленин рассматривает понятия общественно-экономической формации, базиса и надстройки, производительных сил и производственных отношений, классов и классовой борьбы, национальных отношений, общественного прогресса, свободы и необходимости и т. д. Он подчеркивает, что «идея исторической необходимости ничуть не подрывает роли личности в истории: история вся слагается именно из действий личностей, представляющих из себя несомненно деятелей. Действительный вопрос, возникающий при оценке общественной деятельности личности, состоит в том, при каких условиях этой личности обеспечен успех? В чем состоят гарантии того, что деятельность эта не останется одиночным актом, тонущим в море актов противоположных?»

Отношение личности к обществу опосредовано отношениями класса, к которому принадлежит личность, к другим классам и обществу в целом. Нужно правильно представлять экономический строй, группировку общественных сил. Ленин говорит, что ни один класс не может прийти к власти, не выдвинув своих идеологов и политических руководителей. Исторический деятель идет впереди своего класса, «указывая ему путь, когда он умеет раньше других разрешить все теоретические, политические, тактические и организационные вопросы», которые возникают перед классом, в ходе общественного развития.

Ленин считал, что социализм не может «вырасти» из капитализма в силу своей качественно иной природы. В капитализме лишь создаются объективные и субъективные предпосылки социализма. Но переход возможности в действительность не может произойти сам собой, автоматически. Для этого необходимо появление субъективного фактора, нужно организовать подъем революционной инициативы масс.

«Экономисты» считали, что социалистическое сознание возникает в рабочем движении стихийно; рабочий класс сам вырабатывает социалистическую идеологию. Ленин говорит, что своими силами он может выработать только тред-юнионистское сознание. Отсюда вытекает вывод о необходимости «внесения» социалистического сознания в рабочее движение «извне»; социалистическое сознание разрабатывает революционная интеллигенция. «Рабочий класс стихийно влечется к социализму, но наиболее распространенная (и постоянно воскрешаемая в самых разнообразных формах) буржуазная идеология тем не менее стихийно всего более навязывается рабочему». И чем моложе социалистическое движение в какой-либо стране, тем энергичнее должна вестись борьба против попыток внедрения в него несоциалистической идеологии. Ленин неоднократно утверждал, что в классовом обществе не может быть внеклассовой и надклассовой идеологии.

По мнению Ленина, в пролетарской партии должно быть единство. «Единство действий, свобода обсуждения и критики — вот наше определение. Только такая дисциплина достойна демократической партии передового класса». «После решения компетентных органов мы все, члены партии, действуем как один человек».

Ленин развивает концепцию диктатуры пролетариата, теорию государства. Он говорит о том, что в буржуазном государстве есть аппарат угнетательский (армия, полиция, бюрократия) и аппарат учетно-регистрационной работы (банки, синдикаты, тресты и т. д.). В ходе социалистической революции должен быть уничтожен первый; второй же должен быть вырван из подчинения капиталистам и подчинен пролетарским советам. В последующем, по мере создания материально-технической базы коммунизма будет идти процесс отмирания государства. (Отметим, что в реальной жизни все это оказалось не так просто.)

В своих работах Ленин касается широкого круга вопросов — войны и мира, морали, искусства, религии, работы транспорта и т. д.

Отдельные аспекты марксистской теории рассматривали соратники Ленина.

Владимир Филиппович Горин (1863-1925) призывал отмежеваться от вульгарного материализма «экономистов»; подчеркивал необходимость деятельности идеологов для формирования пролетарского сознания. «Пролетариат без идеологов, конечно, в конце концов работал бы в сторону социальной революции, но инстинктивно... Процесс был бы лишь медленный и более мучительный, чем при содействии революционных идеологов, ставящих определенные цели и провидящих, куда мы идем».

Вацлав Вацлавович Боровский (1871-1923) продолжал в духе идей Ленина рассматривать соотношение объективного и субъективного, стихийного и сознательного в развитии общества. Условием успеха борьбы является соответствие идеалов ходу общественного развития, поскольку почва для восприятия идей — в материальных условиях жизни данного класса. «Единство исторического процесса, в силу которого одновременно и теми же причинами создаются и материальные, объективные условия для данной роли определенной группы в обществе, и психологические субъективные условия, толкающие эту группу именно к этой роли, является одним из самых интересных и основных вопросов социологии».

Иосиф Виссарионович Сталин (1879-1953, настоящая фамилия — Джугашвили) поддерживал концепцию о «внесении сознания извне» в рабочий класс. Нужно возвысить пролетариат до осознания истинных классовых интересов, до осознания социалистического идеала. Нужно соединить рабочее движение с социализмом.

Сталин говорил об освобождении личности как одной из задач социалистической революции. Но освобождение личности возможно только на основе освобождения массы. «Краеугольный камень анархизма — личность, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения массы, коллектива. По мнению анархизма, освобождение массы невозможно до тех пор, пока не освободится личность, ввиду чего его лозунг: "Все для личности". Краеугольным же камнем марксизма является масса, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения личности, то есть, по мнению марксизма, освобождение личности невозможно до тех пор, пока не освободится масса, ввиду чего его лозунг: "Все для массы"». Сталин изучал национальный вопрос; в частности, он предлагает определять нацию на основе признаков общности языка, территории, экономики и психического склада людей.

Степан Георгиевич Шаумян (1879-1918) утверждал объективную необходимость социальной революции. Развитие в сфере материального базиса идет эволюционным путем. «Стихийное эволюционное развитие общества сменяется неизбежными катаклизмами, потрясениями, революциями, которые устраняют старые надстройки, не соответствующие фактическим отношениям людей и задерживающие дальнейший рост общества. Революции, таким образом, заканчивают собой известный цикл эволюционного развития общества и расчищают путь для дальнейшего его опять-таки эволюционного развития».

В работе «Национальный вопрос и социал-демократия» (1900) Шаумян дает следующую характеристику нации. «Нация, с одной стороны, есть определенное естественное явление со своим содержанием — материальным или психологическим — содержанием, с другой стороны, она есть определенное общественное явление, общественное отношение. Иначе говоря, с одной стороны, нация — это объединение на одной территории миллионов, иногда десятков и даже сотен миллионов людей, связанных более или менее общим происхождением, говорящих па одном языке, имеющих более или менее общую религию, нравы и традиции, а с другой стороны, она есть вид общественного, или государственного организма».

Многие социал-демократы большое внимание уделяли проблеме личности. Они полагали, что противоположности между личностями исчезнут лишь с ликвидацией классов. Воровский считал, что в будущем «частичный человек капиталистической эпохи замещается цельным человеком». Зародышем такой цельной личности является личность пролетария.

Яков Михайлович Свердлов (1885-1919) писал, что «в современной жизни не может быть совершенного человека, не таковы условия, чтобы он мог развиться». Но «человечество в целом за тысячелетия своего развития так преобразовало жизнь в сторону превращения ее в действительно человеческую, что нет оснований сомневаться в самых прекрасных возможностях». Цель социальных преобразований - «в уничтожении условий, порождающих скверное, некрасивое в людях».

Философскую проблематику обсуждали в своих работах Иван Иванович Скворцов-Степанов (1870-1928), Надежда Константиновна Крупская (1869-1939), Николай Алексеевич Скрыпник (1872-1933), Михаил Степанович Ольминский (1875-1933, настоящая фамилия — Александров), Лев Давыдович Троцкий (1879-1940).

Лев Давыдович Троцкий (1879-1940, настоящая фамилия — Бронштейн). Троцкий развивал концепцию «перманентной революции». «Перманентная революция в том смысле, какой Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующим этап которой заложен в предыдущем и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества».

Принимая тезис Ленина о возможности социалистической революции в одной стране, Троцкий говорит о том, что Россия, одна из самых отсталых стран, первая начала мировую социалистическую революцию. Этот факт объясняется своеобразием России — ее географическим положением, экстенсивным путем развития хозяйства, особенностями культуры. «Развитие исторически запоздалой нации ведет, по необходимости, к своеобразному сочетанию разных стадий исторического процесса». Эту специфическую «привилегию исторической запоздалости» Троцкий называл «законом комбинированного развития». Именно здесь кроется разгадка русской революции.

Революция 1917 г. — результат действия «комбинированных методов», сближения и взаимопроникновения «двух факторов совершенно разной исторической природы: крестьянской войны, т. е. движения, характерного для зари буржуазного развития, с пролетарским восстанием, т. ё. движением, знаменующим закат буржуазного общества». Троцкий считает, что социализм должен стать итогом длительного экономического и технического развития, «американизации большевизма».

После Октябрьской революции и Гражданской войны обнаружилась нехватка интеллигенции — технической, творческой, научной. Философов, признавших советскую власть, оказалось совсем немного. Были приняты необходимые меры для подготовки философских и идеологических кадров. Уже в октябре 1918 г. была открыта Социалистическая академия общественных наук; в 1924 г. она была преобразована в Коммунистическую академию в ранге высшего научно-исследовательского и учебного заведения. Для подготовки партийных кадров в 1919 г. был создан Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова.

В 1921 г. был создан Институт красной профессуры для подготовки кадров для научно-исследовательских учреждений и преподавания в вузах. (За первые 10 лет было подготовлено 427 специалистов.) В 1921 г. был создан Институт К. Маркса и Ф. Энгельса, после смерти Ленина — Институт Ленина, объединенные в 1931 г. в Институт Маркса—Энгельса—Ленина. С 1931 по 1941 г. работал Московский институт истории, философии и литературы (МИФЛИ), с 1931 по 1937 г. — Ленинградский институт истории, философии и лингвистики (ЛИФЛИ).

Для преподавания вначале привлекались старые кадры — философы-социал-демократы, такие как Л. И. Аксельрод и А. М. Деборин. Деборин одно время был меньшевиком, выступал против Ленина и большевиков. Он был допущен к преподаванию в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова в 1921 г. после ходатайства Е. М. Ярославского (в то время секретаря ЦК РКП(б)).

В 1922 г. в стране был создан первый философский журнал «Под знаменем марксизма». Его главным редактором стал Деборин, возглавлявший журнал 9 лет. В первую редакцию журнала входили Троцкий, Бухарин, Каменев — члены Политбюро. Первый номер журнала открывался письмом Троцкого, в третьем (март 1922 г.) была опубликована статья Ленина «О значении воинствующего материализма». В ней Ленин поставил перед философами-марксистами следующие задачи: разоблачать и преследовать всех идеалистов, «дипломированных лакеев поповщины»; руководствоваться воинствующим атеизмом; крепить союз с представителями передового естествознания; систематически изучать гегелевскую диалектику, интерпретируя ее с материалистических позиций. В журнале публиковались статьи о связи материалистической диалектики с практикой, в защиту философских идей Плеханова, против критиков теории относительности, о значении идей Павлова, Фрейда и т. д.

В 1924 г. было создано Общество воинствующих материалистов, основной задачей которого была разработка основ диалектического материализма, борьба с идеализмом и «извращениями» материализма. К работе общества привлекались ученые-естественники. В том же году было создано Общество воинствующих безбожников, также развернувшее активную деятельность.

В 20-е гг. опубликовано много учебников и работ, пропагандирующих марксистскую философию. Назовем лишь некоторые из них: Бухарин Н. И. Теория исторического материализма. — М., 1921; Деборин А. Введение в философию диалектического материализма (к 1931 г. выдержало 6 изданий); Разумовский И. П. Курс теории исторического материализма. — М., 1924; Вольфсон С. Я. Диалектический материализм. — Минск, 1922; Сарабьянов В. Н. Исторический материализм. — М., 1922; Асмус В. М. Диалектический материализм и логика. — М., 1924 и т. д. К 1930-м гг. в этом списке было около 30 работ.

В течение некоторого времени, до начала 1920-х гг., в Москве, Петрограде и других городах выходили сочинения Л. Карсавина, Н. Лосского, П. Сорокина, Е. Трубецкого, С. Франка, И. Лапшина, А. Белого, Н. Бердяева, П. Флоренского и других представителей религиозно-философского лагеря. Существовали различные философские общества и кружки. Но вскоре началась резкая критика религиозно-идеалистической философии, которая квалифицировалась как реакционная и контрреволюционная. В этой критике участвовали В. В. Адоратский, А. В. Луначарский, В. И. Невский, И. И. Скворцов-Степанов, Е. М. Ярославский, А. М. Деборин, П. И. Лебедев-Полянский, К. Грасис, В. Ваганян, П. Ф. Преображенский и др.

Во второй половине 1920-х гг. после смерти Ленина утвердилось мнение о том, что учение Ленина — ленинизм — представляет собой новый этап в развитии марксизма. Эту позицию пропагандировали П. М. Керженцев, В. В. Адоратский, П. Стучка, И. Луппол, А. М. Деборин. Начинается догматизация взглядов Ленина, формирование догматического стиля философского мышления.

Видным идеологом большевистской партии был Николай Иванович Бухарин (1888-1938). Бухарин выделял в развитии марксизма «три больших ступени», которые «соответствуют трем большим отрезками истории рабочего движения»:

«марксизм марксовский» в собственном смысле этого слова. Его «социологическая подкладка» — революционные события 1848 г.;

марксизм «эпигонов II Интернационала»; это «перерождение» марксизма, в ходе которого он приобретает «ревизионистский характер», фаталистически относится к государственной власти, к капитализму;

ленинский этап — отрицание второго, «синтез троякого рода»: а) «марксизма Маркса со всеми результатами анализа новейших социально-экономических явлений», б) «теории и практики борющегося и побеждающего рабочего класса», в) «разрушительной и созидательной работы рабочего класса».

Бухарин высоко оценивал значение крестьянства в революции. Ленина он называл выдающимся «аграрным теоретиком».

Бухарин выступал за синтез материализма и диалектики. Нужно выявить «материальный корень» диалектики, материальное «нечто», механическое равновесие, выражающее устойчивость систем. Главное в системах — отношение между внешним и внутренним: внутренняя структура системы должна приспособиться к характеру внешнего равновесия.

Применительно к обществу этот тезис звучит так: существование общества предполагает определенное равновесие между тремя основными элементами: вещами, людьми и идеями. Это внутреннее равновесие. Но общество приспосабливается к природе, создавая систему общественного производства. Общественное производство имеет две стороны. Одна — производительные силы, т. е. техника, которая образует «точный материальный показатель соотношения между обществом и природой». Другая сторона — «социальная оболочка», т. е. производственные отношения, сводящиеся в конечном счете к имущественным отношениям. Пока «социальная оболочка» достаточно широка и устойчива, идет эволюция общества. Когда производительные силы развиваются до такой степени, что вступают в конфликт с производственными отношениями, происходит революция. Старая оболочка взрывается, и устанавливается новое общественное равновесие, «т. е. новая устойчивая оболочка производственных отношений, могущая служить формой развития производительных сил».

Бухарин говорит, что в классовом обществе происходит «разрыв людей»: «в разных категориях людей застывают различные стороны человеческой жизнедеятельности». Если взять отношение человека к природе, то оно имеет тройственный характер: практическое, теоретическое, художественно-эстетическое. В классовом обществе имеет место разделение умственного и физического труда. Бухарин считает, что при социализме «вырастает целостный человек. — Здесь, следовательно, отношения теории, практики, эстетики объединяются, и люди живут многосторонней жизнью».

Бухарин утверждал необходимую зависимость культуры от политики. Характерно, что после революции он выступал против свободы преподавания в вузах: «При такой свободе из наших вузов выходили бы культурные работники, которые могли бы работать и в Праге, и в Москве. А мы желаем таких работников, которые могут работать только в Москве».

В последние годы жизни Бухарин работает над «Философскими арабесками (диалектические очерки)». Этот труд представляет собой своеобразное резюме его философских взглядов. Бухарин резко критически выступает против субъективного идеализма, солипсизма, подчеркивает связь ощущений и понятий, понятий и языка, выступает за диалектическое понимание материи как качественно многообразного, изменчивого единства. Он говорит об исторически развивающемся взаимодействии человека и природы.

В 20-е гг. еще идут дискуссии о соотношении в человеке биологических и социальных факторов, о понимании экономического базиса, об азиатском способе производства. В середине 20-х гг. в связи с изданием книги голландского философа Г. Гортера «Исторический материализм» начинается дискуссия «диалектиков» и «механистов». Перевод книги Гортера выполнил И. И. Скворцов-Степанов; он же был автором предисловия и послесловия. В книге и комментариях рассматривался вопрос о соотношении исторического материализма и современного естествознания. Против Скворцова-Степанова выступил Я. Стен, обвиняя его в принижении роли диалектического метода по отношению к современному естествознанию, в механицизме. В защиту Скворцова-Степанова выступил Сарабьянов. Таким образом, произошло размежевание философов.

В группу механистов вошли И. А. Боричевский, А. Варьяш, С. К. Минин, В. Н. Сарабьянов, И. И. Скворцов-Степанов, А. К. Тимирязев и др. Против механистов выступили диалектики во главе с Дебориным — Я. Стен, А. Троицкий, И. Луппол, П. Сапожников, И. Карев, А. Максимов, Е. Егоршин, К. Милонов и др. В завязавшейся борьбе механистов поддерживали Аксельрод, Богданов, С. Перов. Диалектики, по сути дела, отождествляли марксистскую философию с диалектикой; диалектика определялась как учение о развитии. Развитие Деборин характеризует следующим образом: «Развитие имеет место только там, где существуют противоположности... Всякое развитие есть результат борьбы противоположностей... Развитие возникает из раздвоения единого; в едином раскрываются противоположные определения». «В борьбе данная форма существования уничтожается, положительный и отрицательный моменты снимают каждый себя и свое противоположное, признавая, что "истиной" не является ни то, ни другое, а новая форма, новое единство».

В ходе дискуссии механисты выдвинули тезис о том, что марксистская философия практически совпадает с теоретическими выводами современной науки; они считали, что фундаментальные законы науки имеют общефилософское значение. Скворцов-Степанов не отрицал диалектический метод, но считал, что в естествознании он сводится к механическому пониманию природы, а в гуманитарной области — к историко-материалистическому пониманию общества. Сарабьянов говорил о том, что диалектическое мировоззрение должно включать и механистическое.

Боричевский писал, что «русский духовный Ренессанс» — «один из тех ублюдков сверхиаучной метафизики и религиозной публицистики, которые столь показательны для умирающей идеологии падающего классового общества». Рядом с этим «существовала и существует настоящая действительно русская философия»: «это философия русской положительной науки», «философия Сеченовых, Мечниковых и Тимирязевых». Минин в статье «Философию за борт» писал: «Философия — не наше дело».

Диалектики основное содержание марксистской философии видели в диалектике, которую рассматривали как универсальную методологию познания. Они считали, что философию нужно развивать путем анализа категорий, используя при этом диалектику Гегеля. Диалектики обвиняли механистов в сведении качества к количеству, в отрицании объективного характера случайности, абсолютизации механистического детерминизма. В ответ на это механисты обвиняли диалектиков в гегелевской схоластике, говорили о том, что законы диалектики должны познаваться в результате анализа природы, «а не навязываться природе "сверху", из философии.

Стен обвинил Скворцова-Степанова в том, что он движется от диалектического материализма к механическому, принижает значение диалектического метода для естествознания, отождествляет философский материализм и современное естествознание.

В ходе последующей дискуссии на первый план вышли два вопроса: о предмете марксистской философии и соотношении количественных и качественных методов анализа (проблема «сведения» качества к количеству). Когда в 1925 г. были опубликованы рукописи Энгельса под названием «Диалектика природы», Деборин и его единомышленники увидели в них решающую аргументацию в критике механического материализма. Сарабьянов же, возражая Деборину, считал, что «диалектическое мировоззрение должно включать в себя и механическое». Дискуссия длилась четыре года; за это время было опубликовано несколько сотен статей. В результате перевес оказался на стороне Деборина.

В конце 1920-х гг., после того как Сталин устранил с политической арены своих политических противников (Троцкого, Каменева и Зиновьева), он использовал борьбу диалектиков и механистов для усиления собственного влияния в партии. Вопросам идеологии Сталин придавал большое значение. Он считал, что победа деборинцев над механистами может привести к философизации идеологии, т. е. к «отрыву от политики».

В речи Сталина «К вопросам аграрной политики в СССР» (декабрь 1929 г.) говорилось, что теоретический фронт отстает от «успехов практического строительства». В этой связи встал вопрос, относится ли это к философии. Деборин решительно ответил: «Нет», а партбюро Института красной профессуры во главе с М. Митиным и П. Юдиным (недавними выпускниками) не менее решительно ответило: «Да». Не следует забывать, что деборинцы видели основную задачу в разработке теоретических вопросов, а их противники, «молодые кадры» имели довольно слабую подготовку по теоретическим вопросам, зато выступали за непосредственную связь философии и политики.

События развивались быстро. Е. Ярославский (председатель Союза воинствующих безбожников) заявил, что противники механистов не всегда правы, тем самым бросив тень на деборинцев. Вскоре появилась коллективная статья «О задачах борьбы на два фронта» (авторы Митин, Пичугин, Тащилин, Тимоско, Юдин), направленная и против механистов, и против деборинцев. О деборинцах в ней говорилось, что в ходе борьбы с механистами они забыли об актуальных вопросах социалистического строительства. Группа Митина и Юдина выдвинула против деборинцев политические обвинения. Попутно осуждалось творчество Асмуса и Лосева.

В философском журнале был опубликован ответ «О борьбе на два фронта в философии» (статью подписали Деборин, Луппол, Стен, Карев, Подволоцкий, Гессен, Левин, Агол, Левит, Тележников). В статье подчеркивалась важность разработки теоретических проблем, в том числе в области теоретического естествознания, говорилось об ошибочности растворения философии в политических лозунгах сегодняшнего дня. Но наступление на деборинцев продолжалось.

9 декабря 1930 г. произошла беседа Сталина с бюро ячейки Института красной профессуры. Деборинцам был присвоен ярлык «меньшевиствующего идеализма». 25 января 1931 г. принято постановление ЦК ВКП(б) «О журнале "Под знаменем марксизма"». После этого «меньшевиствующих идеалистов» вместе с «механистами» буквально предают анафеме со страниц газет и журналов, клеймят в публичных выступлениях. Некоторые деборинцы и механисты (Разумовский, Рубановский, Егоршин, Баммем, Агол, Сарабьянов, Деборин) выступают с покаянными письмами и статьями. Категорически отказались выступать с подобными заявлениями Аксельрод, Тимирязев, Варьяш, Перов, Чукичев, Левит. Но было уже поздно. Хотя сам Деборин и был «помилован» (ему разрешили продолжать раб