О нарушениях развития у детей

 

В этой главе речь пойдет о детях, страдающих различными формами нарушений развития. Если задуматься над сходствами и различиями медицинской диагностики и педагогических оценок нарушений развития у детей, то перед нами предстанет мрачная, удручающая и почти жуткая картина. Я же надеюсь показать, что нарушения развития в детском возрасте в целом представляют собой широкую, завораживающую и впечатляющую картину человеческого существа, именно в крайних своих формах в наибольшей степени раскрывающую сущность бытия человека.

У меня нет намерения давать безликое и строго научное описание тех или иных нарушений развития. Скорее я хотел бы попытаться обрисовать конкретные нарушения, используя такой прием, как проникновение, т.е. способность входить в переживание других людей.

Отклонения в развитии нельзя рассматривать изолированно, их следует оценивать как выражение различных отдельных симптомов, связанных между собой. То, что обыкновенно считается нормальным развитием - не что иное, как относительно гармоничное равновесие между многими возможными и разнообразными отклонениями и неправильным формированием, что свойственно любому развитию.

 

З.1. "Утренний" и "вечерний" ребенок (макро- и микроцефалия)

 

Обыкновенно у маленьких детей голова по сравнению с телом гораздо больше, чем у взрослых. У некоторых детей это отличие выражено особенно сильно. Иногда уже в первые недели или месяцы после рождения голова начинает значительно увеличиваться в своих размерах; в некоторых случаях увеличение ее объема происходит медленнее и более равномерно. Мы не видим ничего необычного в том, что у ребенка очень большая и нередко очень хорошо "вылепленная" голова. На основании одного лишь объема головы не всегда можно говорить о макроцефалии.

Макроцефалия выражается скорее в особенной форме головы, например, это может быть очень выпуклый лоб или широкие виски. Если почаще присматриваться к форме детской головы, обращая внимание на размеры, то довольно легко обнаружить у детей макроцефалию или ее противоположность.

У типично большеголового ребенка (макроцефала), как правило, маленькие, узкие кисти рук и очень изящные стопы. Конечности у таких детей кажутся менее развитыми и более нежными, чем обычно: у них отмечается не только типичные телесные, но и душевно- духовные особенности. Часто они выглядят как маленькие принцы, в их жеманстве проступает княжеская неприступность и аристократизм. Они склонны к мечтательности и имеют отсутствующий вид. Они охотно предаются своим мыслям и фантазиям и весьма мало участвуют в оживленных играх своих сверстников. Как правило, эти дети овладевают внятной речью необыкновенно рано. Нередко они начинают говорить прежде, чем научатся стоять или даже ходить, и кажется, что движения у них развиваются медленно. Такие дети склонны оставаться пассивными созерцателями.

Обращает на себя внимание развитие речи. Даже если дети растут в таком окружении, где развитию речи мало уделяется внимания, их речь можно назвать в своем роде изысканной и точной, причем настолько, что на ее основе трудно понять, из какой среды происходят эти дети.

Часто макроцефалы раздражительны и сверхчувствительны. Нередко им трудно сконцентрироваться или чем-либо заниматься длительное время. В раннем детском возрасте они производят впечатление нормальных здоровых детей, пока в семье не возникнет напряженная обстановка. Но когда такие дети начинают ходить в школу, они вызывают у взрослых чувство беспокойства. Учителя жалуются на то, что дети невнимательны, мечтательны, раздражительны, что у них не развита способность к концентрации, что они упрямы. Если общаться с макроцефалами, не понимая их, это может вызвать у них значительные и серьезные затруднения, подобные состоянию сильного возбуждения, либо даже психические нарушения. В этом случае у детей возникают мрачные фантазии, их мысли начинают вращаться вокруг смерти и тому подобного. Бывают периоды, когда они говорят непристойности, а затем у них появляется совершенно неконтролируемая агрессия и вспыльчивость.

В более старшем возрасте и в юности конечности у макроцефалов начинают быстро расти, но размеры и прежде всего форма и пропорция головы по-прежнему обращают на себя внимание. Поэтому, если не разобраться в основных особенностях их поведения, в адаптации таких детей вновь возникают сложности со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Необходимо упомянуть о крайней форме макроцефалии - гидроцефалии -: патологическом состоянии, требующем врачебного вмешательства. При этом заболевании объем церебральной жидкости увеличивается до такой степени, что возрастающее давление влечет за собой не только увеличение размеров черепа, но и уменьшение вещества головного мозга. Голова может принимать настолько огромные размеры, что ребенок будет не в состоянии ее поднимать и держать вертикально, в то время как тело остается по-прежнему небольшим.

Это заболевание в своей крайней форме нередко приводит к слепоте и полной телесной беспомощности. Но, повторяю, при данном заболевании дети говорят четко и внятно. Смерть может наступить от последствий постоянно растущего внутричерепного давления. Если мы поинтересуемся, как выглядит голова ребенка в раннем детстве или незадолго до рождения, то очень удивимся: тело ребенка непосредственно перед рождением принимает положение, форма которого соответствует форме мозга взрослого человека. Таким образом, можно сказать, что все мы в известной мере рождаемся как бы в виде головы. Голова новорожденного имеет почти такие же размеры и вес, как и остальное тело.

В связи с этим необходимо упомянуть, о чем рассказывают мамы большеголовых детей. Во время беременности они испытывают необыкновенное счастье, им очень трудно расставаться с ребенком, когда приходит время. Это обстоятельство имеет особое значение: в макроцефалии этих детей, образно говоря, заложено "нежелание появиться на свет". Можно предположить, что этим младенцам более всего хотелось бы сохранить те пропорции размеров головы и тела, какие были у них в лоне матери. Процесс вырастания, который мы в предыдущей главе описывали как основу развития ребенка, в данном случае обнаруживает тенденцию к замедлению. Однако способности, которые зависят от деятельности головы - речь, язык, фантазия - у таких детей достигают большого совершенства, но в физической ловкости они значительно отстают. На подобном фоне развития макроцефал более всего хотел бы оставаться в мире детских фантазий, а не расти в реальном мире, в мире взрослых людей.

Голова - это часть организма, с которой связаны органы чувств. Тело носит голову и служит ей. Мы переносим голову от одного места к другому наподобие короля или министра, которых везет карета, тело должно обеспечивать голову кровью и кислородом. Голова - это наблюдатель, плановик и организатор, она действительно принцесса, аристократка в среде телесной структуры. Макроцефала не стоит лишать этой аристократической сущности. Так как его природу властно определяет голова, ребенок не может противостоять командам и приказам, идущим от головы. А когда мы пытаемся приказывать или распоряжаться им и ждем от него исполнительности, мы вызываем в нем лишь переживание типа "не в состоянии", что может приводить его в отчаяние. От отчаяния ребенок находит спасение в таинственных фантазиях и агрессивности.

Необходимо понять: для таких детей требование "работать!" звучит настолько же гротескно и бессмысленно, как если бы в свою очередь от нас потребовали ходить на нижней челюсти, пилить зубами бревна или перекапывать носом сад.

К сожалению, многие взрослые воспринимают "царственную дистанцию" таких детей без всякого понимания. Они считают, что ребенок есть ребенок и он должен повиноваться. Он должен делать то, что скажет ему взрослый; при этом предполагается, что между взрослыми и ребенком существует примерно то же отношение, что между головой и телом. Но у макроцефала это отношение скорее строится по типу "слуга-хозяин".

Поэтому сближаться с макроцефалом нужно очень тонко, с тактом принимать то превосходство, которым он, как ему кажется, обладает. Сочувствуя ребенку, мы должны понимать, что все это - неизбежное следствие его развития; лишь тогда мы сможем решить, как ему помочь.

Прежде всего, не надо мучить макроцефала обучением с помощью постоянного повторения. Учебный материал должен быть изложен сжато и немногословно, чтобы ребенок мог усваивать его непосредственно и формировать понятия, не напрягать память. Ему необходимо разрешать свободно фантазировать; следует использовать его способность к быстрому пониманию символов и понятий, а также способность к абстрагированию. Учителю необходимо сдержать в себе те преимущества, которые дает ему возраст, а также чувство превосходства над ребенком; придется отказаться и от отношений типа "учитель-ученик", при которых ребенок, выступая в роли ученика, подчиненного, обязан слушаться учителя. Если нам удастся найти правильное терапевтическое отношение к макроцефалу и завоевать его доверие, то можно попытаться помочь ему справиться со своими одностронними способностями.

Мы должны помочь его телу продолжить рост книзу. Его способности ощущения, восприятия необходимо "заманить", направить к пальцам рук и ног. Для этого можно попробовать, к примеру, следующее: спрятать во время игры некоторые предметы под платок; ребенок должен угадать, что это за предметы, ощупывая их пальцами. Во время другой игры для этой же цели ребенок должен использовать пальцы ног. Более взрослому школьнику можно предложить писать, держа карандаш пальцами ноги. Благодаря различным упражнениям такого рода можно стимулировать и поддерживать направление двигательных импульсов вниз, к отдаленным от головы частям тела.

В процессе воспитания макроцефала следует найти положительное применение силе его фантазии, поощряя ее историями и легендами в соответствии с возрастом. Необходимо заботливо направлять речевую способность и дар ребенка х восприятию символов и аллегорий, к их воспроизведению. Макроцефал способен довольно хорошо понимать абстрактно-математическую последовательность мыслей, если объяснения будут строиться без использования памяти и повторения, лишь на основе методов спонтанного понимания. Естественно, этапы обучения должны соответствовать возрасту ребенка и быть небольшими по объему, чтобы он мог с ними успешно справляться.

При правильном образе действий такие дети достигают удивительных успехов.

Важно, чтобы учителя постоянно сохраняли тот тип терапевтического поседения, о котором выше было сказано как об обязательном при обращении с макроцефалами. Иначе не удастся пробудить и поддерживать интерес этих детей и их готовность к сотрудничеству.

Некоторую помощь в понимании детей-макроцефалов может оказать нам представление о такой ситуации, в которой мы сами пережили "макроцефалию". Бывают ли в повседневной жизни такие моменты, когда человек реагирует скорее толовой, чем телом, не проявляющим в этом особой активности? Когда голова наиболее способна с особой чуткостью воспринимать что-либо? Когда человек слегка возбужден из-за того, что что-то слышит и ясно воспринимает, но не может сделать того, о чем его просят?

Вероятно, многие люди чувствуют себя именно так, просыпаясь рано утром. Просыпаешься сравнительно легко, погруженный в свои ощущения, чувствуешь, что ты способен воспринимать все, чувствуешь при этом состояние возбуждения, но пошевелить конечностями трудно. Насколько мы способны ранним утром прочувствовать такое удивительное состояние, которое протекает у каждого человека по-разному и в разном возрасте имеет свои особенности, настолько мы способны к пониманию того, как переживает себя макроцефал.

Таким образом, можно представить себя "утренним ребенком"; если мы воспринимаем ранее утро так, как это сделал бы художник - предрассветный полумрак, когда еще нельзя различить красок, когда все окутано дымкой, а сказки, магические чары и мифы еще не исчезли, мы можем вступить в "царство" макроцефала.

Но есть, напротив, такие дети, голова у которых кажется маленькой, с узким и покатым лбом, нос нередко имеет хорошую форму, подбородок выступает; конечности у них - длинные и сильные, кисти и ступни - крупные, и видно, какой силы им еще предстоит достичь.

Дети с маленькой головой (микроцефалы), как правило, общительны, готовы помочь, усердны, они исполняют то, что планируют другие. Их движения, в основном, медлительны и неуклюжи, но такие дети - прилежные и крепкие работники, и если они что-либо начали делать, то выполняют это с упорством. Они - реалисты; по большей части они лишены способности к воображению и фантазии. Когда они в детстве видят Деда Мороза, то очень удивляются: зачем их сосед, г-н Мюллер, надел красные штаны и зачем ему белая борода. Им необыкновенно трудно понять смысл абстрактных представлений, они учатся медленно, форма и символ кажутся им недоступными и, несмотря на свое добродушие, такие дети легко расстраиваются и приходят в уныние.

При выраженной микроцефалии дети говорят с трудом, брызжут слюной, у них негибкая артикуляция, словарный запас ограничен. Микроцефал испытывает значительные трудности в процессе обучения; все, что он усвоил, он в мгновение ока стремится реализовать на практике. Хотя эти дети усваивают и узнают что-либо медленно, у них хорошая способность к воспоминанию, что позволяет им учиться путем постоянного повторения и овладевать теми или иными навыками за счет продолжительного упражнения. Если неправильно оценивать трудности, возникающие у таких детей в процессе понимания, не признавать пределов их понимания и смотреть на них как на лентяев, если предъявлять к интеллектуальным способностям этих детей несоответствующие им требования, то они очень быстро расстраиваются, у них возникает чувство собственной неполноценности и неспособности что-либо сделать. Эти дети становятся ворчливыми, упрямыми и не могут выполнять какую-либо совместную работу.

Если хотя бы один раз принудить микроцефала к защитному типу поведения, то ему будет весьма непросто вернуться к чувству солидарности и положительному поведению, Макроцефал, как бы ни была затруднительна его адаптационная способность, быстро откликается на разумное и искусное обращение с ним; микроцефал, напротив, будет проявлять точно такое же упорство в своем отчаянии и трудностях при адаптации, как и в своем добродушии и выдержке.

Прекрасной исходной позицией конструктивной терапии микроцефала является признание его специфических черт; следует принимать во внимание и использовать в лечебных целях тот факт, что эти дети охотно выполняют какие-либо обязанности, которые спланированы для них заранее.

В обучении микроцефалов должны преобладать такие интеллектуальные задачи, которые не имеют причинных (казуальных) решений, но готовность этих детей к обучению путем повторениями их рпособность к воспоминанию (о чем говорилось выше) использовать необходимо. Обучением следует руководить практически. Буква алфавита, которая, например, должна быть написана на доске или, что еще хуже - в тетради, может не восприниматься ребенком, несмотря на годы напряженной работы, посвященные списыванию букв и пониманию их значения. Но если на полу нарисовать настолько большую букву, чтобы ребенок смог пройти вдоль ее изображения и воспринять ее всем своим телом, то постепенно ему удастся зафиксировать в своем сознании форму буквы.

Все терапевтические мероприятия, касающиеся микроцефалов, должны основываться на двигательных процессах и быть направленны на визуально воспринимаемые формы. В то время, как макроцефала необходимо направлять от слова и понятия к чувствованию, а уже отсюда - в ту область, где те или иные вещи действительно происходят, у микроцефала все наоборот. Чтобы он ни учил, все должно исходить из практики. Постепенно этого ребенка подводят к восприятию эмоциональных представлений и 5в конце концов, к абстрактной области слова и понятия.

У микроцефала можно наблюдать слишком сильный и ранний "рост книзу" тела и всех его членов. Говорить он обучается поздно и медленно и в разговорной речи отстает. Нередко такой ребенок начинает говорить лишь на третьем, четвертом или даже пятом году жизни.

Существуют ли такие ситуации, которые мы сами могли бы воспринимать как микроцефалы? Например, когда члены тела готовы еще продолжать свое движение, а наше сознание больше не в состоянии что-либо понимать или воспринимать? Не то ли это состояние, которое бывает у человека вечером, после дня тяжелой работа?

От многообещающего, предрассветного утреннего часа до вечера - долгий путь. Краски стали хорошо видимыми, горизонт четко просматривается и вещи во всей своей реальности - перед глазами. Человек смотрит на запад, в сторону заходящего солнца. В такой момент он и оказывается в положении микроцефала, которого по праву можно назвать "вечерним ребенком".

Макроцефалия и микроцефалия сами по себе еще не являются нарушениями развития, если они не выражены в крайних формах. В противном случае они могут в значительной степени осложнять развитие ребенка. Выше были описаны крайние формы проявления макро- и микроцефалии, поскольку именно таким образом можно показать, что патологические нарушения развития представляют собой утрированное отражение нормальной человеческой конституции. Макроцефалия и микроцефалия в той или иной степени свойственны каждому человеку, чем иногда объясняются его разные антропологические полярности. Все мы в своем дневном ритме в едва заметной степени приближаемся то к одному, то к другому полюсу. Именно поэтому рассмотрение противоположных явлений развития, происходящих между головой и телом, верхом и низом, подъемной силой и тяготением является принципиальным при проникновении в сущность тех или иных форм нарушения развития в детстве. Влияние макро- и микроцефалии наблюдается всегда. Всякого ребенка необходимо специально обследовать с точки зрения указанных противоположных состояний, потому что начинать проведение лечебно-педогогических мероприятий с этих позиций сравнительно просто.

Я надеюсь позже показать, как одни виды расстройств и нарушений связаны с макроцефалией, а другие - микроцефалией. Эти полярности следует принимать в расчет даже тогда, когда имеешь дело со здоровым, нормальным ребенком, особенно - школьником, потому что многие сложности, возникающие у нормального ребенка, легко понять именно в этом аспекте.