Как возможны научные основания рефлексивного управления

Обществоведческие науки (социология, политология), традиционное управление, экономика, отчасти психология и некоторые другие предполагают для общественных явлений – своего предмета – аналогию с явлениями физической природы: «общественное явление есть вещь» /Дюркгейм/. Эта аналогия и дает ключ к обоснованию их научного статуса. Подобный ценностный, по своей сути, выбор не есть предмет научного обсуждения, но лишь момент принятия субъектом исследования конкретной философско-мировоззренческой установки. Принятие той или иной установки становится тем моментом, где научное сообщество разделяется на два лагеря: 1) последователей Контаи Дюркгейма, допускающих обществоведческие науки в указанном выше смысле, 2) исследователей, допускающих только антропологические науки, то есть такие, в которых предметом исследований является не общество, а отдельный человек, который безусловно есть явление природы, хотя этим он и не исчерпывается. Ко второй группе исследователей можно отнести, например, Гете/47, 429/: «Мы ничего не знаем о мире вне его отношения к человеку; мы не хотим никакого искусства, которое не было бы сколком с этих отношений... Как раз то, что несведущий человек в произведении искусства принимает за природу, есть не природа (с внешней стороны), а человек (природа изнутри)», Гуссерля/56, 322/: «Все излюбленные разговоры об общем духе, общей воле народа, об идеальных, политических целях нации и пр. – все это романтизм и мифология, плод переносного, аналогического применения понятий, имеющих собственный смысл только в сфере индивидуально-личного», Шопенгауэра/154, 218/: «Общительность людей, в сущности, не есть что-либо непосредственное», а также многих других исследователей, ссылки на которых в нашей работе преимущественно и встречаются, поскольку свои исследования управления мы также рассматриваем через призму антропологических наук. В представлении о двойственной природе человека – его индивидуального и общественного начал – мы отдаем приоритет индивидуальному, личностному началу, а общественные характеристики считаем производными от индивидуальных.

Большую распространенность, в том числе и в наше время, обществоведческих, социальных исследований мы объясняем, во-первых, привлекательностью ввести научный метод в обществоведческие дисциплины непосредственно (следуя тезису Дюркгейма), то есть, возможностью применить его непосредственно к общественному явлению, и, во-вторых, достигаемой общезначимостью (универсальностью) создаваемых социальных понятий и схем. Однако, равно как из категории «общественное явление» еще не гарантированно возникает естественнонаучная картина, так и категория «человек индивидуальный» еще не несет в себе отрицания возможности своего разложения в естественнонаучных понятиях – хотя как раз здесь обычно предполагается принципиальная недостижимость общезначимости в силу ее противопоставленности индивидуальному. Мы придерживаемся следующей гипотезы: «человек индивидуальный», несомненно заключая в себе природные явления, может составить предмет естественнонаучного исследования и, более того, в «человеке общественном» также проявляется эта природность, но уже как производное, вторичное явление, поскольку и здесь это прежде всего «человек».

Вот даже: «мировые религии в исходном своем пункте являются религиями личностного спасения, в отличие от массово-архаических, коллективистских, локальных религий» (Мамардашвили). Все естественное появилось в первые семь дней и там, как известно, «общественного явления» или чего-то подобного не было вообще.

Однако, когда в качестве исходного предмета берется понятие «человек индивидуальный», может появиться сомнение в возможности «генерализирующих представлений» относительно подобного предмета, то есть в появлении в этом направлении самих понятий (обобщений) – видится частное, но не общее. Но ведь тем общим, к которому стремится любая наука, является само понятие – выражение некоторого универсального свойства объектов предметной области (генерализирующее понятие), но никак не совпадение значений этого свойства у разных объектов. Как правило, каждый объект обладает как раз индивидуальным, или даже уникальным значением свойства, но само свойство как понятие является общим для объектов конкретной предметной области. Именно в этом смысле человек может быть предметом естественнонаучного исследования, медицина этому классический пример.

И равно как глина и огонь как природные материя и явление есть потенциальные предметы физического исследования, а горшок – лишь предмет инженерии и/или практики, так и человек может быть предметом научного исследования, а социальное явление – скорее предмет инженерии или практики.

Помимо альтернативы «человек – общество» для нас актуальны также дихотомии: природное и духовное в человеке, природа и культура. И в этом, несколько более широком контексте, наш взгляд на предмет исследования будет обозначаться следующими тезисами.