Сочинения и богословие СВ. Мефодия

«Св. Мефодий уже при жизни был авторитетнейшим богословом. В последующие века его многократно цитировали не только единомышленники, но и противники… Судьба духовного наследства св. Мефодия в последующих веках весьма своеобразна; в течение ряда столетий с его именем связывались сочинения, вовсе ему не принадлежащие. В то же время подлинные его творения или постепенно отодвигались на второй план, или пребывали в неизвестности» (архиеп. Михаил).

Из подлинных сочинений св. Мефодия на греческом языке сохранились диалог «Пир десяти дев» и отрывки из сочинений «О свободе воли — против валентиниан», «О воскресении (против Оригена)», «О сотворенном (против Оригена)», и отдельные небольшие отрывки из других сочинений (См. в переводе Е. Ловягина, СПб., 1877). Но, кроме того, сохранился в древне‑славянском переводе целый сборник сочинений св. Мефодия, в который входят, кроме «Пира» и сочинений, признанных подложными, ряд сочинений, считавшихся утерянными, в том числе весь текст «О свободе воли» и большая часть трактата «О воскресении». Часть этих сочинений в переводе со славянского опубликована архиеп. Михаилом («Богословские труды», Сб. 2, 3, 10, 11). Слова в день Сретения и в неделю Ваий, включенные в число творений св. Мефодия в переводе Ловягина, не принадлежат ему.

«Пир десяти дев или о девстве» по форме является подражанием известному диалогу Платона («Пир»). Каждая из десяти дев произносит речь в похвалу девства, рассматривая его с разных сторон. Диалог кончается гимном Спасителю.

Помимо основной темы здесь имеются глубокие высказывания о Церкви, ее тесном единстве со своим Главой — Христом. В Церкви, по мысли св. Мефодия, совершается соединение, брак Христа с человеческой природой (см. Речь 3, гл. 8).

В сочинении «О свободе воли» св. Мефодий, опровергая гностическое учение о зле, останавливается на понятии свободы человека: «Свобода самое лучшее, что даровал Бог человеку». Зло вошло в мир потому, что «человек сам опустошил себя», поддавшись искушению. Здесь решительно отвергается дуализм гностиков (см. «Богословские труды», сб. 3, 1964, с. 187–204).

В сочинении против Оригена «О воскресении» св. Мефодий отвергает понимание Оригеном воскресения и возражает против умаления Оригеном значения тела: тело не темница души, а часть человека, без которой человек был бы неполным. Смерть тела есть следствие греха, но чрез смерть само тело очищается. Падение произошло не в состоянии чистой духовности, а вместе с телом, поэтому в теле живет грех. Сочинение «О воскресении» заканчивается молитвой.

Молитва св. Мефодия, известная только в славянском тексте, принадлежит к числу наиболее ранних христианских молитв. Употребленные в ней формулировки и выражения характерны для суждения о догматическом словоупотреблении доникейской эпохи. Заслуживает особого внимания то место молитвы, где говорится о победе над смертью, совершенной страданиями и умерщвлением Бесстрастного и Бессмертного: «Потому благословляют Тебя (смиренные) люди, ибо Ты послал с неба Помощника для каждой смиренной души — научающее нас истине Слово Твое, Которое, будучи непричастным страданиям, восприняло по Твоей воле это подверженное многим страданиям тело…, чтобы угасить смерть умерщвлением Бессмертного, сделавшись смертию для смерти. Таким образом, ради Твоего милосердия, смертное изменилось в бессмертное и подверженное страданиям в то, что не подвержено страданиям. Ибо решительно никто не воспротивился Твоему повелению. Ты сотворил существующее из несуществующего, и ничто из него не лишено Твоего искусства и украшения. Ибо нет Бога, кроме Тебя, Владыки жизни и смерти, но Ты Господь и Владыка всего» (См. «Богословские труды», сб. 2, 1961, с. 152–158).

В этой молитве встречаются слова и мысли, знакомые уже древнейшей христианской Церкви и прочно вошедшие в молитвенный обиход последующих веков. Поэтому молитва св. Мефодия имеет важное значение для суждения о прочности и устойчивости церковных традиций, и, в частности, о способах сохранения и передачи этих традиций.

Сочинение св. Мефодия «О сотворенном» (сохранилось не полностью) также направлено против оригенистов, утверждавших, что мир не имеет начала и совечен Богу. Против этого св. Мефодий и ведет свое рассуждение, доказывая православное учение о Боге как едином Творце и Виновнике всего.

Из других творений, сохранившихся только в славянском тексте (перевод сделан в Болгарии не позднее X‑го в.), следует отметить: 1. «О жизни и разумной деятельности», 2. «О различении яств и о телице, упоминаемой в книге Левит, пеплом которой окроплялись грешники» и 3. «О проказе».

Основная мысль трактата «О жизни» — это христианское и вместе с тем философское (приближающееся к стоической морали) увещание довольствоваться тем, что Бог даровал в земной жизни, терпеливо переносить искушения и ждать непроходящих благ будущего.

«Человек становится более сильным и крепким телесно посредством многих трудов, получая (при этом) от трудов и от житейских скорбей и более здоровую душу», — читаем в указанном трактате.

«О, человек! — творение Божие, Божий образ, не печалься, (оказываясь) руководимым, не считай тягостным повеление, не смей ослушаться, будучи вразумляем, ведь (Он) вразумляет тебя с любовью. Иных (Он вразумляет), как уже согрешивших, а других — чтобы не согрешили».

«Знай также, человек, если тебе кажется (что ты) чего‑нибудь лишаешься, то (это) не вечное, а временное, и было (оно у тебя) для употребления, а не собственностью». (См. «Богосл. Тр.», сб. 2, 1961, с. 154–159).

Два последних трактата (см. там же, с. 160–183…) имеют своей основной задачей истолковать в христианском смысле иудейские обрядовые предписания. Наряду с этим в них много элементов нравоучительного и догматического характера.

«Истинная телица — это плоть Христова, которую Он воспринял для очищения мира; рыжей (= красной) она называется ради страданий, не имеющей порока — ради невинности, не носящей ярма — как чистая от всякого греха, не приученной к упряжи — как бесстрастная. Она закалывается вне стана, вне Иерусалима, на чистом месте, без смешения с чем бы то ни было. Ее кровью освящается Церковь. Ее пеплом очищаются люди, а Ее смертью все язычники (т.е. страны) искуплены от смерти». (Из трактата «О различении яств и о телице»).

«Церковь есть риза Господня, собранная из многих народов; Он соткал нас так, чтобы мы — самые немощные — имели поддержку в сильнейших» (Из трактата «О проказе»).

Заслуживают упоминания жалобы св. Мефодия на проникавшие в церковное общество — даже в среду высшей иерархии — слабости и пороки.

«Нынешние люди больше любят клевету и мерзость, обвинения и обманы (по отношению) к благодетелям, охотнее слушая о ближних худое, нежели доброе» («О различении яств»).

«О горе! Чем превосходим других людей мы, получившие предписание иметь праведность, превосходящую (праведность) книжников и фарисеев… Ведь если и океан потечет серебром и вся земля золотом, то мы не насытимся».

«Склонившись к земле, как животные, мы не можем воззреть на Отца всех и Творца» («О проказе»).

Из сочинений св. Мефодия, дошедших до нас только в кратких отрывках, замечательны: а) сочинения «Против Порфирия», который был современником св. Мефодия, славился между язычниками своей ученостью и написал 15 книг против христианства. Это творение св. отца, по свидетельству бл. Иеронима, состояло из нескольких книг. б) Слово «О мучениках». На основании даже отрывка можно заключить, что св. отец ревностно утверждал верующих среди гонений, указывая на величайший пример мученического терпения Сына Божия («Краткие отрывки из разных сочинений св. Мефодия», см. у Е. Ловягина, с. 252–259).

Из воззрений св. Мефодия можно вывести заключение о «драгоценности» каждой жизни, каждого человека.

Св. Мефодий решительно отрицает мнение Оригена о предсуществовании душ. Но несомненная близость к Оригену у св. Мефодия проявляется в общем для всех богословов александрийского направления аллегорическом истолковании Свящ. Писания. Несмотря на возражения против аллегорического истолкования отдельных мест у Оригена, сам св. Мефодий не менее широко применяет тот же метод.