Вопрос №7 А. Камю. Миф и Сизифе

С юности Камю зачитывался Достоевским, Ницше, Мальро. В 1938г. Он сыграл Ивана в спектакле по роману Достоевского, а в конце своей жизни роман «Бесы» переделал в пьесу. Мысли об абсурде, о всевластии смерти, ощущения одиночества и отчуждения от омерзительного внешнего мира («все мне чуждо») —постоянны и неизменны в эссеистике, прозе и драматургии Камю.

Однако этот трафаретный для экзистенциализма ряд пережива­ний корректировался жизненным опытом Камю. Он родился в Алжире в очень бедной семье: отец был сельскохозяйственным рабочим, через год погиб на фронте, мать зарабатывала на сущест­вование уборкой. По этой причине для Альбера Камю «удел чело­веческий» всегда предполагал «условия человеческого существования», нечеловеческие условия нищеты, которые не за­бывались. Они не в малой степени стимулировали бунтарство Камю, хотя он и чуждался политики, его недоверие к элитарному, «чисто­му» искусству, предпочтение искусства, которое не забывает о тех, кто выносит на себе «груз истории».

От мощною стимула первоначальных, алжирских впечатлений происходил «романтический экзистенциализм» Альбера Камю. Он сообщал о намерении написать о своем современнике, «излечив­шемся от терзаний долгим созерцанием природы». У раннего Камю господствует языческое переживание красоты мира, радость от соприкосновения с ним, с морем и солнцем Алжира, от «телесного» бытия. Все острее ощущающий экзистенциалистское отчуждение, Камю не оставляет потребности в постоянном «контакте», в «бла бла­госклонности», в любви — «абсурд царит — спасает любовь».

В 1942 году был опубликован «Миф о Сизифе» —«эссе об абсурде», где Камю, собрав свои размышления о смерти, отчуж­денности даже от самого себя, о невозможности определить, рас­шифровать существование, об абсурде как источнике свободы, на роль героя абсурдного мира избирает легендарного Сизифа. Труд Сизифа абсурден, бесцелен; он знает, что камень, который по велению богов тащит на гору, покатится вниз и все начнется сначала. Но он знает —а значит, поднимается над богами, над своей судь­бой, значит, камень становится его делом. Знания достаточно, оно гарантирует свободу. Произведение искусства тоже принадлежит миру абсурдному, но сам акт творчества дает возможность удержать, сохранить сознание в мире хаоса. Описание — бесконечное умно­жение существования.

Так в творчестве Камю обозначился еще один источник роман­тического оптимизма — искусство. Высоко ценимый им француз­ский роман предстает силой, которая способна одолеть судьбу, навязывая ей «форму», «правила искусства», качество столь бес­спорное, что оно само по себе нетленно. Камю в себе самом пестовал такое качество, такую верность классическим традициям.

Началась война — Камю перебрался во Францию и примкнул к Сопротивлению. История поставила писателя перед такими фак­тами, которые вынудили усомниться в идее абсурда, поскольку она легализует убийство,— «вседозволенность» из категории теоретиче­ской перешла в категорию практики, фашистской практики. Камю и «Письмах немецкому другу» (1943) заговорил об истине и спра­ведливости; о нравственном содержании борьбы с фашизмом.

Миф о Сизифе.

«Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд».

Камю считает героя этого мифа абсурдным человеком. «Таков он и в своих страстях, и в страданиях». Сизиф получает наказание за свои земные страсти, неподчинение богам и искреннюю любовь к миру.

Интересно состояние героя в момент недлительной остановки - паузы между бесконечными страданиями. Именно в этот момент к нему возвращается сознание. Трагичность мифа основана на сознательном поведении Сизифа.

Камю сравнивает жизнь современного человека с этим мифом, считая её столь же трагичной и во многом абсурдной. Действия людей рутинны, однообразны и не приносят никакоё пользы.

Ясность сознания героя побеждает судьбу и обращает страдания в радость. Это счастье и в памяти о мире и жизни, так любимой Сизифом и в том, что его сердце заполнено «борьбой за вершину».

«Сизифа следует представлять себе счастливым».