Института научной информации по общественным наукам, Центра гуманитарных научно-информационных исследований, Института Всеобщей истории Российской академии наук 80 страница

В числе осн. проблемных областей К.и. можно перечислить: исследование природных и истор. обстоятельств (условий) существования изучаемых сооб-в и особенностей социокультурных технологий их адаптации к этим условиям, т.е. выявление комплексов внешних факторов, обусловливающих специфику социального и культурного бытия этих сооб-в; изучение процессов накопления сооб-вами опыта социальной интеграции и поддержания необходимого уровня консолидированности людей при осуществлении ими всех форм коллективной жизнедеятельности (удовлетворения групповых и индивидуальных интересов и потребностей), а также процессов селективного отбора наиболее эффективных приемов решения этих задач, т.е. выявление критериев приемлемости тех или иных форм социальной практики и образов сознания с т.зр. их соответствия принципу ненанесения вреда социальной целостности сооб-ва; анализ процессов аккумуляции и закрепления в сознании и социальной практике людей этих селектированных принципов и допустимых форм деятельности, в качестве ценностных ориентаций, норм, образцов, правил, обычаев и т.п., т.е. выявление

комплекса “социальных конвенций”, идейных императивов и табу, на основании к-рых осуществляются процессы регуляции коллективного существования людей, формируются их картины мира; исследование воплощения социокультурного опыта сооб-в в практич. формах их социальной организации и механизмах регуляции, в параметрах образа жизни и балансе коллективного и личностного начал в нормах социальной активности, в опредмечивании ценностных императивов культуры (допустимых по своей социальной цене и последствиям форм деятельности), в специфич. чертах технологий и продуктов (рез-тов) этой деятельности и пр., т.е. выявление системы механизмов практич. упорядочения форм жизнедеятельности сооб-в по социально-ценностным основаниям и нормативных параметров функционирования этих механизмов; изучение воплощения социокультурного опыта сооб-в в преобладающих формах рац. и образного познания окружающего мира, в культивируемых формах рефлексий, интерпретаций и аккумуляции этого знания, в формировании институтов по производству “культурных текстов” (религ., полит., худож. и пр.), в специфике образов самоидентификации сооб-в в своем социальном окружении и личности в сооб-ве и т.п., т.е. выявление нормативных параметров регуляции сознания и мировоззрения членов сооб-ва; исследование воплощения социокультурного опыта сооб-в в нормах социальной адекватности их членов, механизмах стимулирования социальной активности личности, в системе образов социальной престижности, в средствах социального вознаграждения или наказания, в механизмах социализации и инкультурации индивида и пр., т.е. выявление нормативных характеристик системы социальных стандартов, доминирующих в разл. стратах сооб-ва, и допустимых границ индивидуальной интерпретации этих стандартов в поведении и суждениях, интересах и потребностях личности; изучение воплощения социокультурного опыта сооб-в в функционировании механизмов социальной коммуникации, трансляции культурного опыта, в формировании семантич. кодов, языков и текстов культуры, консолидирующих образов сознания, обрядов и ритуалов и всей системы технологий социокультурного воспроизводства самих сооб-в как устойчивых в пространстве и времени социальных целостностей, т.е. выявление нормативных параметров формирования и функционирования информационных полей существования сооб-ва; исследование динамики генезиса и истор. изменчивости перечисленных норм социокультурного устроения истор. сооб-в, т.е. выявление оснований для их историко-стадиальной типологизации, периодизации их социокультурной истории и установления критериев для определения уровней их развития; компаративный анализ форм социокультурного устроения разных сооб-в и динамики их локализации, т.е. выявление оснований для их региональной (или цивилизационной) типологизации; реконструктивное аналитич. моделирование социокультурного устроения истор. сооб-в как динамич., структурно и функционально упорядоченных систем, способных к самоорганизации, саморегуляции и самовоспроизводству, а также к адаптивной изменчивости во времени и пространстве.

К.и. структурно включает несколько осн. направлений научных исследований. Среди них можно выделить: теорию познания истор. динамики культуры, разрабатывающую филос. и социальные основания, методологию и методику познания истории культуры, а также общие объяснит, теории и концепции истор. динамики культурных процессов: истор. антропологию, исследующую антропол. основания истор. изменчивости культуры и осуществляющую реконструктивное моделирование истор. явлений культуры и их систем; культурогенетику, разрабатывающую теор. модели процессов порождения новых культурных явлений и ведущую эмпирич. исследования генезиса конкретно-истор. форм и культурных систем; культурологич. народоведение, изучающее истории нац. культур как системных целостностей, разрабатывающее методику этнокультурологич. исследований культурной динамики в ее комплексном и социально стратифицированном аспектах;

историю специализир. областей культуры, разрабатывающую методологию и методику культурологич. подходов к изучению специализир. областей человеч. деятельности (экон., правовой, полит., научной, филос., религ., худож., образоват. и пр.) и видов социального взаимодействия (этики, обрядов и ритуалов, вербальных и невербальных языков коммуникации, ценностных и символич. систем и т.п.); культурную компаративистику, разрабатывающую теории и концепции культурного локализма, основания и принципы типологизации разл. системных культурно-истор. явлений и ведущую сопоставит, изучение разных культурных систем, конфигураций, цивилизаций и т.п.; историографию истории культуры, ведущую исследования по истории самой историко-культурологич. науки, а также ряд иных направлений.

К.и. занимает важное место в системе образования, составляя основу общекультурологич. и гуманитарно-культурологич. образования, а также преподавания культурологии как общеобразоват. дисциплины. В ряде зарубежных стран на основе подходов К.и. ведется преподавание общеобразоват. истории в средних и высших учебных заведениях.

Лит.: Новикова Л.И. Цивилизация как идея и как объяснит, принцип истор. процесса // Цивилизация. Вып. I. M., 1992; Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем истор. науки вокруг франц. школы “Анналов”. M., 1993; Флиер А.Я. Основания истор. культурологии//Культура России на рубеже столетий. Тез. докл. В. 1. M., 1996; Ерасов Б.С. Предисловие: О статусе культурно-цивилизационных исследований// Цивилизации и культуры. В. I. Россия и Восток: Цивилизационные отношения. M., 1994; Флиер А.Я. Культурогенез. M., 1995.

А.Я. Флиер

КУЛЬТУРОЛОГИЯ ПРИКЛАДНАЯ - совокупность концепций, методол. принципов, методов и познават. процедур культурология, знания, ориентированных на применение в разных областях социального взаимодействия и на достижение опр. практич. эффектов в этих областях. Поскольку прикладной уровень культурологии предполагает практич. использование рез-тов познания, особое значение здесь приобретают такие направления и особенности анализа, как диагностика и прогнозирование социокультурной динамики, развивающейся в режиме спонтанной самоорганизации, проектное изменение тех ее аспектов и элементов, к-рые могут быть трансформированы под воздействием целенаправленной управленч. деятельности, а также программирование и планирование конкр. сторон практики, способных изменяться в нужном направлении под действием набора преобразоват., в частности управленч., мер. Все это делает неотъемлемым компонентом К.п. (помимо теорий и познават. принципов) такие элементы знания, как совокупность социальных технологий, конкр. программ и рекомендаций, предназначенных для специалистов и практич. работников разных областей социальной деятельности.

Специфика прикладного уровня культурологич. знания состоит в его интегративном характере, что предъявляет более сложные требования к тем практич. решениям, к-рые могут быть выработаны на его основе. Если прикладной уровень какого-либо дисциплинарного знания (напр., экон., политологич., социол., психол.) углубляет лишь свой, узкоотраслевой аспект познават. деятельности, а практич. рекомендации касаются только соответствующего сегмента социокультурной практики и предназначены для профессионально отраслевого использования, то для культурологич. подхода характерны такие особенности, как интегративно-целостное рассмотрение объекта познания в его истор. динамике, выделение и учет таких его аспектов, как коммуникативный, ценностно-смысловой, традиционалистский, инновативный, групповой, индивидуально-личностный и др. Все это, безусловно, способно усложнить восприятие культурологич. проектов и предложений в рамках, напр., таких отраслей практики, как полит, управление, хоз. деятельность, социальная или нац. политика и др. Учет совокупности социокультурных качеств и сторон практич. деятельности требует перехода специалистов и управленч. работников на межотраслевое взаимодействие, что позволяет углубить понимание их проф. проблемы, разработать адекватное их решение, а также эффективно реализовать это решение.

Прикладной уровень культурологич. познания формировался в 20 в. в развитых странах мира в рамках практич. применения рез-тов культурной и социальной антропологии. Важнейшие причины расширения потребностей специалистов и управленч. персонала в знании рез-тов культурологич. анализа можно свести к сл. глобальным факторам: в мире начали интенсивно расширяться межкультурные контакты и развиваться междунар. туризм; во многих странах стали усиливаться процессы аккулыпурации и внедрения социокультурных инноваций; для многих традиц. об-в стали актуальными явления модернизации и постмодернизации, что затрагивало не только технологии труда, духовные ценности, нормы поведения, но и социальные институты, образ жизни в целом; изменялось соотношение между городской и сельской культурой; трансформировался традиц. тип личности, что усложняло процесс личностной, групповой, социальной самоидентификации; во многих странах мира появлялась новая проблема социокультурной реадаптации об-ва и человека к нездоровой, чреватой катастрофами экол. обстановке, порождаемой техногенно-антропол. фактором.

В отеч. научной и социальной практике советского периода прикладной уровень культурологич. познания развивался долгое время в рамках культурно-отраслевого подхода. В свою очередь это было связано с теор. постулатами марксизма, отводившего культуре вспомогат. роль на уровне надстройки. Поэтому в теории культуры советского периода культура сводилась к таким областям практики, как духовная, худож., образоват., научная деятельность, где могли находить применение рекомендации культурологов. В 60-80-е гг. наиболее развитыми уровнями прикладного культурологич. знания были такие направления анализа, как социология худож. культуры и искусства, социология культурной деятельности (имелось в виду широкое понятие духовной активности — деятельность работников науки, образования, учреждений культуры). Вместе с тем, в эти годы отеч. исследователи спонтанно, в нерефлектированной форме обращались к анализу культурных аспектов деятельности людей в рамках таких областей знания, как социология труда, полит, отношений и пропаганды, нац. отношений, религии и др. Изучая, напр., социальные перемещения в сфере труда, обращение людей к разным информационно-пропагандистским источникам, выявляя масштабы групп верующих и атеистов, исследователи не могли не затронуть сугубо культурологич. аспекты этих проблем: мотивы, установки действий людей, ценностные ориентации разных групп и слоев, уровень конфронтационности или согласованности таких ориентации и др. В 80-е годы в отеч. обществоведении стали появляться работы, обосновывающие необходимость применения культурологич. познания как самостоят, междисциплинарного направления, к-рое включает в себя теор. и прикладной уровни. В наст. время можно говорить о завершении становления в рос, обществоведении теор. культурологии, в то время как прикладной уровень находится пока в стадии становления. Ведущие теоретики признают необходимость и важность его развития, но практич. его применение задерживается. В наиболее полном объеме используются те аспекты К.п., к-рые развивались в советский период в рамках таких отраслей знания, как социология худож. культуры и искусствознания (музееведение, худож. воспитание молодежи и др.), управление отраслью культуры (библиотековедение, охрана памятников культуры, подготовка специалистов в сфере ху-

дож. творчества и организации досуга, организация концертной деятельности, деятельности театра, кино и т.п.). В условиях модернизации выработка целостной и адекватной совр. требованиям культурной политики рос. об-ва требует преодоления узковедомственного подхода и формирования ее на широкой социокультурной основе. Такой же целостный социокультурный подход необходим и в процессе разрешения других сложных проблем рос. об-ва. Культурологии, экспертиза, социокультурное проектирование и соответствующие технологии должны стать неотъемлемыми компонентами при выработке решений в самых разных областях практики. Мировой и отеч. опыт свидетельствует, что прикладное культурологич. знание успешно находит практич. применение в ел. областях: регулирование социальных отношений при взаимодействии разных социальных и культурных групп, слоев; регулирование этнонац. взаимодействий; при разрешении межгрупповых конфликтов, в процессе снятия социального напряжения, порождаемого самыми разными факторами; устранение или минимизация причин отклоняющегося поведения (пьянства, алкоголизма, наркомании и др.); в процессах социализации личности, социальной и культурной адаптации человека к модернизационным переменам, в ходе психол. консультирования по разным жизненным проблемам; в повышении социальной эффективности деятельности СМ И, а также в ходе регулирования любых процессов коммуникации между группами и слоями, между социальными институтами и личностью, между производителями и потребителями (напр., в рекламной деятельности, в деятельности public relations) и др. Список прикладного использования культурологич. знания далеко не полон, к тому же он постоянно расширяется, ибо любая область деятельности, каждый ее социальный сегмент заключают в себе социокультурные аспекты, к-рые необходимо принимать во внимание при регулировании их структуры и динамики. В этом процессе многое зависит не только от исследователей, но и от. специалистов конкр. отраслей практики, от руководителей разного уровня, к-рые способны увидеть и признать роль культурных факторов в разрешении проблем, находящихся на пересечении их социальной и профессионально-отраслевой значимости.

Лит.: Культурная деятельность: Опытсоциол. исследования. М., 1981; Культура в советском об-ве. Проблемы и перспективы развития. М., 1988; Савельев В.В. Очерки прикладной культурологии: Генезис, концепции, современная практика. Ч. 1. М., 1993.

Г.А. Аванесова

КУЛЬТУРОСООБРАЗНОСТИ ПРИНЦИП - учет условий, в к-рых находится человек, а также культуры данного общества, в процессе воспитания и образования. Идеи необходимости К.п. были развиты нем. педагогом Ф.А.В. Дистервегом, разрабатывавшим теорию развивающего обучения. Высоко оценивая роль просвещения народа, Дистервег к числу задач школьного образования относил воспитание гуманных и сознат. граждан, а не “истинных пруссаков”. Принципами воспитания он считалприродосообразность (учет индивидуальных физич. и психич. особенностей), самодеятельность (направленность на развитие творч. активности) икультуросообразность.

Состояние культуры любого народа выступает в качестве основы, базиса, из к-рого, по мнению Дистервега, развивается новое поколение людей, поэтому та ступень культуры, на к-рой находится об-во, предъявляет школе и всей системе образования в целом требование поступать культуросообразно, т.е. действовать в соответствии с требованиями культуры, чтобы воспитать интеллигентных, образованных людей. Как бы продолжая идеи противопоставления естеств. и гражд. состояния человека, Дистервег не исключал возможности противоречия между принципами природосообразности и культуросообразности. Он полагал, что в случае конфликта не следует поступать наперекор природе, надо противодействовать влиянию ложного образования, ложной культуры.

В 20 в. произошел отрыв понятия культуры как целого от тех понятий, к-рые издавна совпадали с определением культурности, понимались почти как синонимы. Появилась пропасть между феноменами культуры и феноменами просвещения, цивилизации и образования. Совр. образование — продукт эпохи Просвещения, и оно выросло из выдающихся открытий первой фазы научной революции. Однако наука к к. 20 в. сделала резкий скачок и радикально переменилась, признав множественность истины, отказавшись от универсальных притязаний. Наука ныне обратилась к нравств. исканиям, а система школьных дисциплин еще с трудом выбирается из шор картины мира 19 в. Образование перестает пониматься как “культивирование”, т.е. “делание” личности в условиях культуры, а все чаще трактуется лишь как “накачка информацией”. В основе образоват. системы в нашей стране был заложен принцип политехнизации образования, суть к-рого заключается в подготовке кадров для производства. Упор делался на подготовку специалиста, вопросы духовного развития личности человека отступали на второй план. Понятие “человек образованный” осознавалось как “человек информированный”, а это не гарантирует наличие у него способности к воспроизводству культуры и тем более — к порождению культурных новаций.

В наст. время в нашей стране осуществляется становление культурологии как учебной дисциплины, предметом к-рой является не просто изучение сущности, функций и закономерностей развития культуры, а анализ взаимодействия,взаимопроникновения культуры и человека, раскрытие сущности человека как творца и творения культуры. Такое понимание предметной области культурологич. учебных дисциплин обусловлено целью и осн. задачами образования, среди к-рых на первое место выдвигается необходимость инкулыпура-

ции (приобщения к культуре) человека. Став носителем культурно-истор. ценностей, человек в процессе своей жизни воспринимает, репродуцирует эти ценности и стремится к творчеству новых культурных реалий. Т.о., в центре культуры находится человек и сама культура является его творением.

Переосмысление ценностей в сфере культуры и образования, коренная трансформация системы образования в России, смена основополагающих ориентиров в пед. деятельности — эти процессы требуют осмысления для определения наиболее действенных программ культурологич. подготовки студентов. Анализ особенности реализации К.п. на совр. этапе будет способствовать процессу качественного изменения подготовки интеллектуальной элиты для России.

Лит.: Дистервег Ф.А.В. Руководство для нем. учителей. М., 1913; Он же. Избр. пед. соч. М., 1956; Лотман Ю.М. Проблема “обучения культуре” как ее типологическая характеристика // Уч.зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 284. Тарту, 1971; Университетское образование: Приглашение к размышлению. М., 1995.

Л.П. Воронцова

КУЛЬТУРФИЛОСОФИЯ - см. Философия культуры

КУН (Kuhn) Томас Сэмюэл (1922-1996) - амер. историк и философ, один из лидеров историко-эволюционистского направления в философии науки. Разработал концепцию истор. динамики научного знания, к-рая легла в основу теории научной рациональности, радикально отличающейся от логико-позитивистских и “критико-рационалистич.” представлений о науке.

К. выступил критиком индуктивистских и кумулятивистских моделей реконструкции истории науки, свойственных логич. позитивизму. Наука, в его представлении, не есть постепенное накопление истин, обретаемых в “чистом” (т.е. не зависящем от теор. предпосылок и гипотез) опыте. Рациональность науки не сводится к сумме логич. правил образования и преобразования научных суждений, ценность к-рых удостоверяется в процессах “верификации” (опытной проверки) и редукции к наблюдениям, рез-ты к-рых можно представить в виде “базисных” (“протокольных”) предложений. Историк, некритически воспринимающий позитивистские ориентации, обречен на искажение действительной истории науки, более того, на непонимание того, что является содержанием и сутью научной деятельности. К. отверг логико-позитивистское решение проблемы “демаркации”, т.е. проведение жесткой разграничит, линии между наукой и не-наукой, сводившееся к применению логич. и “верификационных” критериев к анализу языка научных теорий.

К. выступил и против критериев “демаркации”, предлагавшихся “критич. рационалистами” во главе с К. Поппером. Суть их подхода заключалась в требовании: границы науки должны совпадать с границами рац. критики. Последняя основывается на логике и методол. императиве: выдвигать “смелые” (т.е. охватывающие объяснением максимальный круг известных явлений) гипотезы и подвергать их самым жестким опытным проверкам, опровергнутые гипотезы отбрасывать как ложные и выдвигать им на смену новые; этот процесс бесконечен, и в нем реализуется направленность познания к истине. Деятельность, не отвечающая этим требованиям, не может считаться научной в строгом смысле и не является вполне рациональной. То, что ученые не всегда соблюдают требования научной рациональности, объясняется психологией научного творчества или к.-л. “вне-научными” факторами, но это не имеет отношения к теории научной рациональности, на основе к-рой строится нормативная модель развития науки.

К. не отрицал значимости проблемы “демаркации”, но искал для нее иное решение. Гл. отличие науки от прочих сфер духовной и интеллектуальной деятельности, по К., в том, что только в науке существуют рац. процедуры проверки опытных суждений, причем рациональность этих процедур принимается как нечто бесспорное и не подлежащее сомнению. Критика и рациональность образуют единство в рамках того, что не подлежит критике — принятых образцов научной деятельности. Когда же критика обращается на сами эти образцы, она порывает с принятыми критериями рациональности и вынуждена искать новую опору. Пока такой опоры нет, рац. критика невозможна. Однако в истории науки (в отличие, напр., от истории философии) практически не бывает периодов критериального вакуума. Напротив, пространство выбора между разл. системами критериев рациональности даже слишком заполнено, и потому выбор может совершаться под воздействием не только “когнитивных” факторов, но прямо зависит от убеждений, авторитетов, социально-психол. атмосферы и традиций “научных сооб-в”, а также от многих других социокультурных воздействий. Такие ситуации К. назвал “экстраординарной” или “революц.” наукой. Попадая в такие ситуации, наука не только не обнаруживает differentia specifica, а, наоборот, становится похожей на другие сферы умственной активности, напр., на споры философов или ценителей искусства, астрологов или психоаналитиков. Только в периоды “нормальной” научной деятельности можно строго отличить науку от того, что наукой не является.

К. различал два рода критики. Рац. критика — критика, опирающаяся на принятые критерии рациональности. Нерац. критика возникает в периоды кризисов, когда сами критерии рациональности проблематизируются. Т.о., рациональность науки ставится в зависимость от решений эзотерич. круга лидеров, авторитетов, экспертов, к-рые навязывают свое понимание рационального — через систему обучения и проф. подготовки — остальным участникам научного сооб-ва.

Цель деятельности ученого — не истина (этот термин оказывается излишним при описании научной деятельности), а решение концептуальных или инстру-

ментальных “головоломок”. Успех вознаграждается признанием соответствующего научного сооб-ва; мнение людей, не включенных в это сооб-во, вообще игнорируется или учитывается в незначит. мере. Поэтому, с одной стороны, научное сооб-во крайне консервативно в своих оценках собственной рациональности (эта консервативность — условие единства и общности), с др. стороны, оно настроено почти всегда на полное отрицание “иной” рациональности, претендующей на решение тех же “головоломок”.

Понятие процесса науки, основанное на представлении о возрастающей истинности научных суждений, по К., исключается из философско-методол. рефлексии. Основания наиболее важных решений (напр., связанных с выбором фундаментальной научной теории), принимаемых учеными, в первую очередь следует искать в социол. и психол. обстоятельствах их деятельности, в особенности тогда, когда на роль инструментов объяснения претендуют сразу несколько научных теорий. Логич. анализ ситуаций выбора может оказаться совершенно бесполезным, поскольку “парадигмы” (господствующие образцы решения научных проблем — “головоломок”) задают и свою собственную логику, и у разных парадигм могут быть разные логики.

Психология и социология (а не нормативная “логика научного исследования”) призваны объяснить, почему в “нормальные” периоды ученые упорно держатся за принятые ими теор. основания, при этом часто игнорируя объяснительный потенциал конкурирующих “парадигм”, иногда даже не обращая внимания на противоречия между опытом и объяснениями, получаемыми в рамках “своей парадигмы”, либо пытаясь устранить эти противоречия за счет гипотез ad hoc, а в периоды “кризисов” мучительно ищут возможности “гештальт-переключений” (это можно сравнить с тем, как человек, увидевший в рисунке психол. теста “утку”, с большим трудом заставляет себя увидеть в том же рисунке “кролика”).

Научный процесс, как его понимает К., осуществляется не в “чистом мире идей и проблем”, существующем независимо от того, воздействует ли на этот мир чье-либо человеч. сознание, участвует ли оно в истории этого мира. Решения научных сооб-в принимаются в условиях конкурентной борьбы между ними, а также под влиянием всей социально-культурной жизни об-ва, в к-ром научные коллективы составляют небольшую часть. Отсюда социально-культурная (в первую очередь — социально-психол. и социол.) обусловленность критериев рациональности, к-рые суть реальные продукты мыслит, процессов, подверженных истор. изменениям.

Образ науки, предложенный К., есть отход от классич. рационализма, попытка уместить рациональность в ряду человеч. пристрастий и особенностей конкр. культурных эпох. Рациональность наполняется прагматич. смыслом: человек вынужден постоянно доказывать свою рациональность не ссылками на Истинный Разум, а успехами своей деятельности. Поэтому, достигая успеха, он вправе называть свою деятельность разумной, отстаивая этот взгляд перед лицом конкурирующих воззрений о разумности и успешности действий. Каждое “научное сооб-во” само судит о своей рациональности. Но свобода и рациональность отд. индивида ограничена коллективным действием и умом “сооб-ва”; в этом К. продолжает традицию классич. социологии знания и социологии науки (Дюркгейм, Шелер).

Позиция К. неоднократно подвергалась критике за ее “иррационализм” и “релятивизм”; однако эти обвинения осмысленны только с позиции классич. рационализма. К. был ориентирован на поиск более гибкого и приближенного к “реальности” рационализма. В основании этого поиска — как и иных совр. ревизий рационализма — разочарование в безусловных ориентирах культурной истории и склонность к мозаическому, калейдоскопическому и плюралистич. видению мира и места человека в нем. Концепция К. может быть поставлена в ряд мыслит, опытов, соответствующих социокультурной критике, к-рой была подвергнута “философия субъекта”, восходящая к классич. европ. трансцендентализму. В ряде моментов эта концепция перекликается с идеями постмодернистской философии.

Соч.: The Copernican Revolution: Planetary Astronomy in the Development of Western Thought. Camb., 1957; Essential Tension. Selected Studies in Scientific Tradition and Change. Chi.; JL, 1977; Black-body Theory and the Quantum Discontinuity. 1894-1912. Oxf., 1978; Структура научных революций. М., 1975.

Лит.: В поисках теории развития науки (Очерки зап.-европ. и амер. концепций XX века). М., 1982; Никифоров А.Л. От формальной логики к истории науки. М., 1983; Кузнецова Н.И. Наука в ее истории. М., 1982; Criticism and the Growth of Knowledge. Camb., 1970; Paradigms and Revolutions: Appraisals and Applications of Thomas Kuhn's Philosophy of Science. Notre Dame; L., 1980; Barnes B. Th.S. Kuhn and Social Science. N.Y., 1982; World Changes. Camb. (Mass.); L., 1993.

B.H. Порус

 

 

Л + Указатель имен

ЛАКАН (Lacan) Жак (1901-1981)

ЛАМПРЕХТ (Lamprecht) Карл (1856 - 1915)

ЛАНГЕР (Langer) Сьюзен (р. 1895-1985)

ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ Александр Сергеевич(1863-1919)

ЛАПШИН Иван Иванович (1870-1952)

ЛЕ БОН (Le Bon) Гюстав (1841-1931)

ЛЕВИ-БРЮЛЬ (Levy-Bruhl) Люсьен (1857-1939)

ЛЕВИНАС (Levinas) Эмманюэль (1905-1995)

ЛЕВИ-СТРОСС (Levi - Strauss) Клод (р. 1908)

ЛЕ ГОФФ (Le Goff) Жак (р. 1924)

ЛЕЙДЕНСКАЯ ШКОЛА

ЛЕМ (Lem) Станислав (р. 1921)

ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ) Владимир Ильич (1870-1924)

ЛЕ РУА ЛАДЮРИ (Le Roy Ladurie) Эмманюэль(р. 1929)

ЛЕССИНГ (Lessing) Теодор (1872-1933)

ЛЕТТРИЗМ

ЛИВИС (Leavis) Фрэнк Реймонд (1895-1978)

ЛИК — ЛИЦО — ЛИЧИНА

ЛИНГВИСТИКА АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ

ЛИНТОН (Linton) Ральф (1893-1953)

ЛИОТАР (Lyotard) Жан-Франсуа(р. 1924)

ЛИППЕРТ (Lippert) Юлиус (1839-1909)

ЛИТТ (Litt) Теодор (1880-1962)

ЛИХАЧЕВ Дмитрий Сергеевич (р. 1906)

ЛИЧ (Leach) Эдмунд (р. 1910)

ЛИЧНОСТЬ АВТОРИТАРНАЯ

ЛОРЕНЦ (Lorenz) Конрад Цахариус (1903-1989)

ЛОСЕВ Алексей Федорович (1893-1988)

ЛОССКИЙ Владимир Николаевич (1903-1958)

ЛОССКИЙ Николай Онуфриевич (1870-1965)

ЛОТМАН Юрий Михайлович (1922-1993)

ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич (1875-1933)

ЛЭШ (Lasch) Кристофер (р. 1926)