Карл Густав ЮНГ, Мишель ФУКО. Античному человеку Анима являлась либо как богиня, либо как ведьма; средневековый человек заменил богиню небес­ной госпожой или церковью

Античному человеку Анима являлась либо как богиня, либо как ведьма; средневековый человек заменил богиню небес­ной госпожой или церковью. Десимволизированный мир протестанта привел сначала к нездоровой сентиментальнос­ти, а потом к обострению моральных конфликтов, что ло­гически вело к ницшеанскому «по ту сторону добра и зла» именно вследствие непереносимости конфликта.

В цивилизованном мире это положение ведет, помимо всего прочего, к ненадежности семейной жизни. Американ­ский уровень разводов уже достигнут, если не превзойден во многих европейских центрах, а это означает, что Анима обнаруживается преимущественно в проекциях на проти­воположный пол, отношения с которым, ее патологические последствия способствовали возникновению современной психологии в ее фрейдовской форме; она присягает на вер­ность тому мнению, будто основанием всех нарушений яв­ляется сексуальность: точка зрения, способная лишь обос­трить уже имеющиеся конфликты. Здесь спутаны причина и следствие. Сексуальные нарушения никоим образом не представляют собой причины невротических кризисов; последние являются одним из патологических последствий плохой сознательности и приспособленности. Сознание сталкивается с ситуацией, с задачами, до которых оно еще не доросло. Оно не понимает того, что его мир изменился, что оно должно себя перенастроить, чтобы вновь приспо­собиться к миру. «Народ несет печать зимы, она неизъясни­ма», гласит перевод надписи на корейской стене.

И в случае Тени, и в случае Анимы недостаточно иметь о них понятийное знание или размышлять о них. Невозмож­но пережить их содержание через вчувствование или вос­приятие. Бесполезно заучивать наизусть список названий архетипов. Они являются комплексами переживаний, всту­пающих в нашу личностную жизнь и воздействующих на нее как судьба. Анима выступает теперь не как богиня, но проявляется то как недоразумение в личностной области, то как наше собственное рискованное предприятие. К приме­ру, когда старый и заслуженно уважаемый человек, ученый

ФИЛОСОФСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

семидесяти лет бросает семью и женится на рыжей двадца­тилетней актрисе, то мы знаема, что боги нашли еще одну жертву. Так обнаруживается всесилие демонического в на­шем мире — ведь еще не так давно эту молодую даму легко было бы объявить ведьмой...

Данная нами картина неполна. Она проявляется прежде всего как хаотическое жизненное влечение, но в ней есть и нечто от тайного знания и сокровенной мудрости в достой­ной удивления противоположности ее иррационально-эль-фической природы.

...Я не зря сначала упомянул об этом весьма характер­ном аспекте Анимы, поскольку при первой встрече с нею она может показаться всем чем угодно, только не мудрос­тью. Как мудрость она является только тому, кто находится в постоянном общении с нею и в результате тяжкого тру­да готов признать, что за всей мрачной игрой человеческой судьбы виднеется некий скрытый смысл, соответствующий высшему познанию законов жизни. Даже то, что первона­чально выглядело слепой неожиданностью, теряет покров тревожной хаотичности и указывает на глубинный смысл. Чем больше он познан, тем быстрее теряет Анима характер слепого влечения и стремления. На пути хаотичного потока вырастают дамбы; осмысленное отделяется от бессмыслен­ного, а когда они более не идентичны, уменьшается и сила хаоса, смысл теперь вооружается силою осмысленного, бессмыслица силою лишенного смысла. Возникает новый космос. Сказанное является не каким-то новым открытием медицинской психологии, а древнейшей истиной о том, что из полноты духовного опыта рождается то учение, которое передается из поколения в поколение.

Мудрость и глупость в эльфическом существе не толь­ко кажутся одним и тем же, они суть одно и то же, пока представлены одной Анимой. Жизнь и глупа и наделена смыслом. Если не смеяться над первым и не размышлять над вторым, то жизнь становится банальной. Все тогда при­обретает до предела уменьшенный размер: и смысл, и бес­смыслица. В сущности жизнь ничего не означает, пока нет