Отношение Ислама к иноверцам или веротерпимость Ислама

Ислам, возникший среди народов, воспитанных в духе грубого невежества, хотя и кажется несколько суровым по отношению к иноверцам из племен беспокойных дикарей — язычников, но в то же время он весьма почтительно отзывается об учениях Библии и Евангелии, он братски относится к учителям слова Божья в Библии и Евангелии, Моисею (Муса) и Ииcycy (Айса).

Коран об этом пишет:

«Он послал тебе по всей истине книгу, которая подтверждает то, что ей предшествовало; Он повелел сойти свыше Пятикнижию и Евангелие для служения людям направлением. Он повелел сойти различию» (гл. III ст. 2).

«Скажите: мы веруем в Бога и того, кто нам послан свыше, в Авраама, Измаила, Исаака, Иакова, в двенадцать колен, мы веруем в книги, которые даны Моисею и Ииcycy, в книги врученные пророкам от Господа; мы не приписываем им никакого различия и предадимся Богу» (гл. II ст. 130).

Мы дали Моисею книгу закона и повелевали через других посланников ей следовать. Мы дали Ииcycy сыну Mapии явные знамения (его посланничества) и укрепили его духом святости (гл. II ст. 81).

С последователями этих учений — книжниками (ахлуль-китаб), было допущено Кораном вступать в брак, употреблять в пищу убитых ими животных и т. п.

И здесь мы видим, что Мухаммед отдает предпочтениe и оказывает уважение просвещению. Этими своими постановлениями относительно христиан и евреев с од­ной стороны и язычников с другой — он как бы выражает свое неудовольствие к неучам, невеждам — язычникам.

Если Мухаммед так горячо проповедовал свое учение, иногда как бы силою распространяя его, то это вы­зывалось желанием и необходимостью: во первых, просве­тить грубых язычников — дикарей, и во вторых, поло­жить конец религиозному хаосу, который царил в Аравии. Евреи, христиане, собийцы (поклонники светил) все спорили между собою о первенстве своих религий, брожение умов было так сильно, что все почувствовали не­обходимость обновления. При удушливой атмосфере ощу­щается необходимость очистить и обновить ее; так именно смотрел Мухаммед на свою задачу, он хотел уничто­жить в Аравии царивший там хаос, создать единство религиозного убеждения.

Когда Исламизм подчинил себе обширные разнородные владения, то он стал издавать законы, удовлетворяющие потребностям иноверцев.

И вот относительно мирных иноверцев Ислам говорит: что нам, то и им, кровь их как и кровь наша, имущество их как и имущество наше (фяляхум ма ляна ва-аляйхим ма аляйна).

По учению Мухаммеда притеснения иноверца более стра­шны и более ответственны, чем своего единоверца (хусумятуль Кяфер Ашядду мень хусумятуль му мен). В Коране говорится:

«В религии нет принуждения. Истинный путь довольно отличается от заблуждения» (гл. II ст. 257).

«У вас своя вера, а у меня своя»(гл. CIX ст. 6).

Об этих стихах знаменитый толкователь Корана, Казыбейзави, передает, что, когда Мухаммед переехал из Мекки в Медину, в числе друзей, переселившихся вме­сте с ним в Медину, был один последователь (Ансар). Спустя несколько времени явились в Медину и сыновья этого Ансара, которые были христианами, но, прибыв в Медину, исповедовали ту же религию, которую и раньше исповедовали. Когда отец поклялся обратить их, во что бы ни стало, в мусульманство и начал уговари­вать своих сыновей, чтобы они приняли Ислам, то они сказали: не хотим принять Ислама, а остаемся христианами. Возник спор между отцом и сыновьями, и за решением вопроса обратились к Мухаммеду, при чем отец прибавил: в день воскресения мертвых может ли он спокойно смотреть на то, что одни члены из его семей­ства будут наслаждаться в раю, а другие в то же время будут терпеть мучения. В ответ Мухаммед прочел вышеприведенное откровение Корана и приказал отцу оставить в покое сыновей.

Вот что пишет историк из дневника халифа Омара об обращении с иноверцами:

«В 634 году, когда Омар завоевал Иерусалим, он, войдя в город, зашел в церковь и сел на внутренней её площадке; когда наступило время молитв и Омар, обращаясь к патриарху Ильи, сказал, что он хочет молиться, патриарх на это ответил: «Молись, где ты стоишь». Однако, Омар отказался молиться внутри цер­кви и, выйдя из неё, совершил молитву вне церкви; окончив обряд богослужения, Омар, обращаясь к патриapxy, сказал: «Если бы я молился внутри храма, то мусульмане, зная, что здесь молился сам Омар, после меня отняли бы от вас этот храм».

Другой историк сообщает нам об этом же Омаре следующее:

«Однажды, во время путешествия по своим владениям Омар заметил одного старца, дряхлого иноверца и, за­интересовавшись узнать его положение и прошлое стал его расспрашивать. Тот, конечно, рассказал ему о своих нуждах и бедности. Омар, обращаясь к старцу, ска­зал: «Было бы нечеловечно получать от тебя подати в твоей молодости и оставить теперь в старости на произвол судьбы», и назначил ему от казначейства пенсию для пропитания».

В гражданских сделках иноверцы-подданные или иноверцы из других мирных государству обязанных какими-либо международными договорамии (зимми, муста, амень), пользуются равноправностью с мусульманами. Фальшь, обман, обида их в гражданских делах строго запрещается, даже заочная хула и злословие (гайбят ня-мимя) на мирных иноверцев запрещена, как и между мусульманами.

Правда, на шпионов и разных немирных иноверцев смотрели несколько иначе, к ним и относятся строгие стихи Корана, которые умышленно или ошибочно некоторые писатели смешивают и, основываясь на своих непонятных выводах, обвиняют Ислам в фана­тизме и грубости.

Сообразно духу времени и неразвитости народов тех веков, смело можно назвать постановления Ислама ши­рокими и терпимыми, а о светлом взгляде Мухаммеда к своим подданным - иноверцам самым красноречивым образом свидетельствует прилагаемый при сем Указ, данный Мухаммедом иноверцам.

ПРИЛОЖЕНИЕ.