Основные этапы становления христианской церкви как социальной организации

1. Религия является необходимым составным элементом общественной жизни, в том числе и духовной культуры общества. Ее ставная функция состоит в том, чтобы помочь человеку преодолевать исторически изменчивые, преходящие, отно­сительные стороны его бытия и возвышать человека до чего-то абсолютного, неизменного, вечного. Выражаясь философским языком, религия призвана укоренить человека в трансцендентное (то есть находящееся по ту сторону человеческого опыта). В обществе как социокультурной системе это проявляется в придании ценностям, идеалам, нормам и образцам поведения абсолютной ценности, их независимости от исторически преходящих пространственно-временных координат челове­ческого бытия.

Абсолютную непреходящую ценность религии выявляют богословские и религиозно-философские учения. Вместе с тем, религия — это общественно-историческое образование — один из важнейших социальных институтов человечества. И поэтому она может и должна быть подвергнута анализу с позиций социологии. Исследованию религии как социального института посвятили свои работы Э.Дюркгейм, М.Вебер и другие известные социологи. Существует целая отрасль социологического знания под названием «социология религии». Нам представляется, что гуманитарно образованный человек должен быть осведомлен и в [143] этой области социологического знания.

Одной из самых дискуссионных проблем социоло­гии религии является проблема определения наиболее важ­ного признака религии. Здесь борются в основном две позиции. Первая представлена марксистским религиоведением. В этом религиоведении основным признаком религии признается вера в существование сверхъестественного и наличие отно­шений с ним. Вторую позицию представляет Э.Дюркгейм и его последователи. Они считают, что основу религии составляет культовая система. Не вдаваясь в подробную аргументацию сильных и слабых сторон той или иной точки зрения, мы будем исходить из общей предпосылки Э.Дюркгейма, которая нам представляется более научно обоснованной. Поэтому станов­ление религии как социального института мы будем рассма­тривать как процесс институционализации религиозных куль­товых систем.

В первобытном обществе культовые действия были вплетены в процесс материального производства и общественной жизни, а совершение культовых обрядов еще не выделялось в само­стоятельный вид деятельности. Как отмечается в этногра­фической литературе, у австралийцев, задержавшихся на примитивной стадии развития, не было профессионального духовенства. Однако по мере усложнения общественной жизни начинают выделяться специалисты по проведению культовых действий: колдуны, шаманы и т. д. В Малайзии, где уровень развития был выше, чем в Австралии, уже выделились жрецы-профессионалы, которых еще не следует характеризовать как социальный слой, а только как своеобразную профес­сиональную группу, занятую однотипным видом деятельности.

Следующий этап в процессе институционализации связан с зарождением системы общественной организации, при которой руководители общин, старейшины племен и другие деятели, осуществляющие в них функции управления, одновременно играли ведущую роль в религиозной жизни общины. Как отмечает немецкий историк И.Г.Бахофен, в Древней Греции на стадии разложения родового строя военный руководитель являлся одновременно и верховным жрецом. Это связано с тем обстоятельством, что вся общественная жизнь на данном этапе была сакрализована. Все наиболее важные события внутри [144] общинной жизни и межобщинных отношений сопровождались совершением культовых действий. Однако здесь еще имеет место совпадение религиозной и социальной общности.

Становление раннеклассового общества приводит к сущест­венному усложнению общественной жизни, в том числе и религиозных представлений, а также к изменению социальных функций религии. На передний план выходит задача по обеспечению регулирования помыслами и поведением людей в интересах правящих классов, доказательства сверхъестест­венного происхождения власти правителей. И тогда начинают формироваться относительно самостоятельные системы куль­товых действий — богослужение и вместе с ним организация служителей культа — жреческие корпорации. Жреческие корпорации — это не просто профессиональная организация людей, занятых однотипным трудом, а социальная прослойка, или, точнее, сословие. В разных странах и регионах форми­рование этого сословия происходит неодинаково. В одних странах жреческое сословие формируется как особое сословие внутри знати, из которой выделяется группа семей, специ­ализирующихся в данной области и передающих свое знание и социальное положение по наследству.

В других странах это сословие образует замкнутую касту, занимающую господствующее положение в общественной жизни. И на данном этапе вряд ли следует говорить об образовании религиозной организации как самостоятельного социального института. Здесь еще осуществляется тесное переплетение хозяйственно-экономической деятельности, государственно-правового регулирования и культовой практики. В ранне­классовых обществах храмы были собственностью государства и в них накапливались огромные богатства. Жреческое сословие в определенной степени является составной частью государ­ственного аппарата. Но экономическая мощь храмов и роль жречества как обладателя и распределителя этого богатства создает основу для его автономии в рамках государства, превращает жречество в своеобразное «государство в госу­дарстве».

В исторической, социологической и философской литературе довольно развернуто показана определяющая роль жрецов и в становлении государственной правовой системы общества. [145] Однако эта роль, главным образом, связывается с тем, что жрецы были самым образованным слоем раннеклассовых обществ. По нашему мнению, ведущая роль жрецов определялась не только тем, что они были самыми образованными людьми своего времени, а той ролью, которую в общественной жизни раннеклассового общества играл сакральный элемент. Государ­ственно-правовая регламентация в этих обществах являлась составной частью культовой системы. Идеологическое регули­рование носит синкретическую форму, включающую в себя наряду с моральным характер религиозного и государственно-правового регулирования.

По мере усложнения общественных отношений и предста­влений преобразуется и усложняется вся общественная система, в том числе и религиозная надстройка. Усложнение общест­венного сознания и социальных институтов, связанное также с усложнением религиозного сознания и культовой деятельности, приводит к тому, что последние уже не могут функционировать в рамках прежних синтетических отношений и институтов. Постепенно вместе с самоопределением других надстроечных систем происходит самоопределение религиозной системы. Этот процесс связан с конституированием религиозных организаций.

Важнейшей целью религиозных организаций является нормативное воздействие на их членов, формирование у них определенных целей, ценностей, идеалов. Осуществление этих целей достигается посредством выполнения ряда функций: выработки систематизированного вероучения, разработки систем его защиты и оправдания, руководства и осуществления культовой деятельности, контроля и осуществления санкций за исполнением религиозных норм, ведения связей со светскими организациями, государственным аппаратом и т.д.

Появление религиозных организаций объективно обус­ловлено развитием процесса институционализации, одним из следствий которого является усиление системных качеств религии, появление собственной формы опредмечивания религиозной деятельности и отношений. Решающую роль в этом процессе сыграло выделение устойчивого социального слоя, противостоящего основной массе верующих, — служителей культа, которые становятся во главе религиозных институтов и которые сосредоточивают в своих руках всю деятельность по [146] производству, трансляции религиозного сознания и регуляции поведения массы верующих.

В развитой форме религиозные организации представляют собой сложную централизованную и иерархизированную систе­му — церковь. Внутренняя структура такого института предст­авляет собой организационно оформленное взаимодействие различных систем, функционирование каждой из которых связано с формированием социальных организаций и учрежде­ний, также имеющих статус социальных институтов. В част­ности, на уровне церкви уже четко разделяются управляющая и управляемая системы. Первая система включает в себя группу занимающихся выработкой, сохранением и переработкой религиозной информации, координацией собственно религиоз­ной деятельности и отношений, контролем за поведением, включающим в себя разработку и применение санкций. Вторая, управляемая подсистема, включает в себя массу верующих. Между этими подсистемами существует система нормативно оформленных, иерархически выдержанных отношений, позво­ляющих осуществлять управление религиозной деятельностью. Регулирование этих отношений осуществляется при помощи так называемых организационно-институциональных норм. Эти нормы содержатся в различного рода уставах и положениях о конфессиональных организациях. Они определяют структуру этих организаций, характер отношения между верующими, священнослужителями и руководящими органами религиозных объединений, между священнослужителями различных рангов, между руководящими органами организаций и их структурными подразделениями, регламентируют их деятельность, права и обязанности.

Церковь как организацию, в отличие от жреческого сословия, нельзя рассматривать как часть чиновничьего аппарата. Опи­раясь на массу верующих как на свою социальную базу, она представляет собой автономную систему в политической надстройке общества, действующую наряду с другими поли­тическими и идеологическими силами. Включение церкви в социальную систему осуществляется в основном через политико-идеологическую сферу, где складывается особый тип взаимо­отношения церкви и государства. Государство оказывает церкви всемерную поддержку для внедрения религиозной идеологии в [147] массы и тем самым способствует упрочению ее положения в обществе. Церковь же в интересах государства навязывает народным массам определенные стандарты поведения и мышления, стремится затормозить процесс становления клас­сового сознания трудящихся, приглушить их недовольство против угнетателей. Классической формой функционирования надстроечной системы подобного типа является средневековый феодализм. Здесь религиозная организация — церковь — была непосредственно связана со всей социальной и государственной структурой. Таким образом, церковь как социальный институт выступает в качестве носителя политической власти и одно­временно в качестве субъекта собственной власти. Собственную впасть церкви следует определять как идеологическую власть церкви. Идеологическая власть церкви есть превращенная форма политической власти класса, а реализация церковью своей власти есть не что иное, как один из способов осуществления классом политической власти. Идеологическая власть церкви приоб­ретает относительно самостоятельный характер, внешне неза­висимую от политической власти форму. Причем эта неза­висимость временами бывает столь значительной, что создает иллюзорное представление о полной независимости церковной власти от всего «земного», ее божественной сущности. Это иллюзорное представление культивируется церковью, активно распространяется религиозными идеологами.

2. Формирование института церкви в христианстве в полной мере отражает общие закономерности социальной институциализации культовых систем. Христианская церковь как институт оформляется в Римской империи во II — V вв. новой эры. Становление христианской церкви как социального института следует рассматривать как взаимосвязь друг с другом в процессе формирования сложной иерархизированной структуры и одновременно приобретения этим институтом определенной совокупности социальных функций в надстроечной системе данного общества. Корни этого явления заложены не в особом вероучении, а заключены в особенностях социальных, экономических, политических, идеологических условий развития римского общества на данном историческом этапе. Не вдаваясь в подробный анализ истоков христианства, сконцентрируем внимание лишь на процессе формирования [148] христианской церкви как социального института. С этой целью просто констатируем, что во II веке новой эры в разлагающемся античном обществе появилась новая религиознокультовая система, послужившая основой для образования специфической социальной группы - единоверцев-христиан. Представители этой социальной группы в мировоззренческом отношении проти­вопоставляли себя другим социальным группам римского общества. Мировоззренческие различия, связанные с особым пониманием устройства мироздания, места и целей в этом мироздании человека, привели и к идеологическому разме­жеванию с представителями других мировоззренческих систем и консолидации представителей новой религии. Идеологической основой образования христианских объединений послужит универсализм — обращение ко всем людям, независимо от этнической, религиозной, классовой и государственной при­надлежности. «Нет ни эллина, ни римлянина, ни иудея, ни богатого, ни бедного, перед богом все равны». На базе данной идеологической установки была создана возможность для объединения представителей всех слоев населения. Таким образом, формируются исходные, первичные ячейки христиан­ской церкви — христианские общины. Главную интегративную роль в этих общинах играет основанная на определенном вероучении культовая система.

Раннехристианские общины не представляют собой церков­ной организации. На первых этапах становления христианства их можно бы характеризовать как культовые сообщества. Куль­товые сообщества складываются из лиц, совместно выполняющих культовые действия, и имеют различную степень устойчивости. Они могут образовываться на основе объединения одних и тех же лиц, регулярно в одном и том же месте совершающих культовые действия, и в этом случае эти сообщества носят относительно устойчивый характер. Они могут образовываться и в разовом порядке для совершения того или иного обряда. Во всяком случае культовое сообщество распадается как только заканчиваются культовые действия.

Превращение культового сообщества в религиозную орга­низацию совершается тогда, когда в его рамках образуется устойчивая прослойка служителей культа с закрепленным социальным статусом, вырабатывается единое вероучение, [149] носящее нормативный характер, происходит выполнение определенных социальных функций как по отношению к членам данной организации, так и к более широким социальным образованиям, в том числе и государству. Конкретно, в Римской империи (I — II вв.) христианские объединения превращались из культовых сообществ в религиозные организации по мере разделения ее членов на клир и мирян и выполнения этими объединениями хозяйственно-экономических, филантропичес­ких и иных социальных функций на базе общего имущества. В исторической и социологической литературе довольно обсто­ятельно проанализирован проделанный христианством путь от общины к церкви. Мы не будем воспроизводить все подробности этого процесса, а обратим внимание лишь на ряд моментов социальной институционализации раннехристианской культовой системы, завершившейся образованием иерархизированной религиозной организации — церкви.

Христианская церковь как специфический социальный институт представляет собой исторически сложившуюся систему власти и управления поведением и деятельностью людей, внутри которой постепенно складывалось определенное разделение труда, дифференциация функций и ролей. Первой, наиболее значительной вехой на этом пути, является обретение особого социального статуса внутри христианских общин истолкователей вероучения, исполнителей и руководителей культовых действий, организаторов хозяйственной и другой повседневной деятельности общины: апостолов, пророков, пресвитеров и епископов.

Выделившееся в общинах духовенство берет в свои руки руководство идейной, моральной и материальной жизнью. Особый статус духовенства идеологически закрепляется вероучительными установками и культовыми действиями. На это, в частности, направлено установление обряда рукоположения. В раннехристианских общинах - экклесиях - клирики избирались на свои должности верующими. Но для того, чтобы выборная должность получила авторитет, существовал обряд рукопо­ложения, в память о рукоположении пресвитеров, которое, согласно христианскому преданию, совершали первые пророки и апостолы, считавшие себя носителями божественной благодати — харизмы. Рукоположением как бы передавалась благодать, [150] полученная от самих апостолов, новому поколению руко­водителей христианских общин.

Первоначально между представителями формирующегося духовенства не было строгого разграничения функций, а, следовательно, и строгого фиксированного статуса внутри общин. По мере эволюции христианства происходит большая дифференциация и в среде духовенства. В течение II — III вв. из старейшин-пресвитеров выделяются должностные лица — епис­копы, за которыми закрепилось право выполнения важнейших христианских обрядов: причащения, рукоположения, отпущения грехов и т. д. Епископы производили отбор священных книг, определяли порядок богослужения. В их руках сосредоточилось также управление всем имуществом общины. Позднее епископы становятся руководителями ряда общин, находящихся в пределах той или иной области, провинции, империи.

Однако выдвижение в христианских общинах епископов еще не означало создания единой церковной организации. Должности епископов в течение III в. были выборными, хотя кандидатура выдвигалась руководителями общин — пресвитерами и согласовывалась с епископами соседних областей, которые должны были совершить рукоположение. Епископы обладали большой духовной и материальной властью, но недостаточно эффек­тивным аппаратом принуждения, с помощью которого могли бы заставить повиноваться верующих. Епископальные общины различных областей существовали независимо друг от друга, и каждая из них соблюдала свои обычаи в трактовке ряда положений вероучения и культа. Периодически в христианстве возникали различные идейные течения, распространение кото­рых существенно угрожало единству складывающейся религи­озной организации — гностицизм во II в., монтанизм в III в. и т.д.

Борьба различных направлений существенно подрывала единство, и не было создано достаточно эффективного орга­низационного механизма, который бы выполнял интегративные функции в христианстве. Съезды епископов отдельных областей - поместные соборы носили спорадический характер и не всегда приводили к желаемым последствиям.

Определенная степень упорядоченности церковной орга­низации связана с установлением института митрополитов (от греческого metropolites — человек из главного города) — [151] епископов главных городов провинций. За митрополитами закрепилось право отводить кандидатуры при выборе епископов других областей из предложенных духовенством и знатью кандидатур, назначать одну из них по своему выбору. Происходит также разграничение функций в сфере низшего духовенства. Все это способствует формированию централизованной, строго иерархизированной организации с четкой структурой, спе­циализацией кадров. Полное оформление христианских общин в единую централизованную организацию - церковь - осущест­вляется в IV веке по мере канонизации вероучения и культа и превращения христианства сначала в терпимую (313 г.), а затем и в государственную (324 г.) религию Римской империи.

С этого времени церковь как орган управления приобретает относительную самостоятельность и становится обладатель­ницей особых интересов по отношению к верующим. Одной из важнейших целей церковной организации становится под­держание и воспроизводство целостности и устойчивости самого Института церкви. В ходе этого процесса активизируется деятельность органов управления по введению предписаний, требующих безусловного подчинения аппарату церкви, уси­ливается стремление систематизировать эти предписания, чтобы как можно шире охватить все многообразные ситуации, требующие вмешательства органов управления, т. е. усиливается особый метод идеологической деятельности — нормативно-правовая регламентация, связанная с разработкой определенных идейных обоснований и созданием структур организационной деятельности, направленных на пропаганду этих идей, их реализацию.

Исторически эта форма деятельности вылилась в создание канонического и церковного права. Каноническое право включает в себя систему норм, регулирующих все существенные стороны жизни церкви и верующих. В этом праве тесно переплетаются друг с другом религиозные и правовые нормы. Тесное переплетение двух видов социальных норм приводит к тому, что противоправное поведение рассматривается как греховное, юридическим нормам же приписывается сверхъес­тественное происхождение.

Нормотворческая деятельность в христианстве начинается с первых веков его существования. Первоначально она осуще [152] ствляется на поместных (провинциальных), а затем и на вселенских соборах, где, помимо проблем вероучения и культа, рассматривались также вопросы управления церковью, цер­ковной дисциплины, поведения клира и мирян и др. Прини­маемые по данным вопросам решения, основывающиеся чаще всего на сложившихся в христианских общинах обычаях и традициях, приобретают характер общеобязательных для всех верующих канонов.

С V в. каноническое право римско-католической церкви стало вводиться декретами римских епископов. Со временем нормотворчество пап стало ведущим источником католического канонического права, так как постановления вселенских соборов римско-католической церкви рассматривались как одна из торжественных форм папского «законодательства». Идеоло­гическим обоснованием нормотворчества пап служит возникшая в средние века и широко распространенная в современной церковно-правовой литературе теория церковного властвования. Согласно этой теории, бог якобы учредил в церкви чисто правовую власть и передал ее апостолу Петру, от которого она перешла к римским епископам. Основной источник кано­нического права — правообразующая воля церкви. Так как христианская церковь имеет божественное происхождение, то эта правообразующая воля есть воля божественная.

На самом деле, и это подтверждается всем ходом исто­рического развития общественной практики, нормотворческая деятельность церкви приобретает юридический характер по вполне земным законам, а именно в силу того, что религиозные нормы, регулирующие деятельность церкви и верующих, санкционируются государством и обеспечиваются государ­ственным принуждением. Со времени признания христианства государственной религией Римской империи постановления вселенских соборов официально утверждались римскими императорами. И именно в силу этого утверждения они приобретали характер правовых актов. Помимо этого импе­раторы издавали специальные церковные законы, которые вошли в каноническое право. В частности, несколько титулов книги Кодексов Юстиниана содержат в себе нормы, посвященные церкви. Первый титул, излагая догматы христианской веры, возводит их в рамки правовых норм. Он начинается законом [153] императора Феодосия, повелевающим всем подданным Риму народам исповедовать христианство. Нормы трех последующих титулов посвящены устройству церкви, церковного имущества, привилегиям церкви и духовенства, церковному суду и т. д. В кодекс Юстиниана вошли законы его предшественников. Множество норм, регулирующих дела церкви, содержатся в конституциях, изданных Юстинианом после кодификации (новеллах). Церковные законы издавались и преемниками Юстиниана, особенно Львом Мудрым (конец IX — начало Х в.).

Важный источник католического канонического права — капитулярии франкских королей — постановления, принятые собранием духовных и светских баронов и получившие королевское утверждение. Особое значение в формировании Канонического права католицизма принадлежит конкордатам — договорам между государствами и римским папой, регули­рующим широкий крут вопросов, связанных с церковью государственными отношениями. Так, например, один из первых Конкордатов, Вормсский конкордат 1122 года, заключенный между папой римским Калликстом II и германским императором Генрихом IV, санкционировал юридическую правомерность 74-го апостольского правила (канона) о привилегированной подсудности, в соответствии с которым дела всех духовных лиц изымались из компетенции светских судов и рассматривались лишь церковными судами.

Отношения церкви и государства, регулирование всех сторон жизни русской православной церкви и других конфессиональных организаций — одно из центральных мест в «Своде законов Российской империи». Эта часть «Свода законов» лежала в основе канонического права Русской православной церкви. Однако вряд ли правомерно относить к каноническому праву всю систему норм, регулирующих внутрицерковные отношения. Так, в частности, авторы одного из современных православных учебников церковного права называют последнее правом, исходя из так называемой юридической аксиомы: «Где есть общество, там и право». Поскольку церковь - «религиозное общество», включающее людей, объединенных общностью веры и оформленных соответствующей организацией, в ней также, по их мнению, существует право. Юридическая аксиома полностью применима к церкви «как обществу, в котором взаимные [154] отношения членов регулируются нормами, не зависящими от воли отдельной личности, а исходят из начала равенства, иначе говоря, носят правовой характер». В этом рассуждении все действующие в обществе нормы, поскольку они носят регуля­тивный характер, относятся к юридическим. Таким образом игнорируется политико-государственная основа правового регулирования. В действительности же возникающие в любой конфессиональной организации правила, не санкционированные государством и не обеспеченные государственным принуж­дением, не являются правовыми нормами. Их следует харак­теризовать как разновидность религиозных норм. Этот вывод позволяет конкретно-исторически взглянуть на природу регу­ляции религиозных отношений. То, что до 2 февраля 1918 года с полным основанием называлось каноническим правом Русской православной церкви, после Декрета об отделении церкви от государства перестало быть таковым, поскольку вся внутренняя жизнь церкви, как и других религиозных объединений, регулировалась нормами, не санкционированными государством и не обеспеченными государственным принуждением. Зачастую формально эти нормы оставались теми же, что и были раньше. Но их социальный статус значительно изменился.

 

Литература

 

Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 307 - 344.

Вебер М. Философия и социология религии //Работы М. Вебера по социологии религии и культуры. Вып. 1. М., 1991. С. 4 - 24.

Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий //Работы М. Вебера по социологии религии и культуры. Вып. 1. М., 1991. С. 61 - 100.

Добреньков В.И., Радугин А.А. Методологические вопросы исследования религии, М., 1989.

Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990. [155]

Клочков В.В. Религия, государство, право. М., 1978. С. 116-120.

Угринович Д.М. Введение в религиоведение. М., 1985.

Яблоков И.Н. Социология религии. М., 1979.

13. ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ: ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ, УПРАВЛЕНИЕ И НОВОВВЕДЕНИЯ