Пребывание одной части капитала в фазе производства, а другой его части в фазе обращения. ] смена форм и обмен веществ в процессе обращения капитала

Итак, мы видели, что прибавочная стоимость, которую капитал может создать за определенный период, определяется тем, как часто может повторяться процесс увеличения стоимости или как часто может воспроизводиться капитал за определенный период. Но мы видели вместе с тем, что количество этих актов воспроизводства определяется отношением продолжительности фазы производства не к совокупному количеству времени, а к этому совокупному времени минус время обращения. Следовательно, время обращения выступает как такое время, на протяжении которого [VI—33] оказывается уничтоженной способность капитала воспроизводить себя, а потому и его способность воспроизводить прибавочную стоимость. Производительность капитала — т. е. создание им прибавочных стоимостей — находится, таким образом, в обратном отношении к времени обращения, и она достигла бы максимума в том случае, если бы время обращения упало до нуля.

Так как обращение представляет собой прохождение капитала через различные, понятийно определенные моменты его необходимого метаморфоза, его жизненного процесса, то оно является неизбежным условием для капитала, условием, установленным его собственной природой. Поскольку это прохождение требует времени, это есть такое время, в течение которого капитал не может увеличивать свою стоимость, потому что это не время производства, а время, в течение которого капитал не присваивает живой труд. Это время обращения, следовательно, никогда не может увеличить стоимость, созданную капиталом, оно лишь обусловливает время, не создающее стоимость, стало быть, выступает как предел для увеличения стоимости, находится к увеличению стоимости в том же самом отношении, что и к рабочему времени. Это время обращения не может быть причислено к времени, создающему стоимость, так как им является только рабочее время, овеществляющееся в стоимости. Время обращения не принадлежит ни к издержкам производства стоимости, ни к издержкам производства капитала; но оно есть условие, делающее более затруднительным самовоспроизводство капитала.

Те препятствия, с которыми сталкивается капитал при увеличении своей стоимости — т. е. при присвоении живого труда — разумеется, не составляют момента увеличения его стоимости, полагают им стоимости. Было бы поэтому смешно брать здесь издержки производства в их первоначальном смысле. Или же мы должны отделить издержки производства как особую форму от рабочего времени, овеществляющегося в стоимости (подобно тому как мы должны разграничить прибыль и прибавочную стоимость). Но даже и в этом случае время обращения не принадлежит к издержкам производства капитала в том смысле, как заработная плата и т. д.; это время является такой статьей расхода, которая учитывается при расчетах отдельных капиталов друг с другом, потому что прибавочную стоимость они распределяют между собой в определенных общих пропорциях.

Время обращения является не тем временем, в течение которого капитал создает стоимость, а тем, в течение которого он реализует стоимость, созданную в процессе производства. Время обращения не увеличивает количество стоимости, а ставит созданную в процессе производства стоимость в соответственно иное определение формы, из определения продукта переводит в определение товара, из определения товара — в определение денег и т. д. Вследствие того, что цена, которая раньше существовала в товаре идеально, теперь реализуется реально, вследствие того, что товар теперь действительно обменивается на свою цену, на деньги, эта цена, разумеется, не увеличивается.

Время обращения, таким образом, не является временем, определяющим цену, и количество оборотов капитала, поскольку оно определяется временем обращения, свидетельствует не о том, что капитал привносит особого рода новое начало, определяющее стоимость и присущее капиталу в отличие от труда; время обращения выступает как ограничивающий, отрицательный принцип. Поэтому необходимой тенденцией капитала является обращение без времени обращения, и эта тенденция представляет собой основное определение кредита и кредитных операций капитала. С другой стороны, кредит есть также та форма, в которой капитал стремится полагать себя в отличие от отдельных капиталов или отдельный капитал стремится полагать себя как капитал в отличие от своего количественного предела. Однако максимальный результат, которого капитал может достигнуть по этой линии, — это, с одной стороны, фиктивный капитал, а с другой стороны, кредит выступает лишь как новый элемент концентрации, поглощения капиталов отдельными централизующими капиталами.

С одной стороны, время обращения овеществлено в деньгах.- Кредит пытается определить деньги всего лишь как формальный момент; определить их таким образом, чтобы они опосредствовали превращение формы, не будучи сами капиталом, т. е. стоимостью. Это есть первая форма обращения без времени обращения. Деньги сами являются продуктом обращения. Далее будет показано, каким образом капитал посредством кредита создает новые продукты обращения.

Но если, с одной стороны, капитал стремится к обращению без времени обращения, то, с другой стороны, он пытается в различных органах, опосредствующих процесс времени обращения и само обращение, придать времени обращения как таковому ценность времени производства; определить все эти органы как деньги, а в дальнейшем определении — как капитал. Это другая сторона кредита. Все это проистекает из того же источника. Все потребности обращения: деньги, превращение товара в деньги, превращение денег в товар и т. д., несмотря на то, что «ни принимают различные, кажущиеся совершенно разнородными формы, можно свести к времени обращения. Механизмы, предназначенные для его сокращения, сами принадлежат к обращению.

Время обращения есть такое время капитала, которое можно рассматривать как время его специфического движения в качестве капитала, в отличие от времени производства, в течение которого он воспроизводится, существует не как готовый капитал, которому надо пройти только через формальные превращения, а как совершающий процесс, творческий капитал, всасывающий в себя душу живую из труда.

Противоположность рабочего времени и времени обращения содержит в себе все учение о кредите, в особенности поскольку сюда относится проблема денежного обращения и т. д. Конечно, в дальнейшем мы увидим, что дело не ограничивается тем, что время обращения выступает как вычет из возможного времени производства; мы увидим, что кроме того существуют действительные издержки обращения, т. е. что в сфере обращения приходится тратить уже действительно созданные стоимости. Новсе это фактически только такие издержки — такие вычеты из уже созданной прибавочной стоимости, — которые несет капитал, для того чтобы увеличить возможную в течение, например, одного года сумму прибавочных стоимостей, т. е. увеличить долю времени производства, приходящегося на определенный период, иными словами, для того чтобы сократить время обращения.

Правда, на практике время производства не прерывается действительно временем обращения (кроме случаев кризиса и торговой депрессии). Но это имеет место только потому, что каждый капитал делится на части, одна из которых пребывает в фазе производства, а другая — в фазе обращения·. Следовательно, не весь капитал находится в действии, а — в зависимости от соотношения между временем обращения и временем производства — например только ¹/₃ или ¹ /_х часть его, другая же часть капитала пребывает в обращении. Или же дело может сложиться еще и так, что определенный капитал удваивается — например, посредством кредита. Тогда для этого капитала — для первоначального капитала — это равносильно тому, будто не существует никакого времени обращения. Но тогда в прежнем положении оказывается тот капитал, который получен им взаймы. Если отвлечься от собственника капитала, то это опять то же самое, как если бы один капитал был разделен на две части. Вместо того чтобы капитал а разделился на две части и капитал b на две части, капитал а притягивает к себе капитал b и делится на а и b. Иллюзии насчет этого процесса часто встречаются у фанатиков кредита (ими редко бывают кредиторы, зато часто должники).

Выше[xlvi] мы уже намекнули на то, каким образом двойственное и противоречивое условие капитала — непрерывность производства и необходимость времени обращения, или также непрерывность обращения (не времени обращения) и необходимость времени производства — может быть выполнено лишь посредством того, что капитал делится на части, из которых одна обращается как готовый продукт, а другая воспроизводится в процессе производства, и что эти части сменяют одна другую: когда одна из них возвращается в фазу II (процесс производства), другая ее покидает.

Этот процесс происходит как ежедневно, так и в более крупные промежутки (отрезки времени). Весь капитал и вся совокупная стоимость оказываются воспроизведенными, коль скоро обе части капитала прошли через процесс производства и через процесс обращения, или когда вторая часть капитала снова вступает в обращение. Тем самым исходный пункт является конечным пунктом. Поэтому оборот зависит от величины капитала, или, как еще здесь следует сказать точнее, от общей суммы указанных

двух частей. Лишь когда общая сумма обеих частей капитала воспроизведена, весь оборот завершен; в противном же случае завершен оборот лишь у ¹/₂, ¹/₃, ¹/ _х части капитала, смотря по тому, какова доля его постоянно обращающейся части.

[VI—34] Далее, было отмечено, что каждую часть капитала можно по отношению к другой его части рассматривать как основную или оборотную часть и что они в самом деле попеременно находятся в таком соотношении между собой. Одновременность процесса капитала в различных его фазах возможна только путем деления капитала на части и отталкивания этих частей, каждая из которых является капиталом, но капиталом в различном определении.

Здесь происходят такая же смена форм и такой же обмен веществ, как и в органическом теле. Если, например, предположить, что тело воспроизводится в течение 24-х часов, то это происходит не сразу, а так, что выделение в одной форме и обновление в другой расчленены и совершаются одновременно» Впрочем, в органическом теле скелет представляет собой основной капитал; он не обновляется за то же самое время, что и плоть и кровь. Существуют различные степени в скорости потребления (самопотребления), а потому и воспроизводства. (Следовательно, здесь уже имеет место переход ко многим капиталам.) Прежде всего здесь важно иметь в виду ближайшим образом лишь капитал как таковой, ибо развиваемые здесь определения являются такими определениями, которые стоимость вообще делают капиталом, конституируют differentia specifica[xlvii] капитала как такового.

Прежде чем идти дальше, обратим еще раз внимание на тот важный пункт, что время обращения — т. е. время, проводимое капиталом отдельно от того процесса, в котором он поглощает труд, т. е. рабочее время капитала как капитала — есть лишь перевод предпосланной стоимости из одного определения формы в другое, но не есть элемент, создающий, увеличивающий стоимость. Путем превращения стоимости, измеряемой [например] 4 рабочими днями и существующей в форме пряжи, в форму 4 рабочих дней, существующих в виде денег, или в форму символа, признанного в качестве представителя 4 рабочих дней вообще, 4 всеобщих рабочих дней, — предпосланная и измеренная стоимость переводится из одной формы в другую, но не увеличивается. При обмене эквивалентов величина стоимости после- обмена остается той же самой, какой она была до обмена. Если представить себе один капитал или если различные капиталы какой-нибудь страны рассматривать в виде одного капитала (национального капитала) в отличие от капитала других стран, то ясно, что то время, в течение которого этот капитал не функционирует как производительный капитал, т. е. не создает прибавочной стоимости, вычитается из того времени, которым капитал располагает для увеличения своей стоимости.

То время, в течение которого капитал не функционирует в качестве производительного капитала — взятое в этой абстрактной формулировке, еще без всякого учета издержек самого обращения — выступает как отрицание не действительно существующего времени увеличения стоимости, а возможного времени увеличения стоимости, т. е. возможного в том случае, когда время обращения равно нулю. Ясно, что национальный капитал не может то время, в течение которого он не увеличивается, рассматривать как время, в течение которого он увеличивается, точно так же как, например, изолированный крестьянин не может то время, в течение которого он не в состоянии жать, сеять, вообще когда прерывается его труд, — рассматривать как обогащающее его время. То обстоятельство, что капитал, после того как он, и притом с необходимостью, привык рассматривать себя в качестве приносящего плоды производительного капитала независимо от труда, независимо от поглощения труда, предполагает себя приносящим плоды во всякое время и исчисляет свое время обращения как время, созидающее стоимость, как издержки производства, — это уже совсем другое дело.

Отсюда следует ошибочность того, что говорит, например, Рамсей:

«Применение основного капитала в значительной степени видоизменяет тот принцип, что стоимость зависит от количества труда. Ибо некоторые товары, на которые затрачено одинаковое количество труда, требуют весьма различного времени для того, чтобы они были готовы к потреблению. Но так как в течение этого времени капитал не приносит дохода, то для того, чтобы данное применение капитала было не менее прибыльно, чем другие его применения, при которых продукт скорее готов для потребления, товар, когда он, наконец, поступает на рынок, должен повыситься в стоимости на всю сумму недополученной прибыли».

(Здесь уже предположено, что капитал как таковой всегда равномерно приносит прибыль, как здоровое дерево — плоды.)

«Это показывает, как капитал может регулировать стоимость независимо от труда». Например, вино в погребе (Ramsay. An Essay on the Distribution of Wealth. Edinburgh, 1836, стр. 43).

Здесь получается, будто время обращения наряду с рабочим временем — или в одинаковой степени с ним — создает стоимость. Капитал, конечно, содержит в себе оба момента: 1) рабочее время как момент, созидающий стоимость; 2) время обращения как момент, ограничивающий рабочее время и тем самым общее созидание стоимости капиталом; как необходимый момент, ибо стоимость, или капитал, каким он выходит из процесса производства в качестве его непосредственного результата, хотя они и являются стоимостью, но стоимостью, еще не принявшей своей адекватной формы. Время, которого требуют эти превращения формы, которое, следовательно, протекает между производством и воспроизводством, — есть время, обесценивающее капитал. Если, с одной стороны, в определение капитала как обращающегося, совершающего процесс входит непрерывность, то в такой же степени в это определение входит нарушение непрерывности.

Правильно определяя то обращение, то возвращение [к своей первоначальной форме], которое должен проделать капитал, для того чтобы приступить к новому производству, как ряд обменов, экономисты тем самым признают, что это время обращения не является временем, увеличивающим количество стоимости, что оно, следовательно, не может быть временем, создающим новую стоимость, ибо ряд обменов, сколько бы актов обмена он ни включал в себя и сколько бы времени ни требовалось для завершения этих операций, — есть лишь обмен эквивалентов. Полагание стоимостей — крайних точек опосредствования — как равных, разумеется, не может сделать их неравными. Стоимости, рассматриваемые с точки зрения количества, не могут ни увеличиться, ни уменьшиться путем обмена.

Прибавочная стоимость, созданная в течение одной фазы производства, определяется тем прибавочным трудом, который капитал привел в движение во время этой фазы (определяется присвоенным прибавочным трудом). Сумма прибавочных стоимостей, которую капитал может создать за определенный период, определяется повторением фазы производства в течение этого периода; или определяется оборотом капитала. А оборот равен продолжительности фазы производства плюс продолжительность обращения, он равен сумме времени обращения и времени производства. Оборот тем в большей степени приближается к самому времени производства, чем короче время обращения, т. е. время, протекающее между тем моментом, когда капитал выходит из производства, и тем, когда он в него возвращается.

Прибавочная стоимость фактически определяется рабочим временем, овеществленным в течение одной фазы производства. Чем чаще воспроизводится капитал, тем чаще имеет место производство прибавочной стоимости. Число актов воспроизводства равно числу оборотов. Следовательно, совокупная прибавочная стоимость (S') равна S × nU (где n — число оборотов). S' = S × nU; следовательно, . Если время производства, требующееся капиталу в 100 талеров в определенной отрасли производства, равняется 3 месяцам, то он может обернуться в течение года четыре раза, и если прибавочная стоимость, создаваемая каждый раз, равна 5 талерам, то совокупная прибавочная стоимость равняется 5 (S, созданное в течение одной фазы производства) × 4 (число оборотов, определяемое отношением времени производства к одному году), т. е. равняется 20 талерам. Но так как время обращения равняется, например, ¹/₄ времени производства, тоодин оборот был бы равен 3 + 1, т. е. 4 месяцам, и капитал в 100 талеров мог бы обернуться в течение года лишь 3 раза; совокупная прибавочная стоимость была бы равна 15 талерам. Поэтому, хотя капитал создает 5 талеров прибавочной стоимости за 3 месяца, для него это то же самое, как если бы он за 4 месяца создал [прибавочную] стоимость, равную только 5 талерам, ибо за год он может создать только (5×3) талеров совокупной прибавочной стоимости. Для капитала это то же самое, как если бы каждые 4 месяца он производил S в размере 5 талеров; стало быть, за 3 месяца он производил бы только ¹⁵/₄, т. е. 3³/₄ талера, а за один месяц своего обращения — 1¹/₄ талера прибавочной стоимости.

Поскольку оборот отличается от продолжительности, определяемой условиями самого производства, он равняется времени обращения капитала. А это последнее не определяется [одним только] рабочим временем. Таким образом, сумма прибавочной стоимости, создаваемая капиталом за данный период, определяется не просто рабочим временем, а рабочим временем и временем обращения [VI—35] в указанных выше соотношениях. Однако то определение, которое капитал здесь привносит в полагание стоимости, является, как показано выше, отрицательным, ограничивающим определением.

Если, например, капиталу в 100 ф. ст. требуется 3 месяца, т. е. 90 дней, для фазы производства и если бы время обращения равнялось нулю, то капитал мог бы оборачиваться 4 раза в год; и весь капитал в течение всего времени действовал бы как капитал, т. е. как полагающий прибавочный труд, как умножающая себя стоимость. Если из этих 90 дней 80 представляют необходимый труд, то 10 дней представляют прибавочный труд. Предположим теперь, что время обращения составляет 33¹/₃% времени производства, т. е. ¹/₃этого последнего. Следовательно, на 3 месяца производства приходится один месяц обращения. Тогда время обращения равно ⁹⁰/₃ (¹/₃времени производства), т. е. равно 30 дням; с = ¹/₃ р; (с = p/3). Ну, ладно.

Вопрос теперь состоит в том, какая часть капитала может быть непрерывно занята производством в течение целого года. Если бы капитал в 100 ф. ст. работал 90 дней, а его продукт, равный 105 ф. ст., обращался бы в течение одного месяца, то на протяжении этого месяца капитал не мог бы применять никакого труда.

(90 рабочих дней, конечно, могут равняться 3, 4, 5 и т. д. раз по 90, смотря по количеству занятых в течение этих 90 дней рабочих. Было бы всего лишь 90 дней в том случае, если бы был занят только один рабочий. Это пока еще нас здесь совершенно не касается.)

(При всех этих расчетах предполагается, что прибавочная стоимость не капитализируется и что капитал продолжает работать с тем же количеством рабочих; что в тот же самый момент, когда реализуется прибавочная стоимость, реализуется также и весь капитал, превращаясь опять в деньги.)

Принятое нами предположение означает, что в течение одного месяца капитал вовсе не мог бы функционировать.

(Капитал в 100 ф. ст. непрерывно применяет, например, 5 рабочих; в этом капитале содержится их прибавочный труд, и продукт, который обращается, является не первоначальным капиталом, а таким капиталом, который поглотил прибавочный труд и поэтому обладает прибавочной стоимостью. Следовательно, обращение капитала в 100 ф. ст. следует, собственно говоря, понимать как обращение капитала, например, в 105 ф. ст., т. е. как обращение капитала с прибылью, созданной в одном акте производства. Однако эта ошибка здесь безразлична, особенно при рассмотрении вышеупомянутого вопроса.)

Предположим, что к исходу трех месяцев произведено пряжи на 100 фунтов стерлингов. Теперь пройдет еще один месяц, пока я получу дуньги и смогу возобновить производство. Для того чтобы привести в движение то же самое количество рабочих в течение этого одного месяца, пока обращается капитал, я должен был бы иметь добавочный капитал в 33¹/₃ ф. ст.; ибо если 100 ф. ст. приводят в движение определенное количество труда в течение 3 месяцев, то ¹/₃от этих 100 ф. ст. привела бы в движение это же количество труда в течение одного месяца.

В конце четвертого месяца капитал в 100 ф. ст. вернулся бы в фазу производства, а капитал в ЗЗ¹/₃ ф. ст. вступил бы в фазу обращения. Последний капитал потребовал бы для своего обращения соответственно ¹/₃ месяца; следовательно, он вернулся бы в фазу производства через 10 дней.

Первый капитал мог бы снова вступить в обращение лишь в конце седьмого месяца. Второй капитал, который вступил в обращение в начале пятого месяца, возвратился бы обратно, скажем, 10 числа пятого месяца, снова вступил бы в обращение 10 числа шестого месяца и возвратился бы обратно 20 числа шестого месяца, чтобы снова вступить в обращение 20 числа седьмого месяца; в конце седьмого месяца он вернулся бы, а первый капитал снова начал бы обращаться в тот же самый момент, когда возвратился бы второй капитал. Дальше мы имели бы: начало восьмого месяца и возвращение такого-то числа этого месяца, начало девятого месяца и т. д.

Словом: если бы капитал был больше на ¹/₃, как раз настолько, что это соответствует времени обращения, то он мог бы все время применять то же самое количество рабочих. Но капитал может все время находиться в фазе производства и в том случае, если он постоянно применяет на ¹/₃ меньше труда. Если бы капиталист начал процесс производства только с капиталом в 75 ф. ст., то в конце третьего месяца производство было бы закончено; после этого капитал обращался бы в течение одного месяца, и в это время капиталист мог бы, однако, продолжать производство, так как он сохранил в своих руках капитал в 25 ф. ст. И если ему требуется 75 ф. ст. для того, чтобы приводить в движение в течение трех месяцев определенную массу труда, то ему требуется 25 ф. ст. для того, чтобы приводить в движение соответствующую массу труда в течение одного месяца. Капиталист все время приводил бы в движение одно и то же количество рабочих.

Для продажи каждой партии его товаров требуется ¹/₁₂ года. Если ему всегда требуется ¹/₃ времени производства для продажи своих товаров, то и т. д. Этот вопрос может быть решен посредством очень простого уравнения, к чему мы вернемся впоследствии. Собственно говоря, этот вопрос сюда еще не относится. Но он важен в связи с дальнейшими вопросами о кредите.

Пока во всяком случае ясно следующее. Обозначим время производства буквами pt, время обращения — буквами сt, капитал — буквой С. Капитал С не может находиться одновременно в фазе производства и в фазе обращения. Если он хочет продолжать процесс производства в то время, когда он обращается, то он должен распасться на две части, из которых одна находится в фазе производства, между тем как другая — в фазе обращения, а непрерывность процесса обеспечивается тем, что если часть a положена в одной определенности, то часть b положена в другой. Пусть часть капитала, всегда находящаяся в производстве, будет х; тогда х = С — b (b — часть капитала, находящаяся в обращении). С = b + х. Если бы время обращения капитала было равно нулю, то точно так же было бы b = 0, а х был бы равен С. Часть капитала, находящаяся в обращении (b): совокупный капитал (С) = время обращения (ct): время производства (pt). Формула b: С = ct: pt означает, что находящаяся в обращении часть капитала так относится к совокупному капиталу, как время обращения относится к времени производства.

Если капитал в 100 ф. ст. при 5% прибыли оборачивается каждые 4 месяца, так что на 3 месяца времени производства приходится один месяц времени обращения, то совокупная при бавочная стоимость, как мы видели[xlviii], будет равна 5 × 12/4 = 5 × 3 = 15, вместо 20 при с = 0, так как тогда мы имели бы S' =5 × 12/3 = 20. Теперь же совокупная прибавочная стоимость равна 15 ф. ст.; это — прибыль капитала в 75 ф. ст. при 5%, у которого время обращения равнялось бы нулю, который оборачивался бы четыре раза в год и был бы постоянно занят. В конце первого квартала его прибыль составляла бы 3³/₄ ф. ст.; в конце года — 15 ф. ст. (Но в этом случае обращался бы совокупный капитал, равный всего лишь 300 ф. ст., тогда как в первом случае, при ct = 0, обращался капитал в 400 ф. ст.)

Следовательно, капитал в 100 ф. ст., у которого время обращения составляет один месяц при 3 месяцах времени производства, может постоянно применять производительным образом капитал в 75 ф. ст.; капитал в 25 ф. ст. при этом постоянно обращается и непроизводителен. Обозначая буквой M один месяц, мы можем выразить это отношение в виде пропорции 75: 25 = 3 М: 1 M; или, если мы обозначим часть капитала, занятого в производстве, буквой р, часть, находящуюся в обращении, — буквой с, а соответствующее им время — буквами с' и р', то р: с = р': с'; (р: с = 1: ¹/₃). [В нашем примере] часть капитала, находящаяся в производстве, всегда относится к части, находящейся в обращении, как 1: ¹/₃, но эта у_з всегда представлена меняющимися составными частями капитала. Но р: С = 75: 100 = ³/₄; с = ¹/₄; р: С = 1: ⁴/₃ и с: С = = 1:4. Оборот в целом = 4M; р: U = 3М: 4 M = 1: ⁴/₃.

***

[VI—36] В процессе обращения капитала одновременно происходят смена форм и обмен веществ. Мы должны здесь начать не с Д, а с процесса производства как с предпосылки. В производстве, рассматриваемом с вещественной стороны, орудие изнашивается, а сырье перерабатывается. Результатом является продукт — вновь созданная потребительная стоимость, отличающаяся от своих элементарных предпосылок. Продукт создается только в процессе производства, рассматриваемом с вещественной стороны. Это и есть первое и существенное вещественное изменение. На рынке, при обмене на деньги, продукт выталкивается из кругооборота капитала и поступает в потребление, становится предметом потребления, будь то для окончательного удовлетворения какой-либо индивидуальной потребности или в качестве сырого материала для какого-то другого капитала.

При обмене товара на деньги вещественное изменение и изменение формы совпадают, так как в деньгах как раз само содержание входит в экономическое определение формы. А при обратном превращении капитала в вещественные условия производства здесь одновременно происходит обратное превращение денег в товар. Имеет место как воспроизводство определенной потребительной стоимости, так и воспроизводство стоимости как таковой. Но подобно тому как вещественный элемент с самого начала при вступлении в процесс обращения фигурировал здесь как продукт, так в конце обращения товар снова фигурирует как условие производства. Поскольку деньги фигурируют здесь в качестве средства обращения, они действительно являются только посредником, с одной стороны, между производством и потреблением, в процессе того обмена, при котором капитал отталкивает от себя стоимость в форме продукта, а с другой стороны — между производством и производством, когда капитал отталкивает себя в форме денег, втягивая в свой кругооборот товар в форме условия производства.

Если рассматривать капитал с вещественной стороны, то деньги выступают как всего лишь средство обращения; со стороны формы деньги выступают как номинальная мера увеличения его стоимости, а для определенной фазы — как самодовлеющая стоимость. Поэтому [процесс обращения] капитала в такой же степени представляет собой Т — Д — Д — Т, как и Д — Т — Т — Д, и притом так, что обе формы простого обращения здесь приобретают вместе с тем и дальнейшие определения, поскольку Д — Д — это деньги, созидающие деньги, а Т — Т — такой товар, потребительная стоимость которого как воспроизводится, так и увеличивается. Относительно денежного обращения, которое здесь выступает как входящее в обращение капитала и определяемое им, мы заметим лишь мимоходом, — ибо этот вопрос можно обсудить au fond[xlix] лишь после того, как рассмотрено действие и взаимодействие многих капиталов, — что, очевидно, деньги фигурируют здесь в различных определениях.

[7)] РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ВРЕМЕНЕМ ПРОИЗВОДСТВА И РАБОЧИМ ВРЕМЕНЕМ. [ПУТАНИЦА У ШТОРХА ОТНОСИТЕЛЬНО «СРЕДСТВ УСКОРЕНИЯ ОБРАЩЕНИЯ»]

До сих пор предполагалось, что время производства совпадает с рабочим временем. Но вот, например, в земледелии имеют место перерывы в труде во время самого производства, до того, как закончен продукт. [В двух различных отраслях производства] может быть затрачено одинаковое рабочее время, а продолжительность фазы производства может быть различной, так как [в одной из этих отраслей] труд прерывается. Если различие заключается только в том, что в одном случае для завершения продукта требуется более продолжительный труд, чем в другом случае, то никакого вопроса еще не возникает, так как тогда, согласно всеобщему закону, ясно, что продукт, в котором содержится большее количество труда, представляет настолько же большую стоимость, и если воспроизводство в течение данного периода будет при этом менее частым, то воспроизведенная стоимость будет соответственно большей. Ведь 2 × 100 составляют ровно столько, сколько 4 × 50. Так же как с совокупной стоимостью, обстоит дело, далее, и с прибавочной стоимостью.

Неодинаковая продолжительность процесса производства различных продуктов, несмотря на то что на них затрачивается одинаковое рабочее время (а именно, накопленный и живой труд, вместе взятые), — вот в чем заключается проблема. Основной капитал как будто бы функционирует здесь совсем один, без человеческого труда, подобно, например, семенам, доверенным лону земли. Если при этом требуется еще затратить дополнительный труд, то его следует мысленно вычесть, чтобы вопрос был поставлен в чистом виде.

Если время обращения здесь то же самое, то обороты происходят реже вследствие того, что продолжительность фазы производства больше. Следовательно, время производства плюс время обращения, т. е. 1 U, здесь больше, чем в том случае, когда время производства совпадает с рабочим временем. Время, которое требуется здесь для того, чтобы продукт достиг зрелости, и [вызванные этим] перерывы в труде конституируют здесь условия производства. Нерабочее время составляет условие рабочего времени, условие действительного превращения его в время производства. Весь этот вопрос, очевидно, относится, собственно говоря, только к дальнейшему, а именно к рассмотрению выравнивания нормы прибыли. Однако основное необходимо выяснить здесь.

Более медленное возвращение капитала — в этом и заключается существо дела — вызвано здесь не временем обращения, а самими условиями производства, при которых труд становится производительным; а эти условия принадлежат к числу технологических условий процесса производства. Необходимо полностью отвергнуть прямо-таки нелепую мысль о том, будто обусловленное природой обстоятельство, препятствующее капиталу в определенной отрасли производства обмениваться в те же самые сроки с тем же количеством рабочего времени, как это делает другой капитал в другой отрасли производства, — будто это обстоятельство может каким бы то ни было образом увеличить стоимость капитала. Стоимость, а следовательно также прибавочная стоимость, равняется не продолжительности фазы производства, а рабочему времени, затраченному в течение этой фазы производства, как овеществленному, так и живому рабочему времени. Только живое рабочее время — и притом соответственно своему отношению к овеществленному рабочему времени — может создавать прибавочную стоимость, потому что только живой труд может доставить прибавочное рабочее время. {Ясно, что при выравнивании нормы прибыли привходят другие определения. Но здесь речь идет не о распределении прибавочной стоимости, а о ее созидании.}

Поэтому справедливо утверждение, что с этой точки зрения сельское хозяйство, например, менее производительно (производительность здесь относится к производству стоимостей), чем другие отрасли производства. Точно так же как, с другой стороны, — поскольку рост производительности в сельском хозяйстве непосредственно уменьшает необходимое рабочее время, — оно производительнее всех остальных отраслей производства. Однако само это обстоятельство может идти на пользу сельскому хозяйству лишь там, где уже господствуют капитал и соответствующая ему общая форма производства.

Уже в самом перерыве фазы производства заложено то, что сельское хозяйство никогда не может быть той сферой, с которой капитал начинает, которую он избирает своим первоначальным местопребыванием. Эти перерывы фазы производства противоречат первейшим основным условиям промышленного труда. Поэтому капитал овладевает сельским хозяйством только посредством обратного воздействия [промышленности на сельское хозяйство], в результате чего земледелие приобретает промышленный характер. Для этого, с одной стороны, требуется высокое развитие конкуренции, с другой стороны — значительное развитие химии, механики и т. д., иными словами, обрабатывающей промышленности. Поэтому в истории мы и находим, что сельское хозяйство никогда не выступает в чистом виде в тех способах производства, которые предшествуют капиталу или соответствуют его собственным неразвитым стадиям. Сельская подсобная промышленность, как, например, прядение, ткачество и т. д., вынуждена компенсировать те границы, которые существуют здесь для применения рабочего времени — границы, заложенные в этих перерывах фазы производства.

Несовпадение времени производства с рабочим временем может вообще зависеть только от природных условий, которые здесь непосредственно стоят на пути использования труда, т. е. на пути присвоения прибавочного труда капиталом. Эти препятствия на пути капитала, разумеется, обусловливают не преимущества, а, с точки зрения капитала, — убытки.

Весь этот случай здесь, собственно говоря, следует упомянуть лишь как пример фиксированного капитала, фиксированного в одной из фаз. Здесь следует прочно усвоить только то, что капитал не создает никакой прибавочной стоимости в течение того времени, когда он не применяет живого труда. Воспроизводство применяемого основного капитала само по себе не является, конечно, созиданием прибавочной стоимости.

(В человеческом теле, так же как и в капитале, различные его части сменяются в процессе воспроизводства не в одинаковые промежутки времени. Кровь обновляется скорее, чем мускулы, мускулы — скорее, чем кости, которые с этой точки зрения можно рассматривать как основной капитал человеческого тела.)

[VI—37] В качестве средств, ускоряющих обращение, Шторх приводит следующее: 1) образование класса «работников», занятых только торговлей; 2) улучшение средств транспорта; 3) деньги; 4) кредит (см. выше)[l].

Из этого пестрого перечисления видна вся путаница поли-тико-экономов. Деньги и денежное обращение — то, что мы назвали простым обращением — являются предпосылкой, условием как самого капитала, так и обращения капитала. О деньгах как об отношении общения, принадлежащем предшествующей капиталу ступени производства, о деньгах как деньгах в их непосредственной форме — нельзя поэтому сказать, что они ускоряют обращение капитала; деньги являются предпосылкой этого обращения. Когда мы говорим о капитале и о его обращении, мы находимся на такой ступени общественного развития, на которой не введение денег привходит как некое изобретение и т. д., а деньги являются предпосылкой. В той мере, в какой деньги в их непосредственной форме сами имеют стоимость, не только являются стоимостью других товаров, символом их стоимости (ибо когда нечто непосредственное должно быть другим непосредственным, то оно может всего лишь представлять таковое, быть тем или иным его символом), но и сами имеют стоимость, сами суть труд, овеществленный в определенной потребительной стоимости, — деньги отнюдь не ускоряют обращение капитала, а, напротив, замедляют его.

Деньги, рассматриваемые с обеих сторон, которые они имеют в обращении капитала, т. е. деньги в качестве средства обращения, равно как и деньги в качестве реализованной стоимости капитала, принадлежат к издержкам обращения, поскольку они сами суть рабочее время, применяемое, с одной стороны, для сокращения времени обращения, а с другой стороны, для того, чтобы осуществить один качественный момент обращения — обратное превращение капитала в самого себя как самодовлеющую стоимость. В обоих случаях деньги не увеличивают стоимость. G одной стороны, деньги — это форма воплощения стоимости, требующая издержек, затраты рабочего времени и, следовательно, вычитаемая из прибавочной стоимости. С другой стороны, деньги можно рассматривать как такой механизм, который экономит время обращения и тем самым высвобождает время для производства. Но поскольку деньги в качестве такого механизма сами требуют труда и являются продуктом труда, они по отношению к капиталу представляют собой faux frais [li] производства. Деньги фигурируют среди издержек обращения.

Первоначальные издержки обращения — это само время обращения в противоположность рабочему времени. Реальные издержки обращения сами являются овеществленным рабочим временем — механизмом для сокращения первоначальных издержек, связанных с временем обращения. Поэтому деньги в их непосредственной форме, как принадлежащие исторической ступени производства, предшествующей капиталу, представляются ему издержками обращения, и вследствие этого стремление капитала направлено к тому, чтобы преобразовать деньги адекватно себе, т. е. превратить их в такого представителя одного из моментов обращения, который не требовал бы никаких затрат рабочего времени, сам не был бы стоимостью. Капитал поэтому стремится устранить деньги в их традиционной, непосредственной реальности и превратить их в нечто полагаемое и равным образом устраняемое только капиталом, в нечто чисто идеальное. Поэтому нельзя говорить, подобно Шторху, что деньги вообще являются средством ускорения обращения капитала; наоборот, надо сказать, что капитал стремится превратить деньги во всего лишь идеальный момент своего обращения и впервые придать им соответствующую ему адекватную форму. Устранение денег в их непосредственной форме является требованием денежного обращения, ставшего моментом обращения капитала, ибо в своей непосредственно предпосланной форме деньги выступают как предел обращения капитала.

Тенденцией капитала является обращение без времени обращения, а отсюда — и превращение орудий, служащих только для сокращения времени обращения, во всего лишь положенные капиталом определения формы, подобно тому как те различные моменты, которые капитал проходит в сфере обращения, представляют собой качественные определения его собственного метаморфоза.

Что касается образования особого торгового сословия — т. е. такого развития разделения труда, которое превратило занятие обменом в особый вид труда, для чего, разумеется, сумма меновых операций уже должна была достигнуть известной высоты, — (если, например, у 100 человек обмен отнимает ¹/₁₀₀ их рабочего времени, то каждый человек является на ¹/₁₀₀ участником обмена; ¹⁰⁰/₁₀₀ участников обмена представляют собой одного человека. На эти 100 может тогда приходиться один купец. Отделение торговли от самого производства, или то обстоятельство, что сам обмен получает представителя, отличного от его участников, требует, вообще говоря, определенной степени развития обмена и общения. Купец представляет по отношению к продавцу всех покупателей, а по отношению к покупателю — всех продавцов; следовательно, он выступает не как один из полюсов, а как середина самого обмена, выступает поэтому в качестве посредника), — то образование купеческого сословия, которое предполагает и образование денег, хотя бы и не развитых во всех своих моментах, точно так же является предпосылкой для капитала и потому не может приводиться как то, что опосредствует его специфическое обращение. Так как торговля, как исторически, так и логически, является предпосылкой для возникновения капитала, то прежде чем мы закончим эту главу, нам придется вернуться к этой теме, поскольку это относится к разделу о возникновении капитала или же к предыдущему разделу.

Улучшение средств транспорта, поскольку оно означает облегчение физического обращения товаров, не относится сюда, где рассматриваются одни только формальные определения обращения капитала. Продукт только тогда становится товаром, только тогда выходит из фазы производства, когда он оказывается на рынке. С другой стороны, средства транспорта привходят сюда постольку, поскольку сроки возвращения капитала — т. е. время обращения — должны возрастать с увеличением отдаленности рынка от места производства. Следовательно, сокращение этих сроков с помощью транспортных средств с этой точки зрения представляется непосредственно относящимся к рассмотрению обращения капитала. Но по существу это относится к учению о рынке, которое само входит в отдел о капитале.

Наконец, кредит. Эту форму обращения, которая непосредственно устанавливается капиталом, которая, стало быть, специфически вытекает из природы капитала, эту differentia specifica[lii] капитала Шторх и другие ставят здесь в один ряд с деньгами, торговым сословием и т. д., которые относятся вообще к развитию обмена и более или менее основанного на нем производства. Указание на differentia specifica является здесь как логическим развитием темы, так и ключом к пониманию исторического развития. Мы и в истории находим — например, в Англии, а также и во Франции — попытки заменить [металлические] деньги бумажными, а с другой стороны, попытки придать капиталу, поскольку он существует в форме стоимости, форму, определяемую исключительно им самим, и, наконец, уже при самом возникновении капитала, попытки учреждения кредита (см., например, у Петти и Буагильбера).