Тетрадь стихов, посвященная отцу. Золотом она блистала б,

Золотом она блистала б,

Становился б шире тесный дом, Кудри б веяли, играя, Деву черным одевая,

И из песен кровь моя рекой Мрамор орошала бы немой. Лампа солнцем бы сияла, Сердце залило бы небосвод.

Падали б вокруг пространства, Присмирев, к ногам богатыря, У меня в очах огонь могучий, Вихрь — он лирой стал певучей, А из сердца пенье полилось, Солнце — страсть его, печаль — утес. Я склонился бы смиренно,

Только гордо б голос мой звучал.

ПЕСНЯ МОРЯКА В МОРЕ

(См. стр. 379—381)

ВОЛШЕБНЫЙ КОРАБЛЬ РОМАНС

Кораблик летит вокруг света Без паруса и фонарей,

А палуба мраком одета, И сломана мачта нд ней.

Как мрачен матрос за штурвалом, Румянца нет на щеках,

Нет мыслей в мозгу усталом, Нет света в его глазах.

Буря вокруг его стонет,

И судно бьет об утес, Оно трещит, но не тонет —

Накренилось, вновь поднялось,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

И вдруг среди волн мрачно блещет

Багряной крови струя, Душа рулевого трепещет,

Его словно жалит змея.

А сверху и снизу крики,

О мести духи кричат. Суров взгляд кормчего дикий,

А волны корабль стремят.

Он видит дальние страны,

Он видит берег чужой, Но вспыхнет пожар нежданный,

И гибнет он под волной.

БЛЕДНАЯ ДЕВУШКА БАЛЛАДА

Как дева эта бледна,

Тиха, молчалива, Душа ее так нежна,

Печальна, стыдлива.

В ней светлого нет уголка, Лишь волны, волны,

Там только любовь и тоска В борьбе безмолвной.

Была отрадой сердец, Красоты небесной,

Невинности образец, С душою чудесной.

Раз рыцарь мимо летел На коне горделивом,

Любовью взор кипел, Могучим порывом.

Она была пленена,

А он уехал, Его влекла лишь война,

Любовь — лишь помеха.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ SOI

И радость была далека,

И небо упало, Воцарилась в сердце тоска

Без конца, без начала.

А вечер придет к ней в дом Молчаливо, сурово —

Она падет пред Христом И молится снова.

Но только облик другой Пред ней возникает,

С могучей силой такой — Кто с ним совладает?

«Ведь ты моя навсегда, Никуда не уйдешь ты,

И небу неискренно, да,

Свою жизнь отдаешь ты».

И ужасом покорена

Она задрожала, Охвачена мраком, она

Из храма бежала.

Слезами она изошла,

Ломает руки: «Печаль мне душу сожгла,

Грудь изныла от муки.

Утратила небо я,

Мою усладу; Душа отдана моя Не господу — аду.

Но он с головы до пят Как бог, был прекрасен,

Бездонен был его взгляд, Могуч и ясен.

И он не взглянул на меня, Хоть на миг единый,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

А я во власти огня Теперь до кончины.

Другая к нему прильнет,

К груди прижмется, А сердце мое замрет,

Тревожно забьется...

Я готова была б отдать

И души спасенье, Только бы взгляд его нежный поймать,

Замерев в смущенье.

Небеса — ведь они без него

Холоднгл и нищи, Там печали одной торжество,

Только скорби жилище.

Здесь бурно поет и шумит

Волна на просторе, Ее холод мне грудь остудит

И сердечное горе».

И она бросается вниз

В валы ледяные, И с ней они понеслись

В дали ночи седые.

Сердце билось любовью немой —

И вдруг замолчало. На трепетный взгляд живой

Пелена упала.

Охладели ее уста,

Что манили так сладко, И эфирная красота

Унеслась без остатка.

Для нее ни листок, ни цветок

С ветки уж не сорвутся, И молчат и закат и восток

И уже не проснутся.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕНЙАЯ ОТЦУ

А валы все спешат во мглу Беспокойно, сердито,

Вот о выступившую скалу Ее тело разбито.

А рыцарь, обнявшись, сидит С своей милой прекрасной,

И веселая цитра звенит О любви сладкогласно!

СКРИПАЧ

(См. стр. 19—20)

СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ ОУЛАНЕМ

Действующие лица

Оуланем — немецкий путешественник.

Лючиндо — его спутник.

Пертини — житель города в горах Италии.

Альвандер — житель того же города.

Беатриче — его приемная дочь.

В и р и н.

Порто — монах.

Действие происходит в доме Пертини, перед этим домом, в доме Алъвандера и в горах.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Город в горах

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Улица. Оуланем, Лючиндо. Пертини перед своим

домом.

Пертини. Синьоры! Полнят толпы чужеземцев Наш город, воспеваемый молвой, Их наши чудеса к себе влекут. Вас приглашаю я к себе — нигде Гостиницы свободной нет у нас, И все, что только в силах предложить, Я предоставлю вам — приязни чувство, Вас увидав, я сразу испытал.

Оуланем. Спасибо, незнакомец, но боюсь я, Не слишком ли ты ценишь нас.

СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ «ОУЛАНЕЮ

П е р т и н и. Нисколько.

Вам не к чему так скромничать, синьоры.

О у л а н е м. Но мы хотим подольше здесь побыть.

П е р т и н и. Тот день, когда решите вы уехать, Печален будет для меня.

О у л а н е м. Спасибо.

П е р т и н и. (Зовет мальчика.)

Эй, мальчик! В залу отведи господ, Им после странствий нужно отдохнуть, Побыть одним и поменять, конечно, Тяжелую дорожную одежду.

О у л а н е м. Идем. Но скоро мы назад вернемся.

(Оуланем и Лючиндо уходят вместе с мальчиком.)

П е р т и н и. (Один, настороженно оглядывается.) Да, это он, и день тот наступил! Я друга старого не мог забыть, И память мне отнюдь не изменяет; Но вот теперь я думаю иначе... Да, это он, тот самый Оуланем, А память прекратит меня терзать. Была ты ночью у моей постели, Со мной спала ты, память, и вставала, — Да, с человеком этим я знаком, И есть еще другое, что я знаю, И все — лишь Оуланем, Оуланем! То имя — словно смерть, но пусть звучит, Пока еще живет его носитель. Да! Это встало из моей души, Как воздух ясно и как кости крепко, Я эту клятву вижу пред собой, Да, я нашел — пусть он теперь отыщет! Мой план готов, а сердцевина плана И жизнь его — ты это, Оуланем, Судьбу, как куклу, хочешь за веревку Тянуть и с небом в камешки играть? Богов из ребер создавать своих? Мой маленький божок, брось роль свою... Но только реплики моей дождись! (Входит Лючиндо.)

СЦЕНА ВТОРАЯ

Л е р m и н и, Лючиндо.

П е р т и н и. Что вы одни, мой юный господин? Лючиндо. Я любопытен, старику все старо!