XXXVIII 2 страница

XLIV

Уже сказано о примерах, которые помогают чувству и особенно полезны дляосведомления. Ибо осведомление начинается от чувства. Но все делозавершается в действовании: если там было начало дела, то здесь его конец.Поэтому здесь последуют примеры, полезные главным образом для практическойчасти. Их два рода, а всего их семь. Все их мы называем общим именем -- примеры практики. Но в действенной части есть два порока, и столько жедостоинств у всех примеров этого рода. Ибо действие или обманывает, илислишком затрудняет. Действие обманывает главным образом (в особенности послетщательного исследования природы) вследствие плохого определения и измерениясил и действий тел. Силы же и действия тел разграничиваются и измеряются поотношению или к занимаемому пространству, или к промежутку времени, или кколичеству массы, или к преобладающей способности тела. И пока эти четыремерила не будут тщательно взвешены, науки будут, может быть, прекрасны длясозерцания, но не действенны в практике. А четыре примера, которые сюдаотносятся, мы однозначно называем математическими примерами и примерамиизмерения. Затруднительной же бывает практика или вследствие примешиваниябесполезных вещей, или вследствие многочисленности инструментов, иливследствие массы материала и тел, которые могут потребоваться для какой-либоработы. Поэтому ценными должны считаться или те примеры, которые направляютдействие к тому, что наиболее полезно людям, или те, которые щадятинструменты, или те, которые щадят материал и средства. И те три примера,которые сюда относятся, мы назовем однозначно -- благосклонные, или благоприятные, примеры. Итак, скажем теперь о каждом из этих семи примеров вотдельности, и ими мы заключим эту часть, трактующую о преимущественных иливажнейших примерах.

XLV

На двадцать первое место среди преимущественных примеров мы поставим примеры жезла, или радиуса, которые мы называем также примерами предела или ограничения (non ultra). Ибо силы и движения вещей действуют и совершаютсяне на неопределенном и случайном пространстве, но на конечном иопределенном. Для практики очень важно постигнуть и заметить этот предел дляотдельных исследуемых природ, и не только для того, чтобы практика неошиблась, но и для того, чтобы она была более действенна и могущественна.Ибо иногда нам дано расширить силы и как бы уменьшить расстояния, как,например, при пользовании зрительной трубой. Большинство сил действует и производит результат только при явномсоприкосновении, как это происходит в случае столкновения тел, когда однотело не сдвинет другое, пока толкающее не коснется толкаемого. Так же илекарства, предназначающиеся для наружного употребления, как мази ипластыри, не производят своего действия, если не соприкасаются с телом.Наконец, и объекты чувств вкуса и осязания не возбуждают этих чувств, покане будут соприкасаться с их органами. Но есть другие силы, которые действуют на расстоянии, правда на весьмамалом. Лишь немногие из них известны до сих пор, однако их больше, чем людипредполагают. Так (берем обычные примеры), янтарь и гагат притягиваютсоломинки; водяные пузыри, приближаясь, разрывают другие пузыри; некоторыеочистительные лекарства отвлекают соки из верхней части тела^[132] итому подобное. А магнетическая сила, заставляющая сходиться железо и магнитили два магнита, действует внутри определенного и притом малого круга.Наоборот, если есть какая-либо магнетическая сила, исходящая от самой земли(конечно, от более внутреннего ее слоя) и действующая на железную иглу вотношении ее полярности, то действие происходит на большом расстоянии. Равным образом, если есть какая-либо магнетическая сила, котораяпроявляется в согласии между земным шаром и весомыми телами; или междулунным шаром и морскими водами (как это представляется весьма вероятным наосновании наблюдения полумесячных приливов и отливов); или между звезднымнебом и планетами, которые она возбуждает и поднимает к их апогеям, -- товсе это происходит на чрезвычайно далеких расстояниях. Бывают и некоторыевоспламенения, или возгорания, совершающиеся на большом расстоянии, как эторассказывают о Вавилонской нефти^[133]. Тепло также распространяетсяна большие расстояния; точно так же и холод -- до такой степени, что ледяныемассы, которые отрываются и плывут через Северный океан и относятся вАтлантический по направлению к его берегам, издали воспринимаются жителямиКанады: они приносят им холод. Так же и ароматы (хотя здесь, по-видимому,всегда есть некоторое телесное выделение) действуют на значительныерасстояния, как это обычно наблюдают плавающие вблизи берегов Флориды, атакже некоторых берегов Испании, где сплошные леса из лимонных иапельсиновых деревьев или рощи розмарина, майорана и других ароматическихрастений. Наконец, излучение света и впечатления звуков действуют наобширные расстояния. Однако действует ли все это на большие или малые расстояния, во всякомслучае оно действует в определенных границах природы, так что здесь естьнекоторое non ultra. И предел зависит от массы или количества тел, илимогущества и слабости сил, или от благоприятствования и препятствованиясреды. Все это должно быть учтено и замечено. Даже (Далее[Author ID1: at SatJan 1 15:42:00 2000 ]!!?[Author ID1: at Sat Jan 1 15:43:00 2000 ]) надоизмерить так называемые насильственные движения, как, например, движенияметательных снарядов, колес и тому подобных предметов, так как и они явноимеют свои определенные границы. Бывают также некие движения и силы, противоположные тем, которыедействуют при соприкосновении и не на расстоянии, -- действующие, значит, нарасстоянии, а не при соприкосновении; бывают и такие, которые действуютумереннее на меньшем расстоянии и сильнее на большем расстоянии. Так,видимость ухудшается при соприкосновении и требует промежуточной среды ирасстояния. Впрочем, я помню: один достойный доверия человек рассказывалмне, что он сам во время лечения его глаз от катаракты (а лечение состояло втом, чтобы, введя маленькую серебряную иголочку внутрь первой оболочкиглаза, удалить и оттолкнуть пленку этой катаракты в угол глаза) ясно виделэту иглу, движущуюся поверх самого зрачка. Но хотя это, возможно, и верно,однако известно, что большие тела только тогда различаются хорошо иотчетливо, когда глаз находится в вершине конуса, который образуют лучи отпредмета, отстоящего на некотором расстоянии от него. Более того, у стариковглаз лучше различает более отдаленный предмет, чем более близкий. Известнотакже, что и удар метательных снарядов не так силен на слишком маломрасстоянии, как в некотором отдалении. Итак, должно заметить это и подобноеэтому в измерении движений по отношению к их дальности. Есть и другой род пространственного измерения движений, который мы непропускаем. Он относится не к поступательным движениям, но к сферическим, т.е. к расширению тел в больший объем или сжатию в меньший. Измерением этихдвижений надо исследовать: какое расширение или сжатие тела (по своейприроде) переносят легко и свободно и у какого предела они начинаютпротивиться этому, пока не приходят к последнему non ultra. Так, еслисжимать надутый пузырь, то он выдерживает некоторое давление воздуха; ноесли давление становится большим, воздух не выдерживает этого и пузырьрвется. Мы испытали это точнее посредством более тщательного опыта: взялиметаллический колокольчик, легкий и тонкий, каким мы пользуемся в качествесолонки, и опустили его в сосуд с водой так, чтобы он отнес содержавшийся вего полости воздух к самому дну сосуда. Предварительно же мы поместили надне сосуда шарик, на который должен был становиться колокольчик. При этомпроисходило следующее: если шарик был мал (в сравнении с полостьюколокольчика), то воздух, сжимаясь, собирался в меньшем пространстве. Еслишарик был слишком велик для того, чтобы воздух легко ему уступил, то воздух,не вынося чрезмерного давления, приподнимал колокольчик с какой-либо стороныи поднимался на поверхность пузырями. Чтобы установить, не только какое сжатие, но и какое расширение можетвынести воздух, мы произвели такое испытание: взяли стеклянное яйцо смаленьким отверстием на одном его конце; с силой высосали из него воздухчерез это отверстие и тотчас закрыли отверстие пальцем; затем погрузили яйцов воду и отняли палец. Оставшийся воздух, расширившийся от этого высасываниясвыше его свойств и устремляющийся снова сжаться и принять первоначальныйобъем (так что если бы это яйцо не было погружено в воду, то оно с шипениемвтянуло бы воздух), втянул в яйцо воду в количестве, достаточном для того,чтобы воздух принял прежнюю сферическую форму или размер^[134]. Несомненно, что более тонкие тела (каков воздух) выдерживают некотороезаметное сжатие, как уже сказано. Осязаемые же тела (как вода) поддаютсясжатию с гораздо большим трудом и на меньшее протяжение. Какое же, однако,сжатие они выдерживают, мы исследовали посредством следующего опыта. Мы заказали полый шар из свинца, объемом приблизительно в две винныепинты, с достаточно толстыми стенками, для того чтобы выдержать большуюсилу. В него мы влили воду через сделанное в одном месте отверстие. Наполнившар водой, мы запаяли свинцом это отверстие, чтобы шар стал совершеннозамкнутым. Затем мы сплющили шар тяжелым молотом с двух противоположныхсторон, от чего вода неизбежно должна была сжаться в меньшем пространстве,так как шар имеет, наибольший объем среди тел. Затем, когда ударов молотауже не хватало для того, чтобы далее сжимать воду, мы воспользовалисьпрессом, так что наконец вода, не выдерживая уже дальнейшего давления,начала выступать сквозь крепкий свинец, как мелкая роса. Потом мыподсчитали, сколько объема убавилось в шаре от давления, и убедились, чтоэто есть то сжатие, которое вынесла вода, но только подвергнутая воздействиюогромной силы^[135]. Но гораздо меньшее и почти незаметное сжатие или расширение выдерживаютболее твердые и сухие или более плотные тела, как камни, дерево, а такжеметаллы. Они уклоняются от него или ломаясь, или выскальзывая, иликак-нибудь иначе, как это показывают сгибание дерева и металла, движениечасов при помощи пружин, движение метательных снарядов, обработка молотом ибесчисленные другие движения. И все это надо наблюдать, исследовать иизмерять при изучении природы или точно, или через приблизительную оценку,или посредством сравнения, смотря по тому, что будет доступно.

XLVI

На двадцать второе место среди преимущественных примеров поставим примеры пробега, которые мы также называем примерами воды, взяв это названиеот тех часов, что были у древних, где вместо песка была налита вода. Этипримеры измеряют природу в промежутках времени, подобно тому как примерыжелеза измеряют ее в отрезках пространства. Ибо каждое движение илиестественное действие протекают во времени -- одно быстрее, другоемедленнее, но, как бы то ни было, в определенные и известные природепромежутки времени. Даже те действия, которые кажутся происходящими сразу и,как говорят, в мгновение ока, оказывается, занимают больший или меньшийпромежуток времени. Так, прежде всего мы видим, что небесные тела возвращаются к прежнемуположению в исчисляемое время; так же совершается и прилив и отлив моря.Устремление тяжелых тел к земле и легких к небу тоже совершается заопределенные промежутки времени в зависимости от устремляющегося тела исреды. Плавание кораблей, движение животных, полет метательных снарядов --все это равным образом совершается в исчислимые (по крайней мере в целом)промежутки времени. Что же касается тепла, то мы видим, как зимой дети суютруки в огонь и не обжигаются, а жонглеры быстрыми и ловкими движениямипереворачивают сосуды, наполненные вином или водой, вниз и снова вверх, непроливая жидкости; и многое другое в этом роде. Также и сжатия, расширения иразрывания происходят в одних телах быстрее, в других медленнее взависимости от природы тела и движения, но в определенные промежуткивремени. Более того, при одновременном выстреле сразу многих пушек, которыйиногда слышен на расстоянии тридцати миль, звук прежде воспринимают те, ктонаходится ближе к месту, где он происходит, чем те, кто дальше отстоит отэтого места. Даже для зрения (действие которого наиболее быстро) такжетребуется известный промежуток времени; это доказывают такие движения,которых нельзя различить из-за их быстроты, как, например, полет пули,выпущенной из мушкета. Ибо полет пули совершается быстрее, чем может дойтидо зрения ее изображение. Это и подобное этому внушало нам иногда совершенно чудовищное сомнение,а именно: различается ли поверхность ясного звездного неба в то самое время,когда она действительно существует, или же несколько позднее этого, и несуществуют ли (в отношении видения звезд) действительное время и кажущеесявремя, так же как действительное место и кажущееся место, которое отмечаютастрономы при исправлении параллаксов^[136]. Столь неправдоподобнымнам казалось, что вид или лучи небесных тел могут тотчас донестись до зрениячерез столь безмерное пространство: они, скорее, должны пройти через него вкакое-либо заметное время. Но то сомнение (в отношении сколько-нибудьзначительного промежутка между действительным и кажущимся временем)совершенно исчезло, когда мы подумали относительно бесконечного уменьшениявеличины (что касается видимости) от действительного размера тела звезды идо ее кажущегося вида, которое причиняется расстоянием; и вместе с темприняли во внимание, на каком расстоянии (а именно по меньшей мерешестьдесят миль) тотчас различаются нами тела, хотя бы только белеющие;тогда как нет сомнения в том, что небесный свет намного превосходит по силеизлучения не только живую яркость белизны, но и свет всякого известного унас пламени. Так же и эта бесконечная скорость в самом теле, котораяпроявляется в его суточном движении (она даже так удивила ученых мужей, чтоони предпочли верить в движение земли), делает более правдоподобным движениеотбрасывания лучей от светил (хотя, как мы сказали, и удивительное поскорости). Но более всего нас убедило то соображение, что если междудействительностью и видимостью пройдет значительный промежуток времени, тополучится, что изображения будут часто прерываться появляющимися облаками идругими подобными изменениями среды и, таким образом, смешаются. Сказанногодостаточно о простом измерении времени. Но для нас гораздо важнее отыскать не только простое измерение действийи движений, но также и сравнительное измерение. Ибо оно приносит большуюпользу и применимо по отношению к очень многому. Так, мы видим, что пламякакого-либо огнестрельного оружия замечается скорее, чем слышен звуквыстрела, хотя и необходимо, чтобы пуля прежде ударила по воздуху, чем могбы выйти огонь, который следует за ней; и это обусловлено тем, что движениесвета протекает быстрее, чем движение звука. Мы также видим, что зрениебыстрее воспринимает видимый образ, чем отпускает его. Поэтому и происходит,что струны арфы, приведенные в движение пальцем, получают двойной илитройной вид, ибо новый их вид воспринимается прежде, чем отпущен предыдущий.Поэтому также вертящиеся кольца кажутся шарообразными, а горящий факел,быстро проносящийся ночью, кажется хвостатым. Исходя из этой неравномерностидвижений в отношении их скорости, Галилей выдумал и причину прилива и отливаморя, предположив, что земля движется быстрее, а вода медленнее и поэтомувода собирается вверху и затем падает вниз, как это видно в сосуде с водой,приведенном в быстрое движение. Но это он выдумал, сделав недопустимоедопущение (а именно, что земля движется), и притом он не был хорошоосведомлен о шестичасовом движении вод океана^[137]. Пример же того, о чем идет речь, а именно сравнительных измеренийдвижений, -- и не только самого предмета, но и его замечательногоиспользования (о чем мы говорили несколько раньше) -- дают подкопы,заряжаемые порохом. Огромные массы земли, строений и тому подобногосокрушаются и взлетают вверх от ничтожного количества пороха. Причина этого,несомненно, состоит в том, что расширительное движение взрывающегося порохаво много раз быстрее, чем движение тяготения, в силу которого могло бы бытьоказано известное сопротивление. Так что первое движение выполняет свое делопрежде, чем начинается противоположное движение, и вначале сопротивляемостикак бы не существует. Поэтому так же и происходит, что в каждом метательноморудии имеет наибольшее значение для переброски снаряда не столько сильный,сколько резкий и быстрый удар. Малое количество животного духа в животных,особенно в таких огромных телах, как киты и слоны, не могло бы такжеповорачивать такую телесную массу и управлять ею, если бы не быстротаживотного духа и косность телесной массы, оказывающей ему сопротивление. Наконец, одно из главных оснований магических опытов (о которых мыдалее скажем)^{[ 138]}, когда малая масса материи превосходитзначительно большие массы и подчиняет их, -- опережение движений, вследствиескорости одного из них, которое совершается раньше, чем начнется другое. Наконец, надо отметить само различие между "раньше" и "позднее" вовсяком естественном действии. Так, при изготовлении настойки из ревеняочистительная сила извлекается ранее, а стягивающая -- позднее. Нечтоподобное мы заметили при настаивании фиалок в уксусе, когда сначалаизвлекается приятный и тонкий аромат цветка, а затем -- более землистаячасть цветка, которая изменяет запах. Поэтому, если погрузить фиалки нацелый день, то получится очень слабый запах; но так как ароматного духа малов фиалке, то, если погружать их только на четверть часа, а затем извлекать ичерез каждые четверть часа погружать новые фиалки до шести раз, тогданаконец настой облагораживается. При этом фиалки, хотя и сменяемые,оставаясь в винном уксусе не больше полутора часов, дают приятнейший аромат,не уступающий самой фиалке и остающийся на целый год. Однако следуетзаметить, что аромат восходит к своей полной силе только через месяц посленастаивания. При перегонках же настоек ароматных трав в винном спирте мывидим, что сначала поднимается бесполезная водянистая влага, затем жидкость,содержащая больше винного спирта, а затем уже жидкость, содержащая большеаромата. И много подобного, достойного быть отмеченным, обнаруживается вперегонках. Однако для примера этого достаточно.

XLVII

На двадцать третье место среди преимущественных примеров мы поставим примеры количества, которые мы также называем дозами природы (взяв этоназвание от лекарств). Это те примеры, которые измеряют способности всоответствии с количествами тел и указывают, как величина тела воздействуетна меру способностей. Прежде всего есть способности, которые не существуюткроме как в космическом количестве, т. е. в таком количестве, котороесоответствует очертаниям и строению Вселенной. Так, земля стоит, а ее частипадают. В морях воды имеют приливы и отливы, а в реках -- нет, разве толькоот вхождения морской воды. Затем, почти все частные способности действуютсообразно с тем, велико или мало количество тела. Обильные воды портятсянелегко, а малые -- быстро. Вино и пиво созревают и делаются пригодными дляпитья гораздо скорее в малых мехах, чем в больших бочках. Если травуположить в большое количество жидкости, то произойдет, скорее, пропитывание,чем всасывание; если же в меньшее количество, то получится большевсасывание, чем пропитывание. По-одному, следовательно, действует начеловеческое тело купание, а по-другому -- легкое орошение. Так же и малыеросинки никогда не падают в воздухе, но рассеиваются и смешиваются с ним; иесли подышать на драгоценные камни, то видно, как эта малая влажность тотчасрасходится, наподобие тучки, рассеянной ветром. Так же кусок магнита непритягивает столько железа, как целый магнит. Есть также способности, длякоторых малое количество имеет больше силы. Так, при протыкании острыйнаконечник проникает скорее, чем тупой. Остроконечный алмаз режет стекло, ит. д. Однако не следует оставаться здесь в такой неопределенности, а надотакже исследовать соотношение между количеством тела и мерой способности.Ведь было бы естественно предположить, что количество и способностьпропорциональны, например: если свинцовый шарик весом в одну унцию будетпадать в течение такого-то времени, то шарик весом в две унции будет падатьвдвое скорее, --что совершенно ложно. Не одни и те же соотношения существуютдля всякого рода способностей, но очень различные. Поэтому меры должны бытьизвлечены из самих вещей, а не из правдоподобия и предположений. Наконец, во всяком исследовании природы должно заметить количествотела, требуемого для какого-либо действия, как бы дозу его, и соблюдатьосторожность в отношении как чрезмерного, так и недостаточного.

XLVIII

На двадцать четвертое место среди преимущественных примеров мы поставим примеры борьбы, которые мы также называем примерами преобладания. Это тепримеры, которые указывают преобладание и подчинение способностей поотношению друг к другу; указывают, какая из этих способностей сильнее ипобеждает и какая слабее и покоряется. Ибо движения и устремления телсложны, разложимы и запутаны не менее, чем сами тела. Итак, мы покажемпрежде всего главные виды движений или действующих способностей, чтобы былоболее наглядным их сравнение в силе и отсюда -- разъяснение и обозначениепримеров борьбы и преобладания. Первое движение есть движение противостояния (antitypiae)^[13][9] материи, которое присутствует в ееотдельных частицах, благодаря чему она не желает быть совершенноуничтоженной. Так что никакое сожжение, никакая тяжесть или давление,никакое насилие, никакая, наконец, продолжительность времени не могутобратить в ничто какую-либо, хотя бы мельчайшую, частицу материи; она всегдабудет чем-то и будет занимать какое-то место, и, в какое бы безвыходноеположение она ни была поставлена, она освободится, изменив либо форму, либоместо, или же, если это невозможно, будет оставаться, как она есть; иникогда она не будет ничто или нигде. Это движение схоласты (которые почтивсегда называют и определяют вещь, скорее, по ее способности инеспособности, чем по внутренним причинам) или обозначают посредствомследующей аксиомы: "Два тела не могут быть в одном месте", -- или называютдвижением, которое "не допускает взаимопроникновения измерений". Предлагатьпримеры этого движения не имеет смысла, ибо оно присуще каждому телу. Второе движение есть движение сцепления (так мы его называем).Благодаря этому движению тела не допускают разобщения в какой-либо части присоприкосновении с другим телом, сохраняя взаимную связанность исоприкосновение. Это движение схоласты называют движением, которое "недопускает пустоты". Так, вода привлекается вверх действием высасывания, илинасоса, плоть -- действием кровососных банок; так, вода задерживается и невытекает из пробуравленных сосудов, пока устье сосуда не будет открыто длявоздуха; так же обстоит дело и в бесчисленных других явлениях этого рода. Третье движение есть движение освобождения (так мы его называем).Посредством этого движения тела стремятся освободиться от давления инапряжения, превышающего естественное, и остаться в подходящем для нихобъеме. Примеры этого движения также бесчисленны. Таково (в отношенииосвобождения от давления) движение воды при плавании, воздуха при полете,воды при гребле, воздуха при порывах ветра, пружины в часах. Не плохо такжеобнаруживается движение сжатого воздуха в игрушечных ружьях детей, когдадети выдалбливают палку ольхи или другого дерева и затыкают ее с обеихконцов куском какого-либо сочного корня. Затем они вталкивают этот кореньили другую затычку с одного конца. Тогда на другом конце палки кореньвыбрасывается с шумом, и притом прежде, чем его коснется вталкиваемыйкорень. Что же касается освобождения от растяжения, то это движениеобнаруживается в том воздухе, который остается после высасывания встеклянных яйцах, а также в струнах, коже и ткани, когда они сокращаютсяпосле растяжения, если только это растяжение не укрепилось в течениепродолжительного времени, и т. д. Это движение схоласты обозначили какдвижение "из формы элемента", впрочем довольно неудачно, ибо это движениеотносится не только к воздуху, воде или огню, но и к телу любого состава,как к дереву, железу, свинцу, пергаменту и т. д., каждое из которых имеетсвойственную ему меру объема и от этой меры на какой-либо заметный объемпространства отходит с трудом. Однако, ввиду того что указанное движениеосвобождения есть наиболее очевидное из всех и относится к бесчисленномуколичеству явлений, было бы благоразумно хорошо и ясно выделить его. Ибонекоторые по крайней небрежности смешивают это движение с упомянутыми двумядвижениями противостояния и сцепления, а именно: освобождение от давления --с движением противостояния и освобождение от растяжения -- с движениемсцепления, как будто сжатые тела отступают или расширяются для того, чтобыне последовало слияние измерений, а растянутые тела собираются и сжимаютсядля того, чтобы не появилась пустота. Между тем если бы сжатый воздухпожелал принять плотность воды или сжатое дерево -- плотность камня, то небыло бы никакой необходимости в слиянии измерений, и все же сжатие этих телмогло бы быть много большим, чем они выдерживают каким бы то ни былообразом. Точно так же если бы вода пожелала расшириться до разреженностивоздуха, а камень -- до разреженности дерева, то не было бы необходимости впустоте, и все же их растяжение могло бы быть много большим, чем онивыдерживают каким бы то ни было образом. Дело доходит до слияния измерений идо пустоты только при крайних пределах сгущения или разрежения; а этидвижения протекают и заканчиваются задолго до того и представляют собой нечто иное, как стремление тел оставаться в своих пределах (или, если угодно,в своих формах) и не удаляться от них внезапно, если только изменениепроисходит мягкими средствами или посредством согласия. Но еще гораздо болеенеобходимо (ибо это многое влечет за собой), чтобы люди знали, чтонасильственное движение (его мы называем механическим, а Демокрит, которогов даваемом им объяснении первых движений надо причислить к посредственнымфилософам, называл движением толчка) есть не что иное, как движениеосвобождения, а именно от сжатия к расслаблению. Ибо при всяком простомподталкивании или бросании через воздух движение, или перемена места,происходит не ранее, чем части тела будут сжаты сверх своего естествавнешним воздействием. Тогда, когда одни части последовательно подталкиваютдругие, устремляется все тело, и не только продвигаясь вперед, ноодновременно и вращаясь, чтобы таким образом части могли освобождаться илипретерпевать это состояние равномерно. Но об этом движении достаточно. Четвертое движение, которому мы дали имя движения материи, некоторымобразом противоположно движению, названному нами движением освобождения.Действительно, при движении освобождения тела отвращаются, убегают,уклоняются от нового размера, или нового объема, или нового расширения, илинового сжатия (ибо это разнообразие слов обозначает то же самое), и всемисилами стремятся вернуться в прежнее состояние. В этом же движении материи,наоборот, тела стремятся к новому объему, или размеру, и стараютсяприблизиться к нему охотно и быстро и иногда путем самого бурного усилия(как в движении пороха). Средства же этого движения -- хотя и неединственные, но наиболее могущественные или по крайней мере наиболее частые-- суть тепло и холод. Например, если воздух расширяется вследствиерастяжения (как при высасывании воздуха из стеклянных яиц), то он движимбольшим желанием восстановить свой прежний объем. При сообщении же тепла,наоборот, он стремится расшириться и желает нового объема и охотно переходитв него, как бы в новую форму (как говорят); и после известного расширения нестарается возвратиться, если только его к этому не побуждает приближениехолода. Но это не есть возвращение, а повторное преображение. Таким жеобразом и вода, если ее пытаются сжать, подвергая давлению, сопротивляется,желая стать такой, какой она была, т. е. шире. Но если является сильный ипродолжительный холод, она охотно и добровольно преображается до плотностильда; и если холод продолжается все время и не прерывается потеплением (какэто бывает в более глубоких пещерах и погребах), она обращается в кристаллили в подобную материю и никогда не принимает прежнего вида. Пятое движение есть движение непрерывности. Под этим мы понимаем непростую и первичную неразрывность одного тела с другим (ибо это естьдвижение сцепления), но непрерывность известного тела в себе самом. Ибосовершенно достоверно, что все тела избегают ослабления непрерывности, одни-- больше, другие -- меньше, но все в известной степени. Так, если в твердыхтелах (как в стали или в стекле) сопротивление ослаблению непрерывностинаиболее сильно и упорно, то даже и в жидкостях, где движение этого родакажется прекращающимся или по крайней мере ослабевающим, все же ненаблюдается его полное отсутствие; оно сохраняется и здесь, хотя как бы внаиболее низких степенях, и обнаруживается во многих явлениях, так,например, в водяных пузырях, в округлости капель, в тонких струйкахстекающей воды, в вязкости клейких тел и тому подобных явлениях. Но наиболееобнаруживается это стремление, если пытаться довести прерывность домельчайших частей. Ибо в ступках после разбивания до известной степенипестик уже больше не действует; вода не проникает в слишком малые трещины;даже и самый воздух, несмотря на тонкость его тела, не тотчас проникает впоры более плотных тел, но лишь длительным внедрением. Шестое движение есть движение, которое мы называем движением выгоды илидвижением нужды. Посредством него тела, если они, находясь среди совершенночужеродных и как бы враждебных тел, получают возможность избежать этихчужеродных тел и присоединиться к более близким телам (хотя бы эти близкиетела были такими, у которых нет тесного согласия с ними), тотчас принимают иизбирают их как предпочтительные и как будто считают это выгодным (откуда мыи взяли название), как если бы они ощущали нужду в таких телах. Например:золото или другой металл в форме фольги не любит окружающего воздуха;поэтому, если оно встречается с каким-либо осязаемым и плотным телом (какпалец, бумага и что угодно другое), оно тотчас к нему пристает и не легкоотрывается. Так же и бумага или ткань и другие тела этого рода не ладят своздухом, который проник в их поры; поэтому они охотно впитывают воду илижидкость и вытесняют воздух. Так же сахар или губка, погруженные в воду иливино, если часть их выдается и далеко поднимается над вином или водой,понемногу и постепенно привлекают воду или вино вверх. Отсюда получается превосходное правило для открытия и разложения тел.Ибо если можно, оставив разъедающие кислоты, которые сами открывают для себяпуть, найти тело, сообразное и более согласное и дружественное какому-либоплотному телу, чем то, с которым последнее смешано как бы в силунеобходимости, то это плотное тело тотчас отрывается и расслабляется ипринимает внутрь себя то второе, исключив или удалив предыдущее. Этодвижение выгоды действует или имеет силу не только при соприкосновении. Ибоэлектрическое действие (о котором Гильберт и другие после него пустилистолько сказок) есть не что иное, как стремление тела, возбужденного легкимтрением и плохо выносящего воздух, но предпочитающего какое-либо другоеосязаемое тело, если оно находится поблизости. Седьмое движение есть то, которое мы называем движением большегособрания. Посредством этого движения тела несутся к массам соприродных имтел: тяжелое -- к земному шару, легкое -- к окружности неба. Это движениесхоласты легкомысленно обозначили как естественное движение -- очевидно,потому, что извне нет ничего заметного, возбуждающего это движение (ипоэтому они считали это движение прирожденным и присущим самим вещам), илиже потому, что оно не прекращается. Но это и не удивительно, ибо земля инебо всегда присутствуют, тогда как причины и начала большинства остальныхдвижений, наоборот, то отсутствуют, то присутствуют. Поэтому схоластыполагали это движение вечным и собственным, ибо оно не прерывается и тотчасявляется тогда, когда прекращаются другие; остальные же движения ониполагали заимствованными. Однако это движение в действительности достаточнонепрочно и вяло: оно как бы уступает и подчиняется другим движениям, покаони действуют, если только оно не совершается в телах чрезвычайно большоймассы. И хотя это движение столь наполнило мысли людей, что от них почтискрылись остальные движения, однако люди мало о нем знают и впадают вомногие ошибки относительно него. Восьмое движение есть движение меньшего собрания, посредством которогооднородные части в каком-либо теле отделяются от инородных и сочетаютсямежду собой. Посредством этого движения также и целые тела подобноговещества обнимают и лелеют друг друга и, когда оказываются сблизившимися донекоторого расстояния, притягиваются друг к другу и сходятся. Так, в молокесливки всплывают, а в вине осадки опускаются через некоторое время. Ибо этопроисходит не только вследствие движения тяжести и легкости, когда одничасти устремляются кверху, а другие опускаются к самому низу, но и в гораздобольшей степени вследствие стремления однородных частей к схождению исоединению. От движения нужды это движение отличается в двух отношениях.Во-первых, в движении нужды преобладает побуждение враждебной ипротивоположной природы; в этом же движении части соединяются (если толькоотсутствуют препятствия и оковы) в силу дружбы, хотя бы и отсутствовалачуждая природа, вызывающая раздор. Во-вторых, отличие состоит в том, чтосоединение здесь теснее и совершается как бы с большим выбором. В томдвижении, чтобы избежать враждебного, сходятся и не очень родственные тела,в этом же сходятся вещества, связанные совершенно братским подобием, и оникак бы сливаются воедино. Это движение присуще всем сложным телам, и вотдельных случаях оно было бы хорошо заметно, если бы только не связывалосьи не обуздывалось другими устремлениями тел, нарушающими это схождение. А связывают это движение главным образом три обстоятельства: косностьтел, узда господствующего тела и внешние движения. Что касается косностител, то достоверно известно, что осязаемым телам присуща некоторая вялость,большая или меньшая, и боязнь перемещения. И если они не встречаютпобуждения извне, то предпочитают остаться в том положении, в какомпребывают, чем привести себя в лучшее. Но эта косность разбивается с помощьютрех воздействий: или тепла, или силы, исходящей от какого-либо родственноготела, или живого и мощного движения. Что касается, во-первых, помощи оттепла, то она дала повод определить тепло как то, что "разделяет разнородноеи собирает однородное". Это определение перипатетиков по заслуге осмеялГильберт, который сказал, что это то же самое, как если бы кто-либоопределил человека как то, что сеет пшеницу и сажает виноградные лозы; ибоэто определение является лишь определением посредством действия, и притомчастного. Но это определение еще более ошибочно, потому что и эти действия(каковы бы они ни были) не исходят из свойств тепла, но являютсяпривходящими (ибо это же совершает и холод, как мы будем говоритьвпоследствии), а именно вызываются стремлением однородных частей ксхождению; тепло только помогает разбить косность, которая раньше связывалаэто желание. Что же касается помощи от способности, приданной близким телом,то она удивительным образом обнаруживается в снаряженном магните, которыйвозбуждает в железе способность удерживать железо вследствие подобиявеществ, причем косность железа разбивается способностью магнита. Что жекасается до помощи от движения, то она замечается в деревянных стрелах, укоторых также и острие деревянное. Они проникают глубже в другое дерево, чемесли бы были оснащены железом. Это происходит вследствие подобия вещества,причем косность дерева устраняется быстрым движением. Об этих двух опытах мыговорили также в афоризме о скрытых примерах^[140]. Связывание же движением меньшего собрания посредством обуздывания состороны господствующего тела мы наблюдаем в разделении крови и мочи холодом.Ибо, пока эти тела будут наполнены деятельным духом, который, как господинцелого, располагает и сдерживает их отдельные части, до тех пор однородныечасти не сойдутся вследствие этого обуздывания. Но после того, как этот духиспарится или будет подавлен холодом, части, освобожденные от узды,сойдутся, следуя своему естественному стремлению. Поэтому и происходит, чтовсе тела, содержащие острый дух (как соли и тому подобное), сохраняются подвоздействием постоянной и крепкой узды господствующего и властного духа. Связывание же движения меньшего собрания посредством внешнего движениялучше всего наблюдается в движениях тела, задерживающих гниение. Ибо всякоегниение основывается на собирании однородных частей, отчего постепеннопроисходит порча первичной (как ее называют) формы и рождение новой. Ведьгниению, пролагающему дорогу для рождения новой формы, предшествуетразложение старой формы, которое само есть сведение к однородности. Еслиничто не препятствует, то происходит простое разложение. Но если встречаютсяразнообразные препятствия, то следует гниение, которое есть зачаток новогорождения. Если же (об этом теперь и идет речь) происходит быстрое движение,сообщаемое извне, тогда движение этого схождения (которое тонко и мягко инуждается в покое от внешнего) нарушается и прекращается, как мы это видим вбесчисленных случаях. Так, ежедневное движение и протекание воды задерживаетгниение; ветры препятствуют скоплению заразы в воздухе; зерно, движимое ипереворачиваемое в амбарах, остается чистым; вообще все движимое извне нелегко гниет внутри. Наконец, нельзя опустить то схождение частей тела, от которого главнымобразом происходит затвердевание и высыхание. Ибо, после того как дух, иливлажность, обращенная в дух, отлетает из какого-либо пористого тела (дерева,кости, пергамента и т. п.), более плотные части сильнее сжимаются исходятся, отчего и следует затвердевание и высыхание. Мы полагаем, что этопроисходит не столько от движения сцепления -- дабы не было пустоты, сколькоот этого движения дружбы и союза. Что же касается схождения тел на расстоянии, то оно происходит редко.Все же оно присуще большему количеству вещей, чем мы наблюдаем. Образецэтого дают водяные пузыри, разрушающие другие пузыри; лекарства, которыепритягивают жидкости в силу подобия веществ; струна арфы, которая заставляетдругую струну звучать в унисон, и т. п. Мы полагаем, что и духам животныхприсуще это движение, но здесь оно совершенно неизвестно. Вполне ясно оновыступает в магните и в возбужденном железе. Но когда мы говорим о движенияхмагнита, то между ними надо проводить отчетливое различие. Ибо есть вмагните четыре способности, или действия, которые должно не смешивать, аразделять, хотя удивление и восхищение людей их смешали. Первое состоит всхождении магнита с магнитом, или железа с магнитом, или намагниченногожелеза с железом; второе -- в склонении магнита к северу и югу, а также и вего наклонении; третье -- в проникновении магнита через золото, стекло,камень и все остальное; четвертое -- в сообщении его свойства от камня кжелезу и от железа к железу без передачи вещества. Однако здесь мы говоримтолько о его первой способности, т. е. о схождении. Замечательно такжедвижение схождения ртути и золота, заставляющее золото притягивать ртуть,хотя бы даже и превращенную в мазь; работающие среди паров ртути обычнодержат во рту кусочек золота, для того чтобы собирать пары ртути, которыеиначе вошли бы в их кости и черепа и от которых этот кусочек спустя короткоевремя белеет. Итак, о движении меньшего собрания сказано достаточно. Девятое движение есть движение магнетическое, которое хотя и относитсяк роду движений меньшего собрания, однако если действует на большиерасстояния и на большие массы вещей, то заслуживает отдельного исследования,-- в особенности тогда, когда оно не начинается от соприкосновения, какмногие другие, и не доводит действие до соприкосновения, как все они; онотолько поднимает тела и заставляет их вздыматься, не более. Ибо если луна поднимает воды или заставляет влагу вздыматься, илизвездное небо притягивает планеты к их апогеям, или солнце удерживает Венеруи Меркурий в таком положении, чтобы они не дальше чем на известноерасстояние отстояли от тела Солнца, то очевидно, что это движение нельзяотнести ни к большему собранию, ни к меньшему собранию, но оно есть как быпосредствующее и незавершенное собирание и поэтому должно составлять свойсобственный вид. Десятое движение есть движение бегства; оно противоположно движениюменьшего собрания. Посредством этого движения тела в силу антипатии убегаютот враждебных тел, или обращают их в бегство и отделяются от них, илиотказываются смешиваться с ними. Хотя могло бы показаться, что иногда этоявление совершается только как случайное -- вторичное по отношению кдвижению меньшего собрания, ибо однородные части не могут сойтись безисключения или удаления разнородных частей, все же должно рассматривать этодвижение как отдельное и выделить его в особый вид, ибо во многих случаях,скорее, стремление к бегству оказывается первичным, чем стремление ксхождению. Это движение заметно обнаруживается в выделениях животных; не менее онозаметно также в некоторых предметах, неприятных для ощущения, главнымобразом для обоняния и вкуса. Ведь дурной запах настолько отвергаетсяобонянием, что даже из-за несогласия вызывает в пищеводе движениеотталкивания: горький и неприятный вкус настолько отвергается небом игорлом, что по несогласию вызывает судорожные движения головы и мороз покоже. Но это движение имеет место и в других случаях. Иногда оно проявляетсяв окружающем: например, холод в средней области воздуха, очевидно, естьотбрасывание природы холода из пределов небесных тел. Подобно этому ивозникающие в подземельях великий зной и воспламенения, по-видимому,представляют собой отбрасывание горячей природы недрами земли. Ибо, еслитепло и холод будут в меньшем количестве, они уничтожат друг друга; но, еслиони будут в больших массах и как бы правильно расположены, тогда они,сталкиваясь, сдвигают и отбрасывают друг друга с места. Передают также, чтокорица и другие ароматические вещества дольше сохраняют запах, если ихпоместить вблизи сточных канав и зловонных мест, ибо их запах отказываетсяпокинуть свое место и смешаться с зловонием. Во всяком случае ртуть, котораяиначе соединилась бы в целое тело, удерживается от схождения частейчеловеческой слюной, свиным салом или терпентином и тому подобнымивеществами, ибо у ее частей плохое согласие с телами этого рода, от которыхони уклоняются, будучи окружены ими, так что желание убежать от этих лежащихв промежутке частей сильнее, чем желание соединиться с подобными себечастями. Это называют умерщвлением ртути. Так же масло не смешивается сводой не только вследствие различия в легкости, но и вследствие плохогосогласия между ними, как это видно из примера винного спирта, который, хотяи легче масла, однако хорошо смешивается с водой. Но более всего движениебегства заметно в селитре и в подобного же рода простых телах, как в порохе,ртути, а также золоте, которые отвращаются от пламени. Однако бегство железаот одного полюса магнита, как это хорошо заметил Гильберт, не есть,собственно, бегство, но сообразование и схождение к более благоприятномуположению^[141]. Одиннадцатое движение есть движение уподобления, или самоумножения, илитакже простого порождения. Простым же порождением мы называем порождение нецелых тел, как у растений или животных, но подобных тел. А именно:посредством этого движения подобные тола обращают в свое вещество и природудругие родственные или по крайней мере хорошо расположенные иприуготовленные тела. Так, пламя умножается и порождает новое пламя наиспарениях и маслянистых телах; воздух умножается и порождает новый воздухна воде и водянистых телах; растительный и животный дух умножается ипорождает новый дух на более легких частях водянистого и маслянистого всвоем питании; твердые части растений и животных, как, например, лист,цветок, мясо, кость и другие, уподобляют и порождают из соков своего питаниязаменяющее и восполняющее вещество. И пусть никто не подражает сумасбродствуПарацельса, который (ослепленный, по-видимому, своими перегонками) считал,что питание совершается только посредством отделения и что в хлебе или впище скрывается глаз, нос, мозг, печень, а в соке земли -- корень, лист,цветок; ибо подобно тому, как художник выводит лист, цветок, глаз, нос,руку, ногу и тому подобное из грубой массы камня или дерева посредствомотделения и отбрасывания лишнего, так, утверждает он, и этот Архей,внутренний художник, выводит из пищи отдельные члены и части телапосредством отделения и отбрасывания^[142]. Но если оставить этотвздор, то вполне достоверно, что отдельные части растений и животных, какподобные, так и органические, сначала с некоторым выбором извлекают соки изсвоего питания (которые или являются почти общими и одинаковыми состальными, или ненамного от них отличаются) и затем уподобляют их иобращают их в свою природу. И это уподобление, или простое порождение,совершается не только в одушевленных телах; также и неодушевленные телапричастны к этому, как уже сказано о пламени и воздухе. Более того, отмершийдух, содержащийся в каждом осязаемом одушевленном теле^[143],постоянно стремится растворить и претворить более плотные части в дух,который затем исходит, почему и происходит уменьшение веса и высыхание, какмы уже говорили в другом месте^[144]. Говоря об уподоблении, нельзяпренебречь и тем нарастанием, которое обычно отличают от питания. Так, глинапосреди камней сгущается и обращается в каменистую материю; отложения назубах обращаются в вещество не менее твердое, чем сами зубы, и т. д. Ибо мыпридерживаемся того мнения, что всем телам присуще стремление к уподоблениюне меньшее, чем к схождению с однородными телами. Однако эта способность,равно как и та, связывается, хотя и не теми же воздействиями. Но этивоздействия, как и освобождение от них, нужно исследовать со всейтщательностью, ибо они относятся к сообщению новых силстарости^[145]. Наконец, следует отметить, что в тех девятидвижениях, о которых мы говорили, тела стремятся только к сохранению своейприроды, а в этом десятом стремятся к расширению^[146]. Двенадцатое движение есть движение побуждения. Это движение,по-видимому, относится к роду уподобления, и иногда мы называем его этимименем. Ибо это движение, как и предыдущее, есть и рассеивающее движение, исообщающее, и переходящее, и умножающее. Оба они в большинстве случаевсходятся в результате, хотя различаются в образе действия и в предмете.Движение уподобления происходит как бы властно и могущественно, ибо оноприказывает и принуждает уподобляемое тело измениться и обратиться вуподобляющее. Движение же побуждения действует как бы искусно и украдкой итайно. Оно только приглашает и располагает побуждаемое перейти к природепобуждающего. Кроме того, движение уподобления умножает и преобразует тела ивещества. Так, больше становится пламени, больше воздуха, больше духа,больше мяса. В движении же побуждения умножаются и преобразуются толькоспособности; больше становится теплоты, больше магнетизма, больше гниения.Это движение проявляется в особенности в тепле и в холоде. Ибо теплораспространяется при нагревании не через сообщение первого тепла, но толькочерез побуждение частей к тому движению, которое есть форма теплоты, -- очем мы говорили в первом сборе плодов для природы тепла. Поэтому теплогораздо медленнее и труднее возбуждается в камне или в металле, чем ввоздухе, вследствие неспособности и нерасположенности этих тел к такомудвижению. Поэтому вероятно, что внутри земли, вблизи ее недр, есть вещества,совершенно отвергающие нагревание, ибо по причине чрезмерного сгущения онилишены того духа, от которого главным образом начинается это движениепобуждения. Подобным же образом магнит придает железу новое расположениечастей и сообразное движение, сам же не теряет ничего из своей способности.Подобным же образом дрожжи, пивное бродило, молочная закваска и некоторыеяды побуждают и вызывают последовательное и непрерывное движение в тесте,пиве, сыре или человеческом теле не столько вследствие силы побуждающеготела, сколько вследствие предрасположения и уступчивости побуждаемого. Тринадцатое движение есть движение запечатления, которое также из родадвижения уподобления, и оно наиболее тонкое из распространяющихся движений.Мы сочли нужным выделить его в особый вид, так как оно значительноотличается от двух предыдущих движений. Ибо простое движение уподобленияпреобразует самые тела, так что если удалить первую движущую силу, то это небудет иметь никакого значения для всего последующего. Действительно, нипервое возгорание пламени, ни первое превращение в воздух не имеют никакогозначения для пламени или для воздуха, возникающего в последующем рождении.Подобным же образом остается на достаточно долгое время и движениепобуждения, если удалить первую движущую силу, как, например, в нагретомтеле -- когда удалено первое тепло, в возбужденном железе -- когда удаленмагнит, в тесте -- когда удалена закваска. Движение же запечатления, хотя ионо распространяющееся и переходящее, однако, по-видимому, всегда зависит отпервой движущей силы, так что, если она будет удалена или прекратится,тотчас погибает и отпадает и оно. Итак, оно совершается мгновенно или покрайней мере в течение короткого времени. Поэтому мы называем те движенияуподобления и побуждения движениями рождения от Юпитера, ибо порожденноеостается; а это движение -- движением рождения от Сатурна, ибо рожденныйтотчас пожирается и поглощается^[147]. Это движение является в трехвещах: в лучах света, в устремлении звука и в действии магнита в отношенииего сообщения. Ибо, если удалить свет, тотчас пропадают цвета и остальныеего образы; если удалить первый удар и прекратить последовавшее отсюдаколебание тела, немного спустя пропадает звук. Ибо, хотя на звуки, когда онипроходят через промежуточную среду, ветры воздействуют наподобие волн,однако надо тщательно отметить, что звук существует не так долго, какпроисходит звучание. Так, при ударе в колокол кажется, что звук продолжаетсядовольно долгое время, из-за чего легко впасть в ошибку, будто звук все этовремя как бы плавал и держался в воздухе, тогда как это совершенно ложно.Ибо это звучание не есть численно один и тот же звук, но его возобновление.Это обнаруживается, если успокоить или задержать тело, в которое ударили.Ибо, если колокол будет задержан и приведен в неподвижность, звук тотчаспропадет и больше не звучит; так это бывает со струнами, если после первогоудара коснуться струны или пальцем, как на лире, или пером, как наспинете^[148]: звучание тотчас прекращается. Так же и при удалениимагнита железо тотчас падает. Луну же невозможно удалить от моря и землю --от падающего тела. Поэтому здесь невозможен никакой опыт. Но соотношениеостается то же самое. Четырнадцатое движение есть движение очертания, или положения. Припомощи этого движения тела стремятся не к какому-либо схождению илиотделению, но к тому или иному положению и размещению относительно другихтел. Но это движение совершенно неясно и недостаточно хорошо исследовано; ив некоторых случаях оно кажется совершенно беспричинным, хотя вдействительности оно, как мы думаем, не таково. Так, если спросят, почемунебо вращается с востока на запад, а не с запада на восток или почему оновращается вокруг полюсов, расположенных вблизи Большой и Малой Медведиц, ане вблизи Ориона или в какой-нибудь другой части неба, то такой вопрос будеткаким-то сумасбродством, ибо все это должно быть принято из опыта и какположительное. В природе, несомненно, есть нечто последнее и беспричинное,но рассматриваемое движение таковым, по-видимому, не является. Мы считаем,что оно совершается в силу некоторой гармонии и согласия мира, которые досих пор остаются вне нашего наблюдения. Если же принять движение Земли сзапада на восток, то останутся те же вопросы, потому что и тогда онадвижется вокруг некоторых полюсов. Почему же эти полюсы должны помещатьсяименно там, где они есть, а не в другом месте? К этому же движению относятсяи склонение, направление и наклонение магнита, известное расположение иразмещение частей и как бы жилки и волокна, встречающиеся также в телах какестественных, так и искусственных, в особенности в плотных и нетекучих. Ихнадо тщательно исследовать, ибо, пока они не будут обнаружены, с этимителами трудно обращаться и трудно управлять ими. Но циркуляции в жидкостях,посредством которых они, будучи сжаты, прежде чем могут освободиться,помогают друг другу, чтобы равномерно переносить это сжатие, мы с большимоснованием относим к движению освобождения. Пятнадцатое движение есть движение препровождения, или движение потечению. В этом движении среда тела в большей или меньшей степенизадерживает или выдвигает способности тел сообразно природе тел и ихдействующих способностей, а также и самой среды. Ибо одна среда подходит длясвета, другая -- для звука, третья -- для тепла и холода, четвертая -- длямагнетических сил и т. д. Шестнадцатое движение есть царственное, или правящее, движение (ибо такмы его называем). Посредством этого движения преобладающие и повелевающиечасти в каком-либо теле обуздывают, укрощают, подчиняют, располагаютостальные части и принуждают их соединяться, разделяться, пребывать,двигаться, размещаться не сообразно их желаниям, но смотря по тому,соответствует ли это велениям и полезно ли это повелевающей части. Так чтоэто есть как бы некое правление и власть, которые правящая часть применяетпо отношению к подчиненным частям. Это движение проявляется главным образомв духе животных, который размеряет, пока он в силе, все движения остальныхчастой. Оно обнаруживается и в других телах, но в более низкой степени;например, кровь и моча (о чем уже сказано) не разделяются до тех пор, покане будет удален или подавлен дух, который смешивал и удерживал их части. Этодвижение не исключительно свойственно духам, хотя в большинстве тел духгосподствует вследствие его быстрого движения и проникновения. Однако втелах более плотных и не исполненных живого и сильного духа (такого, которыйприсущ ртути и купоросу), скорее, господствуют более плотные части; так что,пока это ярмо не будет чем-либо сброшено, совершенно не следует надеяться накакое-либо повое превращение тел этого рода. Но пусть никто не подумает, чтомы забыли то, о чем теперь говорится: так как этот ряд и распределениедвижений не служат только тому, чтобы легче было исследовать их преобладаниепосредством примеров борьбы, то мы упомянули об этом преобладании и средисамих движений. Ибо в описании этого царственного движения мы говорим не опреобладании движений и способностей, но о преобладании частей в телах. Этопреобладание и есть то, что строит особый вид данного движения. Семнадцатое движение есть движение самопроизвольного вращения. Посредством его расположенные к движению и благоприятно размещенные телаповинуются своей природе и следуют сами за собой, а не за чем-либо другим икак бы сами себя охватывают. Ибо тела, как мы видим, или движутся безпредела, или совершенно покоятся, или устремляются к пределу, где онисообразно своей природе или вращаются, или покоятся. И если тела размещеныблагоприятно и расположены к движению, то они движутся по кругу, т. е.вечным и бесконечным движением. Те же тела, которые размещены благоприятно ибоятся движения, совершенно покоятся. А те тела, которые размещенынеблагоприятно, движутся по прямой линии (как по наиболее короткому пути) кобщности с телами, соприродными им^[149]. Указанное движениевращения имеет девять отличий. Первое отличие -- в его центре, вокругкоторого движутся тела; второе -- в его полюсах, на которых они движутся;третье -- в его окружности, или обращении, зависящее от того, насколько телаотстоят от центра; четвертое -- в их возбуждении, зависящее от того, быстрееили медленнее они вращаются; пятое -- в следовании движения, например свостока на запад или с запада на восток; шестое -- в отклонениях отсовершенного круга по спиралям, более или менее отстоящим от его центра;седьмое -- в отклонениях от совершенного круга по спиралям, более или менееотстоящим от его полюсов; восьмое -- в большем или меньшем расстоянии междуего спиралями; девятое и последнее -- в изменении самих полюсов, если ониподвижны; но само это изменение уже не относится к вращению, если несовершается по кругу. По общему и укоренившемуся мнению это движениесчитается свойственным небесным телам. И все же относительно этого движенияидет большой спор среди некоторых ученых, как из числа древних, так из числановых, которые приписывали вращение земле. Но пожалуй, много справедливеебыл бы спор (если только не признать вопрос совершенно бесспорным),заключено ли это движение (если допустить, что земля покоится) в пределахнебес, или оно, скорее, спускается оттуда и сообщается воздуху и воде.Вращательное же движение в метательных снарядах, как в дротиках, стрелах,пулях и тому подобном, мы целиком относим к движению освобождения. Восемнадцатое движение есть движение дрожания, которому в том виде, какего понимают астрономы, мы не придаем много веры^[150]. Но так какмы старательно разыскиваем повсюду естественные устремления тел, то намвстречается это движение, и его надо выделить в особый вид. Это есть как быдвижение вечного плена, т. е. заключающееся в том, что тела, размещенные невполне благоприятно для своей природы и все же не совсем плохо, постояннодрожат и беспокойно движутся, не будучи довольны своим состоянием и нерешаясь продвинуться дальше. Это движение встречается в сердце и пульсеживотных. Оно неизбежно должно существовать во всех телах, которые пребываютв колеблющемся состоянии между благоприятным и неблагоприятным, -- так что,будучи приведены в расстройство, они пытаются освободить себя и сновапретерпевают неудачу. Девятнадцатое и последнее движение таково, что ему едва ли подходитназвание движения, и все же оно вполне есть движение. Это движение можноназвать движением покоя или движением избегания движения. Посредством этогодвижения земля покоится в своей массе, в то время как ее крайние частидвижутся по направлению к середине -- не к воображаемому центру, но ксоединению. Вследствие этого же стремления все сгущенные в большей степенитела избегают движения, и единственное стремление у них -- это не двигаться,так что, если даже их побуждать и вынуждать к движению бесчисленнымисредствами, все же они, насколько могут, соблюдают свою природу. А если онивынуждаются к движению, они все же явно стремятся снова обрести свой покой исвое состояние и не двигаться больше. В этом они проявляют проворность идомогаются этого достаточно упорно и стремительно, словно утомленные и нетерпящие никакой отсрочки. Однако изображение этого устремления можноразличить только отчасти, ибо вследствие воздействия и влияния небес всеосязаемые вещества у нас не только не сгущены до предела, но даже смешаны снекоторым духом. Итак, мы уже показали существующие в природе наиболее общие виды илипростые элементы движений, устремлений и действующих способностей, и в этомобрисована немалая часть естественной науки. Однако мы не отрицаем, чтомогут быть прибавлены и другие виды и что, следуя более истинным разделениямвещей, эти самые разделения могут быть перенесены и наконец сведены кменьшему их количеству. Но мы здесь не говорили о каких-либо абстрактныхразделениях. Так, если кто-то скажет, что тела стремятся или к сохранению,или к возвышению, или к распространению, или к осуществлению своей природы;или если кто-то скажет, что движение вещей направлено к сохранению и к благуили всего мира -- как противостояние и сцепление, или большого универсума --как движение большого собрания, вращения и избегания движения, или особыхформ -- как остальные виды, -- то хотя все это и будет истинно, однако еслионо не будет определено в материи и в ее строении посредством истинныхграниц, то остается умозрительным и мало полезным. Все же это будетдостаточно и хорошо для рассмотрения преобладания способностей и отысканияпримеров борьбы, о чем теперь и идет речь. Итак, из числа предложенных нами движений иные совершенно непоборимы;иные сильнее прочих и связывают их, обуздывают, располагают; иныепростираются дальше, у иных есть преимущество во времени и в быстроте; иныеблагоприятствуют прочим, усиливают их, расширяют и ускоряют. Движение противостояния совершенно несокрушимо и непоборимо. Непобедимоли движение сцепления -- мы пока колеблемся сказать. Ибо мы не стали быутверждать с уверенностью, есть ли пустота, будь она собрана в одном местеили распределена в разных частях^[151]. Но для нас ясно, что тооснование, ради которого пустота была введена Левкиппом и Демокритом (аименно то, что без пустоты одни и те же тела не могут изменять объем,заполняя большие или меньшие пространства), ложно. Ибо материя складываетсяи развертывается в пространстве между определенными пределами безпосредничества пустоты; и в воздухе нет пустоты в две тысячи раз большей(ибо такой ей следовало бы быть), чем в золоте^[152]. Это вполнеявствует для нас из могущественнейших сил воздушных тел (которые иначеплавали бы в пустоте, как мельчайшие пылинки) и из многих других явлений.Остальные же движения управляют и управляются друг другом сообразно степениих силы, количества, возбуждения, разбега, а также сообразно встречающимсяим вспо-можениям и препятствиям. Например, снаряженный магнит часто поднимает и удерживает количествожелеза, в шестьдесят раз большее, чем его вес, -- настолько здесьпреобладает движение меньшего собрания над движением большего собрания. Ноесли вес железа будет больше, движение меньшего собрания уступит. Рычагтакой-то крепости поднимает такую-то тяжесть; здесь движение освобожденияпреобладает над движением большего собрания. Но если вес будет большим,движение освобождения уступит. Кожа, натянутая до известного напряжения, неразрывается; здесь преобладает движение непрерывности над движениемнатяжения. Но если натяжение будет усиливаться, кожа порвется, и движениенепрерывности уступит. Вода вытекает через такую-то щель; здесь преобладаетдвижение большего собрания над движением непрерывности. Но если щель станетменьшей, то движение большего собрания уступит, и движение непрерывностипобедит. Если в ружье положить только пулю и серу и приблизить к ним огонь,то пуля не вылетит; здесь движение большего собрания побеждает движениематерии. Но если положить порох, то движение материи в сере победит спомощью движений материи и бегства в селитре. И так далее. Вообще примерыборьбы (которые указывают преобладание способностей и то, согласно какимсоотношениям и расчетам происходит преобладание и подчинение) надо всюдуприлежно и тщательно отыскивать. Следует также тщательно рассмотреть способы и виды самого подчинениядвижений, а именно: совершенно ли они прекращаются, или они все жеприсутствуют, но оказываются связанными. Ибо в телах, которые нам известны,нет истинного покоя -- ни в целых телах, ни в частях, но бывает толькокажущийся покой. Этот кажущийся покой вызывается или равновесием илиабсолютным преобладанием движений. Равновесием он достигается, например, навесах, которые неподвижны, если грузы равны. Преобладанием он достигается впробуравленном сосуде, где вода покоится и удерживается от падениявследствие преобладания движения сцепления. Следует, однако, заметить (какмы уже говорили), насколько сопротивляются эти уступающие движения. Ибо,если кто-либо во время борьбы будет распростерт на земле со связанными илииначе удерживаемыми руками и ногами и будет изо всех сил старатьсяподняться, сопротивление будет не меньшим, хотя и ничего не принесет. Ноэтот же самый вопрос (т. е. уничтожается ли в случае преобладанияподчиняющееся движение, или усилие продолжается, хотя оно и незаметно),который скрывается в столкновениях, быть может, возникнет и при совпадениидвижений. Например, надо сделать опыт с ружьем, -- даст ли оно на томрасстоянии, на какое оно бросает пулю по прямой линии, или (как обычноговорят) в белой точке, более слабый удар, если выстрел будет произведенснизу вверх, когда есть простое движение удара, чем если выстрел будетпроизведен сверху вниз, когда движение тяготения совпадает с движениемудара. Надо также собрать встречающиеся законы преобладаний. Так, чем болееобщим является благо, составляющее цель устремления, тем движение сильнее.Так, движение сцепления, которое касается общения с мировым целым, сильнее,чем движение тяготения, которое касается только общения с плотными телами.Так же и стремления к частному благу обыкновенно не могут возобладать надстремлениями к более общему благу, разве только в малых количествах. Если быэто имело силу в гражданских делах!