Хозяйственная жизнь страны и сословная структура населения

От Авторов

Первая половина XIX века — весьма значительный и своеобразный этап в истории России.

Прежде всего это была эпоха двух выдающихся представителей дома Романовых — Александра I и Николая I, дома, который и в то далеко непростое время продолжал оставаться в целом надежным гарантом политической и социальной стабильности в государстве. Эти два императора во многом были разными по характеру, уровню образования и интеллекта, по стилю и методам управления страной. Но в одном они были безусловно едины — в стремлении видеть Россию в лоне европейской цивилизации.

Это была эпоха дальнейшего значительного расширения западных, северных, южных и юго-восточных границ Российской империи, что позволяло ей оставаться в числе действительно великих мировых держав. Победа в войне с Наполеоном в начале XIX в. сделала ее бесспорно политическим лидером в Западной Европе, что способствовало укреплению ореола величия России не только в своей стране, но и в глазах всего остального мира. Русские за границей стали почти что обычным явлением в европейских странах, так же как и иностранцы в России.

Это была эпоха, когда вопреки тормозящему воздействию крепостничества, социально-экономическое развитие страны в целом было прогрессивно-поступательным, а направление — буржуазным. Наблюдались определенные сдвиги в сельском хозяйстве, значительно продвинулось вперед развитие крупной промышленности, появились железные дороги и пароходы, продолжал формироваться единый всероссийский рынок.

То была эпоха бурного, невиданного ранее развития в стране общественной мысли и движения, складывание и проявление ряда их крупных направлений различной политической ориентации (консервативного, либерального, радикального). Довольно широким оказался диапазон проявлений прогрессивных общественных течений: нелегальные и легальные кружки и организации, первое открытое вооруженное выступление 14 декабря 1825 г., публичные лекции в университетах, статьи в журналах и газетах, дискуссии в аристократических салонах и дворянских гостиных. В стране начала формироваться оппозиция верховной власти, происходит становление ее идеологии, вырабатываются методы воздействия на правительство. Одной из важнейших заслуг русского передового общественного движения была чрезвычайно острая постановка проблемы ликвидации крепостного права.

Это была эпоха блистательного развития национальной культуры. Россия дала миру великих классиков романтической поэзии (А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов), прекрасные образцы реалистического романа (И.С.Тургенев, Н.В.Гоголь), русскую оперу (М.И.Глинка), шедевры живописи (А.А.Иванов, К.П.Брюллов и др.) и архитектуры (А.Н.Воронихин, О.И.Бове, А.Захаров и др.).

Вместе с тем, эти десятилетия вновь подтвердили факт хронического отставания России — экономического, социального, политического, технологического — от наиболее передовых стран Западной Европы. Это отставание накапливалось уже давно и приобрело к концу 50-х годов XIX в. довольно угрожающий характер. Россия оказалась на краю тогдашней цивилизации, катастрофически теряла прежний ореол величия мировой державы. Проблема ликвидации хронической отсталости России стала главной глобальной проблемой высшего руководства страны уже во второй половине XIX в., начиная с великих буржуазных реформ 1860-х годов.

 

Над книгой работали:

Глава I — проф. Ю.И.Смыков, доц. Е.А.Вишленкова; Глава II — доц. Е.А.Вишленкова; Глава III — проф. Ю.И.Смыков, доц. Е.А.Вишленкова; Глава IV — доц. Е.А.Вишленкова; Глава V — проф. Ю.И.Смыков, доц. Е.А.Вишленкова, доц. Г.В.Ибнеева; Глава VI — доц. Е.А.Вишленкова, доц. Г.В.Ибнеева. Список источников и литературы подготовлен доц. А.И.Мухамадиевым, к.и.н. А.В.Скоробогатвым; карты — доц. Ю.И.Ивановым. Компьютерный набор и верстка — И.Т.Щербакова.

Глава первая

Хозяйственная жизнь страны и сословная структура населения

Территория и население

К началу XIX в. помимо территорий, издревле заселенных русскими, в состав Российской империи входили Эстония и Латвия, Литва и Белоруссия, большая часть Украины, степная полоса и горные области Северного Кавказа (Кабарда, Осетия), западная часть Казахстана и все необъятное пространство Сибири, вся заполярная зона Крайнего Севера.

На протяжении первой половины XIX столетия к России отошли Финляндия, населенная молдаванами и украинцами Бессарабия, некоторые польские земли по реке Висле и ее притокам, почти все Закавказье (без Аджарии и Батума), вся территория Казахстана по Сыр-Дарьинской военной линии. Несколько позднее, в 1864 г., было завершено завоевание горных районов Северного Кавказа. За счет этих больших приобретений территория Российской империи значительно увеличилась и достигла почти 18 млн. квадратных верст.

Ряд вновь приобретенных территорий имел важное стратегическое и экономическое значение. Через Прибалтику и польские земли заметно возросли всевозможные контакты со странами Западной Европы. За счет присоединения Финляндии, Кавказа и Приуралья намного удлинилась береговая линия империи и расширились возможности ее морских сообщений с внешним миром. Некоторые районы Закавказья могли стать поставщиками сырья для российской легкой промышленности (тутовые сады, плантации марены и хлопчатника). Расширение границ в южном и юго-восточном направлениях обеспечивало рост площадей плодородных целинных земель, освоение которых позволяло надеяться на быстрое увеличение продукции сельского хозяйства.

Таким образом, новые территориальные приобретения, сделанные в первой половине XIX в., умножили богатство естественных ресурсов России и создавали объективные предпосылки для дальнейшего развития ее экономики.

Общая численность населения страны превысила в середине XIX в. 70 млн. человек. Причем за первые пятьдесят лет девятнадцатого столетия население увеличилось почти в два раза как за счет естественного прироста, так и путем включения в состав империи новых народов.

По плотности населения Россия, благодаря ее необозримому пространству, значительно уступала странам Западной Европы. В Европейской России в среднем на 1 кв. версту приходилось немногим более 14 человек, в западноевропейских странах — от 40 до 50 человек. Причем распределение населения в различных регионах Российской империи было совершенно различным, что зависело главным образом от природно-климатических условий и степени их хозяйственного освоения. В собственно Европейской России наибольшая плотность населения наблюдалась в плодородной черноземной полосе, в Верхнем и Среднем Поволжье, на Северном Кавказе. Намного меньшей концентрация населения была на севере Европейской России, в Заволжье, на Урале и особенно в Сибири (0,3 человека на 1 кв. версту), что открывало фактически неограниченные возможности для хозяйственного освоения этих регионов.

Российская империя являлась многонациональным государством. Здесь проживали русские, украинцы, белорусы, поляки, финны, татары, грузины, армяне, азербайджанцы, казахи, чуваши, марийцы, башкиры, мордва, удмурты, евреи и другие народы. В общем и целом страна представляла собой самый настоящий огромный конгломерат различных народов, племен и небольших языковых общностей.

На землях, издревле вошедших в состав России, абсолютно преобладало русское население; в национальных регионах, позднее включенных в состав империи, преобладали местные коренные народы. Наиболее многонациональными регионами оказались Среднее Поволжье и Северный Кавказ. Все народы Российского государства отличались друг от друга своеобразием родного языка, психологии, быта, религии, культуры и хозяйственной деятельности.

Самой крупной административно-территориальной единицей Российской империи являлась губерния. В 1800 г. в стране была 41 губерния, они в свою очередь составлялись из уездов, а последние — из волостей, на территории которых располагались села и деревни с крестьянским населением. В 40-50-х годах в Европейской России насчитывалось уже 48 губерний.

Одной из таких административно-территориальных единиц являлась Казанская губерния, которая была основана в числе первых восьми губерний еще Петром I в 1708 г. и упразднена в 1920 г. (значительная часть ее территории составила основу территории современной Республики Татарстан). Губерния занимала чрезвычайно выгодное географическое положение в среднем течении Волги — главной водной магистрали Европейской России, а также в нижнем течении одной из крупных рек страны — Камы. Это удачное расположение в центре могучего Волжско-Камского бассейна тесно связывало Казанскую губернию с центральными районами Европейской России, Уралом, Кавказом, Средней Азией, прочно подключая ее к общероссийским историческим и социально-экономическим процессам. Казанская губерния и в первой половине XIX в. продолжала оставаться неотъемлемой частью российской метрополии.

В конце 50-х годов XIX в. Казанская губерния, состоявшая из 12-ти уездов, занимала площадь немногим более 5,6 млн. десятин, на которой располагались 15 городов различного типа и 4450 сел и деревень. Количество населения составляло немногим более 1,5 млн. человек, из которых около 100 тысяч проживало в городах, остальные — в уездах. Плотность населения на 1 кв. версту — 28,6 человек. Центром губернии являлась Казань — один из древних и крупных городов Европейской России. В 1859 г. здесь проживало 60,6 тыс. человек.

Важнейшей особенностью Казанской губернии являлся многонациональный состав ее населения. В конце 50-х годов XIX в. здесь проживали русские — 616,2 тыс. (41%), татары — 455,5 тыс. (29,6%), чуваши — 331,1 тыс. (22,2%), марийцы — 85,3 тыс. (5,7%), мордва — 16,4 тыс. (1,1%), удмурты — 7,2 тыс. (0,4%). Таким образом, около 60% населения губернии составляли коренные народы Среднего Поволжья.

Особенности природных условий Казанской губернии, и прежде всего почвы и климата, в общем и целом были благоприятны для развития сельского хозяйства.

Сельское хозяйство

В первой половине XIX в. в России по-прежнему господствовала феодально-крепостническая система, которая пронизывала собой буквально все жизненные сферы страны.

Главным в экономической жизни России оставалось сельское хозяйство. Крестьяне составляли абсолютное большинство населения страны.

Основной отраслью сельского хозяйства было хлебопашество. В начале XIX в. ведущим центром зернового производства являлся Центрально-Черноземный район (Тульская, Рязанская, Орловская, Тамбовская, Курская, Воронежская губернии), который давал 24,8% всего сбора хлебов. Значительная роль в производстве хлеба принадлежала Центрально-Нечерноземному району (Московская, Владимирская, Нижегородская, Костромская, Ярославская, Тверская и Калужская губернии) — 14,9% общего сбора хлебов и Западному (вместе со Смоленской губернией) району — 15,5%. В целом в черноземных районах производилось 61,5%, а в нечерноземных — 38,5% всех хлебных запасов.

В течение первой половины XIX в. произошло заметное смещение хлебопашества к югу, в черноземную полосу. В 50-х годах на черноземные районы приходилось уже 70% сбора хлебов, а на нечерноземные — всего 30%. Таким образом, произошло существенное углубление районной специализации зернового производства.

Повышение удельного веса черноземной полосы в производстве хлеба произошло за счет быстрого развития хлебопашества на степном Юге, в Нижнем Поволжье, Заволжье и Приуралье. В начале века эти районы давали 12,1% сбора хлебов, а в 50-х годах — 23,7%. Несколько возрос и удельный вес Средне-Волжского района (куда входила и Казанская губерния) — с 8,1% до 9,3% всего сбора хлебов в Европейской России.

Рост специализации зернового производства проявлялся также в изменении соотношения культур. Вся нечерноземная полоса и северная зона черноземного района все больше специализировались на производстве серых хлебов — ржи в озимом и овса в яровом поле. Посевы же более ценных зерновых культур (пшеницы, проса) расширялись в более южных губерниях. В Казанской губернии основными полевыми культурами являлись рожь и овес, затем (но уже в гораздо меньшей степени) — гречиха, ячмень, горох, просо. Посевы же пшеницы не занимали здесь сколько-нибудь видного места.

Районная специализация ярко проявилась и в производстве других продовольственных и технических культур. В первой половине XIX в. завоевал всеобщее признание и получил широкое распространение картофель. Отчетливо определились основные центры его возделывания. Ведущая роль здесь принадлежала западным и прибалтийским губерниям. В 50-х годах эти районы давали 30,5% всего сбора картофеля. Значительны были посевы картофеля также в губерниях Северо-Запада, Промышленного центра и Правобережной Украины. Губернии Среднего Поволжья, включая и Казанскую, давали всего 3,4% общего сбора картофеля в стране. В первой половине XIX в. в России было освоено производство сахарной свеклы. На ее возделывании специализировались украинские и некоторые центрально-черноземные губернии.

В ряде районов в первой половине XIX в. получило широкое развитие в качестве самостоятельной отрасли огородничество. Наиболее успешно эта отрасль развивалась в Центрально-Промышленном районе и около Петербурга. Всей России были известны знаменитые ростовские и вообще ярославские огородники. На огородничестве специализировались многие подмосковные селения. Были свои центры по производству овощей и в черноземной полосе. Возделывались в больших количествах лук, чеснок, капуста и т.п.

На территории Центральной России отчетливо выделялся ряд районов по производству технических культур: Псковская и некоторые западные и центрально-нечерноземные губернии специализировались на возделывании льна, западная часть Орловской губернии и ряд уездов Калужской и Курской губерний — на производстве конопли. На юге центрально-черноземной полосы (в частности, в ряде уездов Воронежской губернии) возник район выращивания подсолнечника.

К середине XIX в. определилась специализация и отраслей скотоводства. По общему уровню развития скотоводства выделились две группы районов. Первая группа — Степной Юг и Юго-Восток, а также Приуралье — специализировалась на экстенсивном скотоводстве. Вторая группа — Северные, Северо-Западные, Прибалтийские и Западные районы — славились своим молочным скотоводством. В южных степных, а также в некоторых других губерниях получила развитие новая отрасль скотоводства — тонкорунное овцеводство.

В Казанской губернии скотоводство в различных его видах (лошади, крупный рогатый скот, овцы) было повсеместно развито в крестьянских и помещичьих хозяйствах главным образом как существенное дополнение к земледелию (тягловая сила, получение продуктов питания, навозное удобрение, сырье для крестьянских промыслов).

Специализация сельскохозяйственного производства была основой, с одной стороны, повышения производительности общественного труда, а с другой, — быстрого развития в деревне товарного производства.

В первой половине XIX в. агротехника и агрикультура были примерно одинаковы во всех районах Европейской России. Основным орудием пахоты являлась соха, а в некоторых районах косуля, а иногда и плуг. Все эти орудия были деревянными и имели железные сошники. Соха разбивала и взрыхляла землю. Косуля позволяла переворачивать пласт земли. Татарские крестьяне Казанской губернии на грубых землях применяли тяжелый сабан. Для разрыхления почвы после вспашки везде применялись деревянные бороны. Для удобрения почвы использовался навоз, хотя его было, как правило, крайне недостаточно. Господствующей системой севооборота было трехполье (озимые, яровые и пар, то есть земля, свободная в данный год от посева зерновых). Озимые хлеба жали серпами, яровые жали и косили. Молотился хлеб цепами, а перед обмолотом сушился на овинах.

Весь комплекс агрикультурных мероприятий в земледелии был несложным, но требовал (особенно в нечерноземной полосе) больших затрат тягловой силы и человеческого труда. В течение первой половины XIX в. в агротехнике и агрикультуре деревни Европейской России не произошло радикальных изменений.

В помещичьих хозяйствах сельскохозяйственные машины и новые системы полеводства употреблялись лишь в отдельных имениях — Полторацкого, Кошелева, Гагарина и др. Опыты эти обычно кончались неудачами, и накануне реформы 1861 г. только около 3% всех помещиков занимались рационализацией, большинство же продолжало держаться рутины.

Наряду с тем не только в помещичьих, но и в отдельных крестьянских хозяйствах (главным образом — государственных крестьян) имелись попытки ведения сельского хозяйства по-новому. Об этом свидетельствуют сельскохозяйственные выставки, начавшие открываться с 1843 г. В этих выставках принимали участие и крестьяне. Они выставляли изобретенные или улучшенные ими орудия и машины, а также семена выращенных ими улучшенных сортов хлебных и других растений. Некоторые из этих крестьян переходили в своих хозяйствах к четырехпольному севообороту.

За десятилетие — с 1843 по 1853 гг. — было 39 губернских выставок. Только в 26 из них участвовало 12819 человек. Участие крестьян в сельскохозяйственных выставках свидетельствует о том, что и в крестьянских хозяйствах вводились улучшения, особенно в Прибалтике, на юге Украины и в заволжских степях. Однако в целом по России накануне отмены крепостного права в 1861 г. количество таких хозяйств было совсем невелико.

И все же прогрессивное развитие сельского хозяйства имело место, но осуществлялось оно путем приспособления комплекса агрикультурных и агротехнических приемов к местным условиям, что было возможно в результате специализации производства. Урожайность зерновых культур в Прибалтике и на степном Юге заметно возросло в 50-х годах. В Среднем и Нижнем Поволжье, Заволжье и Приуралье наблюдался значительный рост урожайности.

Повышение уровня земледелия происходило главным образом на основе расширения посевов, прежде всего в южных и юго-восточных районах страны. С 1802 по 1855 гг. посевная площадь в стране увеличилась (при общем росте населения примерно на 50%) с 38 до 58 млн. десятин (на 53%). Валовые сборы хлебов выросли с 155,8 до 234 млн. четвертей (в каждой четверти — 9 пудов), то есть на 50%. В целом в первую половину XIX в. Россия не испытывала какого-то всеобъемлющего кризиса сельского хозяйства.

Вместе с тем для сбора хлебов по Европейской России в первой половине XIX в. была характерна их неравномерность, когда хорошие и повышенные урожаи сменялись совершенно скудными жатвами. Определяющее влияние на урожайность зерновых для всей страны оказывало состояние метеорологических условий. Особенно губительными были годы, когда наблюдались резкие перемены погоды и связанные с этим стихийные бедствия. По поводу исключительно низкого сбора зерновых в 1855 г. в годовом отчете по МВД говорилось: «Причиною неурожая была неблагоприятная погода, как и всегда. В начале весны озимые всходы стояли в хорошем состоянии и яровые всходы обещали обильный урожай, но ветры при цветении хлебов, бездождие при наливании зерна и дожди при уборке разрушили совершенно труд земледельца. Год этот характеризовался необыкновенно ранним наступлением весны, быстрым и несвоевременным развитием жаркого времени, летом особенно сухим и жарким. К этому присоединились градобитие и насекомые.

За первую половину XIX в. в целом по стране количество урожайных лет намного превышало число неурожайных. Сельское хозяйство не только вполне обеспечивало продуктами земледелия и животноводства само многомиллионное крестьянское население, но и систематически и довольно обильно снабжало продовольственными товарами все города России. Страна не знала, что такое продовольственная проблема. Магазины, базары и ярмарки буквально ломились от сельскохозяйственных продуктов. Довольно значительная часть продовольствия через систему откупов поступала для нужд армии и флота.

Основными формами общественной организации земледельческого производства в России в первой половине XIX в. были помещичье хозяйство, связанное с ним хозяйство помещичьих, а также государственных, удельных и других категорий крестьян.

В 1858 г. на территории Европейской России дворянству принадлежало около трети всех земельных угодий (32,2%). Основная масса дворянских земель была расположена в густонаселенных районах западной и центральной полосы России. В огромных по своей территории районах юга, востока и севера страны размещалась очень небольшая часть дворянских земель.

На дворянских землях располагались и посевы помещичьих крестьян. В 50-х годах они составляли 36% всех посевов, то есть больше чем посевы любой другой категории земледельцев. В русской деревне Северо-Запада, Центра и Поволжья было сконцентрировано 65,9% всех посевов помещичьих крестьян Европейской России. Наименьшая их доля была в районах Нижнего Поволжья и Заволжья, Приуралья и Севера. Посевы государственных крестьян составляли примерно треть всех посевов. Наиболее велика была их доля в районах, где помещичье землевладение не получило широкого распространения. В 50-х годах заметно выросли и абсолютные размеры посевов государственных крестьян: с 21738 тыс. четвертей до 24284 тыс. четвертей. Особенно значительными были посевы государственных крестьян в районах Приуралья, Севера, Нижнего Поволжья и Заволжья, Среднего Поволжья (в т.ч. и в Казанской губернии), Центрально-Черноземном, Северо-Западном. В Среднем Поволжье, особенно в Симбирской губернии, довольно значительными были посевы удельных крестьян, которые обслуживали дом Романовых.

Таким образом, в районах западной и центральной полосы Европейской России преобладало земледелие помещиков и помещичьих крестьян, в районах окраин — государственных и удельных крестьян, а также других категорий земледельцев (мещан, купцов, иностранных колонистов, свободных от крепостного гнета).

Промышленность

В России в первой половине XIX в. существовали и развивались различные формы промышленности.

Обработка сырья, произведенного в своем собственном хозяйстве, так называемая, домашняя промышленность, как и работа на заказ, то есть ремесло, оставались массовыми формами промышленности. Целые обширные отрасли деревенского производства находились на этих первоначальных стадиях развития. К ним принадлежало льнопрядение, обработка шерсти, тканные полотна, валяние сукна, производство пеньки, масла и многое другое.

Ремесло в наиболее завершенной форме было особенно типично для городов (в особенности крупных), в которых разнообразное и многочисленное население нуждалось в обращении к посторонним специалистам для удовлетворения своих повседневных бытовых потребностей. Среди ремесленников можно было встретить портных, скорняков, булочников, часовщиков, серебряников, печников, сапожников и др. В Казани, например, в 1853 г. было зарегистрировано 3284 ремесленника по 66 профессиям. Основой казенной оружейной мануфактуры в Туле оставалось ремесло, главные работы производились оружейниками у себя в домах собственными инструментами. Обрастали значительными ремесленными поселениями металлургические заводы на Урале, мастера которых развивали свое собственное производство. Известен промысел мастеров Нижнетагильского завода Демидовых по выработке расписных лаковых железных изделий.

Ремесленная форма промышленности поддерживалась отходом ремесленников в губернии, в которых еще не ощущалось конкуренции людей одной специальности. Показателен в этом отношении пример владимирских овчинников, постоянно уходивших из своей губернии на Украину, в Нижнее Поволжье, Оренбургскую губернию и в другие районы. В далекий отход шли объединившиеся в артели строители, землекопы, плотники, печники и люди других подобного рода простых профессий.

Самой характерной формой промышленности в это время являлось мелкое товарное производство преимущественно в виде крестьянских промыслов, в которых собственник орудий труда изготовлял товары на рынок с помощью главным образом членов своей семьи.

Всероссийским средоточением крестьянских промыслов был Центрально-промышленный район. Наиболее широко были распространены промыслы в Московской и Владимирской губерниях. Значительное развитие они получили также в Ярославской, Калужской, Рязанской, Тверской, Костромской, Нижегородской, Казанской губерниях.

В Московской губернии крестьяне специализировались на рубке, распиловке, перевозке и сплаве леса, изготовлении мебели и деревянных изделий, плотничьих и других работных. Изделия сбывались в Москву, Петербург, Киев.

Во Владимирской губернии несколько тысяч крестьян занималось вязкой шерстяных чулок, носков и варежек. Много крестьян было занято изготовлением телег, саней, кадок, решет, плетением лаптей. Широкий сбыт имела продукция владимирских иконописцев.

В Ярославской губернии наиболее распространенными местными промыслами было тканье полотен и холстов, строительство барок, шитье обуви, выделка овчин, изготовление веревок и канатов, валенок и других изделий.

В Костромской губернии крестьяне занимались изготовлением бумажных изделий и полотен. В Тверской губернии крестьяне были связаны с судоходством (строительство барок, нагрузка и сплав судов), а также с изготовлением деревянных изделий и обуви. В Нижегородской губернии крестьяне были заняты рубкой и сплавом леса, изготовлением деревянной посуды, строительством судов, тканьем рогож и кулей, производством металлических изделий (замки, ножи, ножницы, бритвы и др.), а также выделкой кож, мерлушек, изготовлением полушубков.

В Казанской губернии довольно значительное число крестьян были занято в промыслах по обработке дерева, волокнистого вещества, животных и минеральных продуктов, а также металла. В производстве по обработке дерева получили широкое распространение такие промыслы, как рогожно-кулеткацкий, смолокуренный, изготовление мебели, плетеных сундуков и корзин и др. Но прославил Казанскую губернию экипажный промысел. Он возник здесь еще в середине XVIII в., задолго до начала пароходства на Волге и Каме, Казань уже тогда являлась одной из центральных станций на Сибирском тракте, соединявшем Запад и Восток Российской империи. Отсюда ежегодно по разным причинам сотни и тысячи жителей центральных районов страны отправлялись в Сибирь и на Дальний Восток. Необходимость в прочных экипажах для дальнего пути и вызвала их производство. Со временем кареты, кибитки, тарантасы и другие виды транспорта, изготовленные казанскими мастерами, приобрели широкую популярность в России.

Как и в других районах страны, в Казанской губернии в это время наблюдалась специализация крестьянских промыслов в определенных селах и деревнях. Рыбная Слобода Лаишевского уезда была знаменита своими изумительными кружевами (промысел возник еще в конце XVI в.), а также ювелирными изделиями из серебра. Крестьяне татарских сел Ядыгер и Шемордан Мамадышского уезда издавна славились как замечательные мастера по обработке кожи и меха и выработке всевозможных изделий из них. Из с.Кукмор того же уезда русские и татарские предприниматели поставляли на базары и ярмарки крупные партии валяной обуви (валенки).

Широкое распространение в Казанской губернии получил промысел по изготовлению кожаной обуви, главным образом ичигов из цветного сафьяна. Этот промысел возник еще в Волжской Булгарии и успешно развивался среди татар в последующее время. Татарские ичижники, разработав собственные приемы и рисунки, стали делать эту обувь лучше среднеазиатских мастеров и успешно конкурировали с ними на восточном рынке. Кроме того, ичиги имели немалый спрос как декоративная обувь и среди русского общества, а как оригинальные вещи шли даже в страны Западной Европы. Центр промысла находился в Казани, с широким охватом татарских и русских близлежащих и отдаленных деревень.

В первой половине XIX в. в России, наряду с местной крестьянской промышленностью, интенсивно развивались отхожие промыслы, особенно в губерниях Центрально-промышленного района, Верхнего и Среднего Поволжья. Бурное по тому времени городское строительство требовало большого притока людей различных специальностей. Известны величественные постройки в Петербурге, сооруженные в это время; они — дело рук массы крестьян-каменщиков из Ярославской губернии, плотников из Костромской, гранильщиков и мраморщиков из Олонца. Нанимаясь с зимы к подрядчикам, крестьяне приходили артелями в Петербург к весне. Так, например, за один 1831 г. в Петербурге было зарегистрировано почти 53 тыс. крестьянских паспортов.

Большое значение среди непромышленных отхожих промыслов имела работа на транспорте, в частности, бурлачество. Им издавна занимались многие крестьяне, в особенности, в местах, примыкающих к судоходным рекам. Бурлацкие артели формировались, в основном, из крестьян Ярославской, Костромской, Нижегородской, Казанской и ряда других губерний.

Включение сотен тысяч крестьян в сферу промысловой деятельности свидетельствовало об огромном вкладе крестьянства в развитие хозяйственной жизни страны. Широкое развитие в деревне промыслов значительно повысило производственно-экономический потенциал крестьянского хозяйства, увеличивало его общую доходность. Участие в промыслах потребовало напряженного труда в течение всего года, более широкого вовлечения в сферу производства женщин и детей. Вместе с тем, интенсивное развитие промыслов означало высвобождение (в производственно-экономическом смысле) значительных масс крестьянства из сферы собственнофеодального производства, а следовательно и создание базы для развития в деревне новых, товарно-денежных, отношений.

В России в первой половине XIX в., наряду с мелкими крестьянскими промыслами, развивалась и крупная промышленность, господствующей формой которой была мануфактура. В своем классическом виде феодальная мануфактура представляла собой предприятие, основанное на ручной технике и разделении труда при изготовлении той или иной продукции. Однако уже в это время появляются отдельные механизированные фабрики и заводы с применением вольнонаемного труда, хотя до реформы 1861 г. они были еще маловесомы по сравнению с заведениями с ручным трудом. И все же к середине века развитие мануфактуры и всего народного хозяйства привело к тому, что механизированное производство получило возможность перейти к наступлению на примитивные приемы выработки промышленной продукции широким фронтом.

В последние десятилетия перед отменой крепостного права начался первый этап капиталистической индустриализации крупной промышленности, характерными чертами которой являлась замена ручной техники машинами, а крепостного труда вольнонаемным. Последующие этапы индустриализации в России произошли уже после 1861 г.

К середине 50-х годов XIX в. промышленное состояние страны оказалось весьма пестрым. В бумагопрядении преобладали фабричное производство и вольнонаемный труд; в писчебумажном и сахарном производстве — механизированные предприятия и господство крепостного труда; шелковое и полотняное — ручное (мануфактурное) производство и вольнонаемный труд; суконное, стеклянное и фарфоро-фаянсовое производство — предприятия мануфактурного типа с применением в основном крепостного труда. При этом наивысшие проявления промышленного капитализма концентрировались в бумагопрядении (то есть в производстве хлопчатобумажной пряжи). В целом в обрабатывающей и горнозаводской промышленности в 1860 г. вольнонаемных рабочих имелось лишь немногим более половины (51,6% вольнонаемных и 48,4% крепостных). Однако эти расчеты приблизительные и имеют только ориентировочное значение.

В это время Москва продолжала оставаться самым крупным промышленным центром России, как и весь Центрально-промышленный район в целом. Самым значительным новым явлением в размещении промышленности было начало формирования Петербургско-Прибалтийского промышленного района. Здесь крупная промышленность была сконцентрирована в немногих портовых городах — Петербурге, Риге и Нарве. К концу 50-х годов эти города и прежде всего Петербург выросли в крупные промышленные центры, хотя их промышленный взлет был еще впереди. В частности, Петербург по числу промышленных рабочих значительно уступал тогда Москве, а впоследствии, в пореформенную эпоху, обогнал ее в этом отношении.

Вторым новым явлением было образование района свеклосахарной промышленности на Украине с центром в Киевской губернии. Сахарные заводы размещались в помещичьих имениях, а Киев уже начал играть роль всероссийского центра по торговле сахаром.

На стыке Калужской и Орловской губерний развивался Мальцовский промышленный округ. В Центральном промышленном районе росли промышленные сельские центры, причем многие кустарные села превращались в фабричные.

Именно из этих мест вышли «капиталистые» крепостные крестьяне. Особенно из районов, где развивалась хлопчатобумажная промышленность. Так в селе Иваново, в вотчине графа Шереметьева, в 1825 г. находилось 125 ситцепечатных и бумаготкацких фабрик, принадлежащих крепостным крестьянам. Эти фабриканты свободно владели крепостными (записанными на имя графа), дворовыми и землями. Такое же явление наблюдалось в Павловске, Ворсме и других городах. Из крепостных фабрикантов первой половины XIX в. вышли известные династии «ситцевых королей» — Морозовых, Рябушкиных, Погореловых и др.

В конце 50-х годов XIX в. сравнительно крупным центром капиталистической промышленности становится Казань — выдающийся город всего Среднего Поволжья. Здесь возникают первые предприятия фабрично-заводского типа: завод по производству стеарина, стеариновых свечей и мыла братьев Крестовниковых (1855 г.), кожевенный завод, бумагопрядильная и ткацкая фабрики братьев Алафузовых (1860 г.), механический завод Свешникова (1856 г.), ряд кожевенных, мыловаренных и других предприятий, принадлежавших татарским предпринимателям (семьи Апанаевых, Абдулловых, Адамышевых, Юнусов, Китаев, Шатуков и др.). Казань превратилась во всероссийский центр производства стеариновых свеч, олеина и глицерина. Причем последний вывозился в качестве экспорта за границу. Мыловаренное производство Казанской губернии было четвертым по значению во всей империи. Крупным производством в Казани был государственный пороховой завод.

В первой половине XIX в., особенно в 50-х годах, в России начинают появляться товарищества и акционерные компании для финансирования организации больших по размерам производства предприятий. По существу как акционерные компании были организованы Российская бумагопрядильная мануфактура в 1835 г., Кренгольмская мануфактура. Несколько таких компаний и товариществ было учреждено в текстильной промышленности Петербурга. В писчебумажной промышленности в конце 50-х годов было учреждено шесть акционерных компаний на базе крупнейших фабрик того времени.

Вместе с тем в это же время промышленность, базировавшаяся на крепостном труде, переживала острый кризис. Это касалось как вотчинных, так и посессионных предприятий. Первые располагались, как правило, в вотчинах (поместьях) помещиков, которые использовали в своих промышленных заведениях исключительно труд собственных крепостных крестьян. Посессионные предприятия располагались обычно в сравнительно крупных городах, а их хозяева использовали труд приписных к этим мануфактурам крестьян из разных мест. В состоянии глубокого застоя находилась вся уральская металлургия. В ней по-прежнему преобладал принудительный, подневольный, изнуряющий труд приписных к металлургическим предприятиям крестьян, сочетавшийся с архаичным оборудованием и устаревшими приемами производства. Урал был оплотом крепостничества в русской промышленности.

Типичной в этом отношении оказалась судьба крупнейшей в Среднем Поволжье Казанской суконной мануфактуры, основанной еще Петром I в 1714 г. Вначале она принадлежала государству, а затем (после 1724 г.) переходила из рук в руки купцов И.Микляева, А.Дряблова и И.Осокина. Работные люди мануфактуры в массе своей состояли из крепостных приписных крестьян Казанской губернии. Около фабрики выросла Суконная слобода, где они и ютились. В первое десятилетие XIX в. мануфактура почти вдвое увеличивает производство сукна, что было вызвано резким увеличением государственных заказов для армии в связи с военными действиями против Наполеона. В 1812 г. количество посессионных рабочих превысило здесь 1600 человек. После окончания войны и вследствие этого резкого сокращения казенных заказов на сукно дела мануфактуры сильно ухудшились, и она начала хиреть. Используя исключительно посессионных рабочих, фабрика была уже не в состоянии поднять производительность труда и конкурировать с капиталистическими суконными предприятиями центра России. После 1849 г. она окончательно сошла с промышленной арены Казани.

Однако в общем и целом в 30-50-е годы XIX в. в России за счет, главным образом, передовых предприятий объем крупного промышленного производства увеличился более чем в два раза. Однако темпы развития различных отраслей промышленности были неодинаковыми. Особенно быстро росли обработка хлопка, производство сахара и добыча золота.

Пути сообщений

Огромная территория Российской империи, насущная потребность управления из столицы губерниями, интенсивно развивающиеся хозяйственные и торговые связи, стратегические, в том числе военные, задачи, передвижения населения требовали на таком пространстве грандиозной по своим масштабам транспортной сети. В первой половине XIX в. эту сеть составляли сухопутные дороги и водные пути.

При господстве в стране гужевого транспорта и грунтовых дорог в северных и центральных губерниях наиболее удобным временем сообщения была зима — благодаря санному пути; к тому же летом сельское население было занято полевыми работами. На юге, где перевозка совершалась на волах, сухопутное сообщение было уже более трудным, особенно в весенне-осеннюю распутицу. Все это сильно ограничивало время перевозок товаров по грунтовым дорогам.

Шоссейные дороги строились крайне медленно и далеко не во всех районах страны. До конца XVIII в. в России не было построено ни одной шоссейной дороги. С этого времени и до 1825 г. было построено всего 367 верст шоссейных дорог; с 1825 по 1861 гг. — 8515 верст, причем из них 5456 верст было построено в 30-50-е годы. Таким образом, строительство шоссейных дорог во второй четверти века сравнительно с первой четвертью шло более интенсивно. Однако общая протяженность шоссейных дорог, достигавшая ко времени падения крепостного права почти 9 тыс. верст, учитывая необозримые пространства России, была ничтожной.

Шоссейные дороги сосредоточивались главным образом вокруг Москвы и Петербурга. Эти две столицы были соединены шоссе протяженностью в 658 верст; его постройка была окончена в 1834 г. Из Москвы шоссейные дороги вели также в Нижегородскую губернию (что, несомненно, было связано с Нижегородской ярмаркой), в Ярославль, в Рязань и на запад, до Брест-Литовска. Кроме Западного, Северо-Западного и Центрально-промышленного районов, в других регионах страны шоссейных дорог было очень мало. В Центрально-черноземном районе было только одно шоссе, соединявшее Орел с Витебском.

В 30-50-х годах XIX в. в России началось строительство первых железных дорог. К 1838 г. была построена железная дорога между Петербургом и Царским Селом (теперь город Пушкин) протяженностью в 25 верст. Затем были построены железнодорожные линии: Варшава-Вена (1848 г.), Петербург-Москва (1851 г.), Петербург-Варшава (1859). К 1861 г. общая протяженность железных дорог в России составляла около 1500 верст, что являлось совершенно ничтожной величиной. В Англии в это время было 15 тыс. верст железных дорог, в Германии — 10 тыс. верст. В 1861 г. в Лондоне была открыта первая линия подземной железной дороги (метрополитен). В России в этом году только что отменили крепостное право.

Откликаясь на ощутимые потребности эпохи, правительство уделяет внимание расширению водных путей сообщения. Много было сделано для улучшения транспортной связи Верхней Волги с Петербургом. Технически усовершенствовалась сооруженная для этого еще в XVIII в. Вышневолоцкая система, в 1810 г. открылся новый водный путь — Мариинская система, которая включала в себя реку Шексну, Белое озеро, реки Ковжу, Вытегру и шлюзованные каналы. На следующий год начал действовать третий искусственный путь все в том же направлении — Тихвинский. Его составными частями были река Молога, ряд соединенных каналами мелких речек и озер, река Сясь и далее каналы в обход Ладожского озера к реке Неве.

Другим районом интенсивного строительства каналов была Белоруссия, где в 1804 г. открылся Огинский канал для соединения рек Припяти и Днепра с Неманом, а в 1805 г. начала действовать Березинская система, связавшая Днепр с Западной Двиной. Благодаря ей ценный мачтовый лес можно было сплавлять дешевым способом из Белоруссии к Рижскому порту. В масштабе всей Европейской России Вышневолоцкий, Тихвинский и Мариинский каналы соединяли бассейн Каспийского моря с Балтийским; Березинский, Огнинский и Днепро-Бугский — бассейн Черного моря с Балтикой. Общая протяженность каналов составила около 300 км. Однако многие каналы и шлюзы оставались недостроенными. Гидротехнические сооружения отличались примитивностью.

Для регулярного судоходства в Европейской России использовалось свыше 25 тысяч км речных путей. Выдающееся значение имели такие реки как Волга, Кама, Ока, Дон, Днепр, Западная Двина и др. Все магистральные речные пути были связаны с морскими портами. Водным транспортом осуществлялся основной подвоз на экспорт хлеба, леса, железа, пеньки и прочих промышленных и продовольственных товаров ко всем крупнейшим портам на Балтийском (Петербург, Нарва, Рига), Белом (Архангельск, Онега), Азовском (Таганрог), Черном (Херсон, Одесса) и Каспийском (Астрахань) морях. Водные пути способствовали складыванию всероссийского рынка. В крупные торгово-промышленные центры превращались важнейшие транспортные узлы, образовавшиеся на пересечении речных магистралей и гужевых дорог: Рыбинск, Тверь, Нижний Новгород, Ярославль, Орел, Калуга, Казань и многие другие.

Казенное транспортное производство было ограниченным (перевозка соли по Волге и некоторые другие). Преобладала транспортировка всевозможных грузов путем организации подрядов частными владельцами различных транспортных средств (судов, крупных лодок и др.). Доминирующее положение среди них занимало купечество. С другой стороны, бурлаки, гребцы, коноводы, лоцманы, водоливы, занятые на водном транспорте, составляли самую большую группу среди прочих вольнонаемных рабочих. В 1820-х годах на водном транспорте европейской части России было занято около 720 тыс. человек. Такого количества рабочих в то время не знала ни одна отрасль общественного производства.

В 1815 г. в России появился первый пароход «Елизавета», построенный в Петербурге на машиностроительном заводе Берда. До 1825 г. этот завод выпустил 11 паровых машин для пароходов. Паровые речные суда строились и в других местах. В 1817 г. был спущен первый пароход на Каме, а в 1820 г. — на Волге; пароходы плавали по Неве, Волге, Каме, Днепру, Волхову, по Ладожскому, Онежскому, Ильменскому озерам и по Байкалу. Открылось пароходное сообщение по Каспийскому и Черному морям. В 1840 г. в России было 16 пароходов, в 1850 г. — 99, в 1860 г. — 339. Для огромной территории страны этого количества было, конечно, далеко не достаточно.

Торговля

Внутренний рынок. В первой половине XIX в. в России происходил заметный рост внутренней торговли. Расширение рынка шло путем охвата им все большей и большей территории, включая самые отдаленные окраины. Развивалась крестьянская торговля, которая становилась серьезным конкурентом торговым операциям гильдейского купечества.

Большое место во внутреннем торге страны того времени занимала ярмарочная торговля. Ярмарки переживали настоящую пору своего расцвета. Если в конце XVIII в. в России насчитывалось 3159 ярмарок, то в конце 50-х годов XIX в. — 6199. Российская ярмарка в любом виде представляла собой своего рода универсальный магазин, где, как правило, можно было купить все — от иголки до драгоценностей, от лаптей до роскошной бухарской шали, от калача до дорогого заморского вина. Обычными и наиболее распространенными на ярмарках были товары повседневного массового потребления. Это свидетельствовало о том, что товарно-денежные отношения глубоко затронули экономический быт России, и влияние торговли сказывалось на положении всех социальных слоев населения. Общие обороты ярмарочной торговли с 1790-х гг. по 1860-е гг. возросли приблизительно в 41 раз, а на душу населения — в 2,4 раза.

Самой крупной, имевшей всероссийское значение была Нижегородская ярмарка, переведенная после пожара 1816 г. из Макарьева в Нижний Новгород. Обороты ее исчислялись десятками миллионов рублей (в 1817 г. — 139 млн. руб.). Ярмарка на Волге еще до ее перенесения в Нижний Новгород поражала современников своей грандиозностью. «Кто видел ярмонку Макарьевскую, не может сомневаться в промышленности России, ни в высокой степени совершенства, до которого доведены изделия всякого рода...», — так записал свои впечатления от нее один очевидец.

Второй в Российской империи после Нижегородской по торговым оборотам была Ирбитская ярмарка, возникшая еще во второй четверти XVIII в. в Западной Сибири в г.Ирбит, в центре наиболее населенного сельскохозяйственного района между двумя крупнейшими западносибирскими городами Верхотурье и Тобольск. На ярмарку съезжались купцы из Поморья, Великого Устюга, Поволжья (из Нижнего Новгорода, Казани, Ярославля, Костромы, Астрахани и др.), Приуралья, Сибири, а также из Москвы. Основную массу торговцев составляло западносибирское население. Продавались ткани, кожи, овчины, меха, мед, воск, хмель, чай и др. В 1809 г. на ярмарку было привезено товаров на сумму свыше 3,5 млн. руб., в 1861 г. — свыше 43,3 млн. руб.

Крупными ярмарками были также Ростовская (в Ярославской губернии), Коренная (в Курской губернии), ряд ярмарок на Украине (в Харькове, Киеве и других городах), в Белоруссии (в Зельве, Любавичах и других городах), в Риге, где миллионные обороты ярмарочного торга были связаны с балтийской торговлей. В Казанской губернии в 1832 г. действовало 7 ярмарок с торговым оборотом в 124 тыс. ассигн. руб., а в 1849 г. их стало 22 с оборотом в 103 тыс. кредит. руб.

На внутреннем рынке действовало множество разного рода мелких торговых посредников, одни из которых занимались скупкой земледельческих товаров, другие — продажей промышленных изделий. Среди скупщиков первое место принадлежало прасолам, которые, покупая сельские продукты по мелочам, составляли из них значительные партии и перепродавали их затем более крупным торговцам. Наряду с прасолами, на российском рынке действовала не менее многочисленная группа мелких торговцев (офеней, коробейников и др.), занимавшихся развозом и разносом промышленных изделий. Главная роль среди них принадлежала офеням Владимирской губернии, которые с подвижными лавочками разного «красного» мелочного товара странствовали по всем частям огромной страны. На Северо-Западе они доходили до Олонецкой губернии, на Юго-Западе — до Карпат, на Востоке — до Сибири, на Юге — до Киргизских степей и границ Кавказа.

Офени известны с XVII в., но расцвет офенской торговли приходился на начало XIX в., до 1820-х годов. Однако и в начале 1860-х годов годовой оборот офенской торговли представлял внушительную сумму — около 6 млн. кредитных руб., число же офеней доходило до 5 тыс. человек.

Важное место во внутренней торговле России в первой половине XIX в. принадлежало базарам, которые издавна действовали в городах и сельской местности. На них происходила закупка не только продовольствия жителями губернских и уездных городов, но также и сырья для промышленности. Одновременно купцы, в том числе из других губерний, во время базаров продавали крестьянам промышленные изделия, а крестьяне сбывали друг другу, а также горожанам и купцам изделия кустарных промыслов. М.Лаптев, автор статистического описания Казанской губернии, писал, что здесь «на сельских базарах преимущественно бывают закупки разного рода хлеба, кожи, сала, шерсти, воску и других сырьевых произведений. Небольшие партии этих товаров идут или прямо на фабрики и заводы или же сдаются оптовым торговцам».

Значительное развитие в городах страны получила торговля в постоянных торговых помещениях — лавках, магазинах, балаганах, лабазах, столах, палатках и т.п. Городовое купечество монополизировало снабжение жителей промышленными изделиями и в значительной мере продовольственными товарами.

К числу городов с развитой постоянной торговлей относилась, в частности, Казань. К концу XVIII в. в городе действовало до 850 лавок. В гостином дворе продавались всевозможные шелковые материи с золотом и серебром, китайские, сибирские и персидские товары, немецкие и российские сукна, тканое золото и серебро, платки, ситцы, ленты и другие товары, доставляемые из Петербурга, Москвы, с Макарьевской и Ирбитской ярмарок. В 8 торговых рядах всегда можно было купить чай, кофе, разные краски, ладан, бумагу, медную, оловянную и чугунную посуду, листовое железо, выделанные кожи, всевозможные меха, тулупы и «всякий мелочной немецкий и российский товар». На трех площадях города также производилась торговля; на Хлебной каждый день съезжались крестьяне из уездов для продажи хлеба, гороха и всевозможных семян, а на двух других крестьяне продавали всякие съестные припасы, рыбу, мясо, скот, сено, лошадей, повозки и т.п. Из Архангельска и из Малороссии в Казань доставлялись виноградные французские и венгерские вина, французская водка, английское пиво и всякие фрукты; из Астрахани — рыба соленая, икра, хлопчатая бумага и др.

Из Казани, в свою очередь, вывозились товары в Петербург, Москву, Архангельск, Астрахань, Оренбург и на Ирбитскую ярмарку. Это были воск, сало, мед, пух, щетина, кожа, медь, мыло, хлеб, пшено, повозки, холст, обувь, сукна и др.

К 1861 г. в Казани имелось торговых заведений: магазинов — 38, лавок и лавочек — 893, амбаров на пристанях — 73, гостиниц — 33, рестораций, кафе-ресторанов — 11, харчевен — 12, подворьев и постоялых дворов — 20. Общий итог торговых оборотов в лавках и прочих торговых заведениях исчислялся примерно от 4,5 до 5 млн. руб. Общая же годовая ценность привоза разных товаров в Казань превосходила 12 млн. руб., а вывоза — 9 млн. руб.

В целом для России в 1856 г. размер внутреннего товарооборота определялся в 992,5 млн. руб. серебром, что на 419% превышало показатель 1818 г.

Судя по всему, можно говорить о наличии к концу XVIII в. единого товарного всероссийского рынка. В первой половине XIX в. его развитие происходило в нескольких направлениях. Рынок расширялся территориально за счет присоединения новых земель, их хозяйственного освоения и вовлечения в общероссийский экономический и торговый оборот. Рынок углублялся, то есть развивался интенсивно, за счет увеличения контактов между отдельными уездами, губерниями и регионами.

Внешняя торговля. На всем протяжении первой половины XIX в. в России обороты внутренней торговли в несколько раз превышали сумму экспорта. Тем не менее и внешняя торговля продолжала расти. Только за 1825-1850 гг. российский вывоз увеличился с 66,7 млн. руб. серебром до 94,3 млн. руб. серебром, то есть на 41,3%. При этом вывоз товаров за границу превышал импорт товаров в Россию.

Из России в основном вывозились сало, лен, пенька, лес, кожи, меха. До середины 40-х годов вывоз хлеба за границу не занимал значительного места в российском экспорте. В 1801-1805 гг. из страны было экспортировано 19,8 млн. пудов зерна (что составляло 18,7% в общей экспортной массе товаров), в 1841-1845 гг. — 27,2 млн. пудов (или 16,4% от общей экспортной массы). Резкое повышение вывоза хлеба за границу произошло в 1845-1860 гг., когда его экспорт возрос до 69,2 млн. пудов (что составило 35,1% от общего российского вывоза).

Кроме указанного сырья и полуфабрикатов, являвшихся продуктами сельского хозяйства и добывающей промышленности, за границу вывозились и промышленные изделия. К их числу принадлежали железо, пеньковые и льняные изделия. Однако к концу 50-х годов вывоз железа дошел до ничтожных размеров, заметно уменьшился и вывоз полотна. Это сокращение было связано с ростом промышленности в Англии, которая являлась главным потребителем этих продуктов русской промышленности, и с распространением пароходов, заменявших парусный флот.

В первую четверть XIX в. импорт в Россию состоял из промышленных изделий, из сырья и полуфабрикатов, необходимых для отечественной промышленности (хлопчатобумажная пряжа, шелк-сырец, шерсть), из предметов роскоши; ввоз машин занимал в импорте незначительное место. Во второй четверти XIX в. изменения в импорте из Западной Европы заключались в постепенной замене хлопчатобумажной пряжи хлопком-сырцом, а также в заметном увеличении привоза машин. Это было вызвано интенсивным развитием русской бумагопрядильной промышленности, которая вытеснила с российского рынка английскую пряжу, а также начавшимся в стране процессом перехода от мануфактуры к фабрике.

Но если сбыт русских промышленных изделий в Западную Европу не только не увеличился, но даже уменьшился, то в торговле со странами Азии он занимал все большее место. С 1825 по 1850 гг. объем русского экспорта вырос с 5,3 млн. руб. серебром до 10,9 млн. руб. серебром, то есть увеличился в два раза. Главными предметами промышленного вывоза в Азию были сукно и хлопчатобумажные ткани, то есть продукты тех отраслей промышленности, которые были ведущими в России в то время. Сукно и хлопчатобумажные изделия в 40-х годах XIX в. составляли около 90% промышленных изделий, вывозившихся в Азию. Однако в целом торговля с Азией занимала сравнительно небольшое место в общих оборотах внешней торговли России (в 1850 г. — 11,5%), а вывоз промышленных изделий — еще меньшее место, так как в Азию вывозились далеко не одни промышленные товары.

Основная масса продуктов сельского хозяйства и промышленности сбывалась на внутреннем рынке, и именно его состояние имело первостепенное значение для экономического развития страны, материального уровня жизни ее населения.

Сословия

В первой половине XIX в. все население Российской империи продолжало делиться на сословия, представлявшие собой замкнутые группы населения, которые отличались между собой социальным положением, определенными правами и обязанностями. Существовали привилегированные («неподатные») и непривилегированные («податные») сословия. К первым принадлежали дворяне, духовенство, купечество, казачество; ко вторым — крестьяне и мещане.

Дворяне представляли собой господствующее привилегированное сословие светских землевладельцев, высших и средних государственных служащих. Юридическое оформление дворянства как сословия было окончательно завершено губернской реформой 1775 г. и жалованной грамотой дворянству 1785 г. Были подтверждены привилегии дворянства, образованы дворянские общества, а также губернские и уездные депутатские собрания для выборов должностных лиц местной администрации и суда, для обсуждения правительственных проектов и сословных нужд. Павел I отменил эти сословные привилегии. Александр I в первые же дни своего царствования поспешил восстановить дворянское самоуправление.

В зависимости от происхождения и степени заслуг все дворянство еще со времен Петра I подразделялось на потомственных и личных. Звание потомственного дворянина можно было получить по наследству от отца, а также в результате пожалования верховной властью и за награждение орденами. Право на получение личного дворянства имели чиновники IX-XIV классов Табеля о рангах. Юридически лишь потомственное дворянство являлось той социальной группой, на которую в полной мере распространялись привилегии, выделявшие дворянство в особое сословие. Основой политического и экономического могущества этого дворянства являлись владение землей, крепостными и то особое положение, которое оно занимало в механизме государственной власти. В 1858 г. в России насчитывалось 285.411 дворян (из них 158.206 потомственных и 127.205 личных).

Права и привилегии дворянства были закреплены в 1830-х годах в ходе кодификации законов. Были упрочены их позиции в органах местного самоуправления. В уездах и губерниях по выборам дворянских собраний замещались почти все полицейские и судебные должности. Приняты меры по ограждению дворянства от притока разночинцев, а также по сохранению дворянского землевладения. В 1845 г. были повышены классы чинов, дававших право на личное (12-й для военных чинов и 9-й для гражданских) и потомственное дворянство (6-й для военных и 4-й для гражданских), установлено, что только первые степени российских орденов дают право на потомственное дворянство (кроме орденов Георгия и Владимира, все степени которых давали это право).

Заняв положение социальной, политической и государственной элиты, дворянство стало играть ведущую роль в развитии светской национальной культуры. По заказу дворян строились дворцы и особняки в столицах, архитектурные ансамбли в поместьях, работали художники и скульпторы. Дворяне содержали театры, оркестры, собирали библиотеки. Большинство известных писателей, поэтов и философов принадлежало к дворянству. Дворянами были все члены Государственного совета, Сената, министры, офицеры армии и флота. В целом исторические заслуги дворянства перед Россией были поистине огромны.

На территории России в первой половине XIX в. существовали различные религиозные культы и вероисповедания (буддизм, иудаизм, ислам, христианство), которые обеспечивались духовными лицами, обычно организованных в церковные иерархии. Господствующей церковью России являлась Русская православная церковь, духовенство которой составляло особое сословие. Духовенство подразделялось на белое (священнослужители, церковнослужители) и черное (монашество). Белое, в свою очередь, разделялось на епархиальное, военное, придворное и заграничное.

В 1825 г. в составе белого духовенства было 102 тыс. человек, которые обслуживали около 450 соборных и около 24,7 тыс. приходских церквей, около 790 молитвенных домов и часовен. В 377 мужских монастырей было около 3,7 тыс. монашествующих и свыше 2 тыс. послушников, в 99 женских монастырях — около 1,9 тыс. монахинь и свыше 3,4 тыс. послушниц.

В духовенство был закрыт доступ выходцам из других сословий. Священнослужителями могли быть только дети «духовного чина». Вместе с тем, они не могли перейти в другое сословие кроме податного.

В конце XVIII в. священники были освобождены от телесных наказаний. По своему экономическому положению духовенство сильно различалось в зависимости от места в церковной иерархии. Жизненный уровень сельского приходского священника мало чем отличался от уровня жизни крестьянина, и это беспокоило правительство, заставляло изыскивать средства для его повышения. В целом русское духовенство, исповедуя христианскую религию, полностью вписалось в главную национальную идею России — самодержавие, православие, народность.

Купечество России как отдельное сословие делилось на три гильдии. Купцы первой гильдии, имевшие большие капиталы, вели оптовую внутреннюю и внешнюю торговлю; второй гильдии — могли вести крупную торговлю только внутри российских губерний; третьей — занимались мелкой и розничной торговлей внутри отдельных губерний, уездов и волостей.

В 1811 г. из общего числа городского населения России в 2,7 млн. человек купцы составляли 201,2 тысячи или 7,4%. Это была нарождающаяся городская буржуазия, значительную часть которой составляло торговое купечество. Немногочисленность купечества и большая степень концентрации денежных средств приводили к тому, что размах торговых операций крупных купцов был очень большим. Нередко один купец с помощью своих приказчиков торговал и на рынках Сибири, и на Нижегородской ярмарке, и в Москве, и на Украине, и в ряде других столь же отдаленных друг от друга местностях России. Внутренняя оптовая торговля сочеталась с торговлей внешней на восточной и западной границах государства. Торговые операции таких купцов не были специализированы: они совершали одновременно соляные и винные поставки, вели торговлю хлебом и промышленными изделиями и т.д.

Военным сословием являлось казачество, в котором числилось население ряда местностей России, пользовавшееся особыми правами и преимуществами на условиях обязательной и общей воинской повинности. Служилое казачество начало складываться с XIV в., в последующие столетия продолжалась его деятельность.

В начале XIX в. Александр I утвердил «Положения казачьих войск», которые определяли устройство и порядок службы каждого казачьего войска: Донского, Черноморского, Оренбургского, Уральского, Симбирского, Кавказского, Азовского. Эти положения окончательно превратили казачество в особое военное сословие. Отныне вводились: особый порядок отбывания воинской повинности, освобождение от подушной подати, от рекрутской повинности, право беспошлинной торговли в пределах войсковых территорий и др. В 1851 г. было учреждено Забайкальское казачье войско. Атаманом всех войск считался наследник престола. Станичные атаманы избирались, что являлось проявлением демократизма в их общественной жизни. Фактически казаки участвовали во всех войнах, которые вела в XIX в. Россия. В конце 50-х годов XIX в. казачество насчитывало 1,5 млн. человек.

Мещанство входило в податную группу сословий. Оно состояло из городского населения — ремесленников, наемных работников, мелких торговцев и др. Они были обложены высокой подушной податью, поставляли рекрутов и могли быть подвергнуты телесным наказаниям. Мещане образовывали значительную часть городского населения страны. В 1811 г. они составляли 35,1% от численности российских горожан (949,9 тыс. человек).

Особенностью первой половины XIX века стало быстрое расширение слоя разночинцев. Это были выходцы из различных сословий, получившие образование и поступившие на государственную службу. Они пополнялись за счет детей церковнослужителей, мещан, купцов второй и третьей гильдий, чиновников, нижних воинских чинов. В правовом отношении разночинцы не имели права владеть землями, крепостными крестьянами, фабриками и заводами, а также заниматься торговлей и ремеслами, но могли получать образование. Источником дохода для многих из них стал умственный труд. Это создавало благоприятные условия для формирования разночинной интеллигенции.

Крестьянство представляло собой самое большое многочисленное сословие в России первой половины XIX в. В конце 50-х годов оно составляло 86% населения страны. По правовому статусу крестьяне делились на три основные категории: помещичьи, государственные и удельные.

Самой значительной категорией крестьянства были крестьяне помещичьи — около 11 млн. душ мужского пола. Основная масса крепостных крестьян приходилась на центральные губернии страны, Литву, Белоруссию и Украину. Там они составляли от 50% до 70% населения. В северных и юго-степных районах удельный вес крепостных крестьян колебался от 2% до 12%. Совсем не было крепостных в Архангельской губернии, а в Сибири их насчитывалось всего 4,3 тыс. человек.

По форме повинности помещичьи крестьяне делились на оброчных, барщинных, дворовых и приписанных к частным заводам и фабрикам. Форма и тяжесть повинности крестьян зависели от экономических условий региона: плодородности почв, наличия пахотной земли, развития промыслов, а также от состоятельности и личности помещика.

Положение государственных крестьян — 8-9 млн. душ мужского пола — было несколько лучше помещичьих. Они принадлежали казне и официально считались «свободными сельскими обывателями». Основная масса государственных крестьян была сосредоточена в северных и центральных губерниях России, на левобережной и степной Украине, в Поволжье и Приуралье. Эта категория крестьян должна была платить государству оброк, а местным властям — определенные налоги. Норма земельного надела для них была установлена в 8 десятин на одну мужскую душу в малоземельных губерниях и 15 десятин — в многоземельных. Фактически же это положение не соблюдалось. В 1837 г., когда было создано Министерство государственных имуществ, правительство пыталось решить проблему малоземелья крестьян массовыми переселениями. Тогда же начала вводиться система крестьянского самоуправления.

Удельные крестьяне — около 1 млн. душ мужского населения — принадлежали императорской фамилии. Для управления ими в 1797 г. был создан Департамент уделов. За первую половину XIX в. количество удельных крестьян увеличилось вдвое. Они расселялись по 27 губерниям, причем более половины сосредоточивались в губерниях — Симбирской и Самарской. В повинности удельных крестьян входили оброк, денежные и натуральные пошлины.

Таким образом, в первой половине XIX в. Россия была страной с жесткой сословной организацией общества. Причем, если в правление Александра I предпринимались попытки ослабить сословные перегородки, то меры правительства Николая I, напротив, были направлены на их укрепление. В результате вплоть