Очерки по истории Москвы, летописные своды

В правление старшего сына Ивана Калиты, Симеона Гордого, в 1343 году в Москве случился новый пожар, уничтоживший почти весь город – только церквей сгорело почти два десятка (при этом каменные храмы не пострадали). К слову, приблизительно из тех времен берет начало предание о том, что издревле в Москве насчитывалось «сорок сороков» церквей и часовен; на самом деле такое количество храмов можно насчитать лишь за всю историю города – от первой церкви Иоанна Предтечи до наших дней. Кроме того, именно в правление Симеона в княжестве Московском утвердилась практика росписи церковных стен; как гласит летопись, после пожара «початы быша подписывати две церкви: Успения Богородицы и Архангела Михаила». Составленная в конце XIX столетия книга очерков «Из истории Москвы», ссылаясь на летописные источники, сообщает:

Первую церковь расписывали греки, живописцы митрополита Феогноста, и окончили свое дело в одно лето; а вторую «подписывали русские писцы и ни половины не кончили, величества ради церкви той»; имена этих живописцев – Захария, Дионисий, Иосиф и Николай. На другое лето, в 1345 году, по духовному завещанию супруги великого князя Анастасии, «почаша подписывати Спаса в монастыре на Бору», а мастером был староста Гойтан, также русский, но ученик греков... На третье лето кончили подписывать три церкви – Спаса, Архангела и Иоанна Лествичника. И тогда же, в первый раз в Москве, отлиты были три колокола больших, да два малых, а лил мастер Бориско, который «слил колокол велик для новгородской Св. Софии».Таким образом, Симеон Гордый оставил в молодой Москве память водворением здесь живописного и литейного дела.

При Симеоне на Русь пришла чума, знаменитая Черная смерть, не пощадившая ни митрополита, ни самого великого князя и его детей. Перед смертью Симеон успел составить завещание и записать его на тряпичной бумаге, которая постепенно вытесняла пергамент; князь умер в возрасте 36 лет, а в городе и в окрестностях священники не успевали отпевать покойников – каждое утро у церквей находили по 20–30 новых трупов.

Симеону на престоле наследовал его брат Иван Красный, а новым митрополитом стал «смиренный святитель» Алексий. Радениями предстоятеля русской церкви и его духовного соратника, пустынника Андроника, в 1360 году в Москве был основан Андроников монастырь. Как повествует «Описание московского Спасо‑Андроникова монастыря» (1865), «святой Алексий избрал для своего монастыря возвышенное место на той стороне Яузы, на 4 версты отстоящее от Кремля... В дни святителя место сие... отличалось красотою видов природы, было окружено лесами и перелесками, среди коих катились светлые и полные воды Золотого Рожка и Яузы...» Настоятелем монастыря поставили пустынника Андроника, ученика Сергия Радонежского, а в иконостасе монастырской церкви Алексий поместил «нерукотворенный образ Всемилостивого Спаса, привезенный из Константинополя и украшенный золотом и бисером». Позднее, в 1365 году, на месте татарского конюшенного двора на территории Кремля митрополит Алексий основал еще один монастырь – Чудов (с церковью в честь чуда архангела Михаила в Хонех).

Приблизительно в то же время на территории нынешней Москвы появились и другие известные монастыри – Симонов (основан Сергием Радонежским до 1379 г.), Рождественский (ок. 1386 г.) и Сретенский (ок. 1395 г.). Эти монастыри служили не только духовными центрами, но и форпостами на ближних подступах к городу; дальние же подступы охраняли кремли Дмитрова, Переславля‑Залесского, Можайска, Серпухова, Коломны.

Если Симеон привел в Москву живописцев и литейщиков, то его брат и преемник начал чеканить монету (во всяком случае,монет‑предшественников найти не удалось). Что любопытно, на этих монетах присутствовал прообраз московского герба – витязь (еще не конный, конь появится при Дмитрии Донском), поражающий копьем дракона.

В самом городе между тем продолжались пожары – не исключено, вызванные поджогами, ибо многие были недовольны юным князем Дмитрием, сменившим на престоле Ивана Красного. И после очередного пожара, 1365 года, было решено строить каменный город. Этот пожар вошел в историю как всесвятский, поскольку начался от церкви Всех Святых, близ нынешнего храма Христа Спасителя.

Софийская летопись гласит:

Князь великий Димитрий Иванович, погадав с братом своим с князем с Володимером Андреевичем и со всеми боярами старейшими, и надумал поставить город каменный Москву, да еже умыслил, то и сотворил. Toй же зимой повезли каменья к городу.

Тверская летопись прибавляет:

Того же лета на Москве почали ставить город каменный, надеясь на свою на великую силу, князей русских начали приводить в свою волю, а которые почали не повиноваться их воле, на тех почали посягать злобою.

Каменный Кремль был завершен к 1368 году – и успешно отразил осаду войска литовского князя Ольгерда: «Олгерд же стоял около города три дня и три ночи, остаток подгородья весь пожег, многие церкви и многие монастыри пожег и отступил от града, а града кремля не взял и пошел прочь».

Протяженность стен новой крепости составляла около 2000 м, башен насчитывалось 8 или 9, причем 5 из них располагались на восточной, так называемой «приступной» стене. Проездные башни имели железные ворота, а над воротами помещались тремя ярусами бойницы. При этом сами стены крепости были относительно невысокими и тонкими. О том, какое впечатлениеобновленный Кремль производил на современников, можно судить хотя бы по тому обстоятельству, что живописец Феофан Грек дважды изобразил в своих росписях «в каменной стене саму Москву»: в Архангельском соборе он «на стене написал град во градце шаровидно подобный».