Глава 2. Первобытный интеллект

ISBN 5-8241-0173-6

 

 

В монографии рассматриваются основные исторические типы интеллекта, концентрированным выражением которых выступают крупнейшие философские системы в истории мысли. Первая часть монографии (Предыстория – миф – религия – Просвещение) опубликована в 1995 г. Настоящее издание содержит первую и вторую части (Кант, Гегель). В готовящейся третьей части будет рассмотрен современный интеллект.

Монография рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей духовной культуры человечества.

Печатается в соответствии с решением редакционно-издательского совета Пермского университета

 

Рецензенты: д-р филос. наук, проф. М.Ф. Калашников (Пермский государственный педагогический университет); д-р филос. наук, проф. А.В. Ласточкин (Пермская государственная фармацевтическая академия)

 

ISBN 5-8241-0173-6                       В.В. Орлов, 1998

 

ВВЕДЕНИЕ

 

История человеческого общества — это не только и не столько цепь исторических событий, сколько история разви­тия человеческой сущности, “сущностных сил человека”. Од­ной из важнейших составляющих этого процесса выступает развитие человеческого интеллекта.

Будучи второй, наряду со способностью к труду — материальному преобразованию окружающего мира и самого чело­века, коренной способностью человека, мысль претерпевает сложнейший процесс развития от своего животного пред­шественника до мысли современного человека. Не обладая абсолютной самостоятельностью и независимостью, мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необ­ходимом для его существования и развития направлении. Мысль должна проходить поэтому свои исторические этапы развития, или, иначе, ее история выступает в виде последо­вательности исторических типов интеллекта, т.е. определен­ных способов мышления, или парадигм.

Жизнь общества всегда включает остатки или фрагменты прежних способов существования человечества. В еще боль­шей мере эта закономерность присуща духовной жизни об­щества. Интеллект современного человека включает в себя фрагменты, а нередко и целые нерастаявшие айсберги прой­денных исторических типов мышления: мифологического и религиозного. Возможно и обратное — родившийся в прош­лом веке исторический тип интеллекта может быть еще от­нюдь не господствующим в обыденном, а часто и в научном мышлении двадцатого века. Полагая свое мышление совре­менным, человек может мыслить в значительной мере по способам первобытного или средневекового интеллекта. Этот феномен особенно заметно проявляется в периоды историче­ской реакции, отката общественного развития назад, когда преодоленные историей типы мышления временно начинают возрождаться. История общества дает немало примеров та­ких возвратных движений человеческого интеллекта. Истории человеческого интеллекта — главная, стержневая линия развития духовной культуры. Исследование этой истории — важное условие познания современного интеллекта, его дальнейшего развития.

Настоящая книга представляет собой конспективное изложение содержания спецкурса, читаемого автором в течение ряда лет в Пермском университете. Предлагаемое издание является единственным в отечественной философской литературе. В силу необъятности темы в спецкурсе рассмат­риваются лишь основные вехи в истории развития чело­веческого интеллекта, при этом главным образом в той форме, в какой они выразились в своего рода квинтэссенции человеческого интеллекта — философской мысли каждой из исторических эпох.

 

ГЛАВА 1. ПРИРОДА И ПРЕДЫСТОРИЯ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ИНТЕЛЛЕКТА

 

Природа интеллекта

 

Человеческий интеллект, или способность абстрактного мышления — одно из важнейших сущностных свойств чело­века. Человек, с позиций научного материализма, не локаль­ный и случайный эпизод эволюции, а необходимый результат бесконечного развития материи, ее “высший цвет”, возникаю­щий “с железной необходимостью”, заложенной “в самой природе материи” [1]. Утверждение о случайном характере возникновения человека в мире, высказанное некоторыми фило­софами и естествоиспытателями, находится в явном противоречии с глубинными тенденциями современной науки, которая в эпоху современной научно-технической революции убеди­тельно показала, что человек — это результат единого законо­мерного мирового процесса, образованного необходимой пос­ледовательностью физической, химической и биологической форм материи [2].

Человек — это микрокосм, в сокращенном и обобщенном виде несущий в себе бесконечное многообразие материального мира. Это обусловило уникальный, хотя и естественно возник­ший способ существования человека — производство своего собственного бытия и своей сущности посредством преобра­зования природы. Человек — единственное образование в ми­ре, бытие и сущность которого — результат непрерывного творения самого себя.

Заключая в себе, в сокращенном и обобщенном виде, бес­конечное богатство материального мира, человек способен к бесконечному познанию и преобразованию мира, бесконеч­ному творению своей материальной и духовной сущности. Человеческий труд и интеллект по природе своей бесконечны.

Сущность человека как микрокосма определяет смысл человеческого существования, смысл его труда и интеллекту­ального творчества. Смысл человеческого существования — не вне человека, а в самом человеческом бытии, в производ­стве, творении своего бытия и своей сущности.

Сущность и смысл человеческого существования опреде­ляют направление развития человеческой сущности и самого смысла существования: человек развивается в свою собствен­ную сущность; смысл его существования — углубление, погру­жение в свою неисчерпаемую человеческую сущность, беско­нечное углубление и обогащение своей сущности.

Развитие человеческой сущности происходит в процессе преобразования природной среды, создания “второй природы” (К.Маркс). Оно имеет, следовательно, и свои “внешние ори­ентиры” — освоение мира вширь (экспансия в космос) и вглубь. Однако собственно человеческое в этом движении заключается в развитии самой человеческой сущности, ее движении не во вне, а вглубь самой себя. Человек в своем развитии не имеет других внутренних ориентиров, кроме раз­вития своей сущности, углубления в свою бесконечную чело­веческую сущность [3].

Рассуждая более конкретно, смысл человеческого сущест­вования следует представить как бесконечное усложнение и обогащение творческого характера труда и творческих спо­собностей человеческого интеллекта.

Одним из важнейших сущностных свойств человека явля­ется общение, отношение человека к человеку, включающее феномены собственности и свободы. Развитие этой стороны человеческой сущности заключается в бесконечном обогащении человеческих отношений, росте единства, человеческой общности и, следовательно, свободы. Свободное развитие каждого как условие свободного развития всех — важнейший принцип будущего способа подлинного развития человеческой сущности. Этот способ предполагает полное устранение экс­плуатации человека человеком, ликвидацию тех обществен­ных порядков, при которых человек может выступать средством для других, а не единственной целью социального прогресса.

Величие и достоинство человека заключается в бесконеч­ных возможностях его труда и интеллекта. Весьма приме­чательно, что затрагивающее достоинство человека и его интеллекта утверждение о случайности человека само оказы­вается ничтожной мыслью, бессмыслицей, ибо “случайный человек”, находящийся в случайном, поверхностном, бессо­держательном отношении к миру, не мог бы судить о своей случайности, так как для этого он должен быть в необходи­мом отношении к миру. Концепция “случайного человека” есть не что иное, как скрытая форма “парадокса лжеца”. Интеллект мстит за свое унижение, обращая в бессмыслицу утверждения о своей ничтожности.

Современная наука, включая философию, уже многое зна­ет о сущности человеческого интеллекта. Наиболее общая природа интеллекта как способности отображения мира в понятиях, законы мышления, связь интеллекта с языком и т.д. раскрыты и объяснены весьма основательно. Однако остаются и более глубокие уровни неисчерпаемой сущности человеческого интеллекта, к изучению которых современная наука еще только приближается, К ним, по нашему мнению, следует отнести в первую очередь те глубинные уровни чело­веческого интеллекта, которые закладываются в бесконечной предыстории интеллекта и скрыто “работают” в деятельности интеллекта, обеспечивая его способность адекватно позна­вать мир.

Сущность человека, его интеллекта — аккумулят, синтез бесконечной последовательности природных сущностей, обра­зующих закономерный мировой процесс. В природе интеллек­та, следовательно, заложено нечто существенное от физиче­ской, химической и биологической ступеней эволюции мира. Наиболее общие теоретические подступы к решению этой проблемы созданы в исследованиях единого закономерного мирового процесса, проводимых последние три десятилетия сотрудниками кафедры философии Пермского университета [4]. Эти исследования показали, что природа человека и его ин­теллекта должна включать в себя нечто важное от масс-энергетической природы физической формы материи, над-массэнергетической природы химизма, приспособительной сущно­сти живой материи. В сущность интеллекта каким-то образом должен быть включен масс-энергетический принцип физиче­ского, над-массэнергетический принцип прямого субстратного синтеза химического мира, принцип самосохранения через приспособление к среде живой материи.

Логические законы и формы интеллекта возникли из “ло­гики” физических, химических и биологических процессов и взаимодействий. Ближайшим образом эти законы обуслов­лены и подготовлены “аксиомой” естественного отбора, вклю­чающей как слой непосредственного случайностного отбора по способу “проб и ошибок”, так и скрытую под ним глубин­ную тенденцию живого к саморазвитию, ускользающую от современных интерпретаций синтетической теории эволюции.

 

Предыстория интеллекта

 

Непосредственным предшественником человеческого ин­теллекта выступает так называемое “конкретное мышление”, или мышление “конкретами”, чувственными образами (И.М. Сеченов, И.П. Павлов). Природа, структура и “ло­гика” конкретного мышления еще весьма плохо изучены. Принято считать, что психика высших животных базируется на двух основных видах реакций — инстинктах и временных связях (ассоциациях). Инстинкты — врожденные, передавае­мые по наследству видовые формы поведения и отражения среды, сложившиеся в результате многих тысячелетий биоло­гической эволюции. Ассоциации имеют прижизненный харак­тер, формируются в ходе индивидуального приспособ­ления к среде, составляют индивидуальный прижизненный опыт животного. Ассоциации — отражение внешних связей между различными воспринимаемыми животными явлениями среды — звуками, запахами и т. д.

Инстинкты и ассоциации, в их сложной форме, входят так­же в состав психики человека, образуя очеловеченный биоло­гический фундамент его сознания, интеллектуальной деятельности. К инстинктам человека можно отнести основной, обобщающий инстинкт жизни (или самосохранения), двигательный, половой, родственный, познавательный инстинкты.

Согласно представлениям современной психофизиологии психическая деятельность животных и человека имеет свою физиологическую основу или фундамент, которая составлена прежде всего безусловными (врожденными, видовыми) и ус­ловными (прижизненно образующимися) рефлексами. Теория условных и безусловных рефлексов, созданная И.М.Сечено­вым, И.П.Павловым и их многочисленными последовате­лями, раскрывая физиологический фундамент психической деятельности, способствовала поискам путей эксперименталь­ного исследования психики. Вместе с тем некоторыми после­дователями этой школы была создана чрезмерно прямолиней­ная концепция психического, трактовавшая психику либо как рефлекс, либо как определенную его (наряду с физиологиче­ской) сторону (А.Г. Иванов-Смоленский, К.М.Быков, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев). Эта концепция коренным образом расходилась с представлениями И.М. Сеченова и И.П. Павлова, которые понимали рефлекс как чисто физи­ологическое явление, лежащее в основе психической деятель­ности [5].

Существовали различные варианты концепции “рефлек­торной природы психики” — от почти полного сведения психи­ческого к рефлексам и физиологическому до попыток отстоять относительную самостоятельность и специфичность психиче­ского в рамках рефлекса, однако все они фактически призна­вали рефлекс первой и исходной единицей психической деятельности и, следовательно, интеллекта. Разрабатывая концепцию рефлекторных основ психики животных и человека, И.П. Павлов категорически возражал против объясне­ния психических явлений у человека условными рефлексами. Более того, И.П.Павлов считал, что и психическая деятель­ность животных не является совокупностью условных реф­лексов. В опытах над шимпанзе (Рафаэлем и Розой) последние должны были решать задачу — достать банан, подвешенный к потолку клетки, с помощью нескольких ящи­ков разного размера. После некоторого количества проб и ошибок Рафаэль научился составлять ящики в порядке убывания их величины, т.е. строить устойчивую пирамиду.

Характеризуя эти опыты, И.П. Павлов говорил на одной из своих знаменитых “сред”: “...когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это “условным рефлексом” назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловле­ния нормальной связи вещей. Это — другой случай” [6].

У человекообразных обезьян и, шире, высших животных существует способность образования своего рода знания, “уловления нормальной связи вещей”. Чем такого рода реак­ции или связи в психике (ассоциации) животных отличаются от условных рефлексов? Классический условный рефлекс — это нервная связь двух пунктов коры больших полушарий, фиксирующая (отображающая) связь какого-либо внешнего явления (звук, запах и др.), выступающего в качестве индифферентного для организма внешнего раздражителя, с другим, непосредственно биологически значимым для организма (пи­щей, врагом и т.д.). Само по себе безразличное для орга­низма, не имеющее непосредственной биологической значи­мости явление (например, звонок), связанное с появлением пищи, становится сигналом пищи, безусловного раздражи­теля и приобретает поэтому биологическую значимость для организма. Связь звонка с пищей имеет характер временного совпадения, т.е. внешней связи. Однако сигнальная связь обладает объективным “смыслом” для животного, ибо свиде­тельствует о появлении пищи, врага и т.п. Поэтому условный рефлекс не является некой простой механической связью совершенно разнородных событий и может служить генетиче­ской предпосылкой образования более сложных, психологиче­ских связей, означающих образование знания, “уловление нормальной связи вещей”.

В связях типа, названного И.П. Павловым образованием знания, отображаются внешние, а не причинные, сущностные связи вещей. Однако в этих внешних связях выражаются, “просвечивают” необходимые, сущностные связи, ибо биоло­гическая значимость внешних явлений имеет не случайный, существенный характер. Животное мыслит чувственными образами, а не понятиями, которые единственно способны схватывать сущностные стороны действительности. Однако имплицитно, в скрытой и неосознанной форме, это знание отображает сущностные стороны действительности. Приспособительный способ существования животного обусловливает непосредственное знание явлений, в то время как сущностная сторона реальных явлений остается скрытой.

Сущность жизни заключается в неустранимой тенденции живого к самосохранению, осуществляемой путем адаптации, приспособления к среде. Для приспособительного способа существования необходимо и достаточно отображение внеш­них сторон действительности. Человек возникает в результате закономерного развития внутреннего противоречия жизни: абсолютная по своей природе тенденция живого к самосохра­нению “выносит” живое за пределы относительно “слабого” и ограниченного способа деятельности — приспособления к среде — и порождает более эффективный и мощный способ дея­тельности — преобразование среды, производство своего соб­ственного существования, свойственный человеку как высшей форме материи.

Производящий способ существования необходимо порож­дает и принципиально новую форму мышления — человече­ский интеллект, способный отображать как явления, так и сущность действительного мира. Для человеческого интеллек­та предметом отображения становится бесконечный мир и собственная неисчерпаемая человеческая сущность. Интеллект по своей природе бесконечен. Выступая одним из основных (наряду с трудом) атрибутов или “сущностных сил” человека, возникшего в результате бесконечной эволюции мира, чело­веческий интеллект становится в отношение к бесконечному в мире и человеческой сущности. Если мышление животного “находится в отношении” лишь к конечной части внешней среды, то человеческий интеллект с момента своего появления самой бесконечной историей своего возникновения “открыт” в бесконечность, вступает в диалог с бесконечным миром. В способности бесконечного творчества, познания и измене­ния мира — достоинство и величие человеческого интеллекта.

 

ГЛАВА 2. ПЕРВОБЫТНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

 

Исследование первобытного интеллекта представляет, по-видимому, еще большие трудности, чем его биологической предыстории, поскольку применение экспериментальных ме­тодов здесь вряд ли возможно. Одним из важнейших показателей формирования и развития первобытного интеллекта выступают его главные результаты, дошедшие до нашего вре­мени, —ископаемые орудия труда первобытного человека. Шествие человеческого разума начинается с первого “космического” достижения человека — создания первых орудий тру­да, практически и духовно поставивших человека в отношение к бесконечному миру.

Человеческий способ существования — преобразование ок­ружающего мира, производство не существующих в природе условий своего существования — обусловил первую и важней­шую парадигму человеческого интеллекта — соответствие мысли реальности, объективность отображения реальности. Коренным условием существования и развития человека ста­новится познание все более существенных свойств и связей природных объектов, феноменологических проявлений зако­нов природы, а с определенного, достаточно высокого уровня развития общества — законов природы и общества.

Первобытный человек должен был обладать весьма об­ширными наблюдениями и знаниями системы природных яв­лений, их временной и сезонной последовательности и т.д. Необходимо допустить, что интеллект этого периода развития общества обладал простейшей логикой, в той или иной мере воспроизводившей “логику вещей”, логику природных связей и регулярностей, от которых прямым образом зависело су­ществование человека.

В процессе складывания этой “логики вещей” в логике интеллекта должны были, очевидно, постепенно складываться и четыре основных формально-логических закона — тождест­ва, противоречия, исключенного третьего, достаточного осно­вания. Однако сами по себе эти законы присущи уже только достаточно развитому, зрелому интеллекту и время их окон­чательного формирования в человеческом интеллекте устано­вить трудно. Вероятно, это следует отнести только к периоду античного интеллекта.

Естественно предположить, что на определенном, сравни­тельно высоком уровне развития первобытного труда и ин­теллекта перед человеком становится задача объяснения системы природных явлений, с чем следует связать возникно­вение нового уровня интеллекта — объясняющего. К возник­новению этого уровня толкала деятельная практическая природа человека, поскольку производящая деятельность че­ловека, или труд, есть причинная деятельность, неизбежно порождающая причинный интеллект, т.е. объясняющий ин­теллект.

Известный исследователь первобытного интеллекта Леви-Брюль (1857-1939) различал индивидуальный и коллективный интеллект [7]. Он считал, что индивидуальный интеллект был основан на общих законах формальной логики, поскольку иначе человек не мог бы выжить в борьбе за существование. Однако коллективный интеллект имел дологический (пралогический) характер. Основой его служил закон партиципации (сопричастия), в соответствии с которым первобытный чело­век полагал, что воспринимаемый объект может находиться одновременно в различных местах, изображение объекта тождественно самому объекту (поэтому воздействие на изо­бражение животного влечет будущую удачу на охоте) и т.д. Дологическое мышление, по Леви-Брюлю, воплощалось в коллективных обрядах и мифах. Концепция дологического мышления подверглась серьезной критике в советской и зарубежной науке. Да и ее автор в конце своей жизни не склонен был чрезмерно отстаивать дологический характер первобыт­ного мышления.

Нам представляется, что в области отображения непосред­ственных типических свойств и связей природных явлений первобытное мышление имело скорее логический, чем доло­гический характер. Однако не следует переоценивать логиче­скую природу первобытного мышления и тем самым превра­щать законы логики в слишком легкий и скороспелый дар человеческой мысли. Логическое мышление не могло сло­житься сразу, оно должно было пройти ряд этапов, начиная с этапа незрелого, несложившегося логического мышления, которое вряд ли могло быть основано на “четко очерченных”, готовых законах тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Представляется, что перво­бытное мышление было основано скорее на повторяющейся “логике вещей”, т.е. устойчивых, регулярных связях явлений природы. В недрах этой логики складывались собственно формально-логические законы.

Следует различать, далее, “пласт” мышления, связанный с совокупностью наблюдаемых повторяющихся явлений приро­ды, и “объяснительный” пласт, в пределах которого склады­вание формальной логики происходило особенно сложным образом. Необходимо различать поэтому процессы логизации непосредственного, конкретного уровня мышления и мышления объяснительного. “Дологическое мышление” Леви-Брюля явно относилось к последнему уровню. В мышлении первобытного человека возникают две основные парадигмы, или типа интеллекта, — реалистическая и иллюзорная, фантастическая. Первая заключалась в понима­нии вещей такими, какими они являются сами по себе, в их объяснении “из самих себя”, без каких-либо посторонних при­бавлений. Эта парадигма имела мощное биологическое осно­вание, ибо приспособительный образ жизни животного пред­полагает адекватное отражение внешней среды. Еще более сильные основания парадигма реализма получила с возник­новением социального образа жизни, ибо преобразование природной среды, производство собственной жизни еще в большей мере, чем приспособительный образ жизни, нужда­ется в адекватности отражения, без которой невозможно создание “второй природы”. Реалистическая парадигма про­ходит через всю историю человечества и определяет все до­стижения человеческого интеллекта. На известной ступени развития она получает свое философское выражение преиму­щественно в форме материализма, поднимающего эту пара­дигму до уровня высокой и продуктивной абстракции. Опре­деленные элементы реалистической парадигмы неизбежно возникали и в пределах идеалистических концепций, обуслов­ливая все те действительные реалистические достижения, которые в сущности оказывались материалистическими по своему содержанию. К ним можно отнести, например, все рациональное содержание идеалистической диалектики Кан­та, Фихте, Шеллинга и особенно Гегеля.

Вторая, конкурирующая, парадигма человеческого ин­теллекта связана с единственно возможной альтернативой реалистической парадигмы — бессознательным переносом на природные явления человеческих качеств, прежде всего спо­собности мышления и сознательного действия. Возникновение антропоморфической парадигмы с зарождением слоя объяс­нительного мышления было необходимым и неизбежным ша­гом человеческого интеллекта. Явления природы, их упоря­доченность, закономерную последовательность первобытный человек мог объяснить лишь по образцу и подобию собствен­ного сознательного поведения. Активность природы получала характер преднамеренных действий, которые стали приписы­ваться духам, духовным существам.

Природа и структура человеческой психики таковы, что собственные сознательные действия уже на самых ранних этапах развития человека становятся предметом непосред­ственных наблюдений и осознания. В деятельной природе человека и его психики заложены предпосылки первоначального объяснения природных явлений по образцу человеческих сознательных действий. Эта предпосылка легко обнаружива­ется и в психологии ребенка, в известном возрасте приписывающего вещам хорошие и плохие намерения. Поскольку для первобытного человека сознательное действие выступало как нечто естественное и обычное, природные явления легче было объяснить сознанием, волей, намерениями.

Исторически первой целостной формой или типом объяс­няющего интеллекта является миф. Миф представляет собой попытку фантастического объяснения окружающего мира и жизни общества. Он выступает в качестве предшественника или примитивного варианта мировоззрения. Мифы имеют характер повествования о событиях прошлого или будущего, о возникновении мира, богов, животных, людей (космогони­ческие мифы), племен (этнографические), круговороте времен года, погодных явлениях, деяниях героев и т.д. В большинстве космогонических мифов мир рассматривается как возникший из первоначального хаоса, из которого вышли земля, небо, подземный мир, боги, создающие людей. В этих мифах явно присутствуют элементы реализма, стихийного материализма, поскольку боги оказываются результатом естественного процесса возникновения порядка из хаоса. Однако в остальном в мифологии преобладает деятельность богов, фантастиче­ских существ, животных, наделенных чертами человека. Антропоморфическая парадигма составляет основу мифологиче­ского типа мышления.

Мифы включали первые примитивные абстракции хаоса, порядка, земли, неба, людей, богов, животных и т.д. В них были заложены зачатки более поздних абстракций закона и закономерности (возникновение порядка из хаоса), мате­рии, богов и т. д. Вместе с тем в мифе все облечено в форму образов. Мифы содержат определенные предписания, регулирующие поведение людей, определенные социальные запреты, выступающие регуляторами общественной жизни.

Фундаментальной чертой мифологического типа интеллек­та является то, что мир предстает в мифах однопланово, как последовательность событий или феноменов, за которыми не скрывается никакого сущностного мира. Мифологическое мышление не различает являющийся и сущностный миры. Боги, духи, животные выступают в качестве действующих лиц в однопланово развертывающейся истории мира.

Мифологический тип интеллекта был тесно связан с об­рядной стороной жизни первобытного общества. Важным компонентом мифологического мышления выступало магиче­ское мышление, основанное не на знании действительных причинных связей, а на упомянутом принципе партиципации.

С мифологическим типом интеллекта впервые возникает феномен, прошедший всю историю человечества вплоть до наших дней, выражающий как силу, так и слабость интеллек­та: вымышленные реальности (боги, духи и т.д.) надолго приобретают в определенных сферах человеческой жизни роль заместителя действительной, объективной реальности и даже становятся выше последней. Мифы длительное время служили одним из важнейших регуляторов общественной жизни, обусловливали коллективные чувства и умонастроения, среди которых главную роль играл страх перед таинственными силами мира.

Превращение вымыслов в мнимо подлинную реальность хорошо описал Вайпулданья, один из немногих “цивилизовав­шихся” аборигенов Австралии. По его свидетельству, магиче­ские действия колдунов вызывали вполне реальные послед­ствия, например, гибель “отпетого” колдуном члена племени, даже если последний и не знал о своем “отпевании” [8]. Абсолютная вера в сверхъестественные возможности колдуна, страх, гипнотическое внушение (включая внушение на расстоянии) превращали мистический вымысел в реальный фактор человеческой жизни.

Мифологический тип интеллекта вошел в следующую, более высокую, форму интеллекта — религиозный тип интеллекта. Кроме того, он сохранился и в относительно самостоятельном виде, хотя и в новых формах, в структуре интеллекта современного человека. К ним можно отнести, например, имевший трагические последствия фашистский миф о превосходстве “нордической расы”, подчинивший своему влиянию значительную часть населения Германии в 30-40-е гг. Широкое распространение имел миф о вечности капитализма, в значительной мере подорванный в представлениях современ­ного человечества. Распространен миф о вечности частной собственности, которая будто бы вытекает из самой природы человеческих индивидов, а не из содержания и характера общественного труда и технологий. В последние годы в силу ряда причин в нашей стране получил хождение “рыночный миф”, также заметно разрушенный опытом развитых капиталистических стран, опытом строительства социализма в СССР.

Религия — более сложное, чем мифология, явление духовной жизни общества. Она включает систему представлений о сверхъестественных силах — богах. Возникшая 40-50 тысяч лет назад религия первоначально мало отличается от мифо­логии, вбирает в себя значительную часть мифов, отвечающих складывающемуся вероучению. Наличие усложняющегося вероучения, т.е. системы взглядов, приобретающих все более абстрактный характер, — одно из важнейших отличий религии от мифа. Вместе с тем религия всегда сохраняет во многом образный характер, выражает вероучение в образной форме, делающей ее доступной всем слоям общества.

Характерной чертой религии является культ богов и, сле­довательно, развитая обрядная сторона, заимствующая мно­гое из магического мышления и действий. Религия связана также с особым социальным институтом — церковью.

Религия выступает как более развитая, чем мифология, форма мышления, основанная на парадигме фантастического объяснения, или антропоморфической парадигме. Объяснение мира по образцу и подобию человека и сознательного чело­веческого действия приобретает в религии, особенно в ее развитых формах античного и феодального времени, наиболее явный и предельный характер. В центре религиозного веро­учения находятся боги или единый бог, обладающие чертами, которые представляют собой гипертрофированные свойства человека — разум, волю, милосердие и т.д. Антропоморфизм религии был подмечен мыслителями начиная с античного философа Ксенофана и кончая философом XIX в. Л.Фейербахом.

В религиозном мышлении, более чем в мифе, представлена объяснительная сторона, однако это объяснение имеет своим пределом понятие бога, возникновение которого (понятия) остается для религиозного интеллекта по существу неразре­шимым вопросом. Конечным логическим основанием религи­озного объяснения оказываются не законы логики, а пара­дигма антропоморфизма, окруженная слоем логического тумана. Подлинной конечной основой религиозного интеллекта выступают не логика и разум, а вера.

Объяснительный слой религиозного интеллекта приобре­тает заметный вид лишь с возникновением философии, т.е. в античную и средневековую эпохи. Ведущую роль в этом отношении сыграла философия Платона, Аристотеля, Авгу­стина и Фомы Аквинского.

В религиозном интеллекте первобытного периода развития лишь намечалось различение являющегося и сущностного миров, которое приобретает отчетливый характер с возникновением философии.