История формирования и развития латиноамериканского права.

У истоков латиноамериканского права стояли взгляды и обычаи коренного населения — индейцев, проживавших на территории Латинской Америки, отразившиеся на его правовых процессах.

В большинстве государств Латинской Америки правовые сис­темы сформировались на основе четырех правовых культур: ин­дейской, испанской, французской и англо-американской. Великий аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес писал: «Сами арген­тинцы признают, что находят свое подобие, скорее в гаучо (этни­ческая группа, создавшаяся в XVI—XVII вв., занимающаяся ско­товодством^[28]), чем в военном, и этим отличаются от североамери­канцев и многих европейцев. Для аргентинцев государство — абстракция, оно безлично, они чувствуют себя индивидами, а не гражданами, несущими обязанности. Нередко кража обществен­ного даже не кажется преступлением, ибо оно ничье»^[29].

Основатель философии «латиноамериканской сущности» Л. Сеа, стремясь осмыслить специфику латиноамериканской цивилиза­ции в общемировом контексте и в ряду родственных ей цивили­заций, выделяет проблему идентичности как центральную для на­родов, осознающих свое маргинальное положение. Мексиканский философ видит определяющие черты этого цивилизационного типа в том, что относящиеся к нему социокультурные общности, занимая периферийное положение в структуре «мировой» исто­рии, представленной западным миром, всячески стремятся отсто­ять свою самобытность и право на историческое творчество пе­ред лицом «центров» этого мира^[30]. Порождением этой цивилиза­ции и является латиноамериканское право.

В истории становления и эволюции права в Латинской Амери­ке необходимо выделить три периода:

— первый период связан с формированием правовых начал, заложивших основы латиноамериканского права (X—XV вв.);

— второй период связан с колонизацией территории Латинс­кой Америки (XV — начала XIX вв.);

— третий период связан с формированием национальных пра­вовых систем после завоевания независимости (начало XIX в. — до настоящего времени).

Первый период формирования латиноамериканского права связан с зарождением правовых начал, основой которых высту­пила соционормативная система коренного населения — индей­цев, сохранившаяся отчасти до сих пор, особенно в сфере орга­низации и деятельности сельских общин.

Темп развития социальных отношений у племен, проживавших на территории Латинской Америки, был более медленным, чем в Европе. Общество и соответственно и право у племен майя, инков, ацтеков и некоторых других народов, проживавших на территории Латинской Америки до колониального завоевания ев­ропейцами, напоминало раннерабовладельческое, где большую роль играла община и общинное производство. К XVI в. процесс отмирания родоплеменного строя в некоторых обществах еще не завершился, например, испанские колонизаторы застали на Юка­тане глубокую социальную дифференциацию. Но в целом, обще­ственное развитие разных племен, например, расположенных в долине Мехико, шло крайне неравномерно, и многие из них со­храняли в основном родоплеменное устройство. К моменту своего появления в долине Мехико во второй половине XIII в. ацтеки сохраняли еще такое устройство. В 1325 г. во время основания Теночтитлана, ставшего впоследствии столицей ацтекского госу­дарства, у ацтеков были многочисленные роды, которые объеди­нялись в четыре фратрии и составили одно племя. То есть к мо­менту колонизации у этих племен сложилось раннерабовладель­ческое общество, в котором сохранялись пережитки родоплемен­ных отношений.

После X в. на Юкатане существовали отдельные города-госу­дарства. Некоторые из них (Майяпан, Уксмал, Чичен-Ица) смогли добиться господства над другими городами-государствами, но эта власть была непрочной. Междоусобные войны, усилившиеся в XV в., привели к ее распаду.

Система управления в различных городах-государствах, в основ­ном, была однотипной. Во главе каждого государства у майя стоял вождь (халачвиник), у инков — верховный инка (сапа-инка), у ацтеков — правитель (тлакатекухтли), в¹ руках которых была со­средоточена вся верховная власть, которая была наследственной и после смерти вождя переходила к старшему сыну (если у умер­шего не было сына или он был молод, то правление в государстве осуществлял его брат. Если же у него не было брата, то жрецы и знать избирали нового правителя).

Государство инков, расположенное на огромной территории и подчинившее множество различных племен, при слабых экономи­ческих связях между отдельными его частями представляло со­бой чисто политическое объединение. Само государство инков на­зывалось Тауантинсуйу, что в переводе означает: четыре соеди­ненных вместе области.

Важнейшим источником права у этих племен в период становле­ния их государственных начал были правовые обычаи. Вместе с тем, развитие общества требовало также закрепления новых отно­шений с помощью государственных установлений. В частности, фор­мирование монархической власти сопровождалось постепенным раз­витием законодательных полномочий верховного правителя, а также правотворчеством других, подчиненных ему должностных лиц.

Необходимо отметить, что право в этих обществах было тесно переплетено с моральными и религиозными нормами и представ­лениями, которые нередко отставали от социального развития и не позволяли законодательству вносить резкие изменения в уже сложившуюся систему правовых отношений. Отсутствие развито­го и всеобъемлющего законодательства, с одной стороны, и недо­статочная гибкость обычного права, с другой, привело к тому, что с развитием судебных функций государственной власти сами судьи, исходя из конкретной ситуации, руководствуясь судейским усмотрением, создали правовые нормы.

Для понимания сущности древнейшего права Латинской Аме­рики наибольший интерес представляют нормы, регулирующие собственность, договорные и брачно-семейные отношения. Разви­тие частной собственности и имущественного неравенства у майя, ацтеков и инков было закреплено в праве. В этих обществах, по­мимо частной собственности, существовала государственная, об­щинная собственность на землю.

Договорные отношения, связанные с развитием обмена и имущественного неравенства, также нашли закрепление в право­вых нормах. Меновая торговля свидетельствует о значительной распространенности договора мены и купли-продажи. В качестве единицы обмена часто выступали зерна какао, перья и т.д. У ацтеков при продаже раба требовалось присутствие двух сви­детелей и согласие самого раба, если он не имел особого ошей­ника за бегство или неповиновение.

Регулирование брачно-семейных отношений в этих обще­ствах не было единообразным. Семья в этих обществах была пре­имущественно моногамной. У ацтеков мужчина мог иметь не­сколько жен и наложниц, но первая жена считалась старшей. У инков многоженство допускалось только для верховного прави­теля и знати.

Брак заключался после достижения определенного возраста (у ацтеков 20 лет для мужчин, 16 — для женщин) в виде торже­ственной процедуры, имевшей и юридическое, и религиозное зна­чение. При заключении брака определялось приданое невесты, а жених делал подарки будущему тестю.

Уголовно-правовые отношения в древних государственных образованих Латинской Америки отличались простотой и суро­востью, выражавшиеся в том, что за правонарушение следовало определенное и весьма строгое наказание. Наказания тесно пере­плетались с нравственно-религиозными санкциями.

Основными видами преступлений у ацтеков были: богохуль­ство, колдовство, предательство, бунт против власти, присвоение отличительных знаков должностных лиц, похищение свободных людей, пьянство, клевета и т.д. У инков преступлениями (помимо указанных выше) считались восстания, измена, неподчинение администрации, в частности, приказаниям старосты, уничтожение мостов, путешествие без разрешения, аборт, лжесвидетельство, пьянство и др.

Следующий период развитие латиноамериканского права был связан с колонизацией Латинской Америки Португалией и Испа­нией. Этот процесс сопровождался уничтожением их правовых начал и правовых обычаев. Основу колониального права в Латин­ской Америке составило феодальное право Испании и Португа­лии.

После открытия Америки в 1492 г. Испания и Португалия стали сильнейшими державами Западной Европы и вплоть до XVII в. удерживали первенство в колониальных захватах этого континента. В соперничестве между этими двумя католическими монархиями сферы влияния в мире делились при посредничестве Ватикана и закреплялись серией договоров. Для судеб Нового Света решающее значение имел Тордесильясский договор 1494 г., установивший границу между будущими испанскими и португаль­скими владениями таким образом, что открытая позднее Брази­лия досталась Португалии. Остальная часть Южной Америки, вся Центральная Америка и Карибский бассейн, значительная часть южных штатов современных США оказались под властью Испании. В XVII в. окрепшие Голландия, Франция и Англия на­чали теснить испанских и португальских колонизаторов¹.

Таким образом, в течение четырех веков с XV до начала XIX вв. территория Латинской Америки была колонией Испании, Португалии и частично Франции, и, соответственно, на этой тер­ритории действовало колониальное право. В частности, с 1537 г. в Испанской Америке было распространено законодательство Кастилии — крупнейшей исторической области Испании, вклю­чавшее множество сборников, большей частью происходивших из римского права и законодательства вестготов. Тай, королевская седула 1530 г. указала, что на Испанскую Америку распростра­няются законы Кастильи.

В 1567 г. было издано собрание законов в девяти томах — «Новый свод», регулировавший основные отрасли права в Испа­нии и на территории колоний. Колониальные судебные органы часто выносили решения, ссылаясь на доктрины римского и кано­нического права.

На территории Бразилии, колонизированной Португалией, действовали сборники законов португальских королей — Ордо­нансы королей Альфонсов III и IV конца XIV — начала XV вв., Ордонансы Филиппа 1603 г.

Установив в Латинской Америке новый социальный и право­вой порядок, колонизаторы столкнулись с устойчивостью некото­рых традиционных институтов (община и общинное землепользо­вание и т.д.). В результате они были вынуждены санкциониро­вать действие индейских правовых и доправовых норм. Некото­рые из них были включены в колониальное право. Например, была узаконена подушная подать с индейцев — трибуто.

В специальном акте испанского короля 1555 г. предписывалось соблюдать законы и добрые обычаи, которые с древних времен индейцы использовали для своего хорошего управления, но при непременном условии, что они не противоречат священной религии и законам. В колониальной Мексике нормы, действовавшие в этот период — испанское и новоиспанское законодательство, «индий­ское право» и право индейцев постепенно составили единый пра­вовой корпус¹. Это было характерно для всей Латинской Америки.

В XVI в. в связи с накоплением в колониях огромного правового материала стали появляться компиляции законов, носившие не­официальный характер. В 1556 г. был подготовлен сборник зако­нов, действовавших в Новой Испании.

Таким образом, в колониальный период постепенно существо­вавшие ранее обычаи и традиции древних народов, населявших Латинскую Америку, видоизменялись и ограничивались колони­альным правом.

Следующий этап развития латиноамериканского права связан с формированием самостоятельных национальных правовых систем, обусловленный провозглашением независимости госу­дарств. Так, Чили стала независимой в 1810 г.; Бразилия была провозглашена независимой империей в 1822 г., а в 1889 г. — независимой республикой. После освободительной войны против колонизаторов в 1889 г. была образована Федеративная Респуб­лика Аргентина.

В этот период колониальное право с помощью кодификации заменялось национальным правом. Кодексы составлялись на основе европейских моделей, с одной стороны, а с другой учиты­вались особенности латиноамериканского общества. Процесс ко­дификации длился достаточно долго, но его исходные моменты связаны с двумя важнейшими документами нормативного и док­тринального характера.

Во-первых, это Гражданский кодекс Чили, который был подго­товлен по поручению правительства известным венесуэльским юри­стом А. Белло. Работа над этим документом началась в 1846 г. и завершилась в 1855 г. Его автор разработал уникальную модель кодификации, которая заключалась в том, что за основу были взяты положения римского права, испанской средневековой кодификации 1263 г. и Французского гражданского кодекса, а также были учтены национальные особенности политической, экономической и культур­ной жизни не только Чили, но всей Латинской Америки.

Чилийский Гражданский кодекс, использовавший наряду с французским и испанским правом германское законодательство (ГГУ), представлял собой наиболее полный и всесторонне разра­ботанный кодекс гражданского права второй половины XIX в. Он состоял из вступления и четырех книг. Первая книга посвяща­лась лицам и вопросам семейного права. В отличие от кодекса Наполеона, ГК Чили предусматривал уже понятие юридического лица (два вида: общества с целью наживы и корпорации или учреждения, не преследующие корыстных целей) и посвятил некоторые статьи определению их правового статуса. ГК Чили на несколько лет раньше ГК Италии выдвинул принцип равенства в гражданских правах чилийских граждан и иностранцев. Влияние канонического средневекового права проявлялось в том, что брак рассматривался не как договор, а как церковное таинство. Расторжение браков практически не допускалось. Главенствую­щую роль в семье играл муж и отец. Совершеннолетие в области гражданских прав под влиянием испанского права наступало лишь с 25 лет. Вторая книга «Об имуществах» закрепляла право частной собственности и другие вещные права. Собственность определялась как реальное право на телесную вещь с целью пользования и распоряжения ею по своему усмотрению, но при условии, что это право не противоречит законам или праву другого лица. Третья книга кодекса посвящалась наследованию, которое значительно упрощалось по сравнению со старым испан­ским режимом наследования. Четвертая книга была посвящена регулированию вопросов обязательственного права.

Во-вторых, это классический труд бразильского ученого-юриста Тексейра де Фрейтаса о кодификации и систематизации права, в котором была изложена латиноамериканская концепция кодифика­ции, построенная, с одной стороны, на основе восприятия европей­ской основы кодификации, а с другой — на восприятии собствен­ных правовых традиций.

Вышеуказанные разработки законодательного и доктринально­го характера послужили классической моделью дальнейшей коди­фикации на латиноамериканском континенте. В частности, были приняты Гражданские кодексы Аргентины, Эквадора, Колумбии, Панамы, Никарагуа и др.

Вслед за кодификацией гражданского права последовало приня­тие кодексов в других отраслях права. Так, в 1874 г. был принят Уголовный кодекс Чили по образцу Уголовного кодекса Испании 1870 г. с максимальным учетом национальных особенностей. В 1859 г. в Аргентине был принят Торговый кодекс, а в 1886 г. — Уголовный кодекс.

Сильное влияние на формирование правовых систем госу­дарств Латинской Америки в XX в. оказало становление военных диктаторских режимов. Это характеризуется, прежде всего, ос­лаблением процесса кодификации и усилением роли делегирован­ного законодательства, которым сильно ограничивается право­творческая деятельность парламентов, происходит ограничение основных прав и свобод человека, и, наконец, устанавливается жесткий государственный контроль над политической, экономи­ческой и социальной сферой жизни общества.

Если одни компаративисты относят правовые системы государств Латинской Америки к романо-германской правовой семье, то дру­гие выделяют их в самостоятельную группу среди различных пра­вовых семей современного мира. Латиноамериканское право, заим­ствовав многие правовые положения у романо-германского и об­щего права, точнее, американского права, выступает как самосто­ятельная правовая семья смешанного типа.

Таким образом, важнейшая специфика латиноамериканского права заключается в его смешанном характере, выражающемся в том, что правовые системы государств Латинской Америки во многом построены на основе романо-германских моделей (это особо проявляется в сфере частного права), а также моделей правового строительства в рамках общего права (это очевидно в сфере публичного права).

Латиноамериканское право, также как и романо-германское право — это кодифицированное право, причем кодексы постро­ены по европейским образцам с учетом национальных особенно­стей. Кодификация закрепила политическую независимость и способствовала становлению развитого национального законода­тельства. Заимствование кодификации романо-германского права вело к построению аналогичной структуры права и системы ис­точников, что проявилось в абстрактом характере изложения норм права и восприятии юридической техники у континенталь­ного права.

Что касается сферы публичного права, особенно конституци­онного права, то оно построено по образцу правовой системы США. Это проявляется в том, что конституции этих государств заимствовали американскую форму правления, т.'е. президентс­кую республику, и другие государственные институты. Главная причина этого заимствования заключается в том, что на момент провозглашения независимости в ряде ведущих стран Латинской Америки, в частности, Чили, Бразилии, Аргентине Конституция США была единственной действующей писаной конституцией республиканско-президентской формы правления.

Латиноамериканский федерализм, один из старейших в мире, оказал воздействие на формирование и функционирование правовых систем этих государств. С XIX в. после завоевание независимости 15 государств Центральной и Южной Америки испытали на своем опыте федеративную форму государствен­ного устройства, а к настоящему времени осталось только четы­ре федеративных государства: Аргентина, Бразилия, Венесуэла и Мексика. Причем, федеративная форма утвердилась в этих государствах как следствие победы федералистов над унитари­стами.

Одной из причин создания федераций в Латинской Америке явилось, как отмечалось ранее, значительное влияние Конститу­ции США на латиноамериканский конституционализм. Этому процессу способствовала внутриполитическая ситуация в созда­ваемых независимых государствах. Необходимо отметить, что на первых этапах формирования этих федераций центральное прави­тельство вынуждено было идти на значительную децентрализа­цию государственного управления с целью создания и сохране­ния единства и целостности этих государств. На последующих этапах развития федеративного устройства в государствах Латинской Америки ситуация меняется в сторону централизации государственного управления, что обуславливало сужение полно­мочий субъектов федераций. Например, бюджет субъекта феде­рации прямо контролируется центральным правительством в до­ходной и расходной частях, а пределы такого контроля могут быть довольно обширными.

Принципы построения и функционирования судебной системы государств Латинской Америки также заимствованы из правовой системы США, что особо проявляется в деятельности и структуре верховных судов этих государств. Однако, судебный прецедент в системе источников права в правовых системах этих государств не выступает в качестве основного источника, аналогично амери­канскому праву.

В латиноамериканских государствах функционирует институт судебного контроля конституционности законодательства, заимствованный у романо-германского права, и отличается от аме­риканской модели судебного конституционного контроля.

Правовые системы государств Латинской Америки тради­ционно находятся под влиянием католической церкви. Это нахо­дит свое проявление на конституционном уровне. В частности, в Конституции Аргентины признается приоритет конкордатов^[31] над национальным законом^[32]. Это объясняется, прежде всего, тем, что абсолютное большинство населения этих государств (свыше 90%) исповедует католицизм. Отсутствует единая система взаи­моотношений церкви и государства. Они строятся по-разному: если в одних государствах провозглашается нейтралитет в отно­шении между ними, то в других существует официальный союз церкви с публичной властью; а в-третьих — государство ограни­чивает деятельность церкви с помощью специальных законов, вплоть до ее подконтрольности специальному законодательству.

Рассматривая правовые системы государств Латинской Аме­рики, необходимо обратить внимание на особое место и роль армии как института государства. Армия в этих государствах считается полноправным участником в регулировании политичес­ких вопросов жизни общества. Более того, решающее участие армии в разрешении политических проблем в латиноамериканс­ких государствах является общепризнанным фактом. В государ­ствах Латинской Америки традиционно армия рассматривалась в качестве единственного гаранта стабильности государственно­правовой жизни и эффективного средства разрешения социально- экономических конфликтов общества, особенно в период острых политических кризисов. Политическая нестабильность ставила армию в исключительное положение, делала ее часто арбитром в политических конфликтах. Армия не считала себя связанной кон­ституцией.

Особенностью современного этапа развития латиноамерикан­ских государств являются попытки координации их деятельности в политической, экономической, культурной, социальной сферах общественной жизни. Соответственно для достижения этих це­лей проводится правовая политика, направленная на гармониза­цию законодательства и унификацию правовых норм как средств сближения их правовых систем.

Рассматривая тенденции развития латиноамериканского права, необходимо отметить, что Латинская Америка сегодня освобож­дается от пассивного подражания иностранным политико-право­вым моделям. Набирает силу тенденция учреждения и развития государственно-правовых и общественно-политических институ­тов национального происхождения. Тексты конституций стали более конкретны и учитывают социально-экономические условия, а также политическую обстановку в мире вообще, и в Латинской Америке в частности¹.

Таким образом, современные правовые системы латиноамери­канских государств характеризуются двумя тенденциями:

— усиление интеграции в рамках латиноамериканского кон­тинента, т.е. выработка общих подходов в решении различных проблем;

— включение государств этого региона в формирование едино­го политического, экономического, торгового и правового про­странства в масштабах всего американского континента, которое раньше охватывало только США, Канаду и Мексику.

 

В системе законодательства конституционные нормы занимают главенствующее место. В латиноамериканских государствах уже давно (с начала XIX в.) сложилась практика и традиция конс­титуционного строительства. Несмотря на конституционную неста­бильность в этих государствах, именно конституции принадлежало и принадлежит главенствующее место в системе источников права.

Во всех государствах приняты и действуют писаные конститу­ции, среди которых самой старой на латиноамериканском конти­ненте является Конституция Боливии 1826 г., Конституция Ар­гентины была принята в 1853 г. и действует в новой редакции 1994 г., Конституция Мексики была принята в 1917 г., Конститу­ция Бразилии — в 1934 г. (новая редакция 1988 г.), Конституция Чили — 1980 г.

Латиноамериканские конституции построены, как отмечалось, на заимствованных правовых положениях и принципах, преиму­щественно ориентированных на Конституцию США. Конституции латиноамериканских государств называют еще развернутыми конституциями, благодаря их значительному объему и детализа­ции правовых норм, закрепленных в них.

В системе законодательства особое место занимают кодексы, построенные преимущественно на основе романо-германских мо­делей кодификации. Составители гражданских кодексов в боль­шинстве государств Латинской Америки испытали сильное воз­действие ГК Франции, более того, в некоторых из них он был воспроизведен почти текстуально (ГК Гаити 1825 г., ГК Домини­канской Республики 1884 г.). Первым кодексом, как уже отмеча­лось, проложившим путь кодификации в государствах Латинской Америки, был Гражданский кодекс Чили 1855 г. ’

В государствах Латинской Америки широко распространено делегированное законодательство. Это обусловлено как прези­дентской формой правления, так и существованием на определен­ных этапах истории этих государств диктаторских режимов, при которых многие функции, принадлежавшие законодательной вла­сти, переходили к президентам и военным диктаторам. Например, в период существования военного режима в Аргентине Верхов­ный суд признал силу закона за декретами, принимавшимися правительством.

Судебная практика играет вспомогательную роль в системе источников права. Ее роль как источника права в разных нацио­нальных правовых системах государств Латинской Америки раз­лична. Например, в Мексике существует так называемый инсти­тут обязательного прецедентного права, который означает, что решение некоторых высших судов, в частности Верховного суда и коллегиальных окружных судов, является обязательным для применения в дальнейшем, как для них самих, так и для нижесто­ящих судебных инстанций^[33].

В Аргентине пленарные решения апелляционных судов явля­ются обязательными для нижестоящих судебных органов. Что касается Бразилии, то за судебными органами признается воз­можность применения права, а не его создания. Верховный суд выступает в качестве источника единообразного толкования фор­мулировок правовых норм. Таким образом, в Бразилии судебная практика не является источником права.

Обычай как источник латиноамериканского права является вспо­могательным, второстепенным и носит субсидиарный характер.

Роль обычая как источника латиноамериканского права варь­ируется от страны к стране. В одних странах, например, в Арген­тине и Бразилии, роль обычая как источника права болеет значи­тельна, чем в других государствах.

Характеризуя обычай как источник латиноамериканского права, необходимо обратить внимание на специфику регулирования от­ношений с коренным населением — индейцами. В частности, Конституция Бразилии 1988 г. признает их социальную органи­зацию, обычаи, языки, верования и традиции, а также первона­чальное право на землю, традиционно ими занимаемую. Индейцы, их сообщества и организации являются законной стороной в суде при защите своих прав и интересов, причем в этих случаях проку­ратура участвует в рассмотрении дела на всех стадиях процесса^[34].

Доктрина как система различных правовых теорий и учений также является источником латиноамериканского права. Боль­шинство правовых понятий и терминов, а также методов иссле­дования и толкования права, формировались и модернизирова­лись в рамках правовой доктрины, оказывающей определенное влияние на законотворческую и правоприменительную деятель­ность в этих государствах.

Общеправовые принципы также являются источниками лати­ноамериканского права. Такие принципы, как принцип суверени­тета, защиты основных прав и свобод, равенства всех граждан перед законом, получившие конституционное закрепление, оказы­вают свое воздействие в качестве источника права в различных сферах правовой жизни этих государств.

Кроме вышеназванных источников, особая роль в этой систе­ме принадлежит международно-правовым нормам. В условиях интеграции Латинской Америки с другими государствами мира признание этого источника в качестве основного является необ­ходимым условием. Так, в Конституции Аргентины провозглаша­ется, что Конституция, законы и договоры с иностранными госу­дарствами являются высшими законами нации. Более того, за­крепляется приоритет международных договоров над законом¹.

В-третьих, структура латиноамериканского права признает деление права на публичное и частное.

В-четвертых, латиноамериканское право признает дуализм частного права, т.е. параллельное существование двух отраслей права: гражданского и торгового, которые регулируются отдель­ными кодексами.

Структура латиноамериканского права характеризуется чет­кой отраслевой классификацией. Практически во всех нацио­нальных правовых системах существуют такие отрасли частного права, как гражданское, торговое и др., а также отрасли публич­ного права — конституционное, административное, уголовное и уголовно-процессуальное право.

Многие латиноамериканские государства давно уже имеют кодифицированное законодательство, регулирующее гражданс­ко-правовые отношения. Например, как уже отмечалось, пер­вым гражданским кодексом на территории Латинской Америки был Гражданский кодекс Чили 1855 г., который стал образцом для принятия аналогичных кодексов в латиноамериканских госу­дарствах. Первый Гражданский кодекс Аргентины был принят в 1869 г. и вступил в силу в 1871 г. В 1998 г. был опубликован новый проект Гражданского кодекса, который был утвержден в 2001 г. В Боливии в 1975 г. также был принят новый Граждан­ский кодекс.

Особенности регулирования института права собственности в

этих государствах заключается в том, что право частной соб­ственности тесно связано с социальной функцией собственности, в силу чего частная собственность в соответствии с конституци­онными нормами может быть ограничена, включая экспроприа­цию ее в целях «социального благосостояния». Данная концеп­ция собственности содержится во многих действующих латино­американских законодательствах.

Правовое регулирование сферы торговых отношений осуще­ствляется самостоятельно. Под влиянием французского законода­тельства в Латинской Америке еще до завоевания независимости была воспринята идея деления частного права на гражданское и торговое. Эта идея получила дальнейшее развитие и закреп­ление в период кодификации права, во время которого, наряду

с гражданскими, принимались и торговые кодексы. Дуализм час­тного права нашел отражение в одном из первых торговых кодек­сов Латинской Америки — Торговом кодексе Бразилии 1850 г. В торговых кодексах регламентировались специфические торго­вые институты и операции: векселя, морская торговля, страхова­ние, банкротство и т.д.

Однако, в последнее время встречается практика регулирова­ния торгово-правовых отношений гражданским кодексом. В част­ности, Аргентина пошла по пути объединения гражданского и торгового кодексов. По мнению цивилистов, такое объединение вызвано тем, что происходит «коммерциализация» гражданского права. В Гражданский кодекс Аргентины были включены коммер­ческие контракты. Он состоит из 7 книг и дополнительных ста­тей. Книга делится на титулы, титулы на главы, главы на секции, секции на параграфы, параграфы на статьи: 1. Книга первая «О праве», 2. Книга вторая «Общая часть», 3. Книга третья «О семейных отношениях», 4. Книга четвертая «Об обязатель­ственных правах», 5. Книга пятая «О вещных правах», 6. Книга шестая «О переходе прав после смерти», 7. Книга седьмая «Об общих положениях личных и вещных прав», дополнительные статьи.

Конституционное право в государствах Латинской Америки имеет богатую историю, которая началась после завоевания национальной независимости. Так, разработанная в качестве «идеального образца» Конституция Боливии 1826 г. закрепляла принцип разделения властей. Наряду с законодательной, испол­нительной и судебной властью, она выделяла «избирательную власть».!

За период независимости все государства Латинской Америки приняли и отменили по нескольку конституций. Это положение характеризируется как конституционная нестабильность. Напри­мер, в Эквадоре только в XIX в. сменилось 12 конституций, в Боливии — 9, в Колумбии — 11, в Доминиканской Республике — 15, в Венесуэле — Ии т.д.¹

Необходимо отметить, что в XX в. во многих латиноамери­канских государствах начинается модернизация конституцион­ного права. Это проявилось, прежде всего, в усилении тенден­ций учреждения и развития государственно-правовых и обще­ственно-политических институтов национального происхожде­ния. Тексты конституций стали конкретны и более гибко учиты­вать изменяющиеся социально-экономические условия, а также политическую обстановку в мире вообще, и в Латинской Амери­ке в частности.

Во всех правовых системах государств Латинской Америки особое место занимает экономическое законодательство, кото­рое отражает особый путь экономического развития государств этого региона. Важнейшим фактором, определяющим государ­ственную и экономическую политику латиноамериканских госу­дарств, является прямая зависимость латиноамериканской эконо­мики от иностранного капитала. Доля американского капитало­вложения в экономику этих государств составляет примерно 4/5 всех иностранных капиталовложений.

Начиная с 30-х годов XX в. происходит активное вмешатель­ство государства в экономику. Это выразилось в процессе на­ционализации промышленности, жестком протекционизме -и госу­дарственном контроле за распределением продуктов. Затем на­ступило время новой политики — неолиберализма, главной чер­той которого является ограничение вмешательства государства в экономическую сферу путем денационализации государственных предприятий, интернационализации экономики и стимулировании равной доли экспорта и импорта.

В Конституции Бразилии 1988 г. выделены разделы об экономи­ческом и финансовом строе. Отражая современные экономические тенденции, она провозглашает,.что экономический порядок в стра­не основывается на труде человека и свободной инициативе с целью обеспечения всем достойного существования в соответ­ствии с социальной справедливостью. В основе экономического строя лежит национальный суверенитет, частная собственность, социальная функция этой собственности, свободная конкуренция, защита прав потребителя, защита среды обитания, поиск полной занятости и др. Вмешательство государства в экономическую сферу допускается только в интересах национальной безопасности или публичного интереса.

Сфера трудовых отношений является особой областью пра­вового регулирования. Социальное регулирование содержится в конституциях, в трудовых кодексах и отдельных законах.

До начала XX в. в странах Латинской Америки не было со­циального законодательства, регламентирующего отношения ра­бочих и предпринимателей. Эти отношения регулировались лишь общими нормами гражданских кодексов о договоре найма услуг, которые не признавали за рабочими каких-либо особых трудовых прав. Только в первые десятилетия XX в. в этих государствах началась разработка отдельных законов о труде. Так, в Мексике законы о несчастных случаях на производстве были приняты в некоторых штатах (Мехико, Новый Леоне) в 1903—1906 гг., в Перу — в 1911 г. Значительное влияние на эти первые законы оказало трудовое законодательство европейских стран, которое к этому времени было относительно более развитым.

В 1917 г. в Уругвае был введен 8-часовой рабочий день, вве­дена минимальная зарплата для сельскохозяйственных работни­ков, пенсии по старости и т.д. В 1917 г. в Конституцию Мексики был включен детальный и весьма прогрессивный раздел о труде, вследствие чего она стала страной наиболее развитого трудового законодательства на всем континенте.

В большинстве других латиноамериканских стран социальное законодательство появилось только в 30-е годы XX века (в Бо­ливии в 1924 г., Эквадоре в 1926 г. и т.д.). Специальные декла­рации о труде были включены в конституции многих латиноаме­риканских республик (Венесуэла, Гватемала и др.), а трудовое законодательство стало необходимым элементов правовой систе­мы латиноамериканских стран. Например, Конституция Брази­лии 1934 г. закрепила социальную функцию собственности. В 1934 г. в Бразилии был принят закон о восьмичасовом рабочем дне.

Начиная с 1930-х годов разрабатывается законодательство о труде. Так, в 1943 г. был принят Трудовой кодекс Бразилии, где кодексы подробнейшим образом расписывают социальные гаран­тии работников.Административное право в государствах Латинской Америки как самостоятельная отрасль национального права начала скла­дываться с середины XIX в. и в настоящее время оно достигло высокого уровня развития, сопоставимого с уровнем администра­тивного права западных государств. Хотя ведущие правовые принципы и были импортированы в латиноамериканский регион из стран Западной Европы и Северной Америки, в результате длительной эволюции они существенным образом изменились¹.

Первые конституции независимых латиноамериканских госу­дарств, принятые в 20-е годы XIX в., уделяли внимание многим административным вопросам, но прежде всего регулировали работу министерств и определяли ответственность министров. Постепенно во всех государствах стало формироваться особое за­конодательство, посвященное проблемам исполнительной власти.

Практика деятельности латиноамериканских государств пока­зала характерную для управления закономерность: управление развивается эволюционно, любые быстрые и скачкообразные перестройки затрагивают администрацию лишь поверхностным образом.

Для проведения реорганизации государственного аппарата в качестве экспертов приглашались специалисты из США и-стран Западной Европы. Ныне административное право государств Латинской Америки, как и в самом начале своего развития, стре­мится использовать зарубежный опыт. Но теперь это уже не сле­пое копирование, а серьезные попытки улучшить функционирова­ние самобытных административных институтов. Поэтому совре­менный этап характеризуется созданием специфических для госу­дарств Латинской Америки моделей административно-правового регулирования, стремлением осмыслить и творчески использо­вать мировой опыт развития административного права.

В последнее время особое место в структуре современного латиноамериканского права занимают вопросы регулирования ох­раны окружающей природной среды. Например, Конституция Бразилии содержит нормы об охране окружающей среды. Она устанавливает следующий основной принцип: каждый человек

имеет право на баланс экологического окружения, защита кото­рого в равной мере должна осуществляться государственными органами и гражданским обществом. Конституция предусматри­вает серию мер, которые должны проводиться государственными органами для реализации этого права¹.

Регулирование уголовно-правовых отношений в латиноаме­риканских государствах испытало на* себе большое влияние испанского права (в частности, Уголовного кодекса Испании 1822 г.), также Уголовного кодекса Франции 1810 г. На основе заимствования правовых положений первые уголовные кодексы государств Латинской Америки закрепляли формальное равен­ство граждан перед уголовным законом, учитывалось также соот­ветствие тяжести преступления и наказания, отменялись наибо­лее варварские наказания феодальной эпохи. Уголовный кодекс Гаити 1835 г. и Уголовный кодекс Доминиканской Республики 1884 г. были составлены именно на основе УК Франции.

В XX в., в связи с развитием национальных правовых систем в Латинской Америке уголовное право претерпевало дальнейшие изменения. Старые феодальные или полуфеодальные уголовно­правовые институты под влиянием новых условий преобразовы­вались, некоторые из них были постепенно отменены. Например, в Боливии в 1997 г. была одобрена новая редакция УК 1834 г., во многом отражающая новую уголовно-правовую политику в соответствии с требованием времени.

 

(национализация иностранной собственности в первые послево­енные годы). Общее историческое прошлое и в целом схожесть направлений внутреннего развития государств Латинской Амери­ки лежат в основе того, что интеграция всегда была одним из по­пулярных лозунгов после достижения ими независимости.

В последнее время усиливаются тенденции формирования надгосударственного регионального права, которое обосновало бы самобытность и автономность латиноамериканского права. С этой целью отдельные государства, в частности Бразилия, стремятся к координации политики латиноамериканских госу­дарств с тем, чтобы объединить и интегрировать их усилия для решения стоящих перед ними задач. Согласно Конституции Бра­зилии, она стремится к экономической, политической, социальной и культурной интеграции с народами Латинской Америки с целью образования Латиноамериканского содружества наций.

Процесс гармонизации законодательства и унификации право­вых норм начался еще в 1928 г., когда на б-й Гаванской панаме­риканской конференции был принят Кодекс международного частного права, Он состоит из 437 статей, изданных в 4 книгах, и содержит нормы, направленные на разрешение основных кол­лизионных противоречий в области гражданского и торгового права, гражданского процесса; регулирует правовые отношения, касающиеся таких важных правовых институтов, как граждан­ство, брак, институт физических и юридических лиц, исковой давности, доказательств и т.д.

На современном этапе латиноамериканские государства коор­динируют свою деятельность в различных сферах. С этой целью проводится, как уже отмечалось, общая правовая политика, на­правленная на гармонизацию законодательства и унификацию правовых норм. Достижение этой цели во многом зависит от фор­мирования общего правового пространства латиноамериканских государств, которое обуславливает сближение правовых систем этих государств. Интеграционные процессы в Латинской Америке происходят по нескольким направлениям.

Прежде всего, они происходят в политической сфере, осу­ществляемые через соответствующие структуры. На саммитах латиноамериканских государств, -происходящих на постоянной основе, принимаются основные решения, направленные на выра­ботку общей интеграционной политики и принятие мер по ее реализации. Кроме того, создана совместная Парламентская ко­миссия, как орган, представляющий парламенты государств-чле­нов. Ее функция состоит в ускорении внутренних процессов, направленных на скорейшее и эффективное вступление в силу решений, принимаемых органами Общего рынка стран Южного конуса — МЕРКОСУР. Комиссия также принимает меры по гар­монизации законодательства государств-членов.

Интеграционные процессы происходят в экономической сфере. Благоприятные перспективы этому создает Общий рынок стран Южного конуса (МЕРКОСУР), который все в большей степени трансформируется в политико-экономическое объединение по ана­логии с моделью Евросоюза.

Экономико-социальный консультативный форум, состоящий из равного числа представителей от каждого государства-члена, так­же способствует интеграционным процессам в экономической сфере. Он задуман как общий представительный орган. В него входят представители общественных организаций, профсоюзов, частных и государственных корпораций. Он обладает не законо­дательными, а консультативными функциями, и выражает свое мнение в форме рекомендаций. Главная задача форума — выра­ботка предложений по усовершенствованию законодательства таможенного союза, в том числе в целях повышения конкурен­тоспособности местных предприятий и защиты рынков от импорта из третьих стран.

Административный секретариат обслуживает все другие орга­ны. Пожалуй, самые важные из его функций — э1ю документация и публикации. Директор, возглавляющий Административный сек­ретариат, избирается Группой Общего рынка и назначается Со­ветом Общего рынка. Срок его полномочий — два года.

В 1960 г. была подписана Конвенция Монтевидео «О латино­американской ассоциации свободной торговли», следствием кото­рой стало создание Латиноамериканской ассоциации свободной торговли (ЛАСТ), объединившей 10 государств Южной Америки и Мексику, и Центральноамериканского общего рынка (ЦАОР)

— 5 участников.

Сильное влияние на динамику интеграционных процессов в Латинской Америке оказала выдвинутая в 1990 г. инициатива о «новом экономическом партнерстве в Западном полушарии», из­вестная также как «инициатива для Америк».

В числе последних важных инициатив этих государств в обла­сти интеграции необходимо отметить также идею учреждения «Петросур» — Южноамериканского объединения государствен­ных компаний по добыче нефти и газа, а также впервые прозву­чавшее в 2005 г. на саммите Общего рынка стран Южного кону­са (МЕРКОСУР) в Асунсьоне предложение о создании субреги­онального «энергетического кольца», предусматривающее строи­тельство газопровода, который соединит Перу с Чили и другими государствами Южного конуса.

Интеграционные процессы в Латинской Америке затрагивают информационную сферу. Важная роль в этом принадлежит лати­ноамериканскому телевизионному каналу «Телесур», который начал регулярное вещание в 2005 г. По замыслу его учредителей (ими стали Венесуэла, Аргентина, Куба и Уругвай) в перспективе он будет работать на весь регион. Штаб-квартира компании нахо­дится в Каракасе. Ее основные корпункты работают в Венесуэле, Боливии, Бразилии и Колумбии. Новые офисы планируется раз­местить в Аргентине, Мексике, Перу, США и на Кубе. В перс­пективе сигнал «Телесура» смогут принимать в Северной и За­падной Африке и в большей части Европы.

Таким образом, интеграционные процессы в Латинской Амери­ке с каждым днем приобретают все большую динамику, что объясняется, с одной стороны, внутренними потребностями лати­ноамериканских государств, а с другой продиктованы глобализа­ционными процессами во всем мире