Что нам обещает социология 17 страница

Но здесь много "если". И, хотя можно много спорить о сте­пенях свободы и масштабах последствий, я не считаю, что есть Достаточно оснований для отказа от ценностей свободы и разума в качестве ориентиров в работе общественных наук.

Попытки уклониться от таких трудных проблем, которые я обсуждаю, в наши дни прикрываются лозунгом о том, что общест­венная наука существует "не ради спасения мира". Иногда за этим стоит скромность ученого, иногда циничное презрение специалиста широкого профиля по любым глобальным проблемам, иногда разочарование в юношеских идеалах, часто это — поза людей, пы­тающихся присвоить себе престиж "Ученого", которого они пред­ставляют в виде чистого, лишенного телесности интеллекта. Но иногда такое суждение основывается на взвешенном анализе фак­тов власти.

Из-за этих фактов я не верю, что общественная наука "спасет мир", хотя не вижу ничего плохого в попытке сделать это: я имею в виду предотвращение войны и переустройство жизни людей в соответствии с идеалами человеческой свободы и разума. Основы­ваясь на своих знаниях и опыте, я прихожу к довольно пессими­стичной оценке сложившейся ситуации. Но даже если дело сейчас обстоит именно так, мы все равно должны задать вопрос: если существуют какие-то пути выхода из кризисов данного истори­ческого периода с помощью интеллекта, то разве обществоведам не следует их искать? Мы исполняем роль человека, который осозна­ет ответственность за все человечество, хотя это не всегда очевид­но. Именно на уровень общечеловеческого сознания должны быть выведены все решения крупных проблем современности.

Взывать к власть имущим, основываясь на имеющемся у нас знании, утопично в самом дурацком смысле этого слова. Наши взаимоотношения с ними главным образом ограничиваются тем, насколько они находят нас полезными в качестве технических спе­циалистов, которые защищают их позиции и решают их пробле­мы, или в качестве идеологов, укрепляющих их престиж и автори­тет. Чтобы добиваться большего в исполнении нашей политиче­ской роли, мы прежде всего должны пересмотреть характер нашей совместной общественно-научной работы. Нет ничего утопичного в том, что обществовед обращается к своим коллегам с призывом пересмотреть отношение к своей работе. Любой обществовед, осоз­нающий свое призвание, должен сознательно подойти к основной моральной дилемме, о которой я веду разговор в данной главе: умению различать то, что людям интересно, и то, что отвечает интересам людей.

Если, по-демократически, мы будем считать, что людей инте­ресует то, что их заботит, то мы примем те ценности, которые, где случайно, а где и сознательно, насаждаются заинтересованны­ми кругами. Люди часто не имеют никакой возможности преуспеть, пренебрегая достижением рекламируемых ценностей. В данном случае правильнее говорить о приобретенных привычках, чем о сознательном выборе.

Если мы будем догматически считать, что только то, что делается в интересах людей, независимо оттого, интересуются они этим или нет, составляет наш моральный долг, мы рискуем по­прать демократические ценности. Мы превратимся в манипулято­ров, гонителей или тех и других вместе, тогда как наша задача — убеждать людей в обществе, где они пытаются вместе обсуждать свои проблемы и где ценность разума пользуется большим уваже­нием.

Я полагаю, что обратившись к изучению личных трудностей и общественных проблем, к формулированию их как задач обще­ственных наук, мы получим наилучшую и, пожалуй, единствен­ную возможность сделать разум демократически значимым для жизни людей свободного общества и, таким образом, воплотить классические ценности, на которых основываются перспективы при­менения нашего знания.

Приложение