Некоторые психологические способы совладания с трудностями в поздний период жизни

Годы поздней взрослости можно причислить к одному из самых трудных этапов жизни человека. Конечно, в это время субъект сталкивается с тяжелыми ситуациями, характерными и для иных "сезонов" жизни. Но на них накладываются "нагрузки", характерные только для заключительных жизненных стадий. В некоторых отношениях положение старых людей сходно с условиями жизни неизлечимо больных. Утешительная максима "время все лечит" в обоих случаях неприменима. Об остром ощущении крайней ограниченности времени и пространства жизни сообщали также заключенные фашистских концлагерей. Подавляющее большинство представителей этих групп делают выбор в пользу жизни и должны организовывать ее.

Поскольку проблема преодоления трудностей в поздние годы почти не разработана, можно обратиться к опыту жизни людей в сходных экзистенциальных условиях. Речь при этом пойдет и о приемах частичного, временного совладания с трудностями, о способах достижения некоторой передышки, облегчения.

Крайне важным фактором благополучного старения и старости является продолжение человеком своей профессиональной деятельности. Даже занятие ею в неполном объеме позволяет личности совершенствоваться в профессиональном плане и утверждаться в плоскости своей идентичности. Перед личностью не встает задача изменения образа жизни - снятия неопределенности. Пространство ее жизненного мира не сужается, сеть межличностных связей может расширяться, сохраняется позитивная самооценка. Характерно, что люди, активные и продуктивные в области своей профессиональной деятельности, как правило, преданно и серьезно занимаются хобби. И это любимое занятие иногда становится их профессиональным делом, заменяющим в поздние годы прежнюю профессию. Всякая профессия является особым способом проявления и закрепления личности в окружающем ее предметно- социальном пространстве. Овладевая новой профессией, человек расширяет зону своего присутствия в бытии и обретает чувство своего продолжающегося роста.

Первоочередная задача, стоящая перед человеком, не подготовленным к завершению своей основной профессиональной деятельности, заключается в том, чтобы найти способ, выражаясь словами Эриксона, своей генеративности в материальной или духовной сфере (наставничество, воспитание новых поколений, занятия в природоохранной области и т.д.). Любая порождающая деятельность устраняет состояние неопределенности путем выработки новых смыслов и значений предметного и социального мира. Решение такой задачи требует значительного напряжения психических сил человека. Но принимаемые усилия побуждают личность использовать свой не только актуальный, но и потенциальный жизненный опыт, который, как выражаются зарубежные психологи, образует "зону ближайшего развития" пожилого человека. Таким образом, индивид и в поздние годы может быть субъектом своего развития, способным контролировать складывающиеся обстоятельства и управлять ими.

В настоящее время накапливается все больше экспериментальных данных о способности старых людей адаптировать к себе условия своей жизни. Психологи опровергают высказанное в 70-е гг. мнение об универсальном снижении личностного контроля с возрастом. Показано, что опыты, на которых основывалось это мнение, не учитывают весьма значительные индивидуальные различия между "испытуемыми". Есть все основания считать, что существенные различия в способности старых людей заново организовывать и структурировать свою жизнь следует искать в особенностях всей прошлой жизни человека. Период старения и старости - логическое продолжение пережитых периодов. Переживаемые в старости большие психологические перегрузки и сложные проблемы заостряют проявление личностных позиций, степень уверенности в себе, умение оптимизировать условия жизни, гибко менять планы и т.д. Проблема связи поведения человека в поздние годы с типом его предыдущей жизни нуждается в фундаментальной разработке, но некоторые эмпирические материалы вносят вклад в ее решение. Вот лишь один конкретный пример.

Женщина, много лет выполнявшая рутинную канцелярскую работу в одной крупной фирме и гордивша-

стр. 95

яся принадлежностью к ней, крайне тяжело переживала свой выход на пенсию. Она не пыталась найти иную работу и перестроить свою жизнь. Она просто психологически отвергла факт потери своей социальной роли. Каждое утро она "уходила в офис", а вечером возвращалась домой. Попав в интернат, она и там продолжала носить в сумочке бумажки - "письма для рассылки" и все происходящее интерпретировала в соответствии со своей прежней идентичностью: прислушивалась к разговорам медсестер и негодовала "Опять девушки-машинистки занимаются болтовней" [6]. Это крайний случай отказа от принятия альтернативного жизненного пути.

Но многие старые люди также испытывают большие трудности при необходимости принять более или менее ответственное решение по жизненно важным вопросам. В этих случаях может оказать помощь прием, который В. Франкл назвал категорическим императивом логотерапии: субъект должен вести себя так, как если бы он жил второй раз, т.е. вообразить, что его теперешнее настоящее уже является прошлым, и в этом прошлом он поступил так, как собирается поступить сейчас, но его решение оказалось неправильным. Следовательно, нужно весьма основательно обдумать возможность и других решений.

Структурируя свой новый образ жизни, личность должна мысленно оперировать не только настоящим и прошлым временем, но также настоящим и будущим (прогнозируемым). Ей следует направить свои усилия на расширение границ настоящего за счет будущего. В психологическом, виртуальном будущем субъект располагает свои замыслы, намерения, цели, планы, предполагаемые события. Все эти образования обладают сильными мотивационным потенциалом, который насыщает структуру настоящего. Кроме того, они порождают поисково-исследовательскую активность личности, направленную на установление значения для реализации целей различных объектов жизненного мира человека. Аналитическая деятельность направлена и на содержание центральных и периферических областей сознания. Происходит дальнейшее развитие личности.

В представлении старых людей будущее занимает лишь небольшую часть их личностного пространства. Они ставят весьма немногочисленные, едва выходящие за пределы настоящего цели. Тем самым возможности их личностного роста обедняются. Поэтому окружающие должны побуждать представителей поздней взрослости ставить и кратковременные, и долговременные цели, не избегать сложных жизненных проблем, но прилагать усилия для их решения. В таком случае будущее как бы вторгается в настоящее и увлекает его за собой.

В тех случаях, когда настоящее для человека очень тягостно, он может прибегнуть к "оперированию" своим психологическим прошлым и антиципируемым будущим. К такому приему обращался, находясь в Освенциме, Франкл и некоторые его товарищи по заключению. Сам он вызывал в памяти образ своей горячо любимой жены и подолгу беседовал с ней. В другие моменты он воображал, что стоит на университетской кафедре и рассказывает студентам о том, что ему пришлось пережить. Эти психологические приемы делали менее реальным тяжелое настоящее, оно как бы тускнело. Наступало временное облегчение, актуализирующиеся мажорные эмоции помогали бороться с тяжким настоящим. Такие "стратегии" в отличие от механизмов психологической защиты не искажают реальность, которая на короткое время лишь отодвигается, давая некоторую передышку.

В контексте эмоциональной жизни людей в поздние годы логично поставить слабо разработанную в психологии проблему природы и роли отчаяния, а также слез человека в этот период.

Напомним, что Эриксон личностное новообразование последней стадии жизни назвал мудростью, выделив две ее образующих - интегра-тивность и отчаяние. В литературе обычно подчеркивается негативная роль отчаяния как признание человеком своего полного бессилия и безысходности положения дел. Но это лишь одна его сторона. Отчаяние также может тонизировать субъекта, вызывать в нем стенические эмоции. Оно свидетельствует о напряженности психической жизни человека, о глубоких переживаниях по поводу проступков, нереализованных желаний, тупиковых ситуаций. Отчаяние может толкнуть субъекта на самый смелый, казалось бы, не имеющий разумного основания поступок, единственно эффективный в данной ситуации. Дело психолога - не допустить перехода отчаяния в депрессию, в попытки избавиться от этого чувства саморазрушительными стратегиями. Хорошо известны и другие приемы совладания с отчаянием - исповедаться, рассказать о своем состоянии другому человеку, даже совсем незнакомому. Однако дать психологический анализ этому феномену я не берусь.

Также нелегко раскрыть психологический (не физиологический!) механизм успокаивающего действия слез - характерной реакции на ситуацию старости определенного типа личности. По критерию непроизвольности их можно отнести к механизмам психологической защиты, но по уровню осознанности к способам совладания. Франкл неоднократно был свидетелем горьких слез узников концлагерей. Так, один из них, безуспешно пытаясь втиснуть обмороженные, распухшие, изъязвленные ноги в равные ботинки, не мог сдержать судорожных рыданий. Когда по прошествии значительно времени психолог спросил у этого узника, как же он справился с такой

стр. 96

мучительной болью, тот ответил "я выплакал боль из своего организма". Можно предполагать, что не боль сама по себе (физическая или душевная) вызывает слезы, но чувства, порожденные переживанием боли - чувства незаслуженной обиды. От боли "самой по себе" люди стонут, даже кричат. Слезы же порождаются жалостью к себе, желанием получить утешение от другого, пусть этим "другим" будет сам же страдающий человек.

Описывая ситуации, порождающие такие экспрессивные реакции, Франкл призывает не стыдиться слез, ибо они свидетельствуют о том, что человек проявляет величайшее мужество - мужество страдания [10, с. 173].

Следует сказать еще об одном способе временного облегчения человека от тяжких переживаний. Это создание им для себя "маленьких радостей" на обыденном уровне жизни. Радости эти могут быть настолько незначительными, что люди даже стесняются рассказывать о них. Мне не раз приходилось слышать признания о возникновении чувств благополучия и облегчения, если в момент душевной пустоты, переживания обездоленности, безрадостного существования появляется возможность полакомиться чем-то вкусным, побаловать себя чашкой ароматного кофе, достать интересный журнал и т.п. И это понятно. Личность - целостна, "духовные" и "материальные" ее потребности интегрированы, у них общее смысловое основание.

Мне уже приходилось рассказывать об эмпирических исследованиях зарубежных психологов, которые спрашивали ученых о том, что они переживают, когда начинают разрабатывать свою новую идею. Многие из них сообщали о возникшем чувстве сытости, о поглощении чего-то аппетитного. Эстетическое чувство возникает не только при созерцании прекрасного произведения искусства, но и при ощущении запаха цветов или духов, при смаковании знатоком тонкого старинного вина и т.д.

Франкл описывает, как возвращаясь в колонне заключенных в барак после изнурительной работы, почти умирающий от голода и холода, он, чтобы не поддаться отчаянию, отламывал от черствой корочки, которую всегда носил в кармане, крошечный кусочек, и принимался его посасывать, наслаждаясь вкусом и запахом хлеба. Так он погружался в мир, в котором царствовали уют, тепло, благополучие и "возвращался" оттуда с новыми силами.

В отличие от таких, приемов частичного облегчения личности от своих тяжелых переживаний, в геронтопсихологии выделена обобщенная "стратегия", называемая дистанцированием. В этом контексте содержание понятия "дистанцирование отлично от значения такого же термина, фигурирующего в разных психологических теориях. В концепции Эриксона, например, дистанцирование означает самоизоляцию человека от мира и причисляется к дезадаптивным "силам", пагубным для развития личности. В геронтопсихологии этот термин означает способность человека с большим жизненным опытом подниматься над сложными жизненными обстоятельствами и над собой, посмотреть "прямо в лицо" трудной ситуации, не вступая в ее силовое поле, не позволяя захлестнуть себя неуправляемыми эмоциями, дезорганизующими сознание. Субъект подчиняет себе события своей жизни, отстраняя их от себя, делая объектом осмысления, оценки, преобразования. Он прокладывает нейтральную полосу между собой (субъектом) и выделенным им объектом, которым может оказаться и вся его собственная жизнь. Дистанцирование имеет в своей основе широкое психологическое основание, в которое входит знание неизбежной драматической составляющей жизни, понимание того, что вмешательство иногда может только усугубить ситуацию, что любой ее исход имеет неоднозначные последствия. Психологическое отстранение, обособление позволяет увидеть многомерность тяжелых ситуаций, понизить уровень их серьезности, распознать в них элементы комического. Не без оснований способность к дистанцированию психологи связывают с чувством юмора. Это чувство нередко проявляется даже в экстремальных обстоятельствах, помогая людям скрасить мрачную действительность. Франкл сообщает, что "черный юмор" бытовал у узников концлагерей. По его словам "юмор как ничто иное в человеческой природе может способствовать дистанцированию, способности подниматься над любой ситуацией" [10, с. 147]. Более того, он считает юмор жизнетворческой способностью и пишет, что "увидеть вещи в юмористическом свете - один из важных способов овладеть искусством жизни" [там же]. В психологии высказывается предположение, что чувство юмора - природный дар человека. Возможно, что не все люди в равной мере наделены способностью к этому чувству. Но многое зависит и от условий воспитания и развития личности. Франкл, основываясь на своем огромном жизненном опыте, утверждает, что это жизнеутверждающее чувство можно и должно развивать у людей.

У представителей поздней взрослости добродушное подшучивание над другими и над собственными промахами и неловкостями - индикатор их благополучного старения, признак интеллектуальной гибкости субъекта, сохранения позитивной самооценки и интегративной идентичности. Шутка - защитный барьер против насмешек, недоброжелательных замечаний.

Мы остановились лишь на некоторых психологических способах борьбы людей в их поздние годы с различными жизненными трудностями. Эти способы в настоящее время называют психологическими технологиями. В зарубежной психологии они носят название копингов (coping) или

стр. 97

копинг-стратегий. К настоящему времени ученые выделили уже более ста таких стратегий. Мы проанализировали те психологические приемы совладания с несущими угрозу и порождающими тревогу обстоятельствами, которые не получили должного внимания психологов, сделав акцент на тех из них, которые продуктивны применительно к этапам старения и старости. Конечно, у представителей поздней взрослости действуют и механизмы психологической защиты, которые отличаются от копингов неосознанностью, непроизвольностью, искажением действительности, ограничением степеней свободы личности. Предполагается, что у людей в поздние годы реализуются более зрелые защитные функции эго, которые пропускают травмирующую информацию в сознание, но искажают ее содержание, интерпретируя его в соответствии с неадекватной концепцией мира. При этом у личности могут существовать две прямо противоположные концепции. Это механизмы интеллектуализации, рационализации, изоляции, реактивных образований и другие. Предстоит огромная работа по исследованию состава и типологии психологических защитных механизмов у старых людей, а также их связи с механизмами, "работающими" в более ранние периоды жизни, и с осознанными психологическими технологиями борьбы с трудностями жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выявление психологического своеобразия людей в поздние годы требует изучения развития человека на протяжении всей жизни путем лонгитюдного метода. Метод поперечных срезов не позволяет отчленить возрастные и когортные изменения. При оперировании средними данными не учитываются индивидуальные различия людей, которые предположительно заостряются на этапе поздней взрослости. Поэтому результаты многих работ носят скорее характер гипотез и выступают основой для размышления, обсуждения, анализа. При этом намечаются важные тенденции, противоречащие недавним негативным представлениям о людях в период старения и старости. Есть основания полагать, что развитие и изменение личности происходит на протяжении всей жизни. Сохраняется ее способность быть субъектом своего бытия, устранять ситуацию неопределенности при завершении профессиональной деятельности, создавать новый жизненный мир с изменившейся структурой смыслов и значимостей.

Однолинейная модель развития (прогресс-плато-регресс) уступает место модели многомерного и разнонаправленного развития личности. Даже на поздних этапах развития социально-психологические "утраты" сочетаются с позитивными новообразованиями. На первый план выступает механизм компенсации. Продолжается развитие интеллекта, главным образом - кристаллизованного, связанного с осмысливанием и переработкой жизненного опыта, с практикой жизни, ее планированием. Парадоксальным образом качество мудрости не является прерогативой лишь людей позднего возраста. Предстоит полнее изучить функциональную организацию мудрости, ее истоки и предпосылки.

На качество развития в поздние годы существенно влияют внешние и внутренние факторы. Среди внутренних условий особенно важны: сохранение и дальнейшее развитие прежней позитивной, хорошо организованной идентичности, сохранение и реализация своей позиции субъекта жизни, уверенность в себе, рост способности к самоанализу и саморефлексии; способность расширять свое будущее за счет постановки личностно значимых целей, предуготовленности к антиципируемым событиям, умение противостоять навязываемым социумом негативным мнениям. Выявлены некоторые психологические способы (копинги) совладания с трудностями жизни или частичного облегчения себя от тягостных условий в настоящем: мысленное оперирование разными временными периодами своей жизни, мысленное перемещение себя в благополучное прошлое и будущее; умение дистанцироваться от смыслового и энергетического поля тяжелых житейских проблем, создание для себя "маленьких" радостей, позитивная переоценка прошлого в свете трудностей настоящего и другие.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Александрова Н.Х. Особенности субъектности человека на поздних этапах онтогенеза. Автореф.... докт. психол. наук. М., 2000.

2. Алишев Б.С. Некоторые проблемы системного взаимодействия личности с миром: психологический аспект // Системные исследования в общей и прикладной психологии / Сб. научных трудов. Набережные Челны, 2000.

3. Аграновский Д. Людоедская "демократия" // Советская Россия, 18 сентября 1999 г.

4. Баумволь Р. "Пред грозным ликом старости моей..."// Новый мир. N 4 (900). 2000.

5. Владимирова Е. Старость начинает и выигрывает // Литературная газета. 1999. N 29-30.

6. Крайг Г. Психология развития. 7-е международное издание. "Питер", Санкт-Петербург-Москва-Харьков-Минск. 2000.

7. Краснова О.В. Стереотипы пожилых и отношение к ним // Психология зрелости и старения. Ежеквартальный научно-практический журнал. Весна, 1998(1). М., Центр геронтологии. 1998.

8. Краснова О.В. Круглый стол "Социально- психологические проблемы пожилых людей" // Журнал практической психологии. 1998. N 3.

стр. 98

9. Максимова С.Г. Социально-психологические и биологические аспекты жизнеосуществления старших возрастных групп. Барнаул: изд-во Алтайского гос. ун-та, 1997.

10. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. Санкт-Петербург: "Речь", 2000.

11. Шахматов Н.Ф. Принципиальные положения в определении понятия "психическое старение" // Современные вопросы геронтологии и гериатрии / Тезисы V Закавказской конференции по геронтологии и гериатрии. Баку, 1987.

12. Шахматов Н.Ф. Психологическое старение. М.: Медицина, 1996.

13. Bandura A. Social Foundations of thought and action: A Social-cognitive theory. Prentice-Hall, Inc. / Engle-wood Cliffs, New Jersey. 1986.

14. Baltes P.В. Theoretical propositions of life-span developmental Psychology. 1987. V. 23. P. 611-626.

15. Baltes P.В. The aging mind: Potential and limits // Ge- rontologist. 1993. V. 33. P. 580-594.

16. Feil N. The validation Breakthrough. N. Y. Maple-Viel company. 2 ^nd ed. 1994.

17. Lieberman М., Tobin S. The experience of old age: Stress, coping and survival. N. Y. Basic Books. 1983.

18. McCrae R. Differences age and changes in the use of coping mechanisms // J. of Gerontology. 1989. V. 44. P. 161-169.

19. Riegel K.F. The dialectics of human development // American Psychologist. 1976. V. 31. P. 689-700.

20. Schaie K.W., Willis S.L. Can adult intellectual decline be reserved? // Developmental Psychology. 1986. V. 22. P. 223-232.

21. Smith J., Baltes P.D. Wisdom-related Knowledge: age/cohort differences in response to life-planning problem)// Developmental Psychology. 1990. V. 26. N 3. P. 494-505.