Характерные особенности программы. Программа — дело обычное; необычно в «Дет­ском саду — Доме радости» другое.

Программа — дело обычное; необычно в «Дет­ском саду — Доме радости» другое.

Я с большим уважением отношусь к послед­ней советской «Типовой программе обучения и воспитания в детском саду» 1983 года под редакцией Р.А. Курбатовой и Н.Н. Поддьякова. В эту программу вложен большой труд выда­ющихся отечественных ученых, с этой про­граммой и у нас нет принципиальных расхож­дений.

Стоящие за программой результаты психо­лого-педагогических исследований советского времени, на мой взгляд, до сих пор определя­ют ориентиры большинства отечественных до­школьных программ. Акценты, нюансы, опреде­ленные нововведения у всех авторов свои, но круг родов занятий с привязкой к определенно­му пониманию возрастных возможностей детей по преимуществу схож и по-своему преемстве­нен с «Типовой программой».

Но меня интересовала не программа изучения знаний, умений и навыков, а программа воспи­тания. Ведь дошкольник, как известно, вообще учится «по своей программе», и такая программа может быть только «программой самовоспита­ния». Начинает же она «работать» только в том случае, если та или иная деятельность становит­ся для ребенка формой выражения своей инди­видуальности. И случается это только при до­стижении ребенком уровня самостоятельности в том или ином деле.

Получается, что в любой «теме» нам нужно предусмотреть и те начальные ступени, когда любое новое умение — это предмет познания, и те более высокие, когда знания и навыки ста­новятся формой выражения индивидуальности ребенка. Только тогда эта существенная для нас «программа самовоспитания» и срабатывает.

Выходит, дело не в перечне тем и занятий, а в ключах к тому, как каждому ребенку в каж­дой теме достичь уровня самостоятельности и после увидеть возможность проявления своих неповторимых черт.

И когда задумываешься о «каждом ребенке в каждой теме», неизбежно возникает еще один вывод. Во всех программах говорится о «заня­тиях». А сколько этих занятий? Один-два часа в течение дня. Все! Чем другим озабочены вос­питатели? Накормить, погулять, одеть, пооб­щаться... Вот основная часть их работы. Именно в это время все воспитание и происходит! И если нас интересует не отчетность о проведенных ме­роприятиях, а программа воспитания, то как раз в закономерностях основной работы и надо раз­бираться.

Особенно убедительно о воспитании как о це­лостной организации всей жизни и деятельности детей, о принципах обогащения детского разви­тия говорил и писал психолог, доктор педагоги­ческих наук, профессор А. В. Запорожец.

Но на практике подобные принципы осуще­ствлялись лишь в особо счастливых случаях: или у очень талантливых людей, схватывающих суть дела на интуитивном уровне, или в тех немно­гих экспериментальных садах, которым повезло лично сотрудничать с серьезными учеными.

А в основную массу садов поступали и посту­пают лишь программы занятий, разделенные по тем или иным предметным областям. Так торже­ствует раздробленность и разобщенность всего и вся; в результате разваливаются и игра, и уче­ние, и общение. В лучшем случае воспитатель занимается с детьми тем видом деятельности, в котором почувствовал себя умельцем.

Но почему он должен оставаться кустарем- одиночкой, когда до него уже столько понято, придумано, разработано?

Ведь нельзя же в воспитатели брать только са­мых гениальных. И нельзя каждого воспитателя заставить освоить все глубины науки, чтобы он постиг — настолько же, насколько понимает это ученый — системную взаимосвязь явлений.

Эта системность должна быть для него как-то представлена практически. Чтобы разные виды занятий, множество дел и забот, инициативы де­тей и их возрастные особенности переставали противоречить и исключать друг друга — а на­чинали взаимосодействовать.

Бросить воспитателя на произвол судьбы и объявить, что в своей работе он должен быть «творцом», — дело нехитрое. Но почему именно мучительный кропотливый поиск того, что давно существует, должен стать предметом творчества?

Именно эту головную боль мы и посчитали возможным снять с воспитателя, подробно про­писав в 64 книгах не только ежедневную, но и по­часовую, и даже поминутную организацию всей жизни и деятельности в целом одновозрастной группы из 20—25 детей в течение 10—12-часового режима работы.

Мельком услышав о таком, многие возмущают­ся: педагог — не машина, чтобы его на четыре года запрограммировать по минутам. Далее мы попробуем уточнить, о чем идет речь, и снять не­доразумение.