Глявя I. Основные линии развития в подростковом возрасте. Итак, отделение подростка от семьи может затянуться

Итак, отделение подростка от семьи может затянуться. Но, как уже говорилось, оно может не состояться вообще, и под­росток на длительное время останется в слиянии либо с семь­ей в целом, либо с одним из ее членов. В этой ситуации он будет продолжать находиться под строгим контролем и силь­ной опекой взрослых и в результате все больше ощущать соб­ственную слабость и беспомощность. Иногда это сопровожда­ется уходом в болезнь, так как язык психосоматики в этом случае является единственно доступным подростку для того, чтобы заявлять окружающим о собственном внутреннем дис­комфорте.

«Последнее время Катя по утрам встает совсем без сил. Давление очень низкое. Сделали справку о свободном посещении. Катя сейчас две недели болеет — одну учится. Ходим по врачам — все в порядке. А в остальном все хоро­шо: мы с пей друзья. Я знаю все ее мысли и чувства. Она никогда не грубит ни мне, ни папе, ни бабушке. С бабуш­кой она спит в одной комнате. Конечно, ей не очень нра­вится, но она молчит. А вообще я очень за нее боюсь. Вез­де сопровождаю ее: в магазин, за обновками. Конечно, на дискотеку не пускаю — боюсь за нее. Сколько ей лет? Пятнадцать. А болеть она в последний год начала» (Ека­терина Александровна, мама пятнадцатилетней Кати).

Возможен и такой вариант: в какой-то момент семья начи­нает понимать, что подросток остается не по возрасту инфан­тильным и несамостоятельным. Родители в этом случае уже рассматривают такое поведение как проблему и сами всячески побуждают его к принятию более взрослой позиции. Но под­росток сам активно сопротивляется отделению. Он не может или не хочет (между этим трудно провести грань) отделяться. До этого времени он не накопил опыта самостоятельных дей­ствий, поэтому сейчас любое самостоятельное решение вызы­вает у него страх, и он предпочитает оставаться в слиянии с семьей.

«Моему сыну 14 лет. Но он абсолютно не хочет, а воз­можно, уже не может выполнять домашние здания само

стоятельно. Отчасти я сама в этом виновата. Олег с рож­дения был болезненным ребенком. Я старалась во всем по­могать ему, многое делать за него. В отличие от младшей дочери я не расставалась с ним ни на один день. А теперь я так устала, что иногда говорю: "Скорее бы тебя в ар­мию забрали. Там тебе придется стать самостоятель­ным". На что он мне отвечает: "Ну и пожалуйста. Я возьму туда бабушку". А как-то я его в магазин послала. Он без сестры наотрез отказался идти. Пошел с ней. А там к нему вроде бы подростки из другой школы приста­ли. Так он сказал сестре: "Давай ты побежишь, они на тебя набросятся, а я тем временем сбегу домой". Ну и что мне теперь с ним делать?» (Валерия Николаевна. Мама четырнадцатилетнего Олега).

Причин нарушения отделения подростка от семьи так мно­го, что в редкой семье этот период проходит бесконфликтно.

Чтобы иметь возможность оказать эффективную помощь подросткам, нужно четко представлять себе, на каком этапе отделения они находятся. Опишем эти этапы.

Первый этап (11 — 12 лет) характеризуется наличием у подростка конфликта между потребностью в зависимости и стремлением к автономии. Трудность его в том, что подрос­ток, с одной стороны, сопротивляется проявлениям заботы и ласки, а с другой — проявляет желание, чтобы его баловали. Таким образом, ребенок перестает быть послушным и вежли­вым, каким он был раньше. В то же время у некоторых могут появиться совсем детские проявления: стремление полежать рядом с мамой, плаксивость, капризы. Родители, как прави­ло, не понимают, что происходит с подростком, ужесточают запреты, чем могут привести его к острым эмоциональным расстройствам.

«Мама говорит, что у меня депрессия, что я стала слишком нервная. Правда, я часто плачу. Но мама меня во всем ограничивает. Постоянно оберегает. Надоело! Я бы хотела, чтобы они стали меня уважать. А они считают, что я еще маленькая. Но я боюсь сказать им о том, что