Соотношение между родом и одушевленностью 10 страница

Третье склонение расформировывается в речи детей двумя ос­новными способами. Во-первых, может оказаться измененным род существительных (ЭТОТКРОВАТЬ, МАЛЕНЬКОГО МЫША); в та­ком случае существительное автоматически переводится во второе склонение. Этому способствует факт совпадения флексий в исход­ных формах именительного падежа второго и третьего склонений. Во-вторых, без изменения рода существительного оно может быть переведено из третьего склонения в первое. Важно отметить, что

такой модификации подвергается обычно не одна, а все формы су­ществительного, в том числе и исходная форма именительного паде­жа: ЭТО ТВОЯ ВЕЩА?; БОЛЬШАЯ КРОВАТИ, ПАПИНА ЛАДОНЯ. Часто оказывается модифицированной форма винительного паде­жа: НАЖИМАЙ НА ПЕДАЛЮ, ВЫБРОСЬ ЭТУ ДРЯНЮ. По-види­мому, дети вообще избегают нулевых флексий в неисходных фор­мах. Велико число инноваций, представляющих собой замену флек­сии -jy флексией -ОЙв творительном падеже единственного числа: ПОД КРОВАТЕЙ ЖИВУТ МЫШКИНЫ ПТЕНЧИКИ?; ЗА СКАТЕР­ТЕЙ СПРЯТАЛСЯ и т. п. Возможно, флексия -JY потому не воспри­нимается детьми, что ее использование нарушает важную закономер­ность сочетания морфем в русском языке: к основам, оканчивающим­ся на согласные, должны присоединяться флексии, начинающиеся с гласных. Детские формы удовлетворяют этому требованию.

К аномальным явлениям нашего языка относится и склонение слов типа дядя. Будучи существительными мужского рода (при­чем соотнесенность к роду семантически мотивирована, следова­тельно, может четко осознаваться), они тем не менее изменяются в нашем языке по первому, «женскому», склонению. Дети устраня­ют эту аномалию, переводя подобные существительные во второе, мужское, склонение: ПАПА, ТЫ МУЖЧИН?; Я ЗАЙКА ЗАВОЖУ СВОЕГО; С ЛЫСЫМ ДЯДЬКОМ ПОВСТРЕЧАЛИСЬ. Особенно часто встречаются подобные замены в творительном падеже един­ственного числа, что совпадает с общей тенденцией, выявляемой в детской речи, заменять флексию -ОЙна флексию -ОМнезависимо от рода существительного и типа склонения.

Ряду существительных мужского рода, относящихся ко второ­му склонению, свойственно наличие двух вариантных форм пред­ложного падежа: с окончанием -У (в местном, локативном значе­нии) и окончанием -Е(в изъяснительном значении): лежать в сне­гу и говорить о снеге. Поскольку это различие не распространяется на другие типы склонения и даже внутри второго склонения парал­лельные формы предложного падежа имеют лишь ограниченный круг слов, дети, как правило, не воспринимают этой вариативности внут­ри падежа. Чаще всего ударное -У заменяется безударным -Е (т. е. форма на -Е начинает функционировать не только в изъяснитель­ном, но и в местном значении): сидели на БЕРЕГЕ, НА ПОЛЕ не стой, В ЛЕСЕ гуляли. Таким образом, хотя различиям в форме здесь соот­ветствуют различия в значении и, казалось бы, есть необходимые ус­ловия для усвоения данного явления, однако оно носит изолирован­ный, «островной», характер и поэтому не воспринимается детьми.

Дети, как правило, могут выбрать флексию, не соответствующую нормативной, но при этом никогда не выходят за пределы падежа, т. е.

 

_сам падеж определяется верно — в соответствии с семантическими предпосылками. Однако из этого правила есть одно исключение: на­блюдается смешение флексий родительного и предложного падежа во множественном числе, т. е. приходится слышать: Я С САНКАХ упал, _он уже В ЧУЛО ЧКОВ, у нас теленок есть, только он БЕЗ РОГАХ и т. п. Причины этого явления еще не до конца ясны. Вероятнее всего, и здесь падеж избирается правильно (в противном случае подобное смеше­ние наблюдалось бы и в единственном числе, но такого, однако, не происходит). По-видимому, ребенка вводит в заблуждение некоторая звуковая близость флексий -АХ" и -ОБ (произносимой как -АФ). Х\\ ф часто смешиваются при восприятии речи, и в данном случае они недостаточно разграничены на слух. Это, очевидно, ошибка перцеп­тивной речи, переходящая в ошибку продуцирования.

Особенно частотны детские формообразовательные инновации, заключающиеся в отклоняющемся от нормы образовании форм ро­дительного падежа множественного числа и именительного паде­жа множественного числа. В других падежах такой замены нет, так как нет и почвы для ошибок — унификация типов склонения про­изошла в самом языке в процессе его исторического развития.

Форма именительного падежа множественного числа образует­ся в нашем языке двумя способами: с помощью флексии -И/-Ын с помощью -А/-Я. Распределение флексий связано с типом склоне­ния и родом существительного: для существительных женского рода как первого, так и третьего склонения характерно окончание -И/-Ы, для существительных среднего рода — за редким исключением, -А, для существительных мужского рода — оба окончания: -И/-Ы, -А; -А регулярно употребляется для образования форм существитель­ных, имеющих наращения основы во множественном числе (сту­лья, телята). В других случаях выбор между -И/-Ыи -А/-Я обус­ловлен лишь традицией (воспитатели, по учителя). В речи детей наблюдается устойчивая тенденция заменять окончание -А оконча­нием -И/-Ы. Такая замена осуществляется в следующах случаях:

• У существительных мужского рода второго склонения, при­
чем одновременно меняется и ударение: Все ТОМЫ уже прочитал?,
ПОЕЗДЫ гудят.

• У существительных среднего рода: КОЛЁСЫ стучат, ЗЕРЁ-
НЫ какие маленькие.

• У ряда существительных, не имеющих форм единственного
числа: ПЕРИЛЫ сломались.

• У существительных, имеющих наращения в основе множе­
ственного числа: СТУЛЫ как у нас в детском саду.

• У существительных с меной суффиксов -НОК/-ЯТ. ПОРО-
СЯТЫ маленькие маму сосут.

 

Обращает на себя внимание любопытный факт. На протяжении последнего столетия в русском языке наблюдается конкуренция флексий -И/-Ы и -А/-Я, при этом неуклонно растет число форм на -А/Я. Можно даже говорить о победном шествии этой формы (в начале века говорили учители, профессоры, теперь — учителя, профессора). Еще два-три десятилетия назад форма цехи воспри­нималась как вариантная к цеха, в настоящее время она уже безна­дежно устарела. Примеры можно было бы продолжить. Очевидно, воздействует фактор акцентологический — характерное для совре­менного языка стремление сделать ударение дополнительным сред­ством разграничения морфологических форм (флексия -А/-Я, как правило, перетягивает на себя ударение). Данные процессы подроб­но описываются специалистами по культуре речи. В речи детей, на­против, наблюдается тенденция к так называемой колонности уда­рения, которой отвечает флексия на -И/-Ы.

Форма родительного падежа множественного числа — одна из самых трудных для ребенка. В этой форме, как известно, конкури­руют три флексии: -ОВ/-ЕВ, -ЕЙ и нулевая. Выбор между нулевой и ненулевой флексией в современном языке регулируется следую­щим правилом: если исходная форма, т. е. форма именительного падежа, имеет нулевую флексию, то в форме родительного падежа множественного числа должна быть ненулевая, и наоборот — нену­левая флексия в исходной форме предполагает нулевую флексию в родительном падеже множественного числа. Получается, что каж­дое существительное должно иметь одну и только одну форму с ну­левой флексией. Исключение представляют некоторые существи­тельные среднего рода, не имеющие ненулевых флексий вообще (поле — полей), и ряд существительных мужского рода, которые имеют по две нулевые флексии (один глаз — много глаз, один сол­дат — много солдат). Выбор между -ОВ/-ЕВ и -ЕЙ регулируется факторами фонетическими и зависит от последнего согласного ос­новы: после твердых согласных и/ употребляется -ОВ/-ЕВ, после мягких и шипящих -ЕЙ.

В речи детей наблюдаются следующие явления.

Чрезвычайно распространено вытеснение нулевого окончания окончанием -ОВ: куклов, мамов, звездов (ошибки в первом скло­нении свойственны самым маленьким детям), СОЛДАТОВ, ГЛА­ЗОВ, БРЕВНОВ и т. п. (эти ошибки встречаются и у старших доШ-| кольников). Здесь также наблюдается расхождение с тенденцией, имеющейся в современном языке: известно, что в нашей речи чис-1 ло «кратких» форм возрастает (граммов и грамм — первая из форм, активно употреблявшаяся несколько десятилетий назад, в настоя­щее время кажется уже устаревшей).

Случаи замены нулевого окончания окончанием -ЕЙ встреча-(отся реже: «Сколько ТЕТЕЙ собралось»; «ЛУЖЕЙ много на улице». распространены также случаи вытеснения окончания -ЕЙ более ав­торитетным окончанием ОВ: ДНЁВ, СУХАРЕВ, МЕДАЛЁВ и т. п. Случаи обратной замены очень редки и объясняются воздействи­ем аналогичной формы в предшествующем контексте: «Сколько шмелей, а КОМАРЕЙ еще больше».

Особо следует остановиться на модификации, которой подверга­ются в речи детей несклоняемые существительные, такие, как кен­гуру, пальто, такси и им подобные. Естественно, что они представ­ляют в современном языке резкую аномалию, которая последова­тельно устраняется как в просторечии (всем случалось слышать формы в пальте, метром и т. п.), так и в речи детей. Особенно часто образуются окказиональные формы слов, оканчивающихся на -О, которое осмысливается в качестве окончания; существительное приобретает членимость и возможность изменяться по второму скло­нению, т. е. как окно. Существительное такси расчленяется — такс-и; -Jf осмысливается как флексия именительного падежа множествен­ного числа, возникает возможность изменения слова: «На всех ТАК-СЯХ флаги»; «Одна ТАКСЯ, другая ТАКСЯ, кругом такси!»

УСВОЕНИЕ КАТЕГОРИИ РОДА

Лингвист А.Мейе, рассуждая о категории рода в различных язы­ках мира, назвал ее одной из наименее логичных и наиболее непред­виденных категорий. Это в наибольшей степени относится к рус­скому языку, в котором наряду с различением трех родов сохрани­лось разграничение одушевленных и неодушевленных существительных. Именно сложность устройства категории рода обусловливает большое число ненормативных детских образований в этой области. Во-первых, далеко не во всех случаях наблюдается семантическая (смысловая) мотивированность отнесения существи­тельных к одному из трех родов, основанная на различии так назы­ваемых естественных полов (мальчики — девочки, мужчины -женщины, быки — коровы и т. п.). Подобное разграничение немыс­лимо среди неодушевленных существительных, да и среди одушев­ленных проводится крайне непоследовательно.

Способность к усвоению грамматических различий, основанных на семантическом содержании, определяется уровнем когнитивно­го развития ребенка. Известно, что дети до двух — двух с полови­ной лет не могут еще постичь различий между естественными по­лами. Так, Женя Гвоздев до двух с половиной лет говорил об отце в Женском роде, а о себе —• даже до 3 лет. Многократно зарегистриро-

ваны случаи, когда мальчики в течение длительного времени гово­рят о себе в женском роде, а случаи обратного порядка, касающие­ся девочек, более редки. Очевидно, это связано с частотностью этих форм в речи людей, воспитывающих ребенка, с преобладанием муж­ского (в редчайших случаях) или женского окружения. Выбор той или иной формы рода является в этот период неосмысленным.

Что касается существительных неодушевленных и значитель­ной части одушевленных, обозначающих животных и птиц (зоони-мов), то для них выбор формы, традиционно сложившийся в языке, является семантически не мотивированным, условным и опреде­ляется лишь особенностями словоизменения, т. е. принадлежнос­тью к тому или другому типу склонения. Однако и эта связь носит не жесткий, а лишь вероятностный характер. По самой частотной форме — именительного падежа единственного числа — невозмож­но разграничить род существительных с нулевым окончанием (ср. коготь — копоть). Существует, кроме того, и ситуация конфликта между родом и типом склонения. Так, слова типа дядя, изменяясь по первому, «женскому» склонению, относятся тем не менее к муж­скому роду. Имеются и другие трудности.

В детском языке до определенного периода действует «двухро-довая система»: мужской род — женский род, а средний род отсут­ствует. Подобная картина наблюдается в некоторых русских народ­ных говорах. Тенденция к сокращению числа существительных сред­него рода отмечается и исследователями современного городского просторечия. Это объясняется следующими обстоятельствами.

Во-первых, средний род не может быть семантически обуслов­лен, так как отсутствует какая бы то ни было связь с полом. Соот­несенность к среднему роду свидетельствует лишь о принадлежно­сти к классу неодушевленных существительных, находящихся вне системы половых различий. Исключения единичны — животное, дитя, чудовище. Эти слова обозначают одушевленные предметы, но половые различия здесь как бы не представляются значимыми и не фиксируются языковыми средствами. Однако и эти случаи не опровергают «внеполовой» специфики среднего рода.

Во-вторых, средний род по системе окончаний косвенных паде­жей неотличим от мужского рода (города — окна, городу — окну, городом — окном и т. п.), а форма именительного падежа при безу­дарности окончаний совпадает по звучанию с аналогичной формой женского рода (зеркало — комната). Эти обстоятельства и обус­ловливают тот факт, что дети усваивают средний род гораздо по­зднее, чем мужской и женский.

Первоначально в детском языке устанавливается следующее со­отношение между родом и типом склонения (родов всего два и ти-

_пов склонения, т. е. стандартных систем окончаний, тоже два: пер­вое и второе).

Е склонение 2-е склонение

Женский род Мужской род

мама мальчик

кукла дом

*зеркала (Какая * яблок

ЗЕРКАЛА большая.) (Самый красный ЯБЛОК

будет мой!) *болезня (Я про такую болезню и не слышала)

Соотношение между родом и одушевленностью