Господин Аппер понял, что имеет дело с мужественным человеком; он пошел

С почтенным священником, посетил с ним тюрьму, больницу, дом призрения,

задавал немало вопросов, но, невзирая на странные ответы, не позволил себе

Высказать ни малейшего осуждения.

Осмотр этот продолжался несколько часов. Священник пригласил г-на

Аппера пообедать с ним, но тот отговорился тем, что ему надо написать массу

писем: ему не хотелось еще больше компрометировать своего великодушного

Спутника. Около трех часов они отправились заканчивать осмотр дома

Призрения, а затем вернулись в тюрьму. В дверях их встретил сторож -

Кривоногий гигант саженного роста; его и без того гнусная физиономия

Сделалась совершенно отвратительной от страха.

- Ах, сударь, - сказал он, едва только увидел кюре, - вот этот

господин, что с вами пришел, уж не господин ли Аппер?

- Ну так что же? - сказал кюре.

- А то, что я еще вчера получил определенный приказ - господин префект

Прислал его с жандармом, которому пришлось скакать всю ночь, - ни в коем

Случае не допускать господина Аппера в тюрьму.

- Могу сказать вам, господин Нуару, - сказал кюре, - что этот приезжий,

Который пришел со мной, действительно господин Аппер. Вам должно быть

Известно, что я имею право входить в тюрьму в любой час дня и ночи и могу

Привести с собой кого мне угодно.

- Так-то оно так, господин кюре, - отвечал сторож, понизив голос и

Опустив голову, словно бульдог, которого заставляют слушаться, показывая ему

Палку. - Только, господин кюре, у меня жена, дети, а коли на меня жалоба

будет да я места лишусь, чем жить тогда? Ведь меня только служба и кормит.

- Мне тоже было бы очень жаль лишиться прихода, - отвечал честный кюре

Прерывающимся от волнения голосом.

- Эка сравнили! - живо откликнулся сторож. - У вас, господин кюре, -

Это все знают - восемьсот ливров ренты да кусочек землицы собственной.

Вот какие происшествия, преувеличенные, переиначенные на двадцать

Ладов, разжигали последние два дня всяческие злобные страсти в маленьком

Городке Верьере. Они же сейчас были предметом маленькой размолвки между

Г-ном де Реналем и его супругой. Утром г-н де Реналь вместе с г-ном Вально,

Директором дома призрения, явился к кюре, чтобы выразить ему свое живейшее

Неудовольствие. У г-на Шелана не было никаких покровителей; он почувствовал,

Какими последствиями грозит ему этот разговор.

- Ну что ж, господа, по-видимому, я буду третьим священником, которому

В восьмидесятилетнем возрасте откажут от места в этих краях. Я здесь уже

Пятьдесят Шесть лет; я крестил почти всех жителей этого города, который был

Всего-навсего поселком, когда я сюда приехал. Я каждый день венчаю молодых

Людей, как когдато венчал их дедов. Верьер - моя семья, но страх покинуть

Его не может заставить меня ни вступить в сделку с совестью, ни

Руководствоваться в моих поступках чемлибо, кроме нее. Когда я увидел этого

приезжего, я сказал себе: "Может быть, этот парижанин и вправду либерал - их

Теперь много развелось, - но что он может сделать дурного нашим беднякам или

узникам?"

Однако упреки г-на де Реналя, а в особенности г-на Вально, директора

Дома призрения, становились все более обидными.

- Ну что ж, господа, отнимите у меня приход! - воскликнул старик кюре

Дрожащим голосом. - Я все равно не покину этих мест. Все знают, что сорок

Восемь лет тому назад я получил в наследство маленький участок земли,

Который приносит мне восемьсот ливров; на это я и буду жить. Я ведь,

Господа, никаких побочных сбережений на своей службе не делаю, и, может

Быть, потому-то я и не пугаюсь, когда мне грозят, что меня уволят.

Господин де Реналь жил со своей супругой очень дружно, но, не зная, что

ответить на ее вопрос, когда она робко повторила: "А что же дурного может

сделать этот парижанин нашим узникам? - он уже готов был вспылить, как вдруг

Она вскрикнула. Ее второй сын вскочил на парапет и побежал по нему, хотя