Учителя - родители - дети: мальчики и девочки

С уходом ребенка из семьи в школу в семье появляется новая фигура, которая существенным образом корректирует всю структуру сложившихся отношений.

К сожалению, в нашей стране учителя, как и родителей, увы, не выбирают. Но именно он, а точнее – она, теперь появляется как центральная фигура семейной и, прежде всего, детской жизни. От нее зависит появление новых приоритетов, а соответственно, и новых векторов развития ребенка.

Вот характерный пример.

Отец привел ребенка на собеседование перед зачислением в первый класс. Мальчика пригласили в аудиторию вместе с другими детьми, а затем попросили подождать в коридоре и пригласили отца. Его долго не было, и мы имели возможность беседовать с ребенком. Оказалось, что он волнуется за отца(!). Он переживает, что учительница им недовольна, и отцу за него попадет.

У ребенка чувство вины и ответственности. Разве это плохо?

Мы решили проверить, насколько типична эта ситуация. По данным наших опросов получилось, что практически для всех детей в начальной школе авторитет учителя значительно выше родительского авторитета почти во всех сферах жизни. Однако это не в равной степени касается матерей и отцов.

По нашим данным, отношения учителей и родителей их учеников характеризуются взаимными ожиданиями и взаимными требованиями. Но при этом ресурс учителя неизмеримо больше родительского, и родители очень остро ощущают свою зависимость. Доминирование учительницы достаточно очевидно выражено в ее поведении и хорошо понятно ученикам. Вместе с тем, выяснилось, что отцы избегают контактов с учителями не только из-за большой занятости или меньшей близости с детьми, но и исходя из стремления сохранить свой статус. Судя по опросу детей, им это удается гораздо больше, чем матерям.

Но ведь именно отцы, несмотря на существенные ограничения современной цивилизации (о чем последнее время много пишут в популярной литературе, см., например [58]) являют собой для этого возраста чуть ли не единственные образцы мужской ментальности. И если мужчина не рассматривает учебу как важнейшую часть жизни (не декларативно или через наказания, а реально и содержательно уделяя этому свое время), следовательно, в системе мужских интересов и ценностей эта сфера занимает не самое важное место. И это несмотря на санкции, наиболее резкие из которых часто исходят от отцов.

Будучи всегда вертикальным, отношение учитель – родитель серьезно вмешивается в субъективные процессы половой идентификации ребенка. Здесь образ женщины-учительницы одновременно выступает и в функции лидера-руководителя с сильнейшими распорядительными полномочиями. Можно вызвать в школу родителей, и они обязаны прийти; можно потребовать различных компенсаций и плат, и это становится заботой в доме; можно решить вопрос о переводе в другой класс и т.п.

Именно благодаря хорошо явленному ребенку расширенному влиянию женское поведение выступает как образец доминирующий, ведущий. Стремление к близости с учительницей и связанные с этим подражательные тенденции складывают вполне определенную картину женского образа жизни, которому далеко не всегда соответствует мать - тоже образец женского.

В нашем исследовании абсолютное большинство девочек-первоклассниц (в середине учебного года) обсуждали свою учительницу как безусловный образец для подражания. Когда же мы пытались вводить в обсуждение фигуру матери, то часто получали такой ответ: "З а т о (!) мама молодая и красивая". Это защищающее и оправдывающее маму "зато" достаточно значимый для нас сигнал внутреннего конфликта, разрешение которого явно идет по пути приписывания женской ментальности, в первую очередь неспецифических с точки зрения культурных традиций качеств.

Любопытно, что при простом перечислении (назывании) женских качеств ученицы начальной школы от 1-го до 5-го класса включительно следуют именно культурной традиции. В выборе же реального образца исходят из личного опыта, в котором значимость традиционно маскулинных качеств дает преимущества учительнице перед матерью.

Для мальчиков эти же качества, соединенные с женским обличием и соответственно помеченные как женские, несмотря на всю их прагматическую привлекательность, выступают как предмет неосознаваемой оппозиции. Это тем более сильно проявляется в весьма типичной ситуации солидаризации матери с учительницей в вопросах борьбы за успеваемость и «школьное поведение».

Здесь важно отметить, что поскольку чаще всего эта солидаризация вынужденная (в силу зависимости родителей от школы), то поведение родителей, и прежде всего наиболее близких школе – матерей, выступает для ребенка зачастую как непоследовательное и неоднозначное.

Обострение родительского надзорно-контрольного внимания к школьной жизни ребенка вполне определенно объясняется им не столько инициативой родителей, сколько давлением учителя.

К концу начальной школы у ребенка формируется достаточно устойчивая цепочка движения инициативы в случаях воспитательного на него воздействия: учитель – мать – отец. Чаще всего учительница и мать образуют альянс за спиной ребенка. Отец в таких случаях как бы стоит особняком и охраняется ребенком как фигура с другим содержанием.

Понятно, что такая модель взаимоотношений – одна из возможных и типична для мальчиков в силу уже описанной специфичности стартовой ситуации. Получается, что охрана отцами своего статуса через избегание контактов с учительницей (нижнего положения в вертикальных отношениях), постепенно обнаруживаясь к концу начальной школы, выступает как специфический образец мужского отношения к образованию и действующим в нем фигурам.