Альтернативные режимы собственности

Одно из наиболее важных и интересных приложений концепции внешних эф­фектов является сравнительный анализ режимов использования ограниченных ресурсов: свободного доступа, коммунальной собственности, частной собствен­ности и государственной собственности.

О

бщая собственность (свободный доступ) и перекрестные внешние эффекты. Проблема определения права собственности воз­никает только тогда, когда на один и тот же объект претендуют несколь­ко индивидов. Потребление (использование) его является конкурентным, то есть увеличение потребления одним человеком уменьшает доступность данного объ­екта для другого. Может возникнуть ситуация, когда ни один из них не имеет возможности или права исключить других из доступа к данному благу. В этом состоит суть свободного доступа.

Свободный доступ - ситуация, в которой ни один из экономических не об­ладает правом владения на ограниченный ресурс.

Следует особо отметить, что общая собственность образует одну из крайностей континуума, построенного по принципу степени исключительности права. На первый взгляд логично было бы предположить, что в свободном доступе долж­ны находиться только неэкономические блага. Однако необходимой связи меж­ду свободным благом и режимом общей собственности, как это, по сути, пред­полагается в стандартных неоклассических моделях, не существует. Режим сво­бодного доступа может сохраняться и для ограниченных благ. Это возможно тогда, когда ожидаемые выгоды, получаемые от спецификации прав собствен­ности, оказываются недостаточными для того, чтобы компенсировать затраты по спецификации и защите прав собственности Вот почему вполне возможны ситуации, когда благо является ограниченным, однако цена, которую уплачива­ет за присвоение его тот или иной индивид, равна нулю.

Такая постановка вопроса делает необходимым прежде всего рассмотрение соб­ственно модели свободного доступа, которая позволит выявить особенности эксплуатации ресурсов, противоречащие принципам эффективности, отражен­ным в неоклассических моделях. Далее на основе выявленных особенностей можно сформулировать условия возникновения, сохранения или устранения режима свободного доступа.

В качестве предпосылок, используемых при построении модели, наиболее важ­ными являются следующие.

возможности использования доступных ресурсов, здесь используется предпосылка о независимой рациональн сти.

1. Индивиды ведут себя рационально, ориентируясь в принятии решений на известные им возможности использования доступных ресурсов, то есть

2.

Альтернативные издержки в форме «заработной платы» устанавливаются экзогенно, причем средние альтернативные издержки равны предельным.

5.

3. Труд однороден, так что одна его единица является совершенным замените­
лем любой другой с коэффициентом технологического замещения, который
равен единице.

4. Используются два фактора производства: на труд существуют исключитель­
ные права собственности тех, кто непосредственно является носителем спо­
собности к труду; в отношении земли действует режим свободного доступа.
Земля является постоянным фактором производства, труд — перемн ным.
Производственная функция обладает свойствами, в соответствии с которыми
предельный продукт начинает убывать с первой единицы используемого
труда. Таким образом, 0<MPl<APl; dMPi/dL<0 и не изменяется, где MPl —
предельный продукт труда в физическом выражении; APl — средний про­
дукт труда в физическом выражении (рис. 3.7).

Рисунок 3.7. Свободный доступ

VMPt,

VAP_T,VMP

А

В

О

VMP_L — кривая ценности предельного продукта труда; VAP_L — кривая ценности сред­него продукта труда; площадь треугольника ABC — максимально возможная величина земель­ной ренты; площадь треугольника CDE — величина рассеивания земельной ренты, обусловлен­ная сверхиспользованием ресурса; L_e* — оптимальное количество труда; Lo* — количество труда в условиях свободного доступа

6. Цена произведенного продукта является экзогенной и используется как еди­
ница счета. Таким образом, в дальнейшем мы будем говорить не о предель­
ном и среднем продукте труда, а о стоимости предельного (P*MPl=VMPl) и
среднего продукта (P*APl = VAPl).

7. Два индивида действуют независимо относительно друг друга, ориентируясь ех
ante только на правило максимизации прибыли, которая в данной модели вы­
ступает в форме земельной ренты.

Рассмотрим ситуацию, когда человек, принимающий решение о затратах собст­венного труда, игнорирует существование других индивидов. В данном случае

⁴⁸ Правда, из изложения модели станет ясно, что независимая рациональность является избира­тельной. Вот почему данная предпосылка вполне может быть заменена на допущение об огра­ниченной рациональности. В данном случае она проявляется в том, что один индивид «не заме­чает» существования другого, хотя действия одного влияют на результаты, получаемые другим.

он рассматривает количество труда, затрачиваемое другим индивидом как вели­чину, равную нулю.

Поскольку характер зависимости ценности предельного и среднего продукта от количества труда, затраченного на данном участке земли, подчиняется закону убывающей предельной производительности, можно дать иллюстрацию ситуа­ции, которая сложится в случае с двумя индивидами, принимающими решения о количестве используемого труда (например, для сбора грибов в лесу или ловли рыбы).

Каждый из индивидов будет решать проблемы выбора на пределе: VMP(Li) = W.

Тогда L_e* будет соответствовать количеству труда, затраченному одним из эко­номических агентов, так что величина ренты как избытка достигает максималь­ного значения (площадь треугольника ABC). Это вполне соответствует стан­дартной неоклассической модели спроса фирмы на труд. Однако второй инди­вид ведет себя точно так же. Таким образом, фактическое количество труда, за­траченное на данном участке, в 2 раза больше и равно L_o*.

В рассматриваемой модели общее количество используемого труда таково, что предельный продукт труда меньше нуля. Это означает, что полученный продукт меньше максимального. Однако такой результат не является необходимым следствием режима свободного доступа и зависит от уровня альтернативных издержек в виде заработной платы W. Чем ниже средние альтернативные из­держки, тем больше объем фактически произведенного продукта отклоняется от максимально возможного объема.

Вместе с тем вследствие существования открытого доступа к ограниченному ресурсу возникает явление, которое в экономической литературе получило на­звание «сверхиспользование ресурса». Прежде всего приводит к рассеиванию земельной ренты или ее уменьшении по сравнению с максимально возможной величиной. Площадь треугольника CDE соответствует величине рассеивания, а отношение CDE/ABC определяет степень рассеивания земельной ренты⁴⁹.

Таким образом, каждый индивид получает в результате продукт, ценность кото­рого в точности соответствует ценности рабочей силы, а ценность предельного продукта труда оказывается меньше предельных факториальных издержек (VMPl<W), которые здесь равны ставке заработной платы. Проблема открытого доступа, вызывающая сверхиспользование ресурсов, обусловлена тем, что каж­дый из субъектов, принимающих решения, присваивает выгоды от использова­ния ресурсов непосредственно, тогда как бремя издержек, связанных со сверх­использованием, распределяться между всеми экономическими агентами.

Использование ограниченного ресурса в режиме свободного доступа может быть также выражено с помощью моделей, которые по принципу построения напоминает модель дуополии по Курно или количественного лидерства по Штаккельбергу.

⁴⁹ Данный показатель равен нулю, если права собственности полностью специфицированы и защищены. В предложенной к рассмотрению ситуации несложно показать, что коэффициент рассеивания ренты будет равен единице. Однако ничто в данной модели не говорит о том, что данный коэффициент не может быть больше единицы, кроме того, что если VAP < W, то инди­вид не будет в будущем использовать данный ресурс.

Джеймс Бьюкенен и Гордон Таллок так сформулировали последствия воспроиз­водства режима свободного доступа.

«В мире редкости одновременное использование естественной окружающей среды приводит к тому, что для каждого индивида условия его обмена с соб­ственной средой ухудшаются по сравнению с условиями изоляции, в которых он самостоятельно противостоит окружающей среде. В действительности ес­тественная среда становится «общей собственностью», и возникают извест­ные отношения, связанные с взаимными экстерналиями» ⁵⁰.

Однако это не ведет автоматически к изменению системы собственности и со­ответственно модификации режима рационирования (использование ценовой или иной системы), если издержки спецификации прав собственности и их за­щиты являются сравнительно высокими, то есть если чистая ожидаемая цен­ность результата институциональных изменений для всех экономических аген­тов оказывается меньше или равна нулю:

pVPF<0;

t=\

где NPV — чистая текущая стоимость инвестиций в создание исключительных прав на ресурс; C_s — первичные, установочные издержки (например, построе­ние забора вокруг участка земли, затраты на заключение соглашения с другими людьми о невмешательстве в процесс принятия и реализации индивидуальных решений по поводу ее использования); Q — текущие издержки защиты прав собственности (поддержание забора в «рабочем» состоянии, а также оплата ус­луг по охране или непосредственное расходование времени на охрану) в период времени t; B_t — выгоды, получаемые от спецификации и защиты прав собствен­ности в период времени t; 1/(1+1)* — норма дисконтирования для издержек и выгод в период вр мени t.

Иначе говоря, предполагается, что в результате спецификации прав собственно­сти выпуск в расчете на единицу использованного ресурса должен увеличиться, однако часть ресурсов теперь должна использоваться для обеспечения соблю­дения режима исключительных прав.

Если для кого-то из экономических агентов ожидаемая чистая ценность измене­ния правил окажется положительной, то он может предпринять усилия для из­менения системы собственности. Данного агента можно было бы назвать инсти­туциональным предпринимателем. Институциональный предприниматель мо­жет заметить варианты использования ресурса, которые раньше никому не были известны, что обусловливает более высокую его ценность. Существует несколь­ко вариантов взаимоотношения этого предпринимателя с другими экономиче­скими агентами.

Первый вариант. Выкуп одним из агентов «права»⁵¹ беспрепятственного досту­па к ресурсу другого агента. Основанием для данной сделки является возмож­ность одного из агентов (который открыл для себя возможности использования

⁵⁰ Бьюкенен Дж., Таллок Г. (1997), Расчет согласия. Логические основания конституционной
демократииЛНобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бъюкенен, М.: Таурус-Альфа, с.282.

⁵¹ В данном случае понятие «право» употребляется метафорически.

данного ресурса более продуктивно за счет изменения системы правил) запла­тить определенную часть продукта другому агенту за отказ от вмешательства в процесс принятия решения по поводу использования данного ресурса. Сделка состоится в том случае, если разница между величиной земельной ренты, кото­рую согласился бы заплатить данный агент, или квазирентой (как разницей в ценности дохода от данного вида деятельности по сравнению с ценностью наи­лучшей альтернативы) превышает издержки, связанные с заключением контракта и обеспечением выполнения его условий. Итак, первый вариант основан на вы­плате компенсации, возникающей на основе более производительного использо­вания ресурсов.

Такое изменение может быть проиллюстрировано с помощью упрощенной модели про­изводственных возможностей и функции общественного благосостояния, представленной в виде кривых постоянного уровня благосостояния (рис. 3.8). В данном случае предполагается, что рост производительности факторов производства превышает потери, вызванные необходимо­стью защиты прав собственности. Это выражается в сдвиге кривой производственных возмож­ностей вправо.

Рисунок 3.8. Производство исключительных прав и общественное

Благосостояние

А, Б — группы благ; Wi W2— кривые постоянного уровня благосостояния; AiBi и А2Б2 — кривые производственных возможностей соответственно до и после создания исключитель­ных прав; Oi(Ai*; Б1*), О₂(А₂*; Б₂*) — структуры производства, соответствующие условиям максимизации общественного благосостояния⁵² до и после приватизации одного из ресурсов. Издержки по защите прав собственности представлены в неявном виде

На рис. 3.8 представлен наивный вариант институциональной трансформации, посколь­ку рассматриваются только координационные аспекты использования ограниченных ресурсов при абстрагировании от проблемы распределения. Иными словами, считается, что проблема распределения решена. Тот, кто стремится получить исключительное право на некоторый объ­ект, готов заплатить определенную сумму другому агенту за отказ от притязаний на него. В свою очередь, другой экономический агент согласен, получая данную сумму, не вмешиваться в процесс его использования без разрешения первого агента. Несложно заметить, что рассматри­ваемая сделка отражает процесс создания и воспроизводства исключительных прав, соответст­вующих выделенным выше соотношениям лишь отчасти, поскольку не учитывается ситуация ех post.

⁵² Мы на один момент предположим, что проблема агрегирования индивидуальных функций полезности, которая является для теории общественного благосостояния одной из ключевых, решена, иначе говоря, допустим возможность утилитаристского подхода.

Однако равновесие вполне может оказаться в точке, которая означает снижение обще­ственного благосостояния при расширении производственных возможностей общества (см. рис. 3.9).

А, Б — группы благ; Wn, W12, W13 — кривые постоянного уровня благосостояния до создания исключительных прав; W21, W22 — кривые постоянного уровня благосостояния после создания исключительных прав; AiBi и А2Б2 — кривые производственных возможностей соот­ветственно до и после создания исключительных прав; Oi(Ai*; Б1*), Ог(А2*; Бг*) — структуры производства, соответствующие условиям максимизации общественного благосостояния до и после создания исключительных прав на один из ресурсов

В рамках позитивной экономической теории на вопрос об изменении уровня благосостояния в результате приватизации ресурсов определенно ответить не­возможно, поскольку проблема усложняется таким перераспределением богат­ства, которое может изменить функцию общественного благосостояния, даже если предположить, что такая существует. Таким образом, изменения в произ­водстве и благосостоянии вполне могут происходить в разных направлениях. Следовательно, координационная версия институциональной трансформации основана на предположении о независимости функции общественного благо­состояния от правил игры. Данное обстоятельство соответствует не только до­пущению об агрегируемости предпочтений, но и стабильности индивидуальных предпочтений.

Рисунок 3.9. Результаты создания исключительных прав: проблема

Идентификации

Б₂

Bj*

О

 

 

\ 1 I I		W22_.
			........... w21
				■------- W13
		г		—Wi2
				Wn

A₂*

Второй вариант. Аналогичный результат может быть получен путем насильст­венного отстранения одного из агентов от использования соответствующего участка земли. Данный вариант возможен в том случае, если выгоды от реали­зации его превысят издержки, связанные с производством режима исключи­тельности права собственности на землю путем выкупа. Насильственный вариант производства исключительных прав представляет собой одну из форм реализа­ции асимметричности переговорной силы игроков в институциональной игре, когда одна из сторон может со сравнительно низкими издержками ограничить набор альтернатив для другой стороны без выплаты ей компенсации.

Спецификация прав собственности является тем более настоятельной, чем в большей степени исчерпывается ресурс и чем выше ценность производимого при помощи данного ресурса продукта, поскольку это позволяет при прочих равных условиях преодолеть те препятствия, которые обусловлены существова­нием трансакционных издержек.

Использование одного из двух вариантов зависит от оценки каждым из участ­ников своих преимуществ в переговорной силе, с одной стороны, и возможно­стей эффективного использования данного ресурса, с другой. В данном случае мы исходим из упрощающего допущения, что данные оценки адекватны.

Третий вариант. Установление исключительных прав может быть основано на естественных преимуществах в использовании ограниченного ресурса. В каче­стве примера можно было бы привести право на воздух, когда использование атмосферы в качестве резервуара для отходов входит в конфликт с интересами тех, кто использует ее как источник чистого воздуха. Особенностью данной си­туации является то, что для одного является благом, для другого — антиблагом. Тот, кто загрязняет воздух, оказывается в ситуации естественного преимущест­ва. Однако оно может и не быть реализовано, если другая сторона обладает пе­реговорной силой, позволяющей сформировать благоприятное для нее правовое отношение.

В любом случае возникновение, воспроизводство и обострение конфликта свя­заны со способом распределения ограниченного ресурса. Конфликт побуждает установить такие правила, которые, с одной стороны, сняли бы сам конфликт (или его наиболее острую форму), а с другой — обеспечили бы более «эффектив­ное» использование земли (или любого другого ресурса) на основании координа­ции действий отдельных экономических агентов.

Итак, если альтернативные издержки использования режима свободного досту­па превысят величину трансакционных издержек, то осуществляется институ­циональная трансформация в виде изменения системы собственности. Здесь возможны три варианта институциональной реакции: формирование систем ча­стной, коммунальной и государственной собственности. Следует отметить, что каждый из них имеет свои сравнительные преимущества, которые являются важными детерминантами в процессе эволюции хозяйственных систем.

К

оммунальная собственность. Система свободного доступа сущест­вует тогда, когда каждый экономический агент, для которого данный ре­сурс обладает ценностью, может им воспользоваться без согласия, пред­варительной договоренности об этом с другими агентами, без той или иной формы санкционирования своих действий (включая уплату компенсации). Сам процесс возникновения режима исключительности прав может принимать мно­жество форм, о которых уже говорилось выше. Однако принципиально важным является то, кто является обладателем исключительных прав. В соответствии с данным принципом если исключительными правами собственности на данный объект обладает группа экономических агентов, составляющая часть рассматри­ваемого множества, то возникает режим коммунальной собственности. Это зна­чит, что набор правомочий, образующий право собственности, приобретает сво­его носителя в лице определенной группы.

Система коммунальной собственности предполагает наличие момента исключи­тельности относительно соответствующего набора правомочий. Однако исклю­чаются из множества обладателей правомочий те экономические агенты, кото­рые не входят в рассматриваемую группу. Таким образом, отдельный человек обладает исключительными правами собственности только как член общины, следовательно, в рамках отношения к членам других общин. Такая система прав собственности имеет важные поведенческие последствия, которые могут выра­жаться в разных формах.

Во-первых, если член данной общности (семьи, деревни, общины и т.п.) не об­ладает исключительным правом на доход и распределение полученных продук­тов осуществляется на основе уравнительного принципа, то в условиях неопре­деленности возникает проблема недоиспользования ресурса, поскольку каждый обладатель права на часть продукта будет рассчитывать на другого при произ­водстве общего продукта. Поскольку причитающаяся индивиду часть продукта зависит не только от его усилий, но и от усилий других индивидов, то возникает проблема поиска компромисса между затратой собственных усилий и количест­вом получаемых благ как части их общего количества. В простейшем случае в группе с N индивидов, которые могут произвести по одной единице продукта с индивидуальными затратами каждого индивида, равными е, величина продукта, который будет получен одним индивидом при уравнительном распределении, равна 1. Тогда чистый выигрыш одного индивида равен (1-е), предполагая, что значения полученного продукта и усилий представлены в одной размерности. Вместе с тем, если одни из индивидов примет решение не участвовать в произ­водстве продукта, то величина, которая будет получена каждым, будет равна (N-l)/N. Однако чистый выигрыш не участвующего индивида будет равен (N-1)/N, так как е=0. Понятно, что если (N-l)/N - (1-е) > 0, то данному индивиду выгоднее не участвовать в производстве продукта. Следует отметить, что е должно быть меньше, чем 1/N, чтобы индивиду было выгодно участвовать в производстве продукта. Увеличение N может сделать невыгодным участие в производстве продукта, даже если изначально чистая выгода была больше нуля.

Аналогично могут рассуждать и другие индивиды, входящие в группу, что в ре­зультате и создает риск недопроизводства благ и недоиспользования ресурсов.

Данная проблема тем острее, чем в меньшей степени человек идентифицирует себя с группой как целым. А степень идентификации зависит от того, в какой мере выживание группы в целом является условием выживания его отдельного члена. Если реальная зависимость велика, но она не осознается членами группы и соответственно не отражена в их ожиданиях, то, скорее всего, данная группа перестанет существовать.

Во-вторых, если принцип распределения будет установлен в соответствии с за­траченными усилиями, то возникает проблема сверхиспользования ресурса. Та­ким образом, в рамках коммунальной собственности может возникнуть эффект свободного доступа, что делает саму систему коммунальной собственности потенциально неустойчивой.

Первый и второй моменты отражают различные формы структуризации взаимо­отношений между членами группы по поводу использования ограниченного ре­сурса.

В-третьих, систему коммунальной собственности можно рассматривать в тер­минах распределительной демократии, когда решение об использовании ресурса тем или иным способом определяется посредством голосования, поскольку та­ким образом агрегируются предпочтения и возникает решение, которое в пер­вом приближении можно рассматривать как выражение общественного интере­са. Сама процедура голосования является неотъемлемым элементом институ­ционального устройства, предотвращающего возникновение проблемы свобод­ного доступа и соответственно сверхиспользования ресурса внутри группы, с одной стороны, и проблемы безбилетника при обеспечении защиты данного ре­сурса от посягательств со стороны конкурирующих групп — с другой.

Однако это не значит, что данная система собственности не обладает сравни­тельными преимуществами. Во-первых, здесь относительно ниже издержки по защите права собственности, чем для частной собственности, поскольку при обеспечении режима исключительности, направленного на аутсайдеров (других групп экономических агентов), возникает эффект экономии на масштабе, в том числе связанный со специализацией части группы на обеспечении безопасности.

Во-вторых, система коммунальной собственности жизнеспособна тогда, когда общность людей однородна (то есть их экономические интересы, если и не сов­падают, то очень близки) и сравнительно невелика. Это возможно тогда, когда индивиды идентифицируют себя с тем целым, частью которого они являются, в мыслях, словах, поступках. Иными словами, оппортунизм как сильная форма эгоистического поведения (основанная на обособлении индивида от себе по­добных) менее эволюционно эффективна, чем слабая форма — «послушание».

Последнее обстоятельство может значительно облегчить решение вопроса о ра­ционировании доступа к редкому ресурсу или предотвратить оппортунистиче­ское поведение в виде отлынивания при наличии уравнительной схемы распре­деления, поскольку воспроизводство общности в целом оказывается неотъем­лемой частью мотивации поведения человека. Агрегирование индивидуальных предпочтений посредством процедуры голосования позволяет сэкономить на издержках оппортунистического поведения и соответственно снизить трансак-ционные издержки в целом.

Анализ коммунальной собственности позволяет выявить проблему поиска од­ного из фундаментальных компромиссов, связанных с критериями отбора наи­более «эффективных» способов организации и поведения. Если рассматривать группы как объект анализа, то наиболее эффективным будет поведение челове­ка в соответствии с собственными интересами (как показывают многочислен­ные эксперименты с повторяющимися играми, необязательно близоруко эгои­стичное). Вместе с тем если принимать во внимание взаимодействие между группами, то при определенных условиях группа может быть более жизнеспо­собной, если условия ее выживания и благополучия являются аргументом в це­левой функции отдельного члена рассматриваемой группы.

Чем больше численность, чем в большей степени группа становится разнород­ной, тем выше дифференциация экономических интересов, тем сложнее стано­вится сохранить режим коммунальной собственности, тем сильнее неустойчи­вость эффективной коалиции по Бьюкенену.

Это проявляется прежде всего в невозможности обеспечить принятие решения по взаимосвязанным вопросам путем простого голосования, поскольку в данном

случае резко повышается вероятность возникновения нетранзитивности обще­ственных предпочтений, что при отсутствии соответствующих институцио­нальных средств (в виде контроля над размером группы, ее однородностью, а также порядком решения вопросов) и приводит к возникновению проблемы цикличности голосования.

Система коммунальной собственности не исключает возможности передачи ее доли от одного человека к другому. В то же время в отличие от режима частной собственности эта передача может быть обусловлена специальными требова­ниями, которые напрямую связаны с условиями входа-выхода в (из) общности, которая является совокупным субъектом права собственности. Например, это может быть условие в виде согласия других членов производственного коопера­тива на передачу права другому лицу или определение совокупности свойств, ко­торым должно соответствовать то или иное лицо. Данное условие может рас­сматриваться как часть процедуры выявления предпочтений нового участника для недопущения роста издержек принятия решений.

По мере роста группы людей, обладающих правами собственности (де-юре и де-факто), возрастают альтернативные издержки ее существования. Их рост обу­словлен не только тем, что растет степень неоднородности группы, дифферен­циация предпочтений, ограничений, интересов, но и становится крайне затруд­нительно непосредственно осуществлять каждым дееспособным членом группы свои правомочия. В результате возникает институт представительства интере­сов. В качестве частного примера можно привести совет директоров в открытых корпорациях, который от имени акционеров решает наиболее важные вопросы между собраниями. Поскольку же интересы членов совета директоров и акцио­неров, с одной стороны, не могут совпадать, а с другой стороны, различие это существует в условиях неопределенности, то возникает проблема, известная в экономической литературе как проблема управления поведением исполнителя (principal-agent theory).

Хорошо известен железный закон олигархии, в соответствии с которым:

«Это есть организация, которая порождает владычество избранных над из­бирателями, уполномоченных над уполномочившими, делегатов над делегиро­вавшими» ⁵³.

Именно в изменении характеристик группы (увеличение численности, разно­родности и нестабильности) заложено основание аргумента о неустойчивости данного режима прав собственности и трансформации его либо в систему част­ной, либо государственной собственности. Реакцией на такую трудность явля­ются установление свободного режима покупки и продажи титулов собственно­сти как свидетельства прав на долю имущества корпорации, переход от соли­дарной к ограниченной ответственности.

Поскольку здесь выделены два элемента трансакционных издержек: обеспечение безо­пасности права собственности, а также издержки достижения соглашения и контроля за обеспе­чением его соблюдения, можно определить оптимальный размер группы, обеспечивающей ми­нимизацию средних трансакционных издержек (рис. 3.10).

АТС — средние трансакционные издержки (в расчете на одного человека); A(N) — удельные издержки достижения соглашения и обеспечения контроля за его выполнением чле­нами группы; D(N) — удельные издержки обеспечения безопасности прав собственности от

⁵³ Уильямсон О.И. (1996), Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки, «отношен-ческая» контрактация, СПб.: Лениздат, с.421.

внешних посягательств; T(N) — суммарные трансакционные издержки; N* — численность группы, обеспечивающая минимизацию средних трансакционных издержек; АТС* — мини­мальные средние трансакционные издержки

Представленные зависимости могут быть объяснены следующим образом. Если пред­положить, что «давление» со стороны групп постоянно, то общая величина издержек также мо­жет рассматриваться как величина постоянная. Таким образом, средние, или удельные, издерж­ки по мере роста численности данной группы снижаются.

Если численность группы равна Ni, то она меньше оптимальной, поскольку возможно­сти экономии на масштабе при обеспечении безопасности прав коммунальной собственности более чем компенсируют возрастание издержек принятия решения и обеспечения контроля. На­оборот, если численность группы равна N₂, она превышает оптимальный уровень, поскольку теперь возможности экономии на масштабе компенсируют рост издержек принятия решения и контроля лишь частично.

D(N)

АТС

Рисунок 3.10. Оптимальный размер группы

TfN/...). ACN/...)

С помощью данной модели можно объяснить, какие группы оказываются в более вы­годном положении, причем в данном случае вовсе не обязательно принимать предпосылку о сознательном выборе относительно численности, поскольку тот же результат может быть полу­чен посредством эволюционного отбора. Следует также отметить, что выполнение условий ми­нимизации удельных издержек не гарантирует выживания данной группы, если существующие правила принятия решений и обеспечения контроля за их соблюдением не позволяют обеспе­чить минимизацию данных издержек на уровне, необходимом для выживания.

Рис 3.11. Оптимальный размер группы: сравнительная статика

T(N,C0...)

АТС

T'(N,Ci...) — суммарные средние трансакционные издержки до изменения общих из­держек обеспечения безопасности прав собственности от внешних посягательств; T(N,Co...) — суммарные средние трансакционные издержки после усиления конкуренции со стороны других групп; D(N,Co...) и D'(N,Ci...) — средние издержки обеспечения безопасности прав от внешних посягательств соответственно до и после усиления конкуренции со стороны других групп; A(N,...) — средние издержки достижения соглашения и обеспечения контроля; N*o, N*i — оп­тимальные размеры группы до и после повышения издержек обеспечения безопасности прав собственности; ATC*i и АТС*2 — минимальные средние трансакционные издержки соответст­венно до и после усиления давления со стороны других групп

На основе метода сравнительной статики можно объяснить, как будет изменяться раз­мер группы, если, например, возрастет конкуренция со стороны других групп. Это выразится в более высоких издержках обеспечения безопасности от внешних посягательств. Аналогичных результатов можно добиться в том случае, если посредством постепенной адаптации вырабаты­вается специфический механизм согласования предпочтений, снимающий проблему оппортуни­стического поведения ex post.

На рис. 3.11 отражены результаты усиления конкуренции между группами за ограни­ченные ресурсы.

Ч

астная собственность. Подход, используемый при анализе различ­ных режимов прав собственности, является функциональным, что означа­ет: 1) отсутствие a priori заданных оценок эффективности того или иного режима безотносительно информации о конкретной ситуации; 2) определение сравнительных преимуществ различных форм собственности, что предполагает выявление ограничений каждой из них.

Определение обстоятельств места и времени поможет выяснить, какие из срав­нительных преимуществ, в данном случае права частной собственности, оказы­ваются наиболее значимыми, так же как и ограничения, порождаемые им. Такой подход позволит более взвешенно подойти как к проблеме создания исключи­тельных прав собственности вообще, так и к вопросу о национализа­ции/приватизации.

Средством снятия конфликта между претендентами на использование ограни­ченного ресурса, приводящего к его сверхиспользованию и исчерпанию, являет­ся установление исключительных прав, которое предполагает запрет (условный) на осуществление того или иного правомочия a priori (до получения на то согла­сия от субъекта, обладающего правом принимать решение). В зависимости от того, как и кем принимается данное решение, выделяют частную, коммуналь­ную и государственную собственность.

Система частной собственности означает, что право принимать решение о реа­лизации того или иного правомочия принадлежит отдельному экономическому агенту. Соответственно пучок правомочий на определенный ресурс также мо­жет быть сконцентрирован у одного человека.

Режим же исключительности может поддерживаться (1) государством, (2) са­мим субъектом права, а также (3) социальными нормами, нарушение которых ведет к применению санкций экономического, юридического, этического по­рядков. Каждая из этих санкций может быть выражена в терминах издержек, или отрицательных выгод, что обусловливает формирование соответствующей структуры стимулов у экономических агентов.

Рассмотрим сначала сравнительные преимущества системы частной собствен­ности, являющейся основанием ее возникновения и распространения. Как и в любом другом варианте установления исключительных прав, возникает инсти-

туциональная преграда сверхиспользованию ресурсов. Однако существует и ряд особенностей, позволяющих отделить право частной собственности не только от свободного доступа, но и от коммунальной и государственной собственно­сти.

Установление и воспроизводство режима частной собственности предполагает, с одной стороны, защищенную свободу принятия решений относительно ис­пользования вещи, обладающей ценностью как для данного экономического агента, так и для других индивидов, с другой стороны, ответственность, которая автоматически возникает из первого принципа. Если экономический агент ока­зывается поставленным в такие условия, то поведенческие последствия будут состоять прежде всего в определении наилучшего (а в условиях радикальной, структурной неопределенности — удовлетворительного) варианта использова­ния блага (ресурса) в соответствии с имеющейся у экономического агента ин­формацией о доступных альтернативах. Более того, индивид будет обладать вы­сокой степенью мотивированности, направленной на получение данной инфор­мации, поскольку в случае неблагоприятного исхода не с кем будет разделить потери.

Чем в большей степени гарантированы права частной собственности, чем в большей степени отдельные правомочия сконцентрированы у одного экономи­ческого агента, тем выше уровень мотивации, обусловливающий эффективное использование ресурса. Именно данный режим обеспечивает наиболее жесткую связь между принимаемыми отдельным индивидом решениями и получаемыми результатами. Она обеспечивается через получение и обработку информации, которая существует в рассеянном среди участников хозяйственного оборота ви­де. Отсюда, собственно, идея об эффективности использования ресурсов в сис­теме частной собственности, рациональности экономических агентов.

Выше мы обратили внимание на информационную составляющую процесса размещения ресурсов, обрамляемого правом частной собственности. Экономи­ческий агент, обладающий правом на все выгоды, которые проистекают из вы­явленных им возможностей использования ресурсов, имеет возможность ис­пользовать неявное, личностное знание (tacit knowledge), которое обладает свойствами нехранимости и непередаваемости для принятия решений по поводу располагаемого им объекта.

Если режим частной собственности обеспечивает более благоприятные условия для использования неявного знания, то чем выше ценность данного знания, тем эффективнее система частной собственности. Это значит, что возникает суще­ственная экономия на издержках согласования решения с другими экономиче­скими агентами. Существование неявного знания обусловлено, с одной сторо­ны, специализацией производительных функций в рамках системы обществен­ного разделения труда, а с другой стороны, фрагментаризацией информации, используемой отдельными экономическими агентами. В той мере, в какой сама система общественного разделения труда остается сравнительно простой, а ин­формация о возможностях использования благ и ресурсов по большей части яв­ляется стандартной, хранимой и передаваемой, возникновение права частной собственности возможно, но вовсе не необходимо (с точки зрения эволюцион­ного отбора).

Однако развитие общественного разделения труда усиливает значение эффек­тивного использования распыленной между экономическими агентами инфор-

мации и личностного знания. Не случайно считается, что после того как лими­тирующими факторами производства были земля и капитал, их место заняла информация. Это также нашло отражение в структуре экономической теории, поскольку наряду с теорией денег, цены, процента появилась экономическая теория информации.

Закономерно возникает вопрос о том, на какие показатели будет ориентировать­ся индивид, принимая решение относительно использования того или иного ре­сурса. Ответом на него является возникновение и развитие системы относи­тельных цен как феномена, сопровождающего становление рынка — механизма непроизвольной координации разрозненных действий индивидов, преследую­щих свои интересы, а также средства передачи прав от одного экономического агента другому. Относительные цены являются тем средством, которые снима­ют проблему интерсубъективного сравнения полезностей. Таким образом, раз­витие системы частной собственности сопровождается становлением рынка как механизма, обеспечивающего формирование общественно значимых показате­лей относительной редкости ресурсов и благ.

Именно данный механизм поставляет экономическим агентам необходимую информацию, упорядочивая их действия, и в то же время предполагает сущест­вование определенной процедуры передачи прав собственности от одного лица к другому в соответствии с принципом эффективности (по В. Парето). Данная система собственности обусловливает более интенсивное развитие принципа индивидуальной рациональности (в смысле обдуманности принимаемых реше­ний, выявления и взвешивания альтернатив) в поведении экономических аген­тов.

Однако соотношение между системой частной собственности и рынком оказы­вается более сложным, чем это может показаться на первый взгляд. Выше фак­тически было дано наивное представление о принципах организации современ­ного общества, включающего общественное разделение труда, частную собст­венность и конкуренцию (под последней понимается система рынков).

Использование механизма цен сопряжено с издержками, которые связаны в том числе с издержками защиты и спецификации прав собственности. Вот почему в результате возникают вертикально интегрированные фирмы, в рамках которых также вполне возможно осуществление прав частной собственности. Однако в силу того, что в представлении экономистов система рынков прочно срослась с системой частной собственности, появилась идея рассматривать внутрифир­менные трансакции в терминах внутрифирменных рынков ресурсов (в частно­сти, рынка труда и капитала).

Рынок предполагает существование и реализацию правомочия, которое обычно ставят на вершину иерархии — права отчуждения, или права на капитальную стоимость. Однако право частной собственности может существовать в принци­пе и в случае соблюдения формального запрета на отчуждение — в виде исклю­чительного права на пользование, владение, доход, управление и т.д. В таком случае мы будем иметь дело с «размытым» и усеченным правом частной собст­венности. Полный или частичный запрет на реализацию правомочий в режиме частной собственности может проистекать от государства, которое, таким обра­зом, гарантируя право частной собственности, является не только фактором воспроизводства механизма, противопоставляемого государственному регули­рованию, но и размывает данное право через легальный запрет купли-продажи,

наследования, введения высоких ставок налогов на операции, связанные с пере­дачей прав, и т.п.

Его результатом является снижение ценности вещи, поскольку уменьшается те­кущая ценность дисконтированного потока будущих доходов. Государство мо­жет участвовать в процессе размывания прав частной собственности и косвен­ным образом: устраняясь от обеспечения его защиты в мире безличного обмена, где сеть социальных связей не настолько плотна, чтобы обеспечить устойчивый кооперативный результат.

Несмотря на очевидные преимущества данной системы прав собственности в плане мотивации, способов принятия решений, использования локального зна­ния, существует достаточно много препятствий для повсеместного ее распро­странения. Фактически мы об этом говорили, когда рассматривали режим сво­бодного доступа и коммунальной собственности. Напомним, что речь идет об издержках защиты и спецификации прав частной собственности, которые, в свою очередь, определяются существующей технологией применения насилия, а также выработанными процедурами и средствами измерения полезных свойств благ.

Степень распространения системы частной собственности в значительной сте­пени зависит от сформировавшихся в обществе идеологических установок, нормативных взглядов на мир. Если доминирующим оказывается представление о нерушимости права частной собственности, то следствием этого является эко­номия на трансакционных издержках, связанных с защитой прав частной собст­венности. Вот почему при объяснении соотношения между различными систе­мами прав собственности необходимо учитывать факторы, влияющие на фор­мирование системы ценностей.

Г

осударственная собственность. Для понимания особенностей сис­темы государственной собственности необходимо решить вопрос о при­роде самого государства. Этому вопросу посвящена специальная глава. Вот почему в рамках данного раздела мы ограничимся лишь некоторыми заме­чаниями по проблеме, исходя из того, что государство имеет контрактную при­роду.

Система государственной собственности, с одной стороны, также предполагает существование режима исключительности, причем исключительности доступа к ресурсам не только для аутсайдеров, но и инсайдеров, которая (исключитель­ность) обязательно должна быть отражена в системе формальных правил⁵⁴. Следуя логике нового институционального подхода, права государственной собственности должны существовать там, где, с одной стороны, возможно обес­печить режим исключительности, а, с другой, — сравнительные преимущества частной или коммунальной собственности выражены слабо.

Институциональное изменение, в рамках которых права частной или комму­нальной собственности трансформируются в права государственной собствен-

⁵⁴ В отличие от государственной собственности права коммунальной собственности необяза­тельно должны быть отражены в системе формального права, поскольку режим коммунальной собственности может поддерживаться в мире, где обмен персонализирован и защита контрактов со стороны специализированного агентства не требуется.

ности, называется национализацией. Обратный процесс — приватизация. Если приватизация осуществляется посредством изменения реальных правомочий при постоянных формальных, то этот процесс можно рассматривать как спон­танную приватизацию. Пример тому — использование сотрудниками научно-исследовательских и академических институтов, имущество которых формаль­но находится в государственной собственности, пространства и оборудования (телефоны, телефаксы, компьютеры и т.п.) в личных целях, не связанных с ре­шением задач, поставленных перед институтом.

В связи с существованием прав государственной собственности необходимо рассмотреть соотношение использования данного права и производства общест­венных благ как одной из возможных прерогатив государства. Здесь не сущест­вует взаимооднозначного соответствия, поскольку общественные блага могут быть вполне произведены частными производителями. Об этом свидетельствует пример, который часто приводят в качестве иллюстрации государственного обеспечения производства общественных благ, а именно маяки⁵⁵. Наоборот, ча­стные блага производятся на предприятиях, находящихся в государственной собственности. Пример — система организации производства практически во всех отраслях производства в СССР до начала приватизации⁵⁶.

Кроме того, доступ этот осуществляется опосредованно, через многоуровневую систему представителей (посредников) в виде государственных организаций. В рамках данного режима собственности особенно остро возникает проблема управления поведением исполнителя (principal-agent problem), поскольку инди­вид сталкивается с запретительно высокими издержками реализации своей доли собственности, тогда как исполнитель, как правило, не обладает достаточными стимулами и информацией для использования ресурсов в соответствии с пред­почтениями поручителя. Последнее дает основание сделать вывод о невозмож­ности существования «благотворительного» государства, населенного честными чиновниками.

В зависимости от степени распространения системы государственной собствен­ности, а также от ряда других факторов (в частности, организации системы кон­троля) возникает существенное различие между правом государственной собст­венности де-юре и этим же правом де-факто. Если формально ресурсы находят­ся в государственной собственности, то фактически вполне может осуществ­ляться режим свободного доступа, коммунальной или частной собственности. Данная ситуация будет лишь определять (а) набор правомочий, которые могут реализовав экономические агенты; (б) особенности технологии передачи пр а-вомочий от одного экономического агента другому.

Наглядный пример — права собственности на государственные предприятия. В отличие от производственных товариществ⁵⁷ голос одного избирателя в опреде­лении способа использования ресурсов, находящихся в государственной собст­венности, бесконечно мал, так что его эффектом можно пренебречь при объяс­нении поведения отдельного избирателя. С этой точки зрения он напоминает мелкого акционера корпорации открытого типа, в которой при отсутствии спе­циальных контрактных мер, ограничивающих оппортунистическое поведение

⁵⁵ Коуз Р. (1993), Фирма, рынок и право, М.: Дело, с.169-192.

⁵⁶ Пока речь идет только о формальных правах государственной собственности.

⁵⁷ Используется контрактная модель государства.

ПО

менеджеров, последние занимают доминирующее положение. Однако в отличие от корпорации риск потерять кресло в результате недружественного поглоще­ния у государственного чиновника оказывается существенно ниже, а возможно­сти продать свою долю другому человеку — меньше. С этой точки зрения права на часть государственной собственности отдельного избирателя менее ликвид­ны, чем права на долю собственности корпорации открытого типа.

В результате возникает тенденция к стихийной приватизации государственной собственности. Более того, когда речь идет об атрибутивных характеристиках государства, связанных со сравнительными преимуществами осуществления насилия (на законной основе), можно говорить о приватизации самого государ­ства, в частности использования насилия или его угрозы в личных целях.

Итак, поскольку реальное осуществление правомочий возлагается на чиновни­ков, которые в то же время являются экономическими агентами, обладающими своими интересами, как правило, не совпадающими с интересами тех, кого они представляют, а возможности контроля за их деятельностью ограничены, по­стольку права собственности на самом деле превращаются в частные.

В связи с упомянутыми выше процессами спонтанной приватизации следует обратить внимание на соотношение между различными правовыми режимами в реальности. В качестве примера можно привести изменения в правах собствен­ности на земли в Бразильской Амазонии, исследованные Алстоном, Лайбкэпом и Шнайдером⁵⁸. Формально данные земли являются объектом государственной собственности. Но издержки обеспечения соблюдения данного режима запрети­тельно высоки относительно размера извлекаемой выгоды (которую в обществе с формально-демократическими институтами ex ante еще непонятно, кто кон­кретно присваивает). Вот почему до начала освоения соответствующего участка земли фактически он находится в режиме свободного доступа.

Однако по мере проникновения на неосвоенные земли поселенцев текущая цен­ность земли возрастает (за счет ее расчистки и приспособления для хозяйствен­ных нужд, а также появления составляющих инфраструктуры, в первую очередь дорог), что становится основанием обмена правами собственности. Первона­чально же существуют только неформальные права (включая и право на капи­тальную стоимость), которые могут обмениваться в пределах сообщества пер­вопроходцев. Особенностью их является отсутствие защиты со стороны госу­дарства.

По мере дальнейшего освоения земель, приближения их к рыночному центру за счет развития материальной инфраструктуры повышается их чистая текущая стоимость. Когда 0 < S < S (см. рис.12), чистая ценность формальных прав на­чинает превышать чистую ценность неформальных, поскольку, с одной сторо­ны, первые дают возможность использовать данные участки земли в качестве обеспечения под кредиты, а с другой стороны, обостряется опасность посяга­тельств на данный участок земли со стороны «незнакомцев».

Появление формальных прав частной собственности является следующим ша­гом, который связан с появлением землевладельцев, готовых инвестировать

⁵⁸ Alston, Lee J., Libecap, Gary D., and Schneider, Robert (1995), Property Rights and the Precondi­tions for Markets: The Case of Amazon Frontier, 151 Journal of Institutional and Theoretical Econom­ics, 89—107.

Ill

время и средства в оформление титула собственности, что предполагает дости­жение ценности земли некоторого критического уровня. Здесь наблюдается сво­его рода специализация на формальных и неформальных правах собственности в соответствии со сравнительными преимуществами их реализации.

Данный процесс иллюстрируется на рисунке 3.12. Уровень, при котором появ­ляется возможность, а затем и необходимость формализации прав, достигается в точке В. Теперь группа экономических агентов, обладающая сравнительными преимуществами в возможности формализации прав собственности на землю, приобретает их у первопроходцев.

Рисунок 3.12. Права собственности на землю и ее чистая текущая

Стоимость

NPV

NPV — чистая текущая стоимость; S — расстояние от рыночного центра; АС — кривая те­кущей ценности земли как функции от расстояния до рыночного центра в случае отсутствия формальных прав на землю; FD — кривая текущей ценности земли как функции от расстояния до рыночного центра в случае формальных прав собственности на землю

Отсутствие формальных прав собственности на землю и соответственно обла­дание ею первопроходцами после данного момента оказывается нецелесообраз­ным, поскольку сумма, которую могут заплатить за участок земли первопро­ходцам, оказывается выше, чем текущая ценность без продажи.

Однако нельзя не отметить, что и в случае с государственной собственностью существуют механизмы, которые позволяют отчасти компенсировать вредное влияние дифференциации интересов или устранить основание оппортунистиче­ского поведения агентов. Во-первых, это реальная возможность сменяемости, которая позволяет обеспечить обратную связь политиков с избирателями. Это общепринятая форма голосования «руками». Как правило, данная форма кон­троля оказывается неэффективной ввиду значительных издержек измерения ре­зультативности деятельности исполнителей, несовершенства политического рынка и, как следствие, рациональной неосведомленности избирателей.

Во-вторых, «голосование ногами». Это проявляется, с одной стороны, в форме внутренней миграции из села в город (что было особенно характерно для

СССР), из провинциальных городов в промышленные центры (особенно на­глядно это видно на примере Перу); с другой стороны, «голосование ногами» выражается в эмиграции.

В-третьих, конкуренция со стороны других государств. Она необязательно мо­жет проявляться в возможности поглощения в буквальном смысле слова. Это могут быть и угроза формирования экономической (а через нее политической) зависимости, и утрата репутации (например, как сверхдержавы).

В-четвертых, распространение идеологии, препятствующей оппортунистиче­скому поведению.

В-пятых, внутренняя система контроля, осуществляемая не только потенциаль­ными конкурентами, но и общественными организациями.

З

аключение. Объяснение существования в долгосрочном плане различ­ных форм собственности — частной, коммунальной, государственной и свободного доступа — с помощью трансакционных издержек имеет важ­ное методологическое и нормативное значение, позволяя преодолеть ограни­ченность неоклассического подхода.

Как известно, суть его состоит в том, что на основании сравнения реальной си­туации с недостижимым идеалом (определенным как Парето-оптимальное раз­мещение ресурсов с помощью теории общего равновесия) делают однозначный вывод о необходимости вмешательства государства в случае возникновения провалов рынка, вызванных возникновением внешних эффектов, проблемой безбилетника или повышающейся доходностью. Следовательно, имплицитно предполагается, что вмешательство государства однозначно будет связано с Парето-улучшением. В то же время во всех остальных случаях считается, что право частной собственности является единственно возможным.

Предполагается, что только приватизация может решить все проблемы неэф­фективности функционирования экономики, хотя для этого необходимо оце­нить, во что обойдется обеспечение спецификации и защиты прав собственно­сти, чтобы избежать синдрома «революции ожиданий». Учет возможных из­держек вполне может привести к выводу о предпочтительности сохранения ста­тус-кво.

В связи с этим можно сказать, чего нельзя делать при анализе различных форм собственности. Нельзя выбирать в качестве точки отсчета одну из них, рассмат­ривая ее как эталон и тем самым невольно подводя к нормативным выводам от­носительно необходимости приватизации, национализации или коммунализа-ции. Этот вывод вполне соответствует тезису, сформулированному примени­тельно к значению нестандартных форм контрактации в экономии на трансакци­онных (а также суммарных — производственных) издержках, которые с точки зрения неоклассического подхода рассматриваются как проявление монополи­стических тенденций, однозначно связанных с нарушением критерия Парето-оптимальности.

Основные понятия главы

• Внешние экстерналии

• Внешний эффект

• Внутренние экстерналии

• Государственная собственность

• Денежный внешний эффект

• Коммунальная собственность

• Потребительский внешний эффект

• Свободный доступ

• Теорема Коуза

• Теорема Познера

• Технологический внешний эффект

• Частная собственность

Вопросы для повторения

1. Что такое внешний эффект?

2. Что такое потребительская экстерналия?

3. Что такое технологический внешний эффект?

4. Что такое денежный внешний эффект?

5. Чем внешние экстерналии отличаются от внутренних?

6. В чем заключается общий смысл теоремы Коуза?

7. В чем заключается общий смысл теоремы Познера?

8. Назовите основные отличительные черты режима свободного доступа к бла­
гу.

9. Может ли экономическое благо находиться в режиме свободного доступа?

10. Назовите основные отличительные черты коммунального режима собствен­
ности.

11. В каком случае в условиях коммунального режима собственности на некое
благо возникнет проблема его недоиспользования?

12. В каком случае в условиях коммунального режима собственности на некое
благо возникнет проблема его сверхиспользования?

13. Сформулируйте железный закон олигархии.

14. Назовите основные сравнительные преимущества режима частной собствен­
ности на некое благо.

15. Каковы основные недостатки режима частной собственности?

16. Назовите основные особенности режима государственной собственности.

Вопросы для размышления

1. Раскройте соотношение между технологической зависимостью объема вы­
пуска одного продукта от объема выпуска другого и ситуацией, когда суще­
ствуют технологические внешние эффекты.

2. Объясните, какой из вариантов формулировки теоремы Коуза предпочти­
тельнее. Почему? (1) В условиях конкуренции окончательное размещение
ресурсов Парето-оптимально вне зависимости от первоначального распреде­
ления и (2) В условиях нулевых трансакционных издержек окончательное
распределение ресурсов Парето-оптимально вне зависимости от первона­
чального распределения ресурсов.

3. Объясните, чем отличается применения правила собственности от правила
ответственности в случае потребительской экстерналии при нулевых тран­
сакционных издержках?

4. В каких случаях предпочтительнее применять налог Пигу, а в каких - прави­
ло собственности. Обоснуйте свой ответ.

5. «Свободный доступ - неэффективный по определению режим использова­
ния ресурсов». Прокомментируйте данный тезис.

Литература

Основная

Бьюкенен Дж., Таллок Г. (1997), Расчет согласия. Логические основания кон­ституционной демократии// Нобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен, М.: Таурус-Альфа.

Коуз Р. (1993), Фирма, рынок и право, М.: Дело.

Дополнительная

Уильямсон О.И. (1996), Экономические институты капитализма. Фирмы, рын­ки, «отношенческая» контрактация, СПб.: Лениздат.

Эггертссон Т. (2001), Экономическое поведение и институты, М.: Дело.

Alston, Lee J., Libecap, Gary D., and Schneider, Robert (1995), Property Rights and the Preconditions for Markets: The Case of Amazon Frontier, 151 Journal of Institu­tional and Theoretical Economics, 89—107.

Cooter, Robert D. (1987), Coase Theorem, in The New Palgrave: A Dictionary of Economics, vol. 1, John Eatwell, Murray Milgate, and Peter Newman (eds.), N.Y.: Stockton.

Hirschleifer, Jack (1982), Evolutionary Models in Economics and Law: Cooperation versus Conflict Strategies, 4 Research in Law and Economics, 1-60 (reprinted in Witt, Ulrich(ed.) (1993), Evolutionary Economics Aldershot: Edward Elgar, 195 -254).