Отклонения, связанные с методом 2 страница

Результат перевода принимает одну из трех форм, в зависимости от того, насколько полученная версия сохранила то, что было в оригинале (van de Vijver & Leung, 1997a, 1997b). Первый вариант — наложение (или заимствование). В этом случае имеет место точный (часто практически дословный) перевод инструмента на целевой язык, причем косвенно предполагается, что нет необходимости вносить в инструмент изменения для предотвращения отклонений. Такой тип переводов получил наибольшее распространение. Второй вариант — адаптация. Он предполагает дословный перевод части тестовых заданий, внесение изменений в некоторые из тестовых заданий и/или создание новых тестовых заданий. Адаптация необходима, когда наложение ведет к появлению отклонений при использовании инструмента (например, содержание тестовых заданий может быть неадекватно исследуемой культуре). В современной литературе по многоязычным исследованиям необходимость корректировки инструментария настолько общепризнанна, что термин адаптация предложен как общее обозначение для переводов. И, наконец, адаптация инструмента может носить столь всеобъемлющий характер, что практически речь идет о создании нового инструмента. Это третий вариант — конструирование. В частности, когда существует непосредственная опасность отклонений, связанных с конструктом, требуется прямое сравнение, а значит, конструирование нового инструмента (ср. Cheung et al., 1996).

Уровень эквивалентности, которого можно достичь при многоязычном исследовании, зависит от выбранного варианта перевода. Конструирование, которое предполагает составление совершенно нового инструмента, исключает эквивалентность на уровне единиц измерения и полную эквивалентность. Это ограничение не столь серьезно, как может показаться. Если при конструировании инструмента мы намерены максимально повысить его экологическую валидность (-semic» measure), то при анализе следует, прежде всего, обратить внимание на установление конструктной валидности инструмента (то есть оценивает ли данный тест то, что предполагается оценить с его помощью) и структурной эквивалентности путем исследования его помологической схемы.

Статистический анализ адаптации может оказаться более сложным. Строго говоря, сравнение оценок по t-тесту и дисперсионный анализ здесь не допускаются, поскольку тестовые задания для разных культур не идентичны. Ограничение сравнения набором тестовых заданий, которые являются общими для разных культурных групп — не самая заманчивая перспектива, поскольку это противоречит фундаментальной идее, связанной с адаптацией тестов, а именно, что общие тестовые задания не отражают адекватным образом исследуемый конструкт. За последние десятилетия статистические методики усовершенствовались настолько, что они могут справиться с частичным несходством тестовых заданий, не ставя под сомнение метрическую эквивалентность. Если имеется общий набор тестовых заданий, который оценивает одну и ту же скрытую особенность в каждой культурной группе, теория реакции на тестовое задание учитывает кросс-культурное подобие особенностей тестового задания и личности (таких как трудности при выполнении тестового задания и уровень личных способностей), принимая во внимание частичное несходство стимулов (например, Hambleton & Swaminathan, 1985; Hambleton, Swaminathan & Rogers, 1991). Подобным образом модели структурных уравнений предусматривают тождественность факторных структур даже когда не все стимулы идентичны в разных группах (Byrne, Shavelson & Muthen, 1989).

Статистическая обработка наложения проста. Оно является единственным видом перевода, при котором можно легко достичь скалярной эквивалентности и на основе итоговых показателей теста произвести дисперсионный анализ и расчеты по t -тестам. Возможность сравнить итоговые показатели — несомненно, одна из причин популярности наложений. Однако следует признать, что удобство дается дорогой ценой: наложение исключает какие бы то ни было отклонения. Проблема отклонений — это, прежде всего, проблема исследователя, который и должен определить эквивалентность в языках, включенных в исследование, не перекладывая эту ношу, как это часто происходит на практике, на редакторов, рецензентов или читателей.

Будущие разработки

Прокруст, чудовище из знаменитого греческого мифа, укладывал свои жертвы на железное ложе. Подгоняя их под размеры ложа, он вытягивал их тело или отрубал им ноги. При этом все его жертвы погибали. По мнению некоторых авторов, главным образом специалистов по культурной психологии, западные тесты и методология поступают примерно так же с кросс-культурными различиями. Например Гринфилд (Greenfield, 1997b) считает, что тесты способностей до такой степени связаны с контекстом, что попытки перенести их в иной культурный контекст тщетны и обречены на неудачу. Ему вторит Миллер (Miller, 1997), утверждающий, что в рамках сравнительной схемы невозможно постичь суть культурных феноменов. Я согласен, что существует проблема несоответствия между тестами и методологическими инструментами, которые есть в наличии и которые нам хотелось бы иметь. И все же было бы преувеличением утверждать, что, игнорируя существующие кросс-культурные исследования, нам следует начать с нуля. Важнейшие причины, по которым нам следует приложить усилия для продолжения и совершенствования сравнительной работы, таковы:

• Специалисты по кросс-культурной психологии не могут закрывать глаза на глобализацию рынка мировой экономики и последствия этого для сферы их деятельности. Расширяется рынок потребителей тестов, которые желают сравнить показатели разных культурных групп, например, в процессе тестирования эффективности усвоения материала или подбора групп, состоящих из представителей разных культур. Профессиональный долг специалистов по оценке и специалистов по кросс-культурной психологии — поддержать этот процесс своими знаниями (что представляет для них и материальный интерес).

• Имеется много свидетельств того, что применение западных или адаптированных инструментов может быть плодотворным и позволяет постичь универсальные и обладающие культурной спецификой особенности психологических конструктов (например, интеллекта). Изучение психологического аспекта культурных различий является неотъемлемой частью психологии в целом, и трудно понять, как мы сможем идти вперед, если будем избегать использования тестов сравнительного характера.

• Достижения теоретических и эмпирических исследований отклонений и эквивалентности нельзя отбросить как ложные. Теперь мы вполне готовы к определению различных проблем, которые возникают при кросс-культурной оценке, и во многих случаях можем принять соответствующие меры. Надо учесть то, что не все методологические проблемы могут быть решены, и все же это не означает, что данный подход не имеет смысла. Когда у нас что-нибудь болит, мы отправляемся к врачу, хотя знаем, что не все болезни излечимы.

С моей точки зрения, подходы кросс-культурной и культурной психологии не столь уж несовместимы, как принято считать (Jahoda, 1982). Если нас интересует какой-либо психологический конструкт, скажем дружелюбие, в Ливии и в Японии,

мы можем попытаться изучить данный феномен на месте и можем попытаться использовать хорошо зарекомендовавшие себя западные инструменты применительно к испытуемым арабского происхождения. Оба подхода имеют сильные и слабые стороны, но было бы наивным доказывать, что лишь один из них «работает». Без опросов местного населения и других средств сбора информации, которые, как правило, в большей степени ассоциируются с подходом культурной психологии, трудно обнаружить источники отклонений, в то время как без культурно-сравнительного подхода весьма сложно выявить психологический характер кросс-культурных различий, касающихся дружелюбия. Сочетание этих подходов будет способствовать совершенствованию наших знаний о связи культуры и души. Основная методологическая задача, стоящая перед нами, это переход от корректировки, которая помогла нам перенять и использовать существующую методологию, к подлинно универсальному подходу к культуре, который переступает границы отдельного культурного контекста.

Утверждать, что все методологические проблемы кросс-культурной психологии уже решены, было бы явным преувеличением. Наша методология до сих пор в значительной мере является частью экспериментальной парадигмы, несмотря на то что экспериментирование при проведении кросс-культурных исследований не является общепринятым и сама парадигма не всегда должным образом может справиться с культурой в качестве независимой переменной. По-прежнему существует потребность в дальнейших разработках, связанных с корректировкой методологии. Тогда как в прошлом разработка методологических инноваций происходила в других отраслях психологии, а затем импортировалась в кросс-культурную психологию, может статься, в будущем специалисты в области кросс-культурной психологии окажутся в авангарде таких разработок. Благодаря растущей популярности кросс-культурных исследований, база данных, собранных с помощью эмпирических исследований, постоянно расширяется, что, возможно, будет способствовать пониманию масштаба и характера кросс-культурных различий. Количество исследований, посвященных кросс-культурным и этническим различиям, постоянно росло в течение последнего десятилетия (van de Vijver & Lonner, 1995). Мета-анализ все шире используется в кросс-культурной психологии как средство установления характера кросс-культурных различий (например, R. Bond & Smith, 1996; Georgas, van de Vijver & Berry, в печати). Более глубокое осмысление кросс-культурных различий позволит нам глубже постичь их природу и, возможно, будет способствовать формированию методологии, более совершенной применительно к интактным группам.

Берри, Пуртинга, Сегалл и Дейзен (Berry, Poortinga, Segall & Dasen, 1992) определили цели кросс-культурной психологии следующим образом: а) перенос западных теорий, моделей и методов на ранее не исследованные культуры; б) проверка их применимости в данных культурных контекстах; и в) создание подлинно универсальной психологии, выходящей за рамки культурных границ современной традиционной психологии. Поставленные цели связаны в хронологическом аспекте; достижение второй предполагает реализацию первой, а третья, в свою очередь, предполагает реализацию второй.

Подобным образом можно сформулировать цель, включающую три составляющих, подводя итог истории методологии кросс-культурных исследований. На начальной стадии методы заимствовались в традиционной психологии. На тот момент такая схема служила поставленным перед ней целям, поскольку от специалистов по кросс-культурной психологии не требовалось заново изобретать «методологическое колесо». Однако вскоре пришло понимание того, что методы и инструментарий, которые разрабатывались в западной лаборатории, возможно, представляют собой не лучшую систему координат для полевых исследований испытуемых не западного происхождения. На втором этапе (речь идет о современном уровне разработок) необходима корректировка, которая обеспечит возможность применения существующих методов. На конечном этапе мы, вероятно, увидим методологические разработки, которые действительно «сшиты по мерке» кросс-культурных исследований. Сомнительно, да и нежелательно, чтобы специалисты по кросс-культуре занимались этим отдельно от других. Напротив, для того чтобы новый подход обрел силу, требуется использование опыта, накопленного разными отраслями психологии в отношении работы с интактными группами.

Разработки, связанные с корректировкой и адаптацией существующих методов, — долгосрочная задача. Пока отдаленные перспективы вне пределов досягаемости, требуются разработки другого рода. В ближайшем будущем для методологии кросс-культурных исследований будут актуальны, по крайней мере, два вида разработок. Во-первых, необходимы статистические инновации, связанные с проблемами кросс-культурного исследования. Примером является разработка многоуровневых моделей, в которых индивидуальные и культурные различия изучаются вместе (Bryk & Raudenbush, 1992; Muthen, 1994). Здесь уместен вопрос о том, представляет ли собой индивидуализм тождественное понятие на уровне индивида и на уровне страны. Вторым видом разработок будет дальнейшее распространение и внедрение стандартов надлежащего кросс-культурного исследования. Рост интереса к кросс-культурным исследованиям будет вести к более высокому уровню осведомленности об их методологии. Можно с уверенностью предположить, что авторы, редакторы и рецензенты рукописей по кросс-культурным исследованиям будут более компетентными в вопросах отклонений и эквивалентности и что публикация исследований, игнорирующих эти проблемы, станет более затруднительной. Нас ждет светлое будущее.

Приложение

По инициативе Международной комиссии по тестированию комитет, в состав которого входили члены различных международных психологических ассоциаций, сформулировал руководящие принципы, определяющие рекомендуемую практику перевода/адаптации тестов. Двадцать два принципа проведения многоязычных исследований разделены на четыре типа: принципы, связанные с контекстом (общие принципы перевода тестов); принципы разработки (более конкретные рекомендации по повышению уровня эквивалентности); принципы проведения тестирования (для обеспечения сравнимости процедуры тестирования на разных языках); и принципы документации/интерпретации итоговых показателей (касаются аспектов, специфических для инструментов, подлежащих переводу).

Принципы, связанные с контекстом

1. Следует минимизировать, насколько это возможно, влияние тех культурных различий, которые не являются значимыми или актуальными для основных целей исследования.

2. Следует оценить степень совпадения конструктов применительно к изучаемым группам населения.

Принципы разработки

1. Разработчики и издатели инструментов в процессе перевода и адаптации должны обеспечить учет лингвистических и культурных различий групп населения, которым предназначается переведенный/адаптированный инструмент.

2. Разработчики и издатели инструментов должны предоставить доказательства того, что языковая специфика инструкций, заголовков, самих тестовых заданий, а также руководства адекватна культурным и языковым особенностям населения, которому предназначается инструмент.

3. Разработчики и издатели инструмента должны предоставить доказательства того, что все группы изучаемого населения ознакомлены с избранной методикой тестирования, характером тестовых заданий, принятыми в тесте условностями (test conventions) и процедурой его проведения.

4. Разработчики и издатели инструмента должны предоставить доказательства, что содержание тестовых заданий и стимульный материал знакомы всем группам изучаемого населения.

5. Разработчики и издатели должны постоянно пополнять данные оценочного характера, как лингвистические, так и психологические, свидетельствующие о точности перевода/адаптации и собирать материал, касающийся эквивалентности всех языковых версий.

6. Разработчики и издатели инструмента должны быть уверены в том, что план сбора данных позволяет использовать адекватные статистические методы для установления эквивалентности тестовых заданий в разных языковых версиях инструмента.

7. Разработчики и издатели инструмента должны применять адекватные статистические методы, чтобы 1) установить эквивалентность разных версий инструмента и 2) определить проблематичные компоненты или аспекты инструмента, которые могут быть неадекватны по отношению к одной или нескольким группам изучаемого населения.

8. Разработчики и издатели инструмента должны обеспечить информацию по оценке валидности для всех групп изучаемого населения, которым предназначается переведенный/адаптированный инструмент.

9. Разработчики и издатели инструмента должны обеспечить статистические доказательства эквивалентности вопросов для всех групп изучаемого населения.

10. Неэквивалентные вопросы, которые содержат разные версии инструмента, предназначенные для различных групп населения, не должны использоваться в процессе подготовки общей шкалы и/или сравнении данных групп на-

селения. Тем не менее они могут быть полезны для повышения содержательной валидности итоговых показателей, которые представляются отдельно по каждой из групп населения.

Принципы проведения тестирования

1. Разработчики инструмента и лица, проводящие тестирование, должны приложить усилия к тому, чтобы предвидеть те проблемы, которые могут возникнуть, и принять соответствующие меры для их устранения путем подготовки необходимых материалов и инструкций.

2. Лица, проводящие тестирование, должны чутко реагировать на разнообразные факторы, связанные со стимульным материалом, процедурой тестирования и манерой ответа на вопросы, которые могут снизить валидность выводов, сделанных на основании итоговых показателей.

3. Те моменты внешних условий, которые оказывают влияние на проведение тестирования, должны быть максимально сходными для групп населения, которым предназначается инструмент.

4. Инструкции по проведению тестирования должны включать как исходный, так и целевой язык, чтобы свести к минимуму влияние нежелательных источников разночтений в разных группах населения.

5. Руководство по применению инструмента должно детально описывать все особенности инструмента и его применения, что требует тщательного учета всех нюансов применения инструмента в новом культурном контексте.

6. Проведение тестирования исключает навязчивость и бесцеремонность; взаимодействие между лицом, проводящим тестирование, и испытуемым должно быть сведено к минимуму. Следует соблюдать правила, изложенные в руководстве по применению инструмента.

Принципы документации/интерпретации итоговых показателей

1. Если инструмент был переведен или адаптирован для определенной группы населения, необходимо обеспечить наличие документации по изменениям, которые внесены, а также данные по эквивалентности.

2. Различия в итоговых показателях выборок, представляющих разные группы населения, НЕ следует оценивать только по их номинальному значению. Исследователь несет ответственность за то, чтобы эти различия были подкреплены дополнительными эмпирическими данными (первоочередное внимание первоисточнику данных).

3. Сравнение разных групп населения может производиться только на уровне инвариантности, устанавливаемый в соответствии со шкалой, по которой определяются показатели.

4. Разработчик инструмента должен предоставить подробную информацию о том, каким образом социокультурный или экологический контекст, в условиях которого находятся изучаемые группы населения, может повлиять на инструмент, и предложить методы учета этого воздействия при интерпретации результатов.

Часть II

Культура и основные психологические процессы

Эта часть книги представляет кросс-культурные исследования, касающиеся нескольких основных психологических процессов, связанных с развитием, познанием, моралью, эмоциями и полом. Эти процессы играют важную роль в понимании всех психологических аспектов функционирования человека и изучались в рамках разных культур на протяжении многих лет.

В главе 6 Гардинер выделяет четыре освещенные в современной литературе темы, связанные с развитием человека в кросс-культурном аспекте, и рассматривает вопрос о том, каким образом развитие знаний и методики будет способствовать созданию универсальных теорий развития человека.

В главе 7 Мишра дает новейший обзор кросс-культурных исследований по ряду направлений, связанных с познанием, включая категоризацию, научение и память, школьное обучение и грамотность, пространственное познание, решение проблем и вербальное мышление, а также креативность. Говоря о том, как сложно понять влияние разнообразных факторов на процесс когнитивного развития, Мишра выступает за интеграцию теории и методики разных дисциплин для достижения более унифицированного понимания познания в разных культурах.

В главе 8 Шлиманн и Каррахер рассказывают о кросс-культурной работе в сфере бытового познания; они сравнивают ее с более традиционными подходами к изучению когнитивных способностей. Взяв за основу математические способности, они выдвигают множество предложений, касающихся будущей работы в данном направлении, причем все их предложения связаны с центральной темой — интеграцией теории, методики, концепций и обучения с целью дальнейшего развития направления.

Вероятно, нет другой темы, которая была бы столь значимой для содержания и определения культуры, как мораль; в главе 9 Миллер говорит о недостаточном внимании к культуре в современных традиционных подходах и подробно рассматривает вопрос о том, как освещается данная тема в современных кросс-культурных исследованиях. Она выступает за включение культуры" в объединенные исследования морали и Я, индивидуальности, нанесения вреда и других тем в рамках кросс-культурного и этнокультурного подходов.

В главе 10 Мацумото рассказывает о кросс-культурной работе в сфере человеческих эмоций, впервые представляя эту работу в контексте исторического развития и ее вклада в традиционную психологию. Он наглядно показывает, какой путь прошли кросс-культурные исследования эмоций от простого документирования различий до объяснения, почему возникают эти различия. Говоря о направлении будущих исследований, он вновь подчеркивает важность интеграции, как существенного момента для дальнейшего развития знаний в этой области.

В главе 11 Бест и Уильямс дают подробный обзор состояния кросс-культурных исследований, связанных с полом; они рассматривают представления, которые связывает с полом взрослый индивид, отношения между мужским и женским полом, половую дифференциацию поведения, и теории, которые принимают во внимание различия как на личностном уровне, так и на уровне культуры в целом. Они полагают, что для разработки соответствующих панкультурных теорий пола в будущем необходимо повышать уровень исследований посредством привлечения методов различных дисциплин и подотраслей, а также теорий, которые принима-

ют во внимание сложность факторов, влияющих на вопросы, связанные с полом, в социокультурном контексте.

Каждая из перечисленных глав по-своему отвечает на вопрос о том, какой вклад может внести соответствующее направление в будущее развитие кросс-культурной психологии, чтобы прийти к созданию универсальных теорий психологических процессов и обеспечить возможность формирования таких теорий. Как говорилось во введении, каждое из направлений нуждается в методологическом пересмотре, который требует фундаментальных изменений в нашем подходе к исследованиям в будущем, чтобы обеспечить возможности дальнейшего развития.

ГЛАВА 6

Культура, контекст и развитие

Гарри Гардинер

Вопросы, связанные с развитием человека, интересуют всех специалистов по психологии и в течение многих лет были предметом самого пристального внимания теоретиков и исследователей, занимающихся кросс-культурной проблематикой в рамках различных дисциплин. В самом деле, не говоря об исследованиях социального поведения, вопросы этиологии черт культурного сходства и различия десятилетиями не давали покоя тем, кто занимался изучением культуры. К счастью, это привело к появлению в различных отраслях, в первую очередь в антропологии, психологии и социологии, обширной литературы, связанной с развитием.

В данной главе Гардинер дает прекрасное общее представление о развитии человека в кросс-культурном аспекте. После решения терминологических вопросов он обращается к исторической перспективе направления и рассматривает его связь с традиционной психологией. Ввиду чрезвычайно широких масштабов данной области исследований в кросс-культурной психологии он ссылается на значительное количество полезных для читателя источников, которые могут помочь глубже понять и оценить работу, проведенную на сегодняшний день. Он подвергает анализу множество теоретических подходов и моделей и рассматривает вопрос о сходстве и различии антропологического подхода и подходов кросс-культурной и культурной психологии.

Особенно важным является определение Гардинером тематики, касающейся кросс-культурного изучения вопросов развития. Одна из выделенных им тем, например, — выявление значимости воздействий контекста. Как убедительно доказывает Гардинер, трудно представить себе современную теорию или исследование по кросс-культурной или традиционной психологии, которая не принимает во внимание возможное воздействие контекста на поведение. Несмотря на то что эти идеи не новы, как показывает Гардинер в начале главы, на сегодняшний день они становятся более важными, поскольку частота обращения к ним в литературе значительно возросла.

Другая важная тема — применение кросс-культурных работ по развитию человека в сфере социальной политики. Приводя многочисленные примеры, в частности Turkish Early Enrichment project, учрежденный Кагитсибаси, Гардинер убедительно показывает, что данные монокультурных исследований в традиционной психологии не отвечают потребностям, связанным с проблемами

развития населения земного шара, которое отличается чрезвычайным многообразием. При этом он говорит о том, насколько остра потребность в кросс-культурных исследованиях развития человека при создании специальных программ развития, которые способствуют социализации и адаптации к культурным нормам представителей различных групп населения.

Третья тема, которую выделяет Гардинер, касается когнитивного развития, и в первую очередь важности работ советского психолога Выготского. Отдавая должное работам Пиаже, чьи труды в течение десятков лет оказывали значительное влияние на традиционные психологические теории развития, Гардинер отмечает, что работы Выготского привнесли в теорию развития новую точку зрения и поэтому очень важны. Подобным образом в будущем могут оказаться полезными и другие альтернативные точки зрения на развитие, которые берут начало в рамках иных культур.

В этом свете также чрезвычайно важна последняя тема, выделенная Гардинером, — тема регионализации возрастной психологии. Гардинер полагает, и не без оснований, что на будущие представления о развитии человека в кросс-культурном аспекте будет оказывать глубокое влияние понимание развития как уникального для каждого отдельного культурного контекста процесса. Особый интерес представляют его идеи, касающиеся повышения уровня осведомленности в отношении многих культур и развития идентичности. В процессе такого развития личность движется от культурной зависимости к независимости и установлению связей со многими культурами. Учитывая растущий уровень глобализации и рост местного патриотизма в мире, такие идеи весьма важны для будущих теорий развития человека.

Как и другие авторы этого руководства, Гардинер представляет следующую стадию эволюции кросс-культурной психологии как создание универсальных теорий развития человека. Однако, подобно многим авторам, Гардинер представляет и то, насколько значительную работу предстоит проделать для решения этой задачи. Такая работа включает не только теоретические разработки и обнаружение сведений, моделей и направлений, которые, возможно, не должным образом представлены традиционной возрастной психологией, но также освоением новых планов и методов исследования, выходящих за рамки сегодняшней практики. В частности, чрезвычайно важным для дальнейшей эволюции знания, связанного с развитием человека в кросс-культурном аспекте, будет развитие методики, включая использование триангуляционных подходов [7] и интеграцию количественных и качественных методов. В этом смысле идея Гардинера о необходимости интеграции кросс-культурной и культурной психологии и связанных с ними методов и теорий, полностью созвучна с идеями остальных авторов данного руководства, которые также считают такую интеграцию необходимым условием создания будущих панкультурных теорий развития человека.

Если нужно выбрать только одно слово, чтобы обозначить нынешнее состояние кросс-культурных исследований развития и направление, в котором они, вероятно, будут двигаться в начале нового тысячелетия, этим словом будет контекстуализация, или представление о том, что поведение не может быть в достаточной мере изучено или понято вне (культурного) контекста.

Контекстуализация и признание важной роли влияния культурных факторов на развитие ни в коей мере не являются новыми подходами. Отчасти их происхождение тесно связано с широким кругом давних теоретических направлений и подходов, включая символический интеракционизм Мида (Mead, 1934), теорию поля Левина (Lewin, 1951) и экологический системный подход Бронфенбреннера (Вгопfenbrenner, 1975,1979,1989); и это лишь несколько примеров. Поразительно постоянство, с которым современная литература обращается к идеям, связанным с контекстуализацией и развитием, а также все возрастающее количество исследований и научных публикаций, посвященных данной теме.

Цель этой главы — осветить истоки кросс-культурных исследований развития, рассмотреть их связь с более широкой областью психологии, оценить их современное состояние и попытаться определить направление их развития на первые 10-20 лет XXI века. Это достаточно сложная задача, и не каждый согласится с принятым решением включить или исключить те или иные теории, точки зрения, исследовательские данные или темы. В этом отношении мы согласны с Берри, который прекрасно сказал об этом в автобиографии, включенной в книгу Бонда «Работая на стыке культур» (Working at the Interface of Cultures, Bond, 1997):