Тема 8. Наука как социокультурный феномен

Наука как форма деятельности, система знаний и социальный инсти-• тут. — Социальные функции науки. — Наука в контексте экономичес­ких, социально-психологических, идеологических, социально-организа­ционных отношений. — «Нейтральность» науки и «социальный за­каз». — Наука в традиционных и техногенных обществах. — Микро­контекст и макроконтекст науки. — Классификация функций науки.

Наука, имея многочисленные определения, выступает в трех основ­ных ипостасях. Она понимается либо как форма деятельности, либо как система или совокупность дисциплинарных знаний или же как социальный

институт. В первом случае наука предстает как особый способ деятельнос­ти, направленный на фактически выверенное и логически упорядочен­ное познание предметов и процессов окружающей действительности. Как деятельность, наука помещена в поле целеполагания, принятия реше­ний, выбора, преследования своих интересов, признания ответственнос­ти. Именно деятельностное понимание науки особо отмечал В.И. Вернад­ский: «Ее [науки] содержание не ограничивается научными теориями, гипотезами, моделями, создаваемой ими картиной мира, в основе она главным образом состоит из научных факторов и их эмпирических обоб­щений, и главным живым содержанием является в ней научная работа живых людей»¹.

Во втором истолковании, когда наука выступает как система знаний, отвечающих критериям объективности, адекватности, истинности, на­учное знание пытается обеспечить себе зону автономии и быть нейтраль­ным по отношению к идеологическим и политическим приоритетам. То, ради чего армии ученых тратят свои жизни и кладут свои головы, есть истина, она превыше всего, она есть конституирующий науку элемент и основная ценность науки.

Третье, институциональное понимание науки, подчеркивает ее соци­альную природу и объективирует ее бытие в качестве формы обществен­ного сознания. Впрочем, с институциональным оформлением связаны и другие формы общественного сознания: религия, политика, право, идео­логия, искусство и т.д.

Наука как социальный институт или форма общественного сознания, связанная с производством научно-теоретического знания, представляет собой определенную систему взаимосвязей между научными организаци­ями, членами научного сообщества, систему норм и ценностей. Однако то, что наука является институтом, в котором десятки и даже сотни ты­сяч людей нашли свою профессию, — результат недавнего развития. Толь-84

ко в XX в. профессия ученого становится сравнимой по значению с про­фессией церковника и законника.

Один из основателей науки о науке Дж. Бернал, отмечая, что «дать определение науки, по существу, невозможно», намечает пути, следуя которым можно приблизиться к пониманию того, чем является наука. Итак, наука предстает:

1) как институт;

2) метод;

3) накопление традиций знаний;

4) фактор развития производства;

5) наиболее сильный фактор формирования убеждений и отношения
человека к миру². ^]

В «Американском этимологическом словаре» науку определяют по­
средством указания на процедуры наблюдения, классификации, описа­
ния, экспериментальные исследования и теоретические объяснения ес­
тественных явлений»³. Это определение носит по большей части операци­
ональный характер. '

Э. Агацци отмечает, что науку следует рассматривать как «теорию об определенной области объектов, а не как простой набор суждений об этих объектах»⁴. В таком определении содержится заявка на разграничение научного и обыденного знания, на то, что наука может в полной мере состояться лишь тогда, когда доводит рассмотрение объекта до уровня его теоретического анализа.

Таким образом, с наукой нельзя связывать только фиксацию совокуп­ности фактов и их описание. Мы будем иметь состоявшуюся науку лишь тогда, когда сможем установить принципы, предлагающие их объяснение и прогноз. Многие ученые полагают, что если нет небольшого числа прин­ципов, если нет простоты, то нет и науки. Это спорная позиция. Ибо не только простота и ясность, но и глубокий теоретический, концептуаль­ный уровень есть индикатор зрелой науки. Если человек говорит, что он не хочет умозрения, а только того, чтобы ему представили все факты, то он стоит лишь на точке зрения предварительной ступени науки, а не ее самой.

В настоящее время наука предстает, прежде всего, как социокультур-ный феномен. Это значит, что она зависит от многообразных сил, токов и влияний, действующих в обществе, определяет свои приоритеты в соци­альном контексте, тяготеет к компромиссам и сама в значительной сте­пени детерминирует общественную жизнь. Тем самым фиксируется двоя­кого рода зависимость: как социокультурный феномен наука возникла, отвечая на определенную потребность человечества в производстве и по­лучении истинного, адекватного знания о мире, и существует, оказывая весьма заметное воздействие на развитие всех сфер общественной жизни. Наука рассматривается в качестве социокультурного феномена потому, что, когда речь идет об исследовании ее истоков, границы того, что мы сегодня называем наукой, расширяются до границ «культуры». И с дру­гой стороны, наука претендует на роль единственно устойчивого и «под­линного» фундамента культуры в целом в ее первичном— деятельност-ном и технологическом — понимании.

Сами отношения социальности прочитываются как отношения лю­дей по поводу людей и отношения людей по поводу вещей. Из этого следу­ет, что наука как социокультурный феномен вплетена во все сферы че­ловеческих отношений, она внедряется и в базисные основания отноше­ний самих людей, и во все формы деятельности, связанные с производ­ством, обменом, распределением и потреблением вещей. Максима со­временного технократического века гласит: «Все должно быть научным, научно обоснованным и научно проверенным». Следует ли из такого вы­сокого статуса науки ее легальная экспансия во все сферы человеческой жизни, или же, напротив, это обязывает науку нести ответственность за все ущербные процессы существования человечества? Вопрос открытый. Ясно одно: как социокультурный феномен, наука всегда опирается на сложившиеся в обществе культурные традиции, на принятые ценности и нормы. Познавательная деятельность вплетена в бытие культуры. Отсюда становится понятной собственно культурно-технологическая функция на­уки, связанная с обработкой и возделыванием человеческого материа­ла— субъекта познавательной деятельности, включение его в познава­тельный процесс.

Культурная функция науки не сводима только к результативному ис­ходу, т.е. к тому, что результаты научной деятельности составляют также и совокупный потенциал культуры как таковой. Культурная функция на­уки сильна своей процессуальностью. Она предполагает прежде всего фор­мирование человека в качестве субъекта деятельности и познания. Само индивидуальное познание совершается исключительно в окультуренных, социальных формах, принятых и существующих в культуре. Индивид за­стает уже готовыми («априори» в терминологии И. Канта) средства и спо­собы познания, приобщаясь к ним в процессе социализации. Исторически человеческое сообщество той или иной эпохи всегда располагало и общи­ми языковыми средствами, и общим инструментарием, и специальными понятиями и процедурами — своеобразными «очками», при помощи ко­торых прочитывалась действительность, «призмой», сквозь которую она разглядывалась. Научное знание, глубоко проникая в быт, составляя су­щественную основу формирования сознания и мировоззрения людей, пре­вратилось в неотъемлемый компонент социальной среды, в которой про­исходит становление и формирование личности.

Наука, понимаемая как социокультурный феномен, не может разви­ваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хра­нящихся в социальной памяти. Культурная сущность науки влечет за со­бой ее этическую и ценностную наполненность. Открываются новые воз­можности этоса науки: проблема интеллектуальной и социальной ответ­ственности, морального и нравственного выбора, личностные аспекты принятия решений, проблемы нравственного климата в научном сооб­ществе и коллективе.

Наука выступает как фактор социальной регуляции общественных про­цессов. Она воздействует на потребности общества, становится необхо­димым условием рационального управления. Любая инновация требует аргументированного научного обоснования. Проявление социокультур-

ной регуляции науки осуществляется через сложившуюся в данном об­ществе систему воспитания, обучения и подключения членов общества к исследовательской деятельности и этосу науки.

Наука развивается сообществом ученых и располагает определенной социальной и профессиональной организацией, развитой системой ком­муникаций. Еще Фрэнсис Бэкон в свое время отмечал: «Совершенствова­ния науки следует ждать не от способности или проворства какого-ни­будь отдельного человека, а от последовательной деятельности многих поколений, сменяющих друг друга». Ученый — всегда представитель той или иной социокультурной среды. «Силовое» воздействие всего социокуль-турного поля на имеющийся научно-творческий потенциал показывает степень «чистоты» препарата науки.

В науке приветствуется поиск истины, а следовательно и критика, по­лемика, спор. Ученый находится в ситуации постоянного подтверждения своей профессиональности посредством публикаций, выступлений, ква­лификационных дисциплинарных требований и часто вступает в сложные отношения как со своими оппонентами-коллегами, так и с обществен­ным мнением. Признание деятельности ученого связано с градацией сте­пеней и званий. Самой престижной наградой является Нобелевская премия.

Конечно же, творческий потенциал личности может остаться нереа­лизованным либо оказаться подавленным общественной системой. Но совершить открытие, изобрести нечто новое может лишь индивид, обла­дающий проницательным умом и необходимыми знаниями, а не обще­ство как таковое.

В эпоху НТП роль науки столь непомерно возросла, что потребова­лась новая шкала ее внутренней дифференциации. И речь уже не шла только о теоретиках или экспериментаторах. Стало очевидно, что в большой на­уке одни ученые более склоняются к эвристической поисковой деятельно­сти — выдвижению новых идей, другие к аналитической и экспликацион-ной — обоснованию имеющихся, третьи — к их проверке, четвертые — к приложению добытого научного знания.

По подсчетам социологов, наукой способны заниматься не более 6-8% населения. Иногда основным и эмпирически очевидным признаком науки считается совмещение исследовательской деятельности и высшего образо­вания. Это весьма резонно в условиях, когда наука превращается в профес­сиональную деятельность. Научно-исследовательская деятельность призна­ется необходимой и устойчивой социокультурной традицией, без которой нормальное существование и развитие общества невозможно. Наука со­ставляет одно из приоритетных направлений деятельности любого цивили­зованного государства.

Современную науку называют Большой наукой. В конце XX в. числен­ность ученых в мире превысила 5 млн человек. Наука включает 15 тыс. дис­циплин и несколько сот тысяч научных журналов. XX в. называют веком современной науки. Новые источники энергии и информационные техно­логии — перспективные направления современной науки. Возрастают тен­денции интернационализации науки, а сама наука становится предметом междисциплинарного комплексного анализа. К ее изучению приступают

, 87

не только науковедение, философия науки, но и социология, психоло­гия, история.

«Нейтральность» науки и «социальный заказ». Как социокультурный феномен, наука включает в себя многочисленные отношения, в том числе эко­номические, социально-психологические, идеологические, социально-организаци­онные. Отвечая на экономические потребности общества, наука реализу­ет себя в функции непосредственной производительной силы, выступая в качестве важнейшего фактора хозяйственно-культурного развития людей. Именно крупное машинное производство, которое возникло в результа­те индустриального переворота XVIII—XIX вв., составило материальную базу для превращения науки в непосредственную производительную силу. Каждое новое открытие становится основой для изобретения. Многооб­разные отрасли производства начинают развиваться как непосредствен­ные технологические применения данных различных отраслей науки, которые сегодня заметно коммерциализируются. Наука, в отличие от других свободных профессий, не приносит сиюминутного экономического до­хода и не связана напрямую с непосредственной выгодой, поэтому про­блема добывания средств к жизни всегда была очень актуальна для уче­ного. В развитие современной науки необходимо вкладывать значитель­ные средства, не надеясь их быстро окупить.

Весьма критично о служении науки производству отзывался русский философ Н.Ф. Федоров, усматривая в нем рабство науки у торгово-про­мышленного сословия. «В этом служении, — отмечал он, — и заключается характеристика западной науки, которая с тех пор, как из служанки бо­гословия сделалась служанкой торговли, уже не может быть орудием дей­ствительного воскрешения. <...> В странах мануфактурных наука не мо­жет раскрыться во всей полноте, не может получить приложения, соот­ветствующего широте мысли, там действительность не совпадает со зна­нием. <...> Очевидно, что наука перерастает свою колыбель, ей тесно в мастерской, и фабрика не дает ей должного простора»⁵. Таким образом, наука в функции производительной силы, состоя на службе торгово-про­мышленного капитала, не может реализовать свою универсальность, а застревает на ступени, которая связана не столько с истиной, сколько с прибылью. Отсюда многочисленные негативные последствия промышлен­ного применения науки, когда техносфера, увеличивая обороты своего развития, совершенно не заботится о возможностях природы переварить все эти вредоносные для нее отходы.

Отвечая на идеологические потребности общества, наука предстает как инструмент политики. Из истории отечественной науки видно, как марксистская идеология полностью и тотально контролировала науку, велась борьба с кибернетикой, генетикой, математической логикой и квантовой теорией. Оценивая эту грань развития марксистской науки, Э. Агацци приходит к любопытным выводам: «...она [идеология] стреми­лась лишить науку имиджа объективного знания, который обеспечивал ей превосходство над идеологическим мышлением... Марксисты твердили о социальной зависимости науки, особенно как деятельности, в ее при­кладных областях и компромиссах с властью (прагматический уровень),

а кроме того, склонялись к отождествлению науки с технологией»⁶. Офи­циальная наука всегда вьшуждена поддерживать основополагающие идео­логические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргу­менты и практический инструментарий, помогающий сохранить суще­ствующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано «вдохновляться» идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т. Кун, «ученые учатся решать голово­ломки, и за всем этим скрывается большая идеология»⁷. Поэтому вывод о нейтральности науки всегда сопряжен с острой полемикой.

Поскольку усвоение идеологии часто начинается на бессознательном уровне, в процессе первичной социализации, то наука в принципе никог­да полностью не может освободиться от влияния идеологии, хотя всегда стремится быть антиидеологичной. К характеристикам идеологии относят ее намеренное искажение реальности, догматизм, нетерпимость, нефаль-сифицируемость. Наука исповедует противоположные принципы: она стре­мится к точному и адекватному отражению реальности, зачастую терпи­ма к конкурирующим теориям, никогда не останавливается на достигну­том и подвержена фальсификации. Идеология варьирует следующими мо­делями отношения к науке:

1) осуждение;

2) безразличие (предоставляет той или иной науке развиваться самой по себе);

3) апологетика и эксплуатация. При этом в ход пускаются механиз­мы, направленные на то, чтобы запускать, замедлять или блоки­ровать определенные направления.

Постоянное давление общества ощущается не только потому, что наука сегодня вьшуждена выполнять «социальный заказ». Ученый всегда несет огромную моральную ответственность за последствия применения технологических разработок. В отношении точных наук большое значение имеет такая характеристика, как секретность. Это связано с необходимо­стью выполнения специальных заказов, и в частности — в военной про­мышленности. Действительно, существуют такие технологии и разработ­ки, о которых человечеству лучше бы и не знать, чтобы не нанести себе вред, равносильный самоистреблению.

Социально-психологические факторы, определяющие науку, требу­ют введения в контекст научного исследования представлений об историче­ском и социальном сознании, размышлений о личностном портрете уче­ного, когнитивных механизмах познания и мотивации его деятельности. Они обязывают подвергнуть науку социологическому исследованию, тем более что наука как социокультурный феномен имеет не только положи­тельные, но и отрицательные последствия своего развития. Философы особо предостерегают против ситуации, когда применение науки теряет нравственный и гуманистический смысл. Тогда наука предстает объектом ожесточенной критики, остро встают проблемы контроля над деятель­ностью ученых.

Сложность объяснения науки как социокультурного феномена состо­ит в том, что наука все-таки не поступается своей автономией и не ра-

створяется полностью в контексте социальных отношений. Безусловно, наука— «предприятие коммунитарное» (коллективное). Ни один ученый не может не опираться на достижения своих коллег, на совокупную па­мять человеческого рода. Наука требует сотрудничества многих людей, она интерсубъективна. Характерные для современности междисциплинар­ные исследования подчеркивают, что всякий результат есть плод коллек­тивных усилий. Но чтобы понять отличие коммунитарности от социаль­ности, следует ввести понятия микроконтекста и макроконтекста науки. Первое означает зависимость науки от характеристик научного сообще­ства, работающего в условиях той или иной эпохи. Второе говорит о зави­симостях, образованных более широкой социокультурной средой, в ко­торой развивается наука как таковая; это и есть выражение социального измерения науки. Иными словами, каждое общество имеет науку, соот­ветствующую уровню его цивилизованной развитости.

Исследователи указывают на «внешнюю» и «внутреннюю» социаль­ность науки⁸. Зависимость от социально-экономических, идеологических и духовных условий функционирования того или иного типа общества и государства, определяющего политику по отношению к науке, способы поддержки ее развития или сдерживания ее роста, составляют «внешнюю» социальность науки. Влияние внутренних ментальных установок, норм и ценностей научного сообщества и отдельных ученых, окрашивающих сти­листические особенности мышления и самовыражения ученого, зависи­мость от особенностей эпохи и конкретного периода времени составляют представление о «внутренней» социальности.

В поисках ответа на вопрос, чем же обусловлен прогресс науки, следу­ет выделять не только отношения науки и производства, но и множество других факторов, среди которых институциональные, собственно интел­лектуальные, философские, религиозные и даже эстетические. Поэтому промышленная революция, экономический рост или упадок, политиче­ские условия стабильности или дестабилизации должны быть поняты как факторы, существенно определяющие бытие науки в системе прочих форм общественного сознания.

Наука, понимаемая как социокультурный феномен, предполагает соотнесение с типом цивилизационного развития. Согласно классифика­ции А. Тойнби выделяется 21 тип цивилизации. Более общий подход пред­лагает общецивилизационное разделение с учетом двух разновидностей: традиционные и техногенные. Последние возникли в XV-XVIIBB. в связи с появлением в европейском регионе техногенных обществ. Некоторые традиционные общества были поглощены техноген-ными, другие приобрели гибридные черты, эквилибрируя между техно-генными и традиционными ориентациями.

При характеристике традиционных типов общества бросается в глаза, что они, обладая замедленным темпом развития, придерживаются ус­тойчивых стереотипов своего развития. Приоритет отдается канонизиро­ванным и регламентирующим формам мышления, традициям, нормам, принятым и устоявшимся образцам поведения. Консерватизм способов

деятельности, медленные темпы их эволюции отличают традиционную цивилизацию от техногенной, которую иногда величают западной. Темп ее развития иногда достигает огромных скоростей. Перестройка и переосмысление принятых основоположений, использование новых воз­можностей создают внутренние резервы роста и развития техногенных цивилизаций. В техногенных обществах основной ценностью являются не канон и норма, но инновация и новизна. Авторы монографии «Филосо­фия науки и техники» B.C. Степин, В.Г. Горохов и М.А. Розов приходят к любопытному сравнению. В известном смысле символом техногенного об­щества может считаться книга рекордов Гиннеса — в отличие от семи чудес света, которые подчеркивают завершенность мира, то, что все гран­диозное и действительно необычное уже состоялось'.

Культурная матрица техногенного развития проходит три стадии: пред-индустриальную, индустриальную, постиндустриальную. Важнейшей ее характеристикой, весьма понятной из самого названия, становится раз­витие техники и технологии. Техногенный тип развития— это ускорен­ное изменение природной среды, соединенное с активной трансформа­цией социальных связей людей. Считается, что техногенная цивилизация живет чуть более 300 лет. Она весьма агрессивна и приводит к гибели многих сакраментальных культурных традиций. Внешний мир превраща­ется в арену деятельности человека. Диалог с естеством на основе прин­ципа невмешательства — «увей» — прерывается. Человек выступает цен­тром, излучающим токи активного, преобразующе покоряющего им­пульса. Отсюда и характеристика общекультурных отношений с исполь­зованием понятия «сила»: производительные силы, силы знания, ин­теллектуальные силы.

В традиционном и техногенном обществах различны отношения и к проблеме автономии личности. Традиционному обществу автономия лич­ности вообще не свойственна, реализовать личность можно, лишь при­надлежа к какой-либо корпорации, как элемент корпоративных связей.

В техногенном обществе отстаивается автономия личности, позво­ляющая погружаться в самые разные социальные общности и культур­ные традиции. Человек понимается как активно деятельностное суще­ство. Его деятельность экстенсивна, направлена вовне, на преобразова­ние и переделку внешнего мира и природы, которую необходимо под­чинить. Однако природа не может быть бездонным резервуаром для раз­личного рода техногенных упражнений, поскольку человеческая дея­тельность изначально представала в качестве компонента биосферы, но не ее доминанты.

Проблема, связанная с классификацией функций науки, до сих пор остается спорной отчасти потому, что наука развивалась, возлагая на себя новые и новые функции, отчасти в силу того, что, выступая в роли социокультурного феномена, она начинает больше заботиться не об объективной и безличностной закономерности, а о коэволюционном впи­сывании в мир всех достижений научно-технического прогресса. В каче­стве особой и приоритетной проблемы выделяют вопрос о социальных

функциях науки. Авторы учебного пособия «Введение в философию» от­мечают следующие три социальные функции науки:

1) культурно-мировоззренческую функцию науки;

2) функцию непосредственной производительной силы;

3) функцию социальной силы¹⁰.

Последняя предполагает, что методы науки и ее данные используют­ся для разработки масштабных планов социального и экономического развития. Наука проявляет себя в функции социальной силы при решении глобальных проблем современности (истощение природных ресурсов, за­грязнение атмосферы, определение масштабов экологической опасно­сти). В этой своей функции наука затрагивает социальное управление. Лю­бопытный пример, подтверждающий, что наука всегда пыталась препо­дать себя как дополнительная социальная сила, связан с первой демон­страцией такого чисто «созерцательного» инструмента, как телескоп, ко­торый Галилей, представляя сенаторам Венецианской республики, про­пагандировал как средство, позволяющее различать вражеские корабли «двумя или более часами» раньше.

Иногда исследователи обращают внимание на проективно-конструктивную функцию науки, поскольку она предва­ряет фазу реального практического преобразования и является неотъем­лемой стороной интеллектуального поиска любого ранга. Проективно-конструктивная функция связана с созданием качественно новых техно­логий, что в наше время чрезвычайно актуально¹¹.

Так как основная цель науки всегда была связана с производством и систематизацией объективных знаний, то в состав необходимых функций науки включалось описание, объяснение и пред­сказание процессов и явлений действительности на основе откры­ваемых наукой законов. Таким образом, основной, конституирующей само здание науки является функция производства истинного знания, которая распадается на соподчиненные функции описания, объяснения, прогноза.

ЛИТЕРА ТУРА

¹ Вернадский В.И. Проблема биохимии. М., 1988. С. 252.

² См.: БернарДж. Наука в истории общества. М., 1956. С. 18.

³ Холтон Дж. Что такое антинаука//Вопросы философии. 1992. №2.

⁴ Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998. С. 12.

⁵ Федоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982. С. 316, 410.

⁶ Агацци Э. Указ. соч. М., 1998. С. 2.

⁷ Американский философ Джованна Боррадорн беседует с Куайном, Дэвид­соном, Патнэмом и др. М., 1998. С. 200.

⁸ См.: Торосян В.Г. Концепции современного естествознания. Краснодар. 1999. С. 16.

⁹ См.: Cmemm B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М.,

1999.С. 16.

^{1(1 См.: Введение в философию: В 2 ч. М., 1989. Ч. 2. С. 360. 11 См.: Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 12.}