ЗАПРЕ́Т. См. ЗАПРЕЩЕНИЕ

ЗАПРЕЩЕ́НИЕ, или ЗАПРЕ́Т, - речевой жанр, представляющий собой отрицательный ответ на просьбу разрешить что-л., не позволение, возбранение. З. сродни Отказу (см.), но в отличие от отказа, где говорящий сам не будет исполнять что-л. (действие «отказаться» − «Я не буду это делать»), запрет направлен на другого, адресата (действие «отказать» − «Ты не будешь это делать»). Неблагоприятное для адресата речевое действие в асимметричной ситуации направляется старшим (по статусу, роли) младшему: начальником − подчинённому, учителем − ученику, родителем − ребёнку, поэтому нередко не снабжается показателем вежливости, напр.: - Можно мне пойти погулять? - Нельзя, садись за уроки; - Николай Иванович, Вы не позволите мне воспользоваться вашим компьютером? - Нет, я вообще не разрешаю к нему подходить, там важные материалы.

Основные выражения запрета:

Запрещаю (это делать); (Нет), не разрешаю (это делать); Не позволяю (это делать); Нельзя (это делать); Нет, нельзя, не разрешаю; Не могу разрешить (это); (Это) нельзя разрешить; Ни при каких обстоятельствах; Категорически (решительно и т.д.) запрещаю; Нет, нет и (ещё раз) нет! Ни в коем случае!; Об этом не может быть и речи!; Это абсолютно исключено! - эмоционально-экспрессивное.

Речевой акт З. «здесь и сейчас» направлен на будущее действие адресата, поэтому как категорический запрет может выступать будущее время глагола: Не позволю!

Эмоционально-экспрессивные выражения возникают и в деловых спорах, когда общение из кооперативного переходит в конфликтное. В деловом общении партнёру направляется и некоторая доля вежливости как демонстрация уважения, несмотря на З.: К сожалению, вынужден запретить (это); Я сожалею, но не могу разрешить (это); Я бы рад разрешить, но обстоятельства вынуждают к запрету; Надеюсь, что мой (наш) запрет будет вами правильно понят и мн. др.

З. нередки в административных письменных объявлениях, где адресант выступает обобщённо-безлично, а адресат мыслится как законопослушный гражданин, не нарушающий правил общежития. Обычно это надписи в общественных местах, указатели, регламентирующие поведение.

Частотные прежде инфинитивные категорические запреты в последнее время смягчаются: вместо Не курить; Не сорить; По газонам не ходить и т.п. выступают У нас не курят; Просьба по газонам не ходить и др., а также побуждающие указания Бросайте мусор в урны; Не ставьте машины в неположенных местах.

З. с помощью обобщённо безличных глагольных форм также смягчаются: вместо Запрещается это делать; Не разрешается это делать; Возбраняется это делать; Запрещено это делать; Не разрешено это делать часто используются конструкции типа Просьба это не делать; Просим это не делать; Просим делать иначе; Просим соблюдать правила и т.д. Запретительные надписи со словом «Нет» всё ещё частотны: Нет входа (выхода, прохода, проезда и т.д.), а также Проход запрещён, Выход с другой стороны и т.п.

Таким образом, регламентация поведения в общественных местах в русской культуре часто осуществляется с помощью З.

Лит.: Акишина А.А., Формановская Н.И. Русский речевой этикет. М., 1975, 1984; Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. М., 1979, 1982, 1986; Балакай А.Г. Словарь русского речевого этикета. М., 2001; Балакай А.Г. Толковый словарь русского речевого этикета. М., 2004; Гольдин В.Е. Речь и этикет. М., 1983; Формановская Н.И. Русский речевой этикет: лингвистический и методический аспекты. М., 1982, 1987; Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета. М., 1982, 1984; Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 2002, 2004; Формановская Н.И. Русский речевой этикет: нормативный социокультурный контекст. М., 2002.

Н.И. Формановская

 

ЗАЯВЛЕ́НИЕ – 1. Официальное сообщение в устной или письменной форме, напр.: Заявление Центрального банка РФ по поводу ситуации в банковской группе «СБС-АГРО» (РГ. 01.09.1998 г.); Заявление официального представителя МИД России (официальный сайт Министерства иностранных дел РФ). 2. Документ, содержащий просьбу или предложение лица (лиц) и адресованный учреждению или должностному лицу.

З. по кадровым вопросам (о приёме на работу, увольнении, о предоставлении отпуска и т.д.), как правило, пишутся от руки, в произвольной форме, на бумаге формата А4 (это формат листов личного дела, в которое подшивается З.) или на трафаретном бланке, разработанном на предприятии. Некоторые виды З. (напр., З. о предоставлении отпуска по беременности и родам) должны содержать в тексте указание на наличие необходимых документов. Соответствующие документы предоставляются на рассмотрение вместе с З.

З. содержит следующие основные элементы (реквизиты):

(1) адресат (должностное лицо, полномочия которого позволяют выполнить просьбу автора З.) – наименование должности, фамилия, инициалы лица, которому адресовано З., – в дательном падеже (пишется в правом верхнем углу);

(2) адресант – наименование должности, фамилия, имя, отчество заявителя (адресанта) – в родительном падеже с предлогом или без него (после слова заявление ставится точка, если нет предлога от [Культура устной и письменной речи… 1997: 108] (пишется ниже адресата);

(3) наименование документа (посредине строки);

(4) основной текст (формулировка просьбы, жалобы, предложения), в котором может быть изложена краткая аргументация существа дела: причина написания заявления, основания для положительного решения вопроса, конкретные сроки и условия желательного варианта решения, напр.: В связи с необходимостью подготовки к защите диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук, которая назначена на 26 сентября 2011 года, прошу предоставить отпуск за свой счет с 15 по 27 сентября 2011 года;

(5) дата, напр.: 30.06.98 или 30 июня 1998 г. (по левому краю),

(6) подпись заявителя (на той же строке, что и дата, но по правому краю).

Если З. личное (от частного лица в организацию), то после фамилии, имени и отчества заявителя указываются домашний адрес и телефон.

В служебном З. (от должностного лица более высокому по рангу должностному лицу) принято иное расположение реквизитов: адресант указывается слева, адресат – справа (элементы адреса указываются в последовательности, установленной Почтовыми правилами); далее – слева наименование документа и ниже дата его составления, после чего идёт основной текст З.; на отдельной строке – подпись заявителя.

Особый характер имеет исковое заявление в суд (см. [Образцы заявлений и жалоб по гражданским делам 1992]).

Ключевое слово этого документа – глагол прошу (+ инфинитив). Аргументация вводится при помощи конструкций: учитывая (что?); в связи с тем, что…; на основании того, что…; потому что… и т.п.

В З. не принято употреблять архаизмы; сей (= этот), дабы (= чтобы), буде (= если) и т.п. Устаревшие слова предпочтительнее заменять другими, если это не наносит ущерб содержанию. Не используются также слова весьма, убедительно, заранее признателен и т.п., что не характерно для канцелярских текстов официально-делового стиля (см. Официально-деловой стиль).

Лит.: Андреева В.И. Делопроизводство. Требования к документообороту фирмы (на основе ГОСТов РФ). М., 2001; Кирсанова М.В., Аксёнов Ю.М. Курс делопроизводства. Документационное обеспечение управления. М.; Новосибирск, 1998; Культура русской речи: учеб. пособие. М., 1998; Культура устной и письменной речи делового человека. М., 1997; Образцы заявлений и жалоб по гражданским делам / сост.: З.А. Кардакова, Т.Н. Малая, Н.П. Подольная, С.В. Родина. Саранск, 1992; Организация общего и кадрового делопроизводства. Часть 1. Организация делопроизводства. Киев, 1993; Смелкова З.С. Деловой человек: культура делового общения. М., 1997; Стенюков М.В. Документы. Делопроизводство. М., 2004; Фельзер А.Б., Миссерман М.А. Делопроизводство. Киев, 1988.

Г.А. Копнина

 

ЗВУКОВО́Й ПОВТО́Р − общее название фоностилистических приёмов, состоящих в повторении одинаковых или сходных звуков и звукосочетаний для усиления выразительности и изобразительности речи (см. Фоностилистика). К З.п. традиционно относят Аллитерацию (см.) и Ассонанс (см.).

Повторяться могут не только звуки, но и морфемы (части слов), и этот повтор может обнажать, подчёркивать значение слова: А о внутренностях героев сейчас говорят так: раз двоенность, раз бросанность, рас колотость, рас щеплённость, раз давленность, раз битость (Вен. Ерофеев); Крут ой круч е крут ого; Буйн ов буйн ее буйн ого (СГ).

На З.п. может строиться Языковая игра (см.), напр., Каламбуры (см.) и др. Есть авторы, активно использующие З.п. именно для языковой игры. К таким авторам относится, напр., Вен. Ерофеев. Вот некоторые примеры игры со звуковым повтором из его записных книжек: Я бесил их своим бессилием; Кремлевские обс-куранты (ср.: камера обскура); Прежде у меня были в ходу глаголы: перебрать, поддать, а теперь − перекусить, подкрепиться и т.д.; Мне всё равно кем быть − барабанщиком или банщиком; Души прекрасные надрывы (ср.: Души прекрасные порывы); Мне не до сук (ср.: мне недосуг); Самые часто упоминаемые фамилии по заморским радиостанциям: Пиночет, Попандопулос, Померанц; Французские композиторы на М: Манто − Маникюр − Маникен − Медальон − Меню; Алиготе − это лучше, чем либерте, эгалите, фратерните; Прелюдия Глиэра в исполнении Я. Флиэра; От гавайских гитар до гаванских сигар, от сиамских близнецов до сионских мудрецов и мн. др.

З.п. нередко используется в текстах современных СМИ (особенно в заголовках статей) для привлечения внимания читателя: Над сгущёнкой сгущаются тучи (АиФ); ЕГЭзекуци я России (Санкт-Петербургские ведомости). В последнем случае мы имеем дело, кроме того, с образованием Окказионализма (см.), в основе которого лежит З.п. (ср.: экзекуция − егэзекуция).

З.п. является любая рифма. Кроме того, в зависимости от местоположения повторяющихся звуковых элементов в тех или иных отрезках речи выделяют звуковую анафору (см. Анафора), звуковую эпифору (см. Эпифора), звуковое кольцо (см. Кольцо), звуковой анадиплозис и т.д.

Лит.: Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л., 1982; Воронин С.В. Синестезия и звукосимволизм // Психолингвистические проблемы семантики. М., 1983; Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Занимательная стилистика. М., 1988; Голуб И.Б. Звук и слово в поэзии // Русская речь. 1974. № 2; Голуб И.Б. Символика звуков // Русская речь. 1974. № 6; Журавлёв А.П. Фонетическое значение. Л., 1974; Журавлёв А.П. Звук и смысл. М., 1981; Левицкий В.В. Звуковой символизм в лингвистике и психолингвистике // Филологические науки. 1975. № 4; Леонтьев А.А. Звукопись // Большая советская энциклопедия. Т.9. М., 1972; Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л., 1972.

О.Н. Емельянова

 

ЗВУКОИЗОБРАЗИ́ТЕЛЬНОСТЬ − фонетически мотивированная связь между формой языковой единицы и обозначаемым ею объектом. Как правило, говоря о З., имеют в виду прежде всего звукоизобразительные слова и словосочетания, т.е. лексические единицы языка. Все звукоизобразительные слова принято делить на звукоподражательные и звукосимволические.

Звукосимволические слова чаще всего обозначают разные виды движения, форму, величину, свойства объектов; физиологические и эмоциональные состояния человека, его походку, мимику.

Когда же речь идет о слуховой модальности, мы имеем дело со звукоподражательными словами: ку-ку, мяу-мяу, гав-гав, хрю-хрю, тик-так и т.д.

В совокупности звукосимволические и звукоподражательные единицы языка и образуют его звукоизобразительный потенциал. И конечно, мощными звукоизобразительными возможностями обладают специальные приёмы и способы Звукописи (см.), напр., Звуковой повтор (см.), Аллитерация (см.) и Ассонанс (см.).

Звукоизобразительные единицы языка обладают сильным экспрессивным, выразительно-изобразительным зарядом, что делает их незаменимыми в соответствующих текстах и контекстах.

Нередко авторы создают свои окказиональные звукоизобразительные слова, заключающие в себе в свёрнутом виде готовую, законченную мысль. Напр., в высказывании Вен. Ерофеева «Давай побибиседуем» содержится ассоциация с американской радиостанцией Би-Би-Си, вещание которой на СССР «глушилось» соответствующими органами и прослушивание которой запрещалось.

К звукосимволизму можно отнести и случаи авторского, окказионального закрепления за теми или иными звуками и звукосочетаниями определённых смыслов: ВЧК − век человеческий короток; Карамзин изобрёл только букву «ё». Х, П и Ж изобрели Кирилл и Мефодий (Вен. Ерофеев). Это своеобразный способ языковой игры. К языковой игре относятся и «вариации на тему» ассоциаций, возникающих при произнесении тех или иных (как правило, иностранного происхождения) слов. Очень любил такие ассоциации, напр., Вен. Ерофеев, в его записных книжках встречаем: Умный, как канделябр, и глупая, как жардиньерка; Вот ещё красивое женское имя: Антанта; И еще женское имя: Галиматья; И ещё женское имя: Агентура; Ещё женское имя: Прокуратура (просто Прошка); Хотел бы иметь какую-нибудь еврейскую фамилию типа Глинтвейн; И две коровы: одну назвали Догма, другую − Доктрина; Трёх котят назвать Седуксен, Демидрол и Люминал; Почти библейские милые аббревиатуры: УОВ, ИОВ − на дверях кабинетов врачей: Участник ОВ, Инвалид ОВ; Китайский поэт Люнь Тяй и др.

Лит.: Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л., 1982; Воронин С.В. Синестезия и звуковой символизм // Психолингвистические проблемы семантики. М., 1983; Газов-Гинзбург А.М. Был ли язык изобразителен в своих истоках? М., 1965; Журавлев А.Н. Фонетическое значение. Л., 1974; Журавлев А.Н. Звук и смысл. Л., 1983; Левицкий В.В. Звуковой символизм в лингвистике и психолингвистике // Филологические науки. 1975, № 4; Поцелуевский Е.А. Изобразительные слова // БСЭ. М., 1972. Т.10; Скаличка В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений. Пер. с чеш. // Пражский лингвистический кружок. М., 1999; Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975.

О.Н. Емельянова

 

ЗВУ́КОПИСЬ − подбор звуков в речи (особенно и прежде всего поэтической) таким образом, чтобы их состав соответствовал изображаемой картине. Напр.: С к у чно нам с л у шать о с енн юю вь ю г у (Н. Некрасов). В этой строке Некрасов 6 раз повторяет звук [у] и 3 раза звук [с], что особенно ярко и убедительно передаёт вой и свист ветра, чувство одиночества и страха. Это достигается благодаря включению в языковую ткань стихотворения слов, содержащих звуки и звукосочетания, способствующие возникновению нужных зрительных, слуховых или иных ассоциаций.

З. осуществляется через систему Звуковых повторов (см.), к которым относятся Аллитерация (см.), Ассонанс (см.), Звукоподражание (см.) − особенно звукоподражание шороху, свисту, вою, грому, крикам птиц, животных и другим звукам живой и неживой природы. При этом чрезвычайно усиливается выразительность и изобразительность речи.

Вот, напр., как изображается гром, воплощаясь в отдельных звуках, в стихотворении Ф. Тютчева «Весенняя гроза»: Люблю гро зу в начале мая, / Когда весенний, пе р вый гро м, / Как бы р езвяся и и гр ая, / Гро хочет в небе голубом. Поэт не только передаёт своё отношение к первой весенней грозе, но и рисует её при помощи звуков так, что читатель слышит эту грозу. Или у В. Маяковского: Били копыта, пели будто: Гриб. Грабь. Гроб. Груб. В этих строчках отчётливо слышится стук конских копыт по городской мостовой. В стихотворении К. Бальмонта «Камыши» аллитерация озвучивает картину ночи: Полночной порою в болотной глуши / Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши <…> И, вздох повторяя погибшей души, / Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши.

Нередко в результате семантизации звуков происходит обновление внутренней формы близких по звучанию, но разных по происхождению слов, которые начинают восприниматься как генетически родственные. Напр., у Л. Мартынова: Попробуешь слова сличить − / И аж мороз идёт по коже! / Недаром «мучить» и «учить» / Звучит извечно столь похоже.

При этом благодаря звуковому сходству отдельных слов между ними появляются и смысловые связи. Такой приём активно используется в Языковой игре (см.), особенно для создания комического эффекта: Понятно, что ни главный санитарный враг …, то есть врач, ни министр науки и обрезания …, то есть образования, ни министры-бароны …, то есть обороны и МВД, не проходили специальной подготовки (АиФ).

З. разнообразна. Она опирается на всевозможные типы звуковой Инструментовки (см.): скопление в тексте коротких или, напротив, длинных слогов, стечение согласных и гласных и намеренное исключение из речи каких-то звуков: Вве р ху рычат ге р манские моторы: / − Мы фю р е р а поко р ные рабы, / Мы п р ев р ащаем горрода в грробы, / Мы − сме р ть… Тебя не будет скоро (В. Инбер).

А.С. Пушкин в «Евгении Онегине», описывая лёгкость и полётность танца балерины, использует множество раз звук [л]:

Б л истате л ьна, по л увоздушна.

Смычку во л шебному пос л ушна,

То л пою нимф окружена,

Стоит Истомина; она,

Одной ногой касаясь по л а,

Другою мед л енно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг л етит,

Л етит, как пух от уст Эо л а.

З. не должна идти вразрез со смыслом. Только органическая и гармоническая связь звукового облика и содержания текста, единство слова и образа придают особую, яркую изобразительность и выразительность тексту.

Лит.: см. лит. к ст. Аллитерация, Ассонанс, Звуковой повтор, Звукоподражание.

О.Н. Емельянова

ЗВУКОПОДРАЖА́НИЕ, или ОНОМАТОПЕ́Я,− фонетически мотивированная связь между звуками языка и лежащим в их основе значением, звуковым признаком обозначаемого предмета, явления, действия, события. Так, напр., раскаты грома напоминают звук [р], глухой шум − звук [ш], свист − звук [с] и т.п. Поэтому многие слова своим фонетическим составом имитируют «звучание» окружающего мира: плюх, тик-так, мяу-мяу, гав-гав, ку-ку, шум, шелест, шёпот, свист, звон, рычание, гром и т.д. Эти слова называют ономатопеями (ономатопами). Использование З. является простейшим случаем Звукоизобразительности (см.): вьюга воет, зверь ревёт, гром гремит и под.

Обязательным смысловым критерием звукоподражательного слова является образность, поскольку фонетический состав ономатопов напоминает называемые в этих словах события и явления: звуки природы, крики животных, движения, сопровождаемые каким-либо шумом, речь, различные звучания. В ряде случаев экспрессивное значение может доминировать над предметно-логическим значением слова. Такие единицы получают конкретное предметно-логическое наполнение лишь в определенном контексте: жахнуть, грохнуть, брякнуть и т.д.

В художественных текстах (особенно в поэтических) звукоподражательные слова используются для создания более яркого, образного впечатления: Катится эхо по горам // Как гром грем ящий по громам (В. Маяковский); Ве ч но шелест легкий слышно (А. Блок); За тих ла тиш е тиш ина (Державин); И когда, ощетинив в лицо усища − веники, // Толпа навалилась, огромная, злая, // Я стал на четвереньки и залаял: // Гав - гав - гав! (В. Маяковский); Трах - тах - тах! − И только эхо // Откликается в домах (А. Блок);

Винтовочка тук - тук,

А красные тут - тут,

Пулеметы тра - та - та,

А белые ла - та - та.

(Народная частушка)

З. помогает озвучить и прозаический текст: Раздражение на человечество на-кап-кап-ливается по капле (В. Шкловский); И сама кутается в байковый платок, и ни мур-мур больше (М. Зощенко); Андрей бледнеет, кривит рот и хлоп Алёшу по голове (А. Чехов).

Звукоподражательные единицы выступают конденсированными описаниями всей ситуации. В роли звукоподражательного слова в художественном тексте может быть использовано любое слово, даже не являющееся звукоподражательным в своей основе. В таком случае экспрессивный эффект создаётся на звукоподражательной основе отдельной фонемы (звука). Напр.: Что вы там такое говорите… просто бред какой-то…− раздражённо начала она, и голос её заглушил грохот грома, в котором ей слышалось «бр-р-ред», «бр-р-ред», «бр-р-ред» (Г. Честертон).

Нередко З. используются в разговорной речи, где они являются производящими основами для просторечных единиц с высоким экспрессивным потенциалом: мямлить, хапать, бубнить, тарабанить, жахнуть и под.

Звукоподражательные единицы характеризуются некоторыми постоянными структурными особенностями, напр., наличием у значительной части единиц редупликативной структуры типа гав-гав, мяу-мяу, хрю-хрю, буль-буль и под. и отсутствием у них грамматической формы.

З. может с успехом использоваться в языковой игре. Напр.: Вор спросил чёрную кошку, которая перебежала ему дорогу, когда он шёл на дело: «На кого работаешь?» «Мур!» − ответила та («Каламбур». 1995). В данном случае обыгрывается звуковое тождество «единицы кошачьего языка» (мур) и аббревиатуры МУР − московский уголовный розыск.

Лит.: Базылев В.Н. Российская лингвистика XXI века: традиции и новации. М., 2009; Воронин С.В. Основы фоносемантики. Л., 1982; Воронин С.В. Основы универсальной классификации ономатопов // Фонетика-83. М., 1983; Германович А.И. Междометия и звукоподражательные слова русского языка: АДД. Симферополь, 1962; Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М., 1980; Карпухин С.А. Звукоподражательные слова в русском языке: АКД. Саратов, 1979; Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М., 2003; Скаличка В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений // Пражский лингвистический кружок. М., 1967; Тишина Е.В. Русская ономатопея: диахронный и синхронный аспекты изучения: КД. Волгоград, 2010; Шляхова С.С. Типы и функции ономатопов в русской речи: АКД. Л., 1991; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.

О.Н. Емельянова

 

ЗЕ́ВГМА (от др.-греч. ςεύγμα − ‘соединённое вместе’) − 1. Разновидность Эллипсиса (см.), состоящая в том, что «слово, образующее однотипные сочетания с несколькими разными словами, фигурирует в высказывании только один раз − в начале, в середине или в конце высказывания» [Русский язык... 1979: 369]. 2. Стилистическая фигура, близкая Силлепсису (См.), состоящая в том, что в перечислительный ряд однородных членов (норма) включаются логически неоднородные им слова (отклонение от нормы), но, в отличие от силлепсиса, в З. все эти перечисляемые слова относятся к одному и тому же многозначному слову, которое, в результате грамматической и смысловой связи с неоднородными понятиями, реализует одновременно два разных значения (отклонение от нормы). Такое двойное отклонение от нормы создаёт сильную экспрессию эмоционально-оценочного типа.

З. часто используется как средство Языковой игры (см.) в художественной литературе и (реже) публицистике. Напр.: Агафья Федосеевна носила на голове чепец, три бородавки на носу и кофейный капот с жёлтенькими цветами (Н. Гоголь); А сколько шума вызвала эта фильма, сколько споров, сколько вопросов и ответов! Сколько машин и морд побили из-за неё! (В. Сорокин); Я пережил две войны, двух жён и Гитлера (А. Эйнштейн); Богатые не дурака валяют, а валенки! (КП. 17.02.2001, заголовок).

Однако З. может быть использована и как средство передачи трагической тональности, как, напр., в стихотворении А. Блока «На железной дороге»: Не подходите к ней с вопросами. / Вам всё равно, а ей − довольно: / Любовью, грязью иль колёсами / Она раздавлена − всё больно. Или тональности героической, как в стихотворении М. Цветаевой «Генералам двенадцатого года»: Одним ожесточеньем воли / Вы брали сердце и скалу, – / Цари на каждом бранном поле / И на балу.

Лит.: Береговская Э.М. Проблемы исследования зевгмы как риторической фигуры // Вопросы языкознания. 1985. № 5; Пекарская И.В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. Абакан, 2000; Приходько В.К. Зевгма как стилистический приём // Российский лингвистический ежегодник. Иркутск − Красноярск – Москва − Омск − Хабаровск − Чита, 2006. Вып. 1 (8); Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ф.П. Филин. М., 1979; Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999; Смолина А.Н. Лингвистические средства создания комического (на материале современных СМИ) // Риторика в свете современной лингвистики: тезисы докладов Второй межвуз. конф. (Смоленск, 14 − 15 мая 2001 г.). Смоленск, 2001; Смолина А.Н. Зевгматические конструкции в современном русском литературном языке: КД. Красноярск, 2004; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.

А.П. Сковородников

 

ЗНАКО́МСТВО – речевой жанрустановления отношений между людьми, не знающими друг друга. З. может быть поверхностным, «шапочным», или близким, тесным; а также кратковременным или длительным; приятным или неприятным и т.д. По способу выражения этот жанр представляет собой набор стереотипов общения, составляющих коммуникативно-семантическую группу единиц речевого этикета со значением знакомства.

З. осуществляется через посредника или без него. В русской культуре возможны оба способа, однако чем официальнее обстановка общения, тем более необходим посредник. Посреднику должны быть известны правила представления одного другому: младшего представляют старшему, женщину - мужчине, гостя - хозяину, посетителя - должностному лицу, нового сотрудника - начальнику, т.е. «младшего» представляют «старшему». При рукопожатии «старший» первый протягивает руку «младшему».

Основные выражения, используемые для З. через посредника: Познакомьтесь, пожалуйста, с NN; Знакомьтесь!Будьте знакомы!Прошу любить и жаловать!Это NN (наш новый сотрудник) и т.п.

В официальной обстановке общения типичны выражения: Разрешите (позвольте) представить вам NN (кого); Разрешите (позвольте) представить вас NN; Позвольте (разрешите) познакомить вас с NN (с кем).

Менее официально: Я хочу (хотел(-а) бы) познакомить вас с NN; Я хочу (хотел(-а) бы) представить вам NN; …вас NN.

При представлении младшего старшему посредник может попросить разрешения сделать это: Можно вам представить NN? Я могу представить вам NN?

После предваряющих выражений следуют имена, имена-отчества, фамилии, названия профессий, должностей, званий и т.д.: Это Варвара Петровна Смирнова, наш новый педагог. А это директор школы, Илья Вадимович; Знакомься: это Аня, я тебе о ней говорил.

Основные выражения, используемые для З. без посредника. При желании познакомиться: Я хочу (хотел(-а)) бы с вами познакомиться; Мне хотелось бы с вами познакомиться; При просьбе о знакомстве: Можно с вами познакомиться? Можно узнать, как вас зовут (как ваше имя)? Нельзя ли с вами познакомиться? При побуждении к знакомству: Давайте познакомимся! Давайте знакомиться! Будем знакомы! Нам пора (надо, нужно) познакомиться. Официальными являются выражения: Разрешите (позвольте) представиться! Разрешите (позвольте) познакомиться! Далее при знакомстве без посредника следует самоназывание.

Выбор той или иной формы имени, имени-отчества, фамилии зависит от обстановки общения, её официальности/неофициальности, намерений, возраста, степени воспитанности, образованности инициатора знакомства и т.д. После имени может быть назван статус, роль и т.д.: Меня зовут Василий Сергеевич (Василием Сергеевичем, Васей); Анна Петровна, Анна, Аня (Анной Петровной, Анной, Аней); Моя фамилия Скворцов, Скворцова; (Я) Василий Сергеевич Скворцов; Василий; Вася; Я Анна Петровна; Анна; Аня; Моя фамилия Соловьёв, Иван Сергеевич. Я руководитель фирмы; Я Анна Петровна, секретарь директора.

Основные выражения, используемые в качестве ответных реплик: Очень приятно! Очень рад(-а)! Мне очень приятно с вами познакомиться! Приятно познакомиться; Давно хотел (мечтал) с вами познакомиться; Рад(-а), что мы познакомились.

Напоминание о прежнем знакомстве: Мы уже знакомились; Мы уже знакомы; Мы уже встречались; Вы меня узнаёте?; Вы меня не узнаёте? Я вас где-то видел(-а), (встречал(-а)); Ваше лицо мне знакомо.

Констатация факта косвенного знакомства: Мне о вас говорили; Мне о вас говорил NN; Я о вас (много) слышал(-а); Я знаю ваши работы (о вас по работам); Я знаком(-а) с вашими работами.

Т.к. в знакомство вступают незнакомые люди, то оно происходит преимущественно в Вы-формах общения, однако дети и молодые люди предпочитают знакомиться на «ты».

Знакомство сопровождается невербальными знаками благожелательства: улыбками, рукопожатиями. Посредник определённым жестом приглашает одного и другого к знакомству.

Лит.: Акишина А.А., Формановская Н.И. Русский речевой этикет. М., 1975, 1984; Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. М., 1979, 1982, 1986; Балакай А.Г. Словарь русского речевого этикета. М., 2001; Балакай А.Г. Толковый словарь русского речевого этикета. М., 2004; Гольдин В.Е. Речь и этикет. М., 1983; Кошелева Ю.П. Стратегии самопредъявления одиноких людей в ситуации знакомства: КД. М., 2002; Точилкина Т. Г. Концепт «Знакомство» как элемент картины мира в русскоязычноми англоязычном лингвокультурологическом пространстве: КД. Челябинск, 2007; Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета. М., 1982, 1984; Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. М., 2002, 2004; Формановская Н.И. Русский речевой этикет: нормативный социокультурный контекст. М., 2002.

Н.И. Формановская

 

ЗНАЧЕ́НИЕ И СМЫСЛ– понятия универсального характера, которые исследуются «в контексте базовых взаимоотношений человека, языка и мира, “вторгаясь” во все сферы человеческой жизни» [Щирова 2010: 1], в философии, психологии, литературоведении, лингвистике, не получив, тем не менее, в силу их сложности, однозначного понимания и определения. Слово «смысл» иногда употребляется как синонимичное «значению». С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова: Смысл – 1. Содержание, сущность, суть, значение чего-н. Деньги – смысл эпохи (АиФ.2012. № 27). 2. Цель, разумное основание чего-н.: Но, как ни странно, в этом тоже есть смысл (АиФ.2012. № 27); 3. В некоторых сочетаниях: разум, разумность.

З. приписывается единицам и категориям языковой системы: морфемам, словам, грамматическим категориям, интонации. Согласно А.Н. Леонтьеву, З. – «это то, что открывается в предмете и явлении объективно: в системе объективных связей, отношений, взаимодействий. Значение отражается, фиксируется в языке и приобретает благодаря этому устойчивость» [Белянин 2008: 104]. З. слова – «это то содержание, та информация, которая закреплена за ним в данном языке» [Кобозева 2000: 314]. Это «устойчивая система обобщений, стоящая за словом, одинаковая для всех людей, причём эта система может иметь только разную глубину, разную обобщённость, разную широту охвата обозначаемых им предметов, но она обязательно сохраняет неизменное “ядро”, определённый набор связей» [Лурия 1998: 60]. З. слов представлены в толковых словарях. З. может быть разложено на совокупность дифференциальных признаков (семантических компонентов/сем): один родовой, относящий предмет к классу предметов, и один или более – видовых. Отец = родитель + мужской пол; стол = предмет мебели + имеющий горизонтальную поверхность + имеющий опору, ножки.

С., в отличие от З., – информация, не фиксированная в словарях; «это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации» [Лурия 1998: 60–61]. Таким образом, З. – категория языка, а С. всегда ситуативен, индивидуален, субъективен, проявляется в конкретных коммуникативных условиях. З. обязательно, а смысловые варианты характерны прежде всего для художественных текстов.

А на круче…голоногий Мартынов. < > Издали гудел: – Эй, вы! Интернационал чумазый! <…> Скорее! У меня чтоб – хны! Четверо мальчишек на разные голоса отозвались: – Хны!.. Хны!.. Хны!.. Сергей Михалыч, хны!.. Никто в колонии не знал, что это слово значит. А у Мартынова оно – всё. Хны – хорошо, хны – плохо. Хны – быстро и ловко. Что хочешь. <…> Это мартыновское здешнее слово. Для своих. <…> C вечера рубили. Гришка лихо и скоро колол. Мартынов увидал, рожу скроил и руки потёр. – Ага, Песков – хны! Весь вечер Гришка похвале радовался. <…> – Работники – барахло! Научатся. Песков, чего иноходцем с кипятком скачешь? Не видишь, из чайника льётся? Хны! <…> Мартынов два раза заприметил. Крякнул. «Растёт, мерзавец!» – подумал и «хны» сердито сказал. Но потом пригляделся. <…> И прояснился. – Григорий Песков, хны! <…> А ребята говорили: – Мартынов – это хны! (Л. Сейфуллина).

Варианты понимания выражения «смысл слова» [Кобозева 2000: 314 − 320]: 1. С. слова как содержание понятия при неполном соответствии набору признаков для идентификации принадлежности объекта к определённому классу. – Все как один речь вели о самостоятельной организации. Слово-то одно: самостоятельность, а смысл в него оппоненты вкладывали диаметрально противоположный; – Университет получил самостоятельность. – В каком смысле?; 2. С. слова как его интерпретация, основанная на прямом значении корневой морфемы.– Вы возвращаете словам их… смысл… К примеру, если Вы говорите «великолепно», то говорите о великой лепе (лепке, лепоте)…;3. Смысл слова как его коннотации, т.е. связанные с ним в сознании говорящих представления как фактического, так и оценочного характера. – … В нём (языке. – А.Б.) как печальный знак времени появились …слова «путана», «рэкетир», и прочие, несущие шлейф «заграничного шика», укрывающего … истинный смысл понятий: проститутки, бандиты. С.слова может быть прямым или переносным.

З. устойчивых словосочетаний, включая пословицы, поговорки, крылатые выражения, также даны в словарях. Их смысловые приращения вариативны. По отношению же к свободным словосочетаниям, предложениям/высказываниям, тем более текстам, термин «З.», как правило, не применяется: передаваемая ими информация не фиксирована, она формируется в конкретном контексте и/или в конкретной ситуации. Говорят о содержании, семантике, С. таких единиц; разные контекстные варианты содержания – разные С. В Косвенных высказываниях (см.) прямой, или буквальный, С. менее важен, чем скрытый за намёком; сказанное – только средство, а домысливаемое – суть. Информационная недостаточность речевых единиц может стать причиной коммуникативных неудач (нарушен постулат количества информации): – Как жить-то будешь? – В смысле работы, что ли? – Ну.

С. текста понимается как «квинтэссенция» его содержания в изложении, реферате; как его тезис; основная мысль. Основная мысль, вложенная автором в художественное произведение (в теории литературы – идея произведения), в обыденном языке также называется С. <…> Сергей Михайлович говорил, что долго не мог понять до конца смысла этой сказки Пушкина… Но в дальнейшем…Сергей Михайлович пришёл к выводу, что последняя сказка Пушкина – шутливая притча …В таком же духе говорят о С. спектакля. С. диалогического текста, напр., разговора, считается либо его общая тема, либо общая для всех участников интенция (намерение, замысел, цель): – Лариса Фёдоровна с трудом следила за содержанием разговора, смысл которого часто ускользал от неё.

В центре внимания исследователей проблем текстового содержания и его интерпретации – триада автор-текст-читатель. Распространено мнениие, согласно которому содержание текста – производное в большей мере от того, как его представляет субъект, автор, а декодирование содержания определяется ситуацией интерпретации и личностью интерпретатора: «сколько читателей, столько и смыслов текста»; «полный потенциал текста неисчерпаем: новое время – новое прочтение, пусть и не инициированное автором»; «произведение имеет своё, независимое от автора бытие». К концу ХХ в. в филологии выработалось особое направление − интерпретационизм, основным тезисом которого стала идея: «Значения вычисляются интерпретатором, а не содержатся в языковой форме» [Демьянков 2000: 309]. Однако нельзя понимать этот лозунг буквально, как содержание без формы. «У них есть своя сложная форма выявления – выявления не прямого, а опосредованного: имплицитные (скрытые, читающиеся «между строк». − А.Б) значения производны от взаимодействия эксплицитного (явно выраженного. – А.Б) значения с совокупными условиями его реализации» [Никитин 1996: 628].

Лит.: Белянин В.П. Психолингвистика: учебник. М., 2008; Валгина Н.С. Теория текста: учеб. пособие. М., 2004; Демьянков В.З. Лингвистическая интерпретация текста: универсальные и национальные (идиоэтнические) стратегии // Язык и культура: Факты и ценности. К 70-летию Ю.С. Степанова. М., 2001; Кобозева И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл // Язык о языке. М., 2000; Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1998; Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996; Новиков А.И. Смысл: семь дихотомических признаков // Теория и практика речевых исследований. М., 1999; Щирова И.А. Значение и смысл, понимание и интерпретация (к уточнению сложных понятий) // Когнитивная лингвистика: механизмы и варианты языковой репрезентации: сб. ст. к юбилею д-ра филол. наук, проф. Н.А. Кобриной. СПб., 2010.

А.А. Бернацкая

 

ИДЕОЛОГЕ́МА – языковая или речевая единица (слово, выражение, высказывание), имеющая отношение к выражению той или иной идеологии.

Вероятно, первые примеры использования этого термина встречаются в специальной литературе 1970-х гг. Ср.: «Говорящий человек в романе − всегда в той или иной степени идеолог, а его слово всегда идеологема. Особый язык в романе − всегда особая точка зрения на мир, претендующая на социальную значимость. Именно как идеологема слово и становится предметом изображения в романе, и потому роман не подвергается никакой опасности стать словесной игрой» [Бахтин 1975:145]; «идеологема — лингвистический инвариант с социальной релевантностью, т.е. один и тот же термин имеет разную идеологическую релевантность в языке представителей социальных общностей» [Neubert 1974]; идеологема − единица семантического описания социально-классового аспекта языка [Нойберт 1979] и т.д. Некоторая изначальная расплывчатость семантических границ термина не только не препятствовала, но, по-видимому, способствовала его широкому употреблению в ряде гуманитарных наук. Кроме того, в российской лингвистике это объясняется также его удобством в применении (однословность, терминообразие − ср. лексема, морфема и под.).

Некоторые лингвисты полагают, что «идеологема − это мировоззренческая установка (предписание), облечённая в языковую форму» [Купина 1995: 43], а потому «Тоталитарный язык» (см.) − это «сверхтекст идеологем»; он «располагает своим словарём, который можно представить в виде блоков идеологем», а они, в свою очередь, «поддерживаются прецедентными текстами из так называемых первоисточников» [Купина 1995: 138]. Считают также, что «тоталитарный язык» представлял собою своего рода систему И., средство отражения и формирования идеологизированного сознания «советского человека» [Земская 1996: 23] и что советская И. отсылает «участников коммуникации к сфере должного правильного мышления и безупречного поведения» и предостерегает их от недозволенных поступков и неверных мыслей [Гусейнов 2004].

Однако такой подход не является единственно возможным. Объективное рассмотрение и анализ публичных речекоммуникативных актов постсоветского периода позволяет утверждать, что «словесный фетишизм отнюдь не является исключительной принадлежностью советской социалистической (иначе − «тоталитарной») системы» [Васильев 2000: 56] (см. также [Синельникова 2003]). Поскольку «нет строя, который мог бы обходиться без идеологии», то «идеологемы представляются константами, универсалиями публицистического подстиля» [Клушина 2003: 281].

Иногда различают два вида И.: к первому из них относят слова (словосочетания), смысл которых «неодинаково понимается сторонниками различных политических взглядов; зачастую различия связаны с эмоциональной окраской слова, на которое переносится оценка соответствующего явления» [Чудинов 2007: 92]; ко второму − наименования (в т.ч. − составные), которые «используются только сторонниками определённых политических взглядов», тогда как их политические противники для характеристики тех же реалий предпочитают использовать иные обозначения [Чудинов 2007: 93].

Нередко определение И. варьируется в текстах одного и того же автора, ср.: «идеологема − мировоззренчески насыщенное обобщающее, чаще всего образное слово, метафора, обладающая мощной суггестивной силой» [Клушина 2008: 38]; «идеологема... − единица коммуникативной стилистики», «основная авторская идея, имеющая политическое, экономическое или социальное значение, ради которой создаётся текст» [Клушина 2008: 38–39].

Лит.: Бахтин М.М. Слово в романе. М., 1975; Васильев А.Д. Слово в телеэфире. Красноярск, 2000; Гусейнов Г.Ч. Д.С.П. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х. М., 2004; Земская Е.А. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества // Вопросы языкознания. 1996. № 3; Клушина Н.И. Общие особенности публицистического стиля // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. М., 2003; Клушина Н.И. Интенциональные категории публицистического текста (на материале периодических изданий 2000–2008 гг.): АДД. М., 2008; Купина Н.А. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. Екатеринбург; Пермь, 1995; Нойберт А. К вопросу о предмете и основных понятиях марксистско-ленинской социолингвистики // Актуальные проблемы языкознания в ГДР: Язык − идеология − общество. М., 1979; Ромашов Н.Н. Система идеологем русского тоталитарного языка по данным газетных демагогических текстов первых послереволюционных лет: АКД. Екатеринбург, 1995; Синельникова Л.Н. Языковые симулякры как материализованная энтропия, или В мире заблуждений // Структура представлення знань про свiт, суспiльство, людину: у пошуках нових змiстiв. Т. 1. Луганськ, 2003; Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. М., 2001; Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М., 2007; Neubert A. Zu Gegenstand und grundbegriffen einer marksistisch-leninistischen Sociolinguistic. Halle, 1974.

А.Д. Васильев

ИДИО́МА, или ИДИОМАТИ́ЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕ́НИЕ, − лексическая, морфологическая или синтаксическая единица языка, имеющая фразеологическую природу (см. Фразеологизмы) и характеризующаяся функциональной устойчивостью (целостной номинативной функцией) и семантической неразложимостью, возникающей вследствие переосмысления лексико-грамматического состава.

1. Лексическая идиома − функционально устойчивое эквивалентное слову словосочетание, которому свойственна максимальная степень семантической слитности, нерасчленённость, целостность значения. Напр.: семи пядей во лбу, в ус не дуть, не солоно хлебавши, ни уха ни рыла и т.д.

Лексические идиомы являются результатом культурно-исторического развития языка. Образование идиом вызывается: а) забвением исторического факта, с которым связано переносное употребление выражения (Сарынь на кичку!; Турусы на колесах; Сапоги всмятку); б) наличием утраченного для современного русского языка слова (Попасть впросак; Разбить вдребезги; У черта на куличках); в) наличием архаических грамматических форм слов и синтаксических связей (Еле можаху; Ни синь пороху; Притча во языцех; Погибоша аки обре; Ничтоже сумняшеся).

2. Морфологическая идиома − слово, неразложимое с точки зрения современного языка на морфемы, но членимое на форманты: вкус, подушка, подсолнух, петух и под. Эти идиомы возникают из лексических идиом или в результате словообразовательного опрощения.

3. Синтаксическая идиома − синтаксическая конструкция, обладающая таким синтаксическим значением, которое неразложимо на значения отдельных форм: Хоть плачь!; Ну и жара и т.п.

Использование идиом характерно для художественной, публицистической и разговорной сфер общения.

Лит.: Бабкин А.М. Русская фразеология, её развитие и источники. Л., 2009; Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины; Основные типы лексических значений слова // Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977; Москальская О.И. Грамматический идиоматизм и синтагматика // Иностранные языки в высшей школе. М., 1962; Телия В.Н. Идиома // Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1997; Тимошенко И.В. Формы-идиомы: семантика и употребление: КД. М., 2010; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.

О.Н. Емельянова