Перевод: Назар Черковский. У меня было два паспорта: французский и ивуарийский

У меня было два паспорта: французский и ивуарийский. Мои молодые годы прошли во Франции, поэтому я мог представлять любую из этих сборных на международном уровне. Несколько факторов повлияли на мой выбор. Во-первых, я никогда не был частью системы молодежных команд во Франции, поскольку я постоянно менял место жительства и не оставался в одном городе надолго. Меня никогда не вызывали в молодёжную сборную Франции любой возрастной категории. Во-вторых, Тьерри Анри, Давид Трезеге, Николя Анелька и ещё несколько игроков уже были состоявшимися игроками и постоянно играли в сборной Франции, а в мои юные 20 лет я ещё был далеко не тем футболистом, которым в итоге стал, поэтому у меня было немного шансов получить место в составе. В-третьих, мой дядя играл за национальную сборную Кот-д’Ивуара, и всё свое детство я провёл вдалеке от родной страны, я всегда чувствовал долг перед своей родной страной, хотел продолжить семейные традиции и играть за «слонов» - такое прозвище носит наша сборная. Ещё когда я был молодым, как только слышал музыку нашего национального гимна, у меня шли мурашки по коже. Моя любовь к родной стране стала очень крепкой, несмотря на то, что я не живу в ней уже много-много лет.

 

В августе 2002 года мне позвонили с просьбой присоединиться к национальной команде, это было возле аэропорта Ройсси, возле Парижа. Мне было 24 года, и я только начал свой первый полный сезон в «Генгаме». Это был мой первый шанс встретиться со своими будущими партнёрами по команде, и я был взволнован, сидя рядом с одним из старожилов команды. Он уже выигрывал большие трофеи с «Интером», «Марселем» и «Фейенордом». С другой стороны был я, в своём углу, который выступал за маленький клуб из Бретани. У нас был новый тренер, Роберт Нузарет, француз, который заметил меня еще по игре в Ле-Мане, тогда он тренировал «Бастию», корсиканский клуб Лиги 1. Также мы получили нового президента футбольной федерации, Жака Анума, который хотел немного встряхнуть всех нас, привить команде немного дисциплины и чувство ответственности. У него были большие амбиции и ожидания от нашей игры. Он чувствовал, что наша команда способна на многое, поэтому поставил логичную цель, а именно – квалифицироваться на Кубок Африки 2004, а затем – на Чемпионат Мира 2006-го. Мы должны были добиться успеха в выходах на эти два турнира при том, что раньше наша страна никогда не играла на подобном уровне. Жак Анума был прав, мы добились большого успеха не в последнюю очередь из-за его мотивации.

 

Прошло две недели с моей первой встречи, и Жак Сантини, тренер национальной сборной Франции, позвонил моему агенту: «Дидье все еще может играть за Францию?». Получить этот звонок было удивительным и это стало большой неожиданностью для меня. «Просим прощения, но Вы опоздали», ответил ему мой агент. Я очень доволен своим выбором, время показало, что моё решение было верным, и я ни за что не хотел бы его менять, никогда и ни при каких условиях.

 

Нашей первой игрой стал матч квалификации на Кубок Африканских Наций 2004 против Южной Африки. Эта игра состоялась в начале сентября 2002 года в Абиджане, столице Кот-д’Ивуара. Это был наш последний шанс квалифицироваться на КАН, но к сожалению, этот матч закончился «сухой» ничьей 0:0. Было обидно, поскольку мы понимали, насколько перспективная команда у нас есть, мы были уверены, что команда будет только прибавлять. Но не результат стал самым запоминающимся для меня моментом в тот вечер. Чувства, которые я испытал, оказавшись в центре кипящего котла нашего домашнего стадиона (стадион имени Феликса Уфуэ-Буаньи) - вот это я запомнил на всю жизнь, великолепные ощущения. Атмосфера была чудовищной, и не идёт ни в какое сравнение ни с чем. Такого я ещё никогда не видел, должен сказать. Складывалось такое ощущение, что карнавал и веселье продолжались весь день. Начиная еще с десяти часов утра, стадион был окружён местной публикой, ведь тогда начали выступления популярные артисты и музыканты. Все были вовлечены в это шоу. Музыка, танцы, выпивка и развлечения продолжались несколько часов, задолго до того, как мы ступили на поле стадиона. Мы чувствовали карнавальную атмосферу вокруг нас, и это добавляло нам желания и мотивации играть за родную страну. Позже я понял, что такая предматчевая атмосфера была нормой для каждой домашней игры!

 

Что ещё меня шокировало в тот день, так это ужасная и душная жара. Никогда не забуду ту жарищу. У меня сложилось чувство, что я попал в сауну. Во время предматчевой разминки нам было некуда спрятаться, ведь на поле не было тени, а температура достигла 40 градусов Цельсия, при этом было очень влажно. ощущал себя плохо, будто меня душили и я уже наполовину мертв. Я чувствовал жару из земли, которая испепеляла меня через мои бутсы. Мне было очень жарко в ступни. Как вообще можно пробегать 90 минут при таких погодных условиях?

 

Когда заиграл национальный гимн, весь стадион подпевал, все вместе, гордо и громко, и я почувствовал, как мои волосы встали дыбом. Я до сих пор могу вспомнить те чувства, те эмоции, которые испытал в тот день. Одним махом я ощутил привязанность к своей стране. Я провёл в ней много великолепных лет и не жалею о своем выборе, я чувствую любовь к Кот-д’Ивуару.

 

Через десять дней после этого в Кот-д’Ивуаре началась гражданская война. Я думал, что моё возвращение в страну будет простым, но вскоре все стало намного сложнее. Для тех игроков, которые жили за границей, было очень сложно наблюдать за тем, что происходило в нашей стране. Несмотря на то, что я был уверен в безопасности своих родных в Кот-д’Ивуаре, мне было очень сложно видеть свою страну в огне.

 

Война продолжилась до января 2003 года, когда объявили о прекращении постоянного огня, но последующие несколько лет сопровождались постоянными вспышками военных действий между бунтарями и властью, несмотря на присутствие в стране миротворческих войск Франции и ООН.

 

В то время как мы начали нашу квалификационную кампанию на Чемпионат Мира 2006 года, мы продолжали перестраивать нашу национальную команду. И я начал забивать почти в каждой игре – не только по одному голу за игру, но часто и по два, и даже три. Мое присутствие в команде становилось всё более существенным. Я был важным не только в качестве игрока, но и как человек, который мог говорить от имени всей команды. Мой опыт игры за «Марсель» и, начиная с 2004-го - за «Челси», научил меня и уважать старших опытных игроков, и толкать речь, независимо кому и в какой ситуации. В 2005-ом, когда настало время сменить капитана, мне предложили эту роль. Для меня это было большой честью и важным вызовом, который я с удовольствием принял.

 

В сентябре 2005 года в стране снова разгорелась гражданская война. В то же время многие люди объединялись вокруг нашей команды в надежде на то, что нам удастся выйти на Чемпионат Мира 2006 в Германии, ведь раньше подобных высот наша страна не добивалась. Мы были в хорошей позиции в сентябре 2005-го, возглавляли нашу группу, но нам было необходимо сыграть хотя бы вничью с Камеруном, чтобы оставить свои шансы на продолжение борьбы. А победа дала бы нам автоматический выход на Мундиаль. Все в нашей команде мечтали об этом.

 

Камерун был и есть нашим главным соперником в Африке. Когда бы ни встретились на футбольном поле эти две страны, на стадионе чувствуется атмосфера соперничества и важности момента. Эти игры всегда более принципиальны. Они носят прозвище «Львы», а мы «Слоны».

 

Игра была назначена на 4 сентября 2005 года, это был важный матч для обеих команд. Я не мог думать ни о чём другом на протяжении последних двух недель перед игрой, нам нужен был позитивный результат. Проблема заключалась в том, что в Африке «результат» - значит не ничья; это означает победа со счётом 3:0 или 4:0, что-то такое, что люди могут по-настоящему отпраздновать. Абсолютно все, от медиа до публики и даже до менеджера, говорили только о победе. Никто не мог даже предположить, что мы сыграем вничью, победа и только победа. У меня была другая ментальность, которую мне привили в «Челси»: ОК, победа – это идеально, но если это будет очко, то это всё-таки очко, и оно поможет тебе укрепить своё место в таблице. Но такой подход был неприменим к Кот-д’Ивуару. Я знал, что потенциальная победа может принести нашей стране такой нужный момент объединения. Потому игра была очень важной, а давление - чрезвычайным.

 

Меня очень тронуло, когда Жозе Моуриньо и Роман Абрамович решили прибыть на матч. Они прилетели на частном самолете Романа и, поскольку его нога до этого не ступала на африканскую землю, думаю, он был удивлён местным колоритом и получил от поездки много незабываемых эмоций! Тот факт, что они нашли время для личного присутствия на матче, очень много значил для меня, так как это показало, насколько они ценят наши взаимоотношения. Они дали мне очередную мотивацию для победы в этой игре.

 

Сам матч я сыграл так, как никогда раньше. Это было одним из моих лучших выступлений за сборную и очень обидно, что результат оставался не успешным для нас.

 

Камерун забил первый гол, но я сравнял счет. Затем, прямо перед окончанием первого тайма, они снова вышли вперёд. Я отказывался сдаваться, потому что был ослеплён идеей квалификации на Мундиаль. Во время перерыва в раздевалке я начал призывать всех не вешать нос, я старался поддержать команду. «Мы сейчас сделаем камбек. Мы забьём гол, а затем дотянем до конца матча результат 2:2. Потому что одно очко – это хорошо, этого достаточно».

 

Прошло 10 минут с начала второго тайма, и мы получили право пробить штрафной удар. Я забил один из самых красивых голов со штрафного в своей карьере. Счет снова равный, 2:2. «Мы должны оставаться спокойными, контролируйте мяч, просто владейте мячом и всё будет отлично», сказал я. Команда продолжила атаковать всё напористее и мощнее. Игра набрала ещё бؘольший градус, когда один из болельщиков упал в обморок, позже его забрала скорая. После того на последней минуте мы сфолили неподалеку от своей штрафной. Штрафной удар. Гол, они повели со счётом 3:2. Все мы были абсолютно опустошены, команда и все фанаты. Это было первое домашнее поражение сборной за последние 10 лет. Стадион мы покинули еще нескоро.

 

Этот результат означал, что наш выход на Чемпионат Мира будет решаться в последнем туре, который должен был состояться через месяц. Нам предстояла игра против Судана, это был выездной матч, и мы должны были побеждать. А Камерун должен был играть против Египта в Каире в тот же день и в то же время. И если Камерун выиграет этот матч, то закончит квалификацию, возглавляя таблицу, и напрямую попадёт на Мундиаль.

 

Ожидалось, что Камерун спокойно обыграет Египет, но за день до игры я получил звонок от Мидо, египетского форварда, с которым я играл в «Марселе».

«Брат мой, выиграйте свой матч», сказал он, «потому что Египет всегда создаёт много проблем Камеруну».

«Да, да», ответил я. Я действительно волновался, поскольку ситуация в группе не была полностью в наших руках, «Мы победим Судан, но я не уверен, что Камерун проиграет или хотя бы сыграет вничью».

«Нет, всё нормально, мы позаботимся о Камеруне», продолжил он, оставаясь позитивным.

 

Для нас игра против Судана была не слишком тяжёлой, и мы очень быстро вышли вперёд. Наши игроки на лавке поддерживали телефонную связь с одним из наших физиотерапевтов, которому пришлось вернуться во Францию, потому что он потерял свой паспорт. Он рассказывал им о том, что происходит в параллельной игре, ведь он смотрел её по телевизору.

 

В конце второго тайма мы вели в счёте 3:1 (в принципе, это стало итоговым результатом того матча), в то время, как в параллельной игре счёт оставался 1:1 после того, как Египет сравнял счёт на 80-ой минуте. Я был очень напряжён в тот момент и мои ноги переставали поддерживать меня. Я не мог бегать. Я стоял как вкопанный.

«Беги, беги!» - кричал тренер из технической зоны.

«Какой счёт? Какой счёт?»

«Забудь об этом! Все ОК, просто продолжай бежать!»

«Я не могу, я истощён, просто скажите мне счёт!»

«Нет, нет, просто играй!»

 

Но я был убеждён, что мы не выходим на Чемпионат Мира из-за матча в Каире, мне было очень обидно, что я не мог повлиять на то, что происходит в Египте.

 

Финальный свисток. Наша игра была окончена. Удивительно, но в Каире оставалось еще несколько минут до конца матча, учитывая добавочное время, а ведь начались наши матчи одновременно. Но это Африка, и я не знал, что случилось во втором тайме и вызвало такую задержку во времени между двумя матчами. Когда там закончились основные 90 минут, нам по телефону сказали, что рефери добавил 5 добавочных минут! ПЯТЬ! Счёт на тот момент оставался 1:1 и нужно было сыграть только последние добавочные 5 минут. Все в нашей команде начали подпрыгивать от радости, будто мы уже квалифицировались на Чемпионат Мира. Я возразил: «Нет, нет, нет, подождите. Ещё ничего не окончено!» Адреналин в моем организме просто зашкаливал и моё сердце начало биться очень-очень быстро. Мы держали этот телефон в руках, разговаривали с нашим физиотерапевтом и с нетерпением ждали комментариев по поводу того, что происходит в Каире.

 

Я просто знал. У меня было предчувствие – Камерун заработает пенальти, Камерун получит возможность забить с пенальти. И потом наш физиотерапевт сообщил, что рефери назначил пенальти в ворота Египта!

 

Когда я позже посмотрел повтор того момента, это никак не тянуло на пенальти, очень мягкий отбор. Возможно, болельщики и высокий градус матча заставили рефа принять такое решение. Как бы там ни было, но вот он - решающий момент, пенальти на 95-ой минуте, секунды до конца матча. Там решалась наша судьба.

 

Я чувствовал себя плохо. Мои партнёры по команде были в шоковом состоянии. Мы все взялись за руки, создав большой круг. Мы были очень эмоциональны. «Все, давайте молиться! Дидье, давай молиться!», сказал Ахмед Уттара, бывший игрок сборной, который на тот момент работал ассистентом в тренерском штабе. Многие из нас, включая меня, упали на колени и начали молиться небесам, это была отчаянная попытка на что-то повлиять. Те секунды, когда мы ожидали, забьёт Камерун свой пенальти или нет, были самыми безумными в моей жизни. Затем мы услышали голос из телефона, просто мы получали новости из Каира, транзитом через Париж и они шли немного с задержкой. Удар с пенальти пришелся в штангу! Пенальти не забит! Мы проходим дальше!

 

Коло Туре и я до сих пор не могли поверить. «Чшшшшш!» шептали мы, пытаясь успокоить наших партнёров. Некоторые уже начали безумствовать и дико прыгать вокруг, в то время как другие продолжали молиться. «Ещё не конец, это ещё не конец». К счастью, через несколько секунд прозвучал финальный свисток и это был конец. Затем я дал волю свои чувствам и бегал вокруг поля как сумасшедший, обнимая всех подряд, особенно нашего тренера, Генри Мишеля, исполнившего нашу мечту. В какой-то момент я перестал было верить в успех, а через несколько секунд начал плакать, от счастья и облегчения. Плакало большинство наших игроков. Мы упали на колени и поблагодарили Бога после длительного празднования на поле.

 

Когда мы вернулись в раздевалку, празднование продолжилось. Мы разделяли момент радости со всеми людьми, которые заходили к нам, чтобы поздравить. Наш первый в истории Чемпионат Мира. Это был исторический момент объединения в момент сложных национальных проблем.

 

Вскоре во время нашего празднования и веселья я заметил, что нас снимает национальное телевидение Кот-д’Ивуара («Radio Television Ivoirienne»). «Дайте мне микрофон» - попросил я у репортера, который держал его в руках. Мы всегда говорили, что если нам удастся квалифицироваться на мундиаль, то в первую очередь это будет победа для людей, это будет способ попросить их вернуть мир на земли нашей страны. Нам выпала такая возможность.

 

Спонтанно, без какой-либо подготовки к разговору, я попросил всех моих партнеров по команде собраться возле меня. «Чшшш, парни, слушайте, слушайте», попросил я. Раздевалка погрузилась в тишину. Можно было даже услышать, как падает булавка. Все посмотрели на меня, а я сделал по-настоящему страстный призыв к своим соотечественникам.

 

«Мои дорогие ивуарийцы с севера или юга, центра и запада, сегодня мы вам доказали, что Кот-д’Ивуар может объединяться и играть вместе для достижения одной и той же цели: квалификации к Чемпионату Мира. Мы обещали вам, что это объединит наш народ. Теперь мы просим вас», я показал жестами, чтобы каждый из игроков вокруг меня упал на колени, «Теперь мы просим вас: единственное государство в Африке, которое владеет такими богатствами, не может утонуть в войне таким путем. Пожалуйста, сложите ваше оружие. Организуйте выборы. И всё изменится к лучшему!»

 

Я не имел представления, будет ли мое обращение услышано в тот день или в будущем. Я не знал, сколько людей увидит или услышит мои слова, если вообще кто-нибудь услышит. Всё, что я знал наверняка, так это то, что я говорил от чистого сердца. Все мои слова были наполнены любовью к моей стране и печалью от того, в каком состоянии она находится.

 

На следующий день, мы полетели обратно, в Абиджан. В самолёте я был очень уставшим от предыдущих 24 часов. Я просто сидел и переосмысливал все эмоции, испытанные за последнее время, думал о том, что случилось со мной за последние 5 лет. Насколько многого я добился с тех пор, как впервые покинул страну, когда мне было всего 5 лет. Я думал о своей семье, о любви, которую я к ним испытывал. Особенно я думал о маме своего папы, о бабушке Зее, которая, к сожалению, скончалась. Я поймал себя на мысли, что её больше нет в живых, и она не может разделить этот момент со мной. Наверное, она бы мной гордилась. Я очень много работал для того, чтобы оказаться там, где я есть. Во время полёта я был по-настоящему охвачен этими мыслями, они кружились в моей голове и я начал плакать.

 

В то время, как мы приземлились в Абиджане, большие толпы людей ждали нас. Людей было много, а само празднование было сумасшедшим. Мои родители были первыми, кто приветствовал и обнял меня и мое воссоединение с ними было действительно очень эмоциональным, несмотря на то, что я виделся с ними несколько дней назад. Могу с уверенностью сказать, они гордились мной. И не только из-за того, что мы квалифицировались на Чемпионат Мира, это было второстепенным. Они гордились мной в особенности из-за того сообщения, которое я оставил своим соотечественникам. Позже я обнаружил, что моё обращение транслировалось каждый день по главному национальному каналу страны, его крутили по всем радиостанциям. Я не ожидал, что оно будет иметь такое влияние, но в итоге оно стало по-настоящему громким и сильным посланием всем гражданам моей страны.

 

В дороге по городу я видел, как люди празднуют наш проход, это было не меньшее сумасшествие, чем в аэропорту. Людей было настолько много, что я даже не смог на глаз оценить их количество, не было видно конца той толпы. Многие забрались на крыши зданий, на деревья и ждали нас при том, что на улице была дикая жара. Повсюду висели наши флаги. На пути от аэропорта к резиденции нашего президента все время было много людей. Всю дорогу нам сопутствовали наши соотечественники, это было невероятно приятным. Наша страна квалифицировалась на Чемпионат Мира, это означало, что хотя бы на время самого чемпионата разногласия между людьми должны приутихнуть. Настоящего мира в нашей стране пришлось ждать ещё очень долго, но это стало его началом.

 

ГЛАВА 18. КУБКИ МИРА И ДРУГИЕ ВЫЗОВЫ