Речь государственного обвинителя. заместителя прокурора

Исаевой И.М.,

заместителя прокурора

Трусовского района г. Астрахани,

младшего советника юстиции

 

Уважаемый суд!

 

9 апреля 1999 г. в квартире № 4 дома № 56 по ул. Ветошникова были обнаружены трупы супругов Грачевых со множественными телесными повреждениями. Смерть 58-летнего Грачева и 54-летней Грачевой наступила от механической асфиксии вследствие сдавления органов шеи петлей. Наличие у Грачевой рваных ран мочек обеих ушных раковин, беспорядок в квартире позволили сделать вывод о корыстном мотиве убийства. Оперативно-следственная группа еще более укрепилась в правильности данного вывода после допроса племянницы покойной – Синявской, пояснившей, что она хранила у тети крупную сумму денег в валюте США, которые копила на приобретение квартиры. Деньги при осмотре квартиры обнаружены не были.

Как правило, мы имеем дело с убийствами на бытовой почве, с убийствами, связанными с совместным распитием спиртных напитков, здесь же потерпевшими стали положительно характеризующиеся пожилые люди, принявшие мучительную смерть только потому, что взяли на сохранение деньги племянницы. Убийство вызвало большой общественный резонанс: рабочий микрорайон, где люди хорошо знают друг друга, вместе работают, рядом живут, был поражен дерзостью и жестокостью преступника. Супруги жили одни, работали посменно в котельных микрорайона. Как видно из пояснений соседей, в конфликты Грачевы ни с кем не вступали, были доверчивы, но без особой нужды посторонних в квартиру не пускали.

Любое преступление должно быть раскрыто – это главная задача правоохранительных органов. Но это преступление должно было быть раскрыто обязательно, поскольку именно по раскрываемости такого рода преступлений население района, города судит о работе милиции и прокуратуры.

Хотелось бы отметить четкую профессиональную работу сотрудников милиции и прокуратуры, которые, рассматривая различные версии и мотивы убийства, выбрали одну единственно верную и раскрыли преступление, совершенное в условиях неочевидности, по «горячим следам», установили лиц, причастных к совершению преступления, изъяли часть похищенного, одежду и обувь убийцы со следами крови потерпевших. Убийца и его сообщница были задержаны буквально на следующий день.

Но убийца Сусин людского суда не дождался. В камере изолятора временного содержания он сам приговорил себя к смерти, покончив жизнь самоубийством. Перед смертью Сусин покаялся в совершении убийства, рассказав сотрудникам милиции и сокамернику о мотивах и обстоятельствах преступления. Рассказал и о роли соучастницы преступления – своей знакомой Эсеновой Натальи.

Собственно говоря, об Эсеновой уже было известно оперативной группе. Эсенова попала в поле зрения правоохранительных органов в ходе «отработки» круга лиц, знавших о хранении крупной суммы денег супругами Грачевыми. Эсенова была близкой подругой владелицы долларов – Синявской. Будучи допрошенной в день обнаружения трупов, Эсенова дала показания в отношении Сусина и именно благодаря ее показаниям был установлен убийца.

Уголовное преследование в отношении Сусина прекращено в связи с его смертью. Уголовное дело в отношении Эсеновой Натальи Алексеевны, обвиняемой в соучастии в разбойном нападении, было расследовано и направлено в суд.

Несмотря на то, что в сегодняшнем судебном заседании подробно исследовались не только обстоятельства, непосредственно касающиеся преступления, совершенного Эсеновой, но и обстоятельства убийства, мне хотелось бы еще раз напомнить, что органами предварительного следствия обвинение Эсеновой предъявлено лишь по ч. 3, 4, 5 ст. 33, п. «б», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, иными словами, в организации, подстрекательстве и пособничестве разбою, т. е. нападению в целях хищения чужого имущества, совершенному с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших.

Причинение смерти супругам Грачевым следствие признало эксцессом исполнителя Сусина, прекратив уголовное дело в отношении Эсеновой за недоказанностью ее участия в убийстве.

Нам хорошо понятны чувства родственников и друзей покойных, выступавших здесь, в судебном заседании, которые считают, что Эсенова либо сама принимала непосредственное участие в убийстве, либо с ее помощью Сусин проник в квартиру Грачевых, поскольку пожилые супруги не открыли бы дверь незнакомому им Сусину, а Эсенова была близкой подругой их племянницы. Определенные сомнения вносят и результаты экспертизы микрочастиц: на одежде Эсеновой обнаружены частицы волокон одежды Грачева.

Однако каких-либо прямых доказательств соучастия Эсеновой в убийстве, кроме этих сомнений и предположений, не имеется. Поэтому, несмотря на то что сегодня со стороны родственников погибших в адрес Эсеновой и звучали обвинения в убийстве, такое обвинение Эсеновой не предъявляется.

Сусина нет в живых, Эсенова категорически отрицает свою причастность к убийству, и мы, вероятно, никогда не узнаем, принимала ли она участие в лишении жизни Грачевых.

Тем не менее причастность Эсеновой к совершенному Сусиным преступлению установлена.

Нам предстоит проанализировать исследованные в судебном заседании доказательства и определить характер этой причастности.

Итак, допрошенная в судебном заседании Эсенова вину в предъявленном ей обвинении не признала, соучастие в какой-либо форме отрицает. Она пояснила, что с Сусиным познакомилась в исправительной колонии № 10, куда приходила на свидание к мужу. Муж сказал ей, что Сусин скоро освобождается, попросил помочь ему заняться коммерцией. Поскольку у нее были знакомые, занимающиеся продажей икры, она согласилась. После освобождения Сусин пришел к ней с запиской от мужа, которую она впоследствии уничтожила. Однако для совместного бизнеса нужны были деньги. Как-то в разговоре с Сусиным она упомянула, что можно занять тысячу долларов у ее знакомых, которые «копят» деньги на квартиру и у них уже около 3,5 тыс. долларов. Фамилии знакомых она Сусину не называла, но показала ему балкон квартиры, где живут Грачевы. Она хотела занять денег у Синявской, но сначала решила использовать возможность займа денежных средств у других знакомых. С Синявской она действительно дружила. 7 апреля 1999 г. случайно встретилась с Синявской, ходила с ней смотреть квартиру для покупки. Денег у Синявской в долг не просила. Синявская ждала приезда мужа для решения вопроса о приобретении жилья. После освобождения Сусина Эсенова несколько раз встречалась с ним, он звонил ей, но разбойного нападения на квартиру Грачевых она не планировала и не рассказывала ему об образе их жизни, соответственно, не сообщала, как можно под благовидным предлогом проникнуть в квартиру супругов. 8 апреля 1999 г. ей позвонил Сусин, по его просьбе она с ним встретилась. В руках у Сусина был пакет с кроссовками. Затем она и Сусин заехали к нему домой, он сказал матери, что едут праздновать день рождения Эсеновой. Вечер они провели у знакомой Эсеновой – Кальчиной. Сусин передал ей на хранение около 1600 долларов США, сказав при этом, что нашел деньги для бизнеса. Ей не было известно, что переданные ей для хранения доллары похищены у Грачевых. У Кальчиной они действительно вдвоем с Сусиным пересчитывали деньги. Из полученных от Сусина денег 100 долларов она отдала Кальчиной в счет погашения долга, 100 долларов на следующий день отдала в долг другой своей подруге – Дунио. Подругам она сказала, что деньги ей прислал муж. Эсенова не смогла отрицать и вынуждена была признать тот очевидный факт, что достоверно знала об имеющихся у Синявской и хранящихся у Грачевых долларах в сумме не менее 3 тыс., хотя конкретное место их хранения в квартире ей было неизвестно. Подтвердила, что знала, где живут Грачевы, так как ранее была у них с Синявской.

В ходе предварительного следствия Эсенова давала иные показания. В частности, она признавала, что знала о том, что переданные ей Сусиным доллары взяты в квартире Грачевых. Она пояснила, что 7 апреля 1999 г. говорила с Сусиным о том, что ее подруга Синявская еще не купила жилье, а когда 8 апреля 1999 г. Сусин отдавал ей 1680 долларов, то на вопрос: «Откуда деньги?», он ей сказал, что ее подруга Синявская еще долго не сможет купить квартиру. Таким образом, во время предварительного следствия она фактически признала факт передачи ей денег, заведомо для нее полученных в результате совершения преступления.

Пытаясь объяснить причину изменения показаний, Эсенова в судебном заседании пояснила, что вынуждена была дать такие показания в ходе предварительного следствия, так как ей угрожали работники милиции. Однако такое объяснение я прошу оценить критически. Во-первых, работник милиции Григорьев применение физического или какого-либо иного насилия к Эсеновой не подтвердил, а во-вторых, Эсенова и тогда категорически отрицала вину в планировании преступления и в получении денег именно за соучастие в нем. Ее показания в период предварительного следствия в силу их характера никак нельзя назвать вынужденными, данными под каким-либо воздействием.

Преступление Эсеновой неразрывно связано с преступлением, совершенным Сусиным, поэтому прежде всего необходимо проверить, насколько обоснованны выводы, содержащиеся в постановлении о прекращении уголовного дела в связи со смертью Сусина, о его виновности в убийстве. Полагаю, что вина Сусина в убийстве Грачевых следствием доказана. Несмотря на его устное признание и последующее самоубийство, следствие проделало кропотливую работу, провело множество экспертиз. Эти экспертизы объективно подтвердили правдивость рассказа Сусина, и каких-либо сомнений в том, что именно Сусин совершил умышленное убийство, не остается. На обуви Сусина обнаружена кровь, происхождение которой от Грачевых не исключается; на поверхности стула в квартире покойных имеются следы, оставленные обувью Сусина. В доме у убийцы обнаружены 1700 долларов США и две пары золотых сережек Грачевой, на одной из которых – кровь убитой женщины и фрагменты ее кожи. Кроме того, Сусин признался в убийстве не только оперативным работникам и сокамернику, но и своей матери при проведении обыска.

К сожалению, сотрудники предварительного следствия не успели допросить Сусина. Он покончил жизнь самоубийством, успев лишь при устной беседе рассказать о совершенном им преступлении работникам милиции. Тем не менее обстоятельства, рассказанные им, настолько конкретны, убедительны, и, кроме того, подтверждаются совокупностью перечисленных мною доказательств, что нет оснований сомневаться не только в виновности Сусина, но и в объективности его рассказа относительно роли Эсеновой.

В судебном заседании была допрошена потерпевшая Синявская. Потерпевшей она признана потому, что у Грачевых похищены ее доллары. И хотя вред, причиненный ей, считается материальным, но именно ее показания в сегодняшнем процессе было тяжелее всего слушать. Эта женщина пережила не только смерть близких родственников, которых убили фактически из-за ее денег, но и предательство близкой подруги, которой она доверяла. Но именно показания Синявской очень важны для установления вины Эсеновой.

Итак, Синявская пояснила, что Эсенова была ее близкой подругой, настолько близкой, что была в курсе всех событий в ее семье, часто бывала у них дома и знала о наличии у Синявской крупной суммы денег в валюте США. Она знала о цели накопления денежных средств, знала, что Синявская копила на квартиру, знала о сумме накопленных денег, во всяком случае, что их не менее 3 тыс. долларов. Знала она и о том, что Синявская не разменивала доллары и не тратила их. Рассказала ей Синявская и о месте хранения долларов. Синявская жила в общежитии и потому во избежание кражи денег хранила их у своей тети Грачевой. Более того, 7 апреля 1999 г., т. е. за день до совершения Сусиным убийства, Эсенова была вместе с Синявской, когда та подыскивала квартиру для покупки. Разговор подруг закончился тем, что Синявская заявила, что купит квартиру через день, когда приедет ее муж. Таким образом, из показаний Синявской следует, что Эсеновой было доподлинно известно о предстоящей покупке квартиры, т.е. о том, что в ближайшее время деньги будут израсходованы.

Анализируя с учетом последующих событий поведение Эсеновой 7 апреля, Синявская предположила, что уже 7 апреля 1999 г. у Эсеновой была мысль совершить хищение денег у Грачевых. В этот день Эсенова настойчиво отговаривала подругу от покупки квартиры, советовала поискать другие варианты. По-иному Синявская оценивает теперь и разговор, затеянный Эсеновой, о том, что она заработала 100 долларов и ей негде их хранить. Тогда Синявская ответила подруге, что ничем ей помочь не может, так как сама хранит деньги у тетки. Теперь Синявская считает, что тот разговор был со смыслом и завела его Эсенова неспроста: хотела еще раз убедиться, что деньги Синявские все еще хранят у Грачевых. Кроме того, Эсенова не работала, 100 долларов заработать никак не могла, у нее всегда не было денег.

Потерпевшая Синявская опровергла показания Эсеновой в той части, что Эсенова хотела попросить у Синявской денег в долг. Никаких разговоров о долге Эсенова никогда не заводила.

Эсенова хорошо знала и Грачевых, приходила к ним вместе с Синявской. Она знала, что они живут одни, а их сын, имя его Эсенова не знала, живет в другом городе. Синявская пояснила, что Эсеновой был известен распорядок дня Грачевых.

И здесь я прошу обратить внимание на два основных момента в показаниях Синявской. Эти обстоятельства очень важны, поскольку служат доказательством вины Эсеновой в соучастии именно в открытом, а не в тайном хищении.

Во-первых, Синявская сообщила суду, что Эсеновой было достоверно известно, что в любое время хотя бы один из супругов Грачевых находится дома.

И во-вторых, Синявская пояснила, что Эсенова, зная все, не знала главного: ей не было известно, где именно старики Грачевы хранят деньги Синявской. Этих сведений Синявская сообщить Эсеновой не могла, так как сама не знала, в каком конкретно месте они лежат.

Чрезвычайно важны для установления вины Эсеновой и показания матери Сусина, которая пояснила следующее. Сын освободился из мест лишения свободы 24 марта 1999 г. Периодически ходил на проходную завода кому-то звонить. 8 апреля, после 16 час., сын пришел домой вместе с Эсеновой, переоделся, и они ушли. А 9 апреля 1999 г. за сыном пришли работники милиции. Сын в ее присутствии выдал работникам милиции золотые изделия и доллары и признался, что совершил убийство. Таким образом, мать Сусина, у которой нет совершенно никаких оснований оговаривать Эсенову, подтвердила факт совместного времяпрепровождения сына с Эсеновой 8 апреля 1999 г., т.е. непосредственно после совершения Сусиным убийства.

Свидетель Баранова встретила Эсенову в день убийства в начале пятого около детского сада в микрорайоне «десятка». Эсенова выглядела оживленной и довольной.

Свидетели Труба и Тимофеева, которые обнаружили трупы супругов, пояснили, что Грачевы работали посменно в разных котельных и кто-то из них постоянно бывал дома. Свидетели утверждают, что Грачева не впустила бы посторонних.

Судом в качестве свидетеля был допрошен оперуполномоченный Трусовского РОВД Григорьев. Это тот самый работник милиции, который беседовал с Сусиным накануне его самоубийства и которому Сусин рассказал не только об обстоятельствах совершения преступления, но и о роли и степени участия в преступлении Эсеновой. Давая показания, Григорьев дал точное и емкое определение действиям Эсеновой – наводчица. Действия Эсеновой, судя по рассказу Сусина, были следующие: они познакомились в исправительной колонии № 10, где Сусин отбывал наказание вместе с мужем Эсеновой. После освобождения Сусина Эсенов направил его к жене с запиской, в которой содержалась просьба помочь подыскать Сусину квартиру для ограбления. Из рассказа Сусина Григорьев понял, что Эсенова «навела» его на квартиру Грачевых. План у них был совершить разбойное нападение, об убийстве Сусин и Эсенова не договаривались, в квартиру Эсенова не проникала, непосредственного участия в действиях в отношении Грачевых не принимала. От Эсеновой Сусин узнал имена супругов. Она же сообщила ему, как можно проникнуть в квартиру под предлогом покупки гаража или дачи либо представившись знакомым сына. При проникновении Сусин воспользовался сведениями, предоставленными ему Эсеновой. Григорьев пояснил, что Сусин знал от Эсеновой, что в квартире Грачевых находится крупная сумма денежных средств в валюте США. Умысел был направлен на хищение именно долларов, однако преступникам не было известно, где конкретно Грачевы хранят деньги, поэтому план был рассчитан на то, чтобы кто-нибудь из хозяев был дома и показал это место. О краже речь не шла и не могла идти, так как Сусин мог просто не найти деньги в квартире.

Таким образом, показания Григорьева и Синявской опровергают версию Эсеновой, выдвинутую ею во время предварительного следствия: она, мол, догадывалась, что Сусин тайно похитил деньги, и косвенно причастна лишь к тайному хищению, т.е. краже долларов.

Более того, свидетель Григорьев пояснил, что, судя по рассказу и поведению Сусина в момент беседы, тот говорил ему правду. Я полагаю, что сведения об обстоятельствах совершения Сусиным преступления, установленные с помощью показаний Григорьева, являются достоверными. Человеку, решившему лишить себя жизни, незачем лгать перед смертью, оговаривая себя, а тем более другого человека.

Мы, конечно, можем считать свидетеля Григорьева лицом в какой-то мере заинтересованным в раскрытии преступления, тем более что Сусина нет в живых и, соответственно, нет возможности проверить, что именно он говорил Григорьеву перед смертью. И на этом, вероятно, будет строить свою позицию защита. Однако у нас нет оснований не доверять показаниям работника милиции, тем более что сведения, изложенные Григорьевым в отношении действий Эсеновой, объективны. Он пересказал нам только содержание беседы с Сусиным, но не более того. Например, работник милиции ни разу не сказал об Эсеновой как об организаторе преступления, хотя Эсенова органами предварительного следствия обвиняется именно в организации разбойного нападения. Григорьев однозначно заявил, что, по словам Сусина, Эсенова не присутствовала на месте происшествия. Ну и, пожалуй, самое главное свидетельство объективности его показаний: на вопрос прокурора о том, какое именно насилие планировалось применить при хищении, Григорьев пояснил, что эти сведения ему Сусин не сообщил.

Объективными следует считать и показания свидетеля Нарушева, оглашенные в судебном заседании. Нарушев – сосед Сусина по камере в ИВС, именно ему Сусин рассказал об обстоятельствах совершения преступления. Нарушев – не работник милиции, а «сокамерник», т. е. в какой-то степени он был собратом Сусина по несчастью, и кому как не ему можно было рассказать абсолютную правду. Сусин сообщил Нарушеву все, вплоть до мельчайших подробностей и, судя по характеру и содержанию сведений, это была как бы исповедь перед смертью. Он сказал Нарушеву о том, что они с Эсеновой собирались «ограбить квартиру», где живут пожилые люди и где можно легко забрать деньги у женщины. Прошу суд обратить внимание на эту фразу: именно забрать, а не украсть. Слово «забрать» в данном случае прямо указывает на открытый способ запланированного хищения. Сусин рассказал Нарушеву, как убивал супругов, кто именно из них отдал ему деньги, сообщил, что пытался сам найти деньги, но не нашел. Прошу также обратить внимание на то, что в этой части показания Нарушева подтверждены объективными обстоятельствами: судя по беспорядку в квартире, зафиксированному протоколом осмотра, в квартире преступник действительно искал ценности. О роли Эсеновой Сусин говорил Нарушеву следующее: поскольку денег для совместного бизнеса у них не было, Наталья рассказала ему о том, что у нее есть на примете квартира, где живут пожилые супруги, у которых имеется крупная сумма долларов. Она рассказала ему также про их сына, служащего в армии в другом городе, пояснив, что под предлогом якобы передачи привета от сына можно проникнуть в квартиру и, пока хозяин будет в гараже, легко забрать деньги у женщины. Наталья показала ему квартиру, они разработали совместный план ограбления. После совершения убийства, в котором Эсенова не участвовала, он передал ей половину денег. В этой части показания Григорьева и Нарушева практически совпадают. Об объективности показаний Нарушева свидетельствует и то обстоятельство, что в его пояснениях есть моменты, о которых Сусин не рассказывал Григорьеву и о которых работники милиции просто не могли знать. Например, о том, что соучастники собирались после совершения преступления поехать в Москву. Кроме того, показания Нарушева содержат сведения об отношении самого Сусина к роли Эсеновой. Сусин сказал Нарушеву, что «не будет топить Эсенову, хотя она его сдала», «что он зря не убил и Эсенову, хотя у него была такая возможность». Нарушев свидетельствует о тех обстоятельствах, которые невозможно придумать. Например, такая подробность рассказа Сусина, как он взглянул в глаза жертве во время удушения. Именно эта ужасающая подробность говорит о правдивости рассказа Сусина и, соответственно, показаний Нарушева.

Таким образом, я прошу расценить как основные доказательства обвинения показания Григорьева, Нарушева, Синявской, Трубы, Сусиной, поскольку они непротиворечивы, конкретны и соответствуют объективным обстоятельствам, установленным по делу. Они не противоречат и показаниям Эсеновой в части обстоятельств ее знакомства с Сусиным, общения с Сусиным после совершения им убийства, получения от него половины похищенных у Грачевых денег. Факт получения от Сусина денег Эсенова не может отрицать, поскольку 10 апреля доллары и российские рубли как принадлежащие Эсеновой были выданы оперативно-следственной группе подругой Эсеновой – Дунио. Одна 50-долларовая купюра и кроссовки Сусина с кровью Грачевых были изъяты в ходе обыска у гр. Кальчиной, у которой Сусин и Эсенова были в гостях после убийства.

В остальной же части показания Эсеновой крайне противоречивы. Прошу обратить особое внимание на эти противоречия. Так, Эсенова пояснила, что Сусин знал, где живут Грачевы, потому что она показала Сусину балкон Грачевых, пояснив, что там живут люди, у которых она собиралась занять деньги. Однако очевидно, что деньги принадлежали Синявской, долговые отношения могли возникнуть только с Синявской, но никак не с Грачевыми, и показывать Сусину квартиру Грачевых как квартиру возможных заимодателей не было смысла. Кроме того, и сами действия Эсеновой фактически противоречат ее объяснениям. Эсенова показала, что деньги Сусин отдал ей на хранение, в то же время все ее действия указывают на то, что деньгами она распоряжалась как своей собственностью. Эсенова рассказала подругам, что деньги ей прислал муж, раздала в тот же день долги, сама дала деньги в долг.

Поэтому версию Эсеновой о том, что она не имеет отношения к преступлению Сусина, не планировала преступления, не получала деньги за свое соучастие, следует считать надуманной. Надуманной необходимо считать и позицию Эсеновой в судебном заседании о том, что ей не было известно, откуда у неработающего и только освободившегося из мест лишения свободы Сусина такая крупная сумма в валюте США.

Таким образом, из совокупности исследованных в суде доказательств мы установили, что Эсенова, будучи близкой подругой племянницы погибшей Грачевой – Синявской, достоверно знала о хранившихся у Грачевых 3 тыс. долларов США. 7 апреля в разговоре с Синявской убедилась, что деньги все еще находятся у Грачевых, причем будут там непродолжительное время – только до приезда мужа Синявской. Эсеновой было достоверно известно, что, судя по распорядку работы, дома всегда находится кто-нибудь из супругов. Однако ни Эсенова, ни, соответственно, Сусин не знали о конкретном месте хранения денег Грачевыми, поэтому план был рассчитан на то, что один из супругов будет дома, чтобы «забрать» деньги. Эсенова, сама остро нуждающаяся в деньгах, сообщила Сусину адрес потерпевших, их имена и предлог, под которым можно проникнуть в квартиру. Используя полученные сведения, Сусин, имея умысел на открытое хищение чужого имущества, проник в квартиру, причинил супругам телесные повреждения, требуя при этом выдачи денег, и, совершив умышленное убийство Грачевых, похитил 3580 долларов США и 600 руб. Сразу же после совершения преступления Сусин встретился с Эсеновой, передал ей половину похищенных денег, которыми она распорядилась по своему усмотрению.

Итак, из совокупности анализируемых доказательств очевидно, что Сусиным при соучастии Эсеновой было запланировано открытое, а не тайное хищение. План был отнять, забрать деньги. Однако что именно было запланировано преступниками: разбой или грабеж, мы, видимо, никогда не узнаем. Мы не знаем, было ли предусмотрено этим планом насилие, и если да, то в какой форме. Сусин об этом свидетелям не сообщил, какого-либо орудия насилия в момент проникновения при нем не было. Не имея доказательств о соучастии Эсеновой в умышленном убийстве супругов Грачевых, следствие фактически отнесло эти действия Сусина на эксцесс исполнителя.

В такой же мере не установлен и умысел Эсеновой относительно применения Сусиным насилия при открытом хищении. Конечно, мы можем говорить, что умысел на насилие при такого рода хищении – с проникновением в жилище – очевиден, так как супруги, вероятно, не отдали бы добровольно чужие деньги. Но как именно по плану преступников Сусин должен был отнять у женщины деньги: путем насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угрожая применением такого насилия, или путем насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия? А может быть, ни насилие, ни угроза его применения вообще не планировались, и Сусин с Эсеновой считали, что в ответ на требование отдать деньги пожилая женщина безропотно передаст доллары незнакомому Сусину. В то же время это обстоятельство имеет существенное значение для квалификации преступления, поскольку составы грабежа и разбоя различаются характером примененного насилия либо угрозы применения насилия.

Суд не вправе выносить приговор на предположениях, обвинение же в этой части основано на предположениях. Поэтому полагаю, что и насилие, и угрозу применения насилия следует исключить из обвинения Эсеновой и считать, что насилие при хищении – результат эксцесса исполнителя Сусина.

Поэтому речь в данном случае может идти лишь о соучастии Эсеновой в квалифицированном грабеже, но без насилия и угрозы применения насилия.

Соответственно, необходимо исключить из обвинения Эсеновой последствия в виде причинения тяжкого вреда здоровью потерпевших. Доказательств того, что умыслом Эсеновой охватывались эти последствия, у нас нет. Аналогичным образом исключению подлежит и признак «с применением предметов, используемых в качестве оружия». Эсенова могла и не знать, будет ли применено Сусиным какое-либо оружие или какой-либо предмет в качестве орудия преступления. В данном случае предметом, использованным в качестве орудия, как установило следствие, послужили колготки, находившиеся в квартире Грачевых.

Признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору вменен органами предварительного следствия Эсеновой также необоснованно. Предварительный сговор группой лиц может иметь место лишь при соисполнительстве. Исполнителем же в данном случае был один Сусин.

Однако несмотря на необходимость частичного отказа от обвинения вследствие его недоказанности, полагаю, что соучастие Эсеновой в открытом хищении чужого имущества в крупном размере с незаконным проникновением в жилище доказано бесспорно. Умысел Эсеновой был направлен на хищение 3 тыс. долларов США. Именно о хранении этой суммы денег было достоверно известно Эсеновой от Синявской. 3 тыс. долларов США в рублевом эквиваленте превышают в 500 раз минимальный размер оплаты труда, действовавший на момент совершения преступления. А вот хищение Сусиным изделий из золота также следует отнести к эксцессу исполнителя. Эсенова не могла знать, что Сусин выдернет сережки из ушей Грачевой, разорвав ей при этом мочки. Незаконное же проникновение в помещение полностью охватывалось совместным планом, разработанным Эсеновой и Сусиным. Эсенова подсказала Сусину предлог, под которым можно проникнуть в квартиру.

Органы предварительного следствия, предъявляя обвинение Эсеновой, так и не смогли остановиться на одном конкретном виде соучастия. Вменяется одновременно и организация преступления, и пособничество, и подстрекательство. Конечно, действия Эсеновой некоторым образом содержат элементы этих трех видов соучастия. Однако организатором преступления ее все же назвать нельзя, во всяком случае, достаточных доказательств этому не получено. Из показаний Нарушева и Григорьева нельзя сделать вывод об Эсеновой как об организаторе. Кроме того, Сусин ранее судим, отбывал наказание в местах лишения свободы, на месте преступления действовал вполне самостоятельно, по своему усмотрению вышел за рамки совместно разработанного плана, совершив умышленное убийство супругов. Не назовешь Эсенову и подстрекателем. Сусин вышел из мест лишения свободы с мечтой о быстром обогащении. Именно он был инициатором преступления, именно он пришел к Эсеновой после освобождения. В данном случае со стороны Эсеновой, также мечтавшей о красивой жизни, имело место соучастие в преступлении в виде пособничества. Работник милиции Григорьев выразил роль Эсеновой одним словом – наводчица. Пособничество выражалось в предоставлении информации о потерпевших и хранимом ими имуществе, в разработке совместного с Сусиным плана открытого хищения, в получении от исполнителя части похищенных денег. Все перечисленные действия Эсеновой охватываются понятием «пособничество».

Таким образом, действия Эсеновой следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 3 ст. 161 УК РФ как пособничество открытому хищению чужого имущества, совершенному в крупном размере, с незаконным проникновением в жилище.

Уважаемый суд! Подсудимой совершено особо тяжкое преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы от шести до двенадцати лет с конфискацией имущества. Подсудимая не только не признала вину, но и, периодически изменяя показания, пыталась ввести следствие в заблуждение относительно своей роли в совершенном Сусиным преступлении. Не увидели мы и раскаяния. Наверное, именно здесь, в судебном заседании, перед родственниками и друзьями погибших Эсенова должна была покаяться в содеянном и рассказать правду.

Смерть Грачевых осталась за рамками обвинения Эсеновой, и при назначении ей наказания мы должны абстрагироваться от смерти этих двух невинных пожилых людей, хотя родственники и соседи, с гневом и болью давая показания суду, именно Эсенову считают виновницей всего происшедшего. И ведь в чем-то они правы. Не покажи Эсенова Сусину эту квартиру, супруги были бы живы. Пособничество Эсеновой послужило косвенной причиной смерти как Грачевых, так и самого Сусина. Однако смерть Грачевых останется на совести Эсеновой лишь с точки зрения морали, с точки зрения людского суда. С точки же зрения юридической – в смерти Грачевых Эсенова не виновата, и при назначении ей наказания нельзя идти на поводу у эмоций. Но все же я хочу напомнить суду, что в то время, когда в квартире лежали убитые Сусиным Грачевы, Эсенова получила от Сусина вожделенные доллары, прекрасно зная, что они отняты у Грачевых, была весела, нарядна, она предвкушала праздник. Я хочу напомнить суду о том, насколько хладнокровно и цинично был разработан план проникновения в квартиру. А ведь Эсенова знала, что жертвой ограбления станут беспомощные пожилые люди. Мечтая о красивой жизни, она хотела обогатиться за счет близкой подруги, которая ей доверяла. Предав дружбу, Эсенова использовала доверие к ней Синявской для совершения преступления.

Поэтому полагаю, что несмотря на то, что Эсенова впервые привлекается к уголовной ответственности, удовлетворительно характеризуется по месту жительства, имеет малолетнего ребенка, наказание ей должно быть назначено в виде реального лишения свободы, исходя из тяжести преступления, в пределах санкции ч. 3 ст. 161 УК РФ. Согласно ст. 6 УК РФ наказание должно быть справедливым, соответствовать тяжести преступления и личности преступника. В данном случае только реальное наказание в виде лишения свободы будет в полной мере соответствовать принципу справедливости.

На основании изложенного прошу признать Эсенову Наталью Алексеевну виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 3 ст. 161 УК РФ (пособничество открытому хищению чужого имущества, совершенному в крупном размере, с незаконным проникновением в жилище), и назначить ей наказание в виде восьми лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

 

Речь государственного обвинителя

Петрова В.А.,

старшего прокурора отдела

государственных обвинителей

прокуратуры Саратовской области,

советника юстиции

 

Ваша честь!

Уважаемые участники процесса!

 

Завершается рассмотрение уголовного дела. На скамье подсудимых находятся Добло Александр Дмитриевич, который органами предварительного следствия обвиняется в неоднократном получении взяток, и Базан Степан Иванович, которому предъявлено обвинение в организации дачи взятки Добло.

Особенность данного уголовного дела в том, что Добло А.Д. получал взятки, занимая должность главного государственного санитарного врача по Саратовской области. В силу своего должностного положения он должен был бороться за санитарно-эпидемиологическое благополучие региона, но на деле больше занимался своим личным благополучием.

Взятка – наиболее типичное и характерное проявление коррупции – опаснейшего криминального явления, которое подтачивает основы власти и управления, дискредитирует и подрывает авторитет должностных лиц в глазах населения, остро затрагивает права и законные интересы граждан.

Как установлено исследованными в судебном заседании доказательствами, преступления подсудимыми совершены при следующих обстоятельствах:

17 мая 2001 г. главный государственный санитарный врач по Заводскому району г. Саратова Кирпань вынесла постановление об административном наказании владельца частного предприятия Савельева за санитарное правонарушение в виде штрафа в сумме 500 руб.

Будучи знакомым с Добло и не желая платить штраф, Савельев обратился к нему за помощью. С этой целью он приобрел коньяк «Юбилейный» стоимостью 218 руб. и 24 мая 2001 г. пришел в центр госсанэпиднадзора.

Войдя в кабинет, Савельев попросил Добло решить вопрос об освобождении его от уплаты штрафа, за что передал последнему бутылку коньяка.

Добло сразу же позвонил по телефону в центр госсанэпиднадзора по Заводскому району, чтобы дать главному врачу соответствующее указание, но ее на месте не оказалось. Тогда Добло попросил медицинского статиста Коробкову сообщить главному врачу Кирпань о необходимости пересмотра ее решения в отношении Савельева с тем, чтобы вместо штрафа она ограничилась предупреждением.

Проконтролировать исполнение своего указания Добло не смог, так как 25 мая 2001 г. был задержан.

Добло также получил взятку от гражданина Чернухина при следующих обстоятельствах.

18 мая 2001 г. Чернухин Г.В. обратился к главному государственному санитарному врачу по Саратовскому району Базану С.И. с просьбой помочь ему получить акт обследования санитарного состояния помещения, расположенного на 1-м этаже жилого дома № 14 «а» по ул. Технической в г. Саратове, – для размещения в нем полиграфического производства. Базан пообещал решить данный вопрос через Добло, так как сам не обладал такими полномочиями.

Для положительного решения Базан предложил Чернухину дать взятку Добло в сумме 10 тыс. руб., а ему, Базану, за оказанное содействие заплатить 3-4 тыс. руб.

24 мая 2001 г. Базан вместе с Чернухиным приехал в центр госсанэпиднадзора по Саратовской области и в кабинете главного врача попросил Добло помочь Чернухину получить разрешение службы госсанэпиднадзора на размещение полиграфического производства, при этом Базан сказал Добло, что Чернухин – «денежный мешок», давая таким образом понять, что Чернухин «отблагодарит» за оказанную помощь. Понимая, что речь идет о даче ему взятки, Добло согласился помочь Чернухину.

В ходе разговора Добло предложил Чернухину написать заявление на его имя, пообещав рассмотреть просьбу положительно, а когда Чернухин написал и передал заявление Добло, тот наложил на заявление резолюцию и направил его в отделение гигиены труда.

Санитарный врач Киреева, рассматривающая заявление, сообщила Чернухину, что для вынесения заключения необходимы документы, характеризующие процесс полиграфического производства, и что без этих документов обследовать помещение она не будет.

Желая ускорить получение санитарно-эпидемиологического заключения и не имея документов, необходимых для этого, Чернухин вновь обратился к Базану.

Базан, действуя в интересах Чернухина, 24 мая 2001 г. позвонил Добло и попросил ускорить выдачу заключения. Также он договорился о встрече Добло с Чернухиным. Затем Базан посоветовал Чернухину для ускорения решения вопроса завтра же передать Добло взятку в сумме 10 тыс. руб. и для этого дал ему конверт.

25 мая 2001 г. Чернухин пришел в кабинет Добло, после чего Добло вызвал Кирееву, которая доложила, что по действующим санитарным нормам и правилам дать разрешение на размещение полиграфического производства в жилом доме нельзя. Однако несмотря на это, Добло дал ей указание «изыскать возможность» и в порядке исключения подготовить Чернухину разрешение.

Когда она вышла, Чернухин передал Добло коньяк стоимостью 2500 руб. и конверт с деньгами в сумме 10 тыс. руб., т.е. взятку за оказанное содействие.

Затем Чернухин пошел на работу к Базану и передал тому коньяк стоимостью – 2700 руб. и конверт с деньгами в сумме 3 тыс. руб.

Сразу же после передачи денег и бутылки коньяка в служебном кабинете Добло был произведен осмотр места происшествия, в процессе которого были изъяты конверт с деньгами в сумме 10 тыс. руб. и бутылка коньяка «Крувуазье», находившаяся под столом. При осмотре денежных купюр с помощью специальной техники было выявлено свечение слова «Взятка». Номера купюр совпали с номерами банкнот, выданных в УБОП Чернухину.

При дополнительном осмотре места происшествия – кабинета Добло обнаружена и изъята бутылка коньяка «Юбилейный», на которой по заключению дактилоскопической экспертизы обнаружен отпечаток пальца Савельева.

При осмотре кабинета Базана также обнаружена бутылка коньяка «Реми Мартин». Конверт с деньгами в сумме 3 тыс. руб. Базан выбросил в помещении прокуратуры области. Данный конверт изъят в присутствии понятых. При осмотре денег с помощью специальной техники также выявлено свечение слова «Взятка». Номера купюр совпали с номерами банкнот, выданных ранее в УБОП.

Указанные обстоятельства были подтверждены показаниями свидетелей Зацаринина А.А. и Зацарининой О.С., участвовавших в качестве понятых при осмотре места происшествия – кабинета Базана, а затем прибывших вместе со следователем в прокуратуру области. Понятые также являлись очевидцами того, что Базан выбросил конверт с деньгами.

Допрошенный в судебном заседании Добло виновным себя не признал и показал, что взяток не брал, деньги ему подбросили работники милиции; коньяк, который оставил в кабинете посетитель, он локтем столкнул под стол. Киреевой он не говорил, чтобы она решила положительно вопрос с Чернухиным; принесенный Савельевым коньяк он не взял.

Вместе с тем допрошенный в ходе предварительного следствия и ранее в судебном заседании Добло показывал, что коньяк от Савельева он получил как подарок в связи с защитой диссертации. Коньяк, оставленный Чернухиным на столе, он взял и поставил под стол.

Базан виновным себя признал частично и показал, что действительно договорился с Добло о том, чтобы получить деньги с Чернухина и присвоить их. Передал Чернухину конверт, чтобы он положил в него деньги для последующей передачи Добло. 25 мая 2001 г. получил от Чернухина 3 тыс. руб. в конверте и бутылку коньяка «Реми Мартин».

Свидетель Савельев О.Н. показал, что действительно приходил в кабинет к Добло и передал ему коньяк «Юбилейный» в качестве подарка в связи с защитой Добло кандидатской диссертации, а не как взятку. Пришел к нему, так как был с ним близко знаком, просил его разобраться, поскольку на частное предприятие был наложен крупный штраф.

Однако в деле имеется заявление Савельева о привлечении Добло к уголовной ответственности за вымогательство взятки.

В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий был записан разговор Савельева и Добло при передаче коньяка. Из заключения фоноскопической экспертизы аудиозаписи разговора следует, что Савельев принес и передал коньяк Добло, при этом просил его«разрулить» вопрос с Заводским ЦГСЭН, поскольку на его частное предприятие был наложен штраф. Сразу же после этого разговора Добло позвонил в Заводской ЦГСЭН и попросил медстатиста Коробкову передать главному врачу Кирпань, чтобы Савельева еще раз предупредили, а не штрафовали.

О том, что Добло получил взятку, также свидетельствует фраза Добло: «Мне многого не надо. Иди, мне этого хватает». Это было сказано после передачи коньяка и звонка по телефону. Из разговора не следует, что бутылка была передана в качестве подарка, поскольку Савельев при передаче бутылки сразу сказал, что ему надо помочь разобраться с Кирпань. Нет и намека на поздравление, связанное с защитой диссертации!

Допрошенная в судебном заседании Коробкова показала, что действительно Добло звонил и просил передать главному врачу Кирпань, чтобы она разобралась с Савельевым.

Кирпань показала, что Коробкова передала ей записку, в которой содержалась просьба разобраться с частным предприятием Савельева.

У свидетеля Савельева были изъяты протокол от 16.05.01 г. № 224 о санитарном правонарушении, постановление от 17.05.01 г. № 142 о наложении административного взыскания за санитарное правонарушение и постановление от 18.05.01 г. № 56/12 о приостановлении работ киоска ЧП Савельева, расположенного по адресу: г. Саратов, пр. Энтузиастов, 31.

В соответствии с Федеральным законом от 31 июля 1995 г. № 119 государственным служащим запрещено получать от физических и юридических лиц вознаграждение за исполнение должностных обязанностей.

Приведенные мною доказательства свидетельствуют о том, что Савельев передал Добло в качестве взятки коньяк «Юбилейный», а Добло принял данный коньяк и выполнил в пользу взяткодателя действия, связанные с исполнением им, Добло, должностных обязанностей.

Из оглашенных в судебном заседании материалов уголовного дела следует, что Чернухин Г.В. обратился в УБОП с заявлениями о вымогательстве у него Базаном и Добло взятки. Заявления были написаны 18.05.01 г. и 25.05.01 г.

Допрошенный в судебном заседании Чернухин Г.В. показал, что для получения заключения, дающего право на размещение полиграфического производства в жилом доме, он обратился с заявлением в ЦГСЭН г. Саратова. Вопрос длительное время не решался. Тогда он по совету заведующего отделением коммунальной гигиены ЦГСЭН г. Саратова Уполовникова С.М. обратился к главному врачу ЦГСЭН по Саратовскому району Базану С.И., чтобы тот помог встретиться с главным врачом ЦГСЭН по Саратовской области Добло.

При вcтрече с Базаном последний сказал, что для получения санэпидзаключения необходимо дать взятку ему, Базану, и Добло, соответственно 3 – 4 тыс. и 10 тыс. руб. Для передачи денег Базан дал Чернухину бумажный конверт и по телефону договорился с Добло о встрече. В назначенное время Чернухин передал Добло в конверте 10 тыс. руб. (деньги были помечены и выданы сотрудниками УБОП) и бутылку коньяка «Крувуазье» стоимостью 2500 руб. Коньяк Чернухин поставил на стол, а конверт с деньгами Добло взял и положил на левый край стола, после чего дал указание сотруднице, чтобы она в порядке исключения подготовила разрешение на размещение типографии. В этот же день он передал 3 тыс. руб. и бутылку коньяка «Реми Мартин» стоимостью 2700 руб. Базану за оказанное содействие. Деньги и коньяк он перед этим получил в милиции.

Допрошенные в судебном заседании сотрудники УБОП Потапов, Конопкин, Ляпин, Христофоров, Баужадзе подтвердили, что в кабинете Добло они обнаружили конверт с деньгами в сумме 10 тыс. руб., который был найден Потаповым на левой половине рабочего стола Добло, и бутылку коньяка «Крувуазье», находившуюся под столом с левой стороны. При обнаружении конверта Добло сразу же начал возмущаться, заявлял, что конверт не его, хотя никто еще не видел, что находится в самом конверте.

При просмотре видеозаписи, произведенной на месте происшествия, четко виден конверт, лежащий с левой стороны стола.

Допрошенные в судебном заседании понятые Голосеев и Чернов, присутствовавшие при осмотре места происшествия – кабинета Добло, а также присутствовавшая при этом же осмотре Федорова подтвердили факт обнаружения конверта с деньгами и бутылки коньяка. Кроме того, Чернов пояснил, что он видел конверт на столе, когда следователь, осматривая стол, вначале не нашел конверт.

Допрошенный в судебном заседании Петряйкин показал, что, находясь в должности следователя прокуратуры, он проводил осмотр кабинета Добло. На рабочем столе Добло было множество бумаг. Обнаружил коньяк «Крувуазье» в упаковочной коробке, находившийся под столом, рядом был полиэтиленовый пакет темного цвета. Конверт с деньгами в сумме 10 тыс. руб. обнаружил оперуполномоченный Потапов – на левой стороне рабочего стола. Номера денежных купюр совпали с номерами банкнот, выданных сотрудниками УБОП.

Санитарный врач по гигиене труда ЦГСЭН по Саратовской области Киреева Г.С., которая была допрошена в судебном заседании в качестве свидетеля, показала, что к ней поступило заявление Сергеева (его принес Чернухин) о возможности размещения в доме полиграфического производства. По итогам рассмотрения заявления был подготовлен ответ, запрещающий размещение этого производства по указанному адресу. Однако Добло, вызвав ее в кабинет, стал настаивать на том, чтобы она продолжила работу по этому заявлению и к понедельнику подготовила ответ. Она сразу же начала писать проект ответа, разрешающего размещение полиграфического производства в жилом доме.

Разговор состоялся 25 мая 2001 г., в пятницу. Согласно указанию Добло Киреева без затребования необходимых документов начала готовить положительный ответ.

В судебном заседании исследовались документы, изъятые у Киреевой 25 мая 2001 г.: заявление собственника частного предприятия Сергеева от 24.05.01 г. на имя главного врача Добло о согласовании возможности размещения полиграфического производства по указанному в заявлении адресу; 2 экземпляра письма Сергееву о невозможности размещения полиграфического предприятия, а также черновик неоконченного письма о возможности размещения данного предприятия по адресу: ул. Техническая, д.114 «а».

Из результатов фоноскопической экспертизы разговора между Добло, Чернухиным и Киреевой, записанного 25.05.01 г. в результате оперативно-розыскной деятельности на аудиокассету, видно, что, несмотря на возражение Киреевой, Добло дал ей следующее указание:«Давайте, надо помочь им, потому что меня там просили за него. Я тебя прошу, давайте делайте… в понедельник чтоб».

В ответ на это Киреева отвечает: «Сейчас будем переписывать».

В изъятом у Киреевой черновике санитарно-эпидемиологического разрешения на размещение полиграфического предприятия указан адрес: ул. Техническая, 114 «а». На самом деле данного адреса не существует, так как в заявлении была сделана опечатка: вместо дома 14 «а» указан дом 114 «а», фактически же такого дома даже не существует.

Хотелось бы еще раз напомнить, что разговор происходил в пятницу. Необходимые документы, характеризующие производство, представлены не были, да и не было возможности их представить, так как впереди были выходные дни.

Из заключения эксперта, проводившего фоноскопическую экспертизу разговора между Базаном, Добло и Чернухиным, состоявшегося 24 мая 2001 г., следует, что в беседе с Добло Базан называет Чернухина «денежным мешком», таким образом давая понять Добло, что Чернухин «отблагодарит» за оказанную помощь при положительном решении его вопроса. Затем Добло предлагает Чернухину написать заявление и обещает к понедельнику решить его проблему.

Из этого следует, что уже 24 мая 2001 г., в четверг, Добло, по существу, решил вопрос о выдаче Чернухину в понедельник 28 мая 2001 г. санитарно-эпидемиологического заключения для открытия полиграфического производства, независимо от того, будут или не будут представлены необходимые документы.

Допрошенный в судебном заседании Васильев В.Ю., работающий генеральным директором ЗАО «Топпромэнерго-Саратов», показал, что помещение по ул. Технической, д.14 «а» им действительно сдавалось в субаренду. По этому поводу к нему обращался Геннадий Васильевич (Чернухин), который хотел разместить в этом помещении типографию. Об оплате они договорились, но сначала необходимо было получить санитарно-эпидемиологическое разрешение на открытие производства.

Свидетель Головкова Т.М., работающая в должности главного врача ЦГСЭН в г. Саратове, показала, что в начале мая 2001 г. в центр поступало заявление от Сергеева о согласовании возможности размещения полиграфического предприятия по адресу: ул. Техническая, д.114 «а». Однако представитель не принес необходимые документы, свидетельствующие о характере размещаемого производства, поэтому разрешение выдано не было.

Свидетель Уполовников С.М., работающий в должности заведующего отделением коммунальной гигиены ЦГСЭН в г. Саратове, показал, что Сергеев несколько раз подходил к нему и жаловался, что никак не может попасть на прием к Головковой, при этом он говорил, что заключение ему нужно срочно. Уполовников предложил решить этот вопрос через областной ЦГСЭН, для этого позвонил Базану и написал записку, чтобы тот принял заказчика.

О том, что Добло и Базана связывают не только деловые, но и дружеские отношения, свидетельствует тот факт, что, когда Добло работал главным врачом ЦГСЭН по Саратовскому району, Базан был его заместителем, а после того как он стал главным врачом ЦГСЭН по Саратовской области, на свое место он назначил Базана. Базан один из немногих людей, кто свободно мог посещать кабинет главного государственного санитарного врача по Саратовской области.

Таким образом, в судебном заседании бесспорно установлено, что Базан С.И., предложив Чернухину Г.В. дать взятку главному государственному санитарному врачу по Саратовской области Добло А.Д., определив размер взятки в сумме 10 тыс. руб., познакомив Чернухина и Добло между собой, договорившись с Добло о встречах с целью дачи ему взятки, руководя действиями Чернухина, давая ему советы, когда и в каком виде лучше передать взятку, предоставив Чернухину конверт для упаковки предмета взятки, своими действиями организовал дачу взятки Чернухиным должностному лицу, т. е. совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 291 УК РФ. В свою очередь Добло А.Д. совершил преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 290 УК РФ, т. е., являясь должностным лицом, неоднократно получал взятки в виде денег и иного имущества за совершение в пользу взяткодателя действий, которые входили в круг его служебных полномочий.

Вместе с тем полагаю, что органами предварительного следствия завышена стоимость спиртных напитков, полученных Добло и Базаном.

Согласно п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» любой переданный в виде взятки предмет или оказанные услуги должны получить денежную оценку на основании действительной стоимости предмета, цен, расценок или тарифов за услуги, сложившихся в данной местности или действовавших на момент совершения преступления, а при их отсутствии – на основании заключения экспертов.

Как видно из материалов уголовного дела, переданные в виде взятки спиртные напитки были приобретены по цене 1692 руб. и 1654 руб., в связи с чем необходимо вменять в вину получение взятки подсудимым по цене приобретения этих спиртных напитков.

Подсудимый Добло по месту жительства и месту работы характеризуется положительно, является инвалидом III группы.

Подсудимый Базан по месту жительства и работы характеризуется положительно, имеет на иждивении несовершеннолетнего сына, награжден орденом «Знак Почета», орденом Мужества, является инвалидом II группы, членом Общероссийской общественной организации инвалидов «Союз Чернобыль» России.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимых, не имеется.

Учитывая изложенное, прошу суд признать Базана Степана Ивановича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 291УК РФ, Добло Александра Дмитриевича – в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 290 УК РФ, и назначить наказание: Базану в виде лишения свободы сроком три года; на основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком три года; Добло – в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества. В качестве дополнительного наказания в соответствии со ст. 47 УК РФ применить к Добло лишение права занимать должности на государственной службе в течение трех лет.

Вещественные доказательства по делу – бумажные конверты, 3 бутылки коньяка надлежит уничтожить, денежная сумма в размере 13 тыс. руб. подлежит перечислению в УБОП.