Подготовка государственным обвинителем судебной речи

 

В теории и практике судебного ораторского искусства существуют разные точки зрения по вопросу о целесообразности предварительного составления текста судебной речи. Противники письменной подготовки к выступлению в суде полагают, что судебный оратор должен уметь говорить в суде без всякой подготовки, экспромтом, что заранее написанная речь в суде безжизненна, бледна, не производит должного впечатления – это «яркий цветок с запахом бумаги и клея». Кроме того, они считают, что письменная форма подготовки речи неудобна для оратора, так как стесняет, гипнотизирует его, особенно при изменении обстановки в суде, у всякого оратора, пишущего свои речи, являются ревностно-любовное отношение к своему труду и боязнь утратить из него то, что достигнуто иногда усидчивой работой. Исходя из этих соображений, А.Ф. Кони высказывался против того, чтобы речь была заранее написана. «Я никогда не писавший своих речей предварительно, позволю себе в качестве старого судебного деятеля сказать молодым деятелям… не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинета строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал, запоминайте его, вдумывайтесь в него – и затем следуйте совету Фауста: «Говорите с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собою» [6].

Но большинство ораторов, в том числе юристов, отстаивают диаметрально противоположную точку зрения. Цицерон, основываясь на собственном богатом опыте и опыте других выдающихся ораторов, считал, что «перо – лучший учитель, написанная речь лучше только продуманной».

Видный судебный деятель П.С. Пороховщиков (П. Сергеич) в свое время настоятельно рекомендовал судебным ораторам писать свои речи по сложным делам от начала и до конца, не полагаясь на свою гениальность, вдохновение, импровизацию: «Знайте читатель, что, не исписав несколько сажен али аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь к речи с пером в руке.

…Остерегайтесь импровизации. Отдавшись вдохновению, вы можете упустить существенное и даже важнейшее.

Можете выставить неверное положение и дать козырь противнику. У вас не будет надлежащей уверенности в себе.

…Импровизаторы, говорит Квинтилиан, хотят казаться умными перед дураками, но вместо того оказываются дураками перед умными людьми.

Наконец, имейте в виду, что крылатый конь может изменить.

Люди знающие и требовательные и в древности, и теперь утверждают, что речь судебного оратора должна быть написана от начала до конца»[7].

Подобное мнение разделяли известнейшие судебные ораторы того времени: С.А. Андреевский, В.Д. Спасович, А.Я. Пассовер и П.Н. Обнинский. Последний в работе «Судебная речь» объявлял все возражения против предварительного письменного составления текста судебной речи «самонадеянным оправданием собственной лени».

Представляется, что спор между сторонниками и противниками письменной формы подготовки судебной речи не может быть решен абстрактно, без учета конкретных особенностей рассматриваемого дела и индивидуальных особенностей каждого судебного оратора. В зависимости от степени сложности рассматриваемого уголовного дела, опыта и квалификации государственного обвинителя, особенностей его памяти и мышления, умения или неумения в достаточной степени «словом править и держать мысль на привязи свою» могут быть использованы следующие формы подготовки к выступлению с судебной речью:

а) написание речи целиком;

б) написание тезисов выступления;

в) составление письменного плана речи.

При выступлении с краткой речью по несложным уголовным делам опытные судебные ораторы могут использовать и такую форму подготовки к выступлению, как составление мысленного плана речи.

Определенную специфику имеет подготовка и выступление с обвинительной речью, когда согласно ч. 4 ст. 246 УПК РФ обвинение поддерживают несколько прокуроров. В приказе Генерального прокурора от 3 июня 2002 г. № 28 указано, что по наиболее сложным уголовным делам необходимо создавать группы государственных обвинителей, распределяя их обязанности применительно к особенностям дела (п. 1.7). Такой способ организации поддержания государственного обвинения целесообразно применять по многосоставным и многоэпизодным уголовным делам, особенно когда по делу проходят несколько подсудимых. По таким делам распределение обязанностей между государственными обвинителями может выражаться, в частности, в том, что каждый из них готовит и выступает с определенной частью обвинительной речи. Целесообразно сначала подготовить главную часть обвинительной речи, содержащую обоснование обвинения по определенным составам, эпизодам и подсудимым. При этом каждый из прокуроров разрабатывает фрагменты речи, содержащие обоснование обвинения по тем эпизодам преступлений, в исследовании которых принимал наиболее активное участие. После изучения составленных ими фрагментов главной части обвинительной речи поддерживающие обвинение прокуроры совместно разрабатывают вступительную и заключительную части обвинительной речи, определяют очередность выступления. Из тактических соображений целесообразно, чтобы первым и последним выступали наиболее опытные и подготовленные прокуроры, владеющие ораторским искусством.

Для подготовки и произнесения убедительной по структуре, содержанию и форме обвинительной речи, выступления с репликой или с отказом от обвинения государственный обвинитель должен учитывать выработанные юридической наукой и практикой требования, предъявляемые к структуре, содержанию и форме этих видов судебных речей.

Структура и содержание обвинительной речи

Обвинительная речь прокурора состоит из вступления, главной части и заключения.

Вступление и заключение образуют как бы «обрамление» речи, ее «композиционную рамку».

Вступление рекомендуется особенно тщательно разрабатывать по сложным делам, имеющим повышенную общественную значимость. По таким делам, как справедливо отмечал А. Левенстим, «красивое вступление вполне уместно, тем более что несколько фраз, придуманных заранее, дадут оратору полную возможность преодолеть смущение, которое его охватило в начале речи, а интересная мысль сразу приобретает ему благосклонность слушателей… Введение должно возбуждать внимание слушателей, приготовлять их мысли к выводам…»[8].

Во вступлении государственный обвинитель стремится решить следующие задачи: вызвать интерес слушателей и овладеть их вниманием; установить с ними психологический контакт, расположить их к себе, завоевать их доверие; психологически подготовить слушателей к восприятию содержания главной части речи.

Для решения этих задач государственный обвинитель может использовать различные приемы:

1) дать оценку общественной опасности преступления, характеристику общественного значения дела и судебного процесса;

2) указать на характерные особенности дела, например на особый характер доказательств, которыми приходится оперировать по делу (обвинение построено только на косвенных доказательствах и др.);

3) процитировать философско-нравственный источник, в котором крайне отрицательно характеризуются такие преступления, как то, в котором обвиняется подсудимый;

4) дать краткое описание картины преступления, что облегчит переход к главной части речи;

5) изложить программу выступления по сложному многоэпизодному и (или) групповому уголовному делу.

Вот, например, как начала свою речь государственный обвинитель – старший прокурор управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Челябинской области М.Н. Агеева по делу Павленко, обвинявшегося в злоупотреблении должностным положением и др. преступлениях.

Каждый случай совершения преступления работником правоохранительного органа привлекает особое внимание и граждан, и прессы. И это понятно. Прежде всего законопослушными должны быть те люди, которые решили посвятить себя служению Закону.

Проработав в органах прокуратуры 15 лет, я могу уверенно сказать, что абсолютное большинство работников прокуратуры – честные и порядочные люди. Неправда, что всех можно купить, что любой может совершить преступление! Именно поэтому допрошенные в судебном заседании сотрудники прокуратуры зачастую не могли сдержать свои эмоции. Никто в первые часы после исчезновения из города Павленко и не подумал связать это с его преступной деятельностью. Возникла даже страшная версия о возможном устранении следователя в связи с выполнением им служебных обязанностей. Оказалось же, что не в отношении него, а он сам… совершил преступления.

Подсудимый, бывший следователь прокуратуры, причинил существенный ущерб интересам граждан, будучи призванным восстанавливать их нарушенные права.

Основой работы всей системы органов прокуратуры является моральная и нравственная потребность противостоять преступлениям, защищать честь, свободу, жизнь и здоровье граждан. И тем больнее воспринимается каждый случай, когда в человеке не разглядели начинающуюся деградацию, своевременно не лишили его властных полномочий.

Урон органам прокуратуры, который наносится действиями, подобными тем, что совершил подсудимый, трудно восполним. Такие деяния порождают правовой нигилизм в обществе, а работники прокуратуры, честно и добросовестно выполняющие свои обязанности, вынуждены выслушивать оскорбительные упреки в продажности и коррумпированности правоохранительных органов, упреки, которые прозвучали и сегодня.

 

Основная задача главной части обвинительной речи – изложение и обоснование позиции государственного обвинителя по следующим вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора (ч. 1 ст. 299 УПК РФ):

1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено;

4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления;

5) подлежит ли подсудимый наказанию за совершенное им преступление;

6) имеются ли обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание;

7) какое наказание должно быть назначено подсудимому (перечисленные вопросы суд, согласно ч. 2 ст. 299 УПК РФ, разрешает по каждому преступлению в отдельности – когда подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, а в случаях, когда в совершении преступления обвиняется несколько подсудимых, то суд в соответствии с ч. 3 ст. 299 УПК РФ разрешает указанные вопросы в отношении каждого подсудимого в отдельности, определяя роль и степень его участия в совершенном деянии);

8) имеются ли основания для постановления приговора без назначения наказания или освобождения от наказания;

9) какой вид исправительного учреждения и режим должны быть определены подсудимому при назначении ему наказания в виде лишения свободы;

10) подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере;

11) как поступить с имуществом, на которое наложен арест для обеспечения гражданского иска или возможной конфискации;

12) как поступить с вещественными доказательствами;

13) на кого и в каком размере следует возложить процессуальные издержки;

14) должен ли суд в случаях, предусмотренных ст. 48 УК РФ, лишить подсудимого специального, воинского или почетного звания, классного чина, а также государственных наград;

15) могут ли быть применены принудительные меры воспитательного воздействия в случаях, предусмотренных ст. 90 и 91 УК РФ;

16) могут ли быть применены принудительные меры медицинского характера в случаях, предусмотренных ст. 99 УК РФ;

17) следует ли отменить или изменить меру пресечения в отношении подсудимого.

Обоснованию правильности позиции государственного обвинителя по этим вопросам и убеждению суда в необходимости принять соответствующее решение способствуют рассмотренные ниже элементы главной части обвинительной речи.

1. Изложение фактических обстоятельств дела (фабулы дела), которые с точки зрения прокурора установлены в ходе судебного следствия. По простым, одноэпизодным делам обстоятельства дела целесообразно излагать в той последовательности, как они устанавливались в ходе предварительного и судебного следствия.

По сложным, многоэпизодным и многосоставным уголовным делам с участием нескольких подсудимых применяются три способа изложения обстоятельства дела: хронологический, систематический и смешанный. При хронологическом способе обстоятельства дела по каждому преступлению либо эпизоду преступления излагаются в той последовательности, в какой они имели место в действительности, с описанием роли каждого из подсудимых, участвовавшего в том или ином преступлении.

При систематическом способе изложения обстоятельств дела выделяется преступная деятельность каждого из подсудимых. Внимание сначала акцентируется на преступлениях какого-то одного из подсудимых и показывается его роль в каждом инкриминируемом ему преступлении, эпизоде. Далее аналогичным образом описывается преступная деятельность других подсудимых[9].

Смешанный способ изложения обстоятельств дела, сочетающий элементы как систематического, так и хронологического способов, применяется по особо сложным, многосоставным и многоэпизодным делам. По таким делам, когда к ответственности привлекаются несколько человек, изложение целесообразно начинать с общих для всех подсудимых обстоятельств совершения преступления, а затем осветить преступные эпизоды каждого из них в отдельности, группируя их в хронологическом или систематическом порядке (как удобнее)[10].

 

2. Анализ и оценка доказательств, исследованных в ходе судебного следствия. Центральная и основная часть обвинительной речи – анализ и оценка исследованных в суде доказательств и их источников в целях убеждения судьи в законности и обоснованности обвинения. Неправильно поступают те прокуроры, которые под предлогом «ясности» дела и «очевидности» виновности подсудимого уклоняются от анализа и оценки доказательств, заменяют их стандартными, банальными утверждениями о том, что «виновность подсудимого полностью доказана исследованными в суде доказательствами», либо о том, что «хотя подсудимый виновным в предъявленном обвинении себя не признал, однако его виновность бесспорно установлена материалами судебного следствия – показаниями таких-то свидетелей и потерпевшего, заключениями таких-то экспертов и имеющимися в деле вещественными доказательствами».

Между тем никакая «очевидность» виновности не освобождает государственного обвинителя от обязанности проанализировать доказательства в обвинительной речи, поскольку то, что представляется ясным, бесспорным прокурору, знающему обстоятельства дела во всех его деталях, может оказаться недостаточно убедительным для судей, для лиц, присутствующих в зале судебного заседания. Поэтому в своей речи государственный обвинитель должен не только указать на источники доказательств, но и раскрыть их содержание, т.е. проанализировать имеющиеся в них фактические данные.

Значение тщательного и глубокого анализа и всесторонней оценки доказательств возрастает по сложным уголовным делам с косвенными доказательствами, особенно когда подсудимый отрицает свою виновность. По таким делам следует разобрать все возможные в данном случае версии, сопоставить их поочередно со всеми доказательствами, сделать из этого анализа логические выводы и показать, что ни одна из версий, кроме версии обвинения, не подтверждается.

Для обоснования своей позиции по уголовным делам, обвинение по которым основано на косвенных и прямых доказательствах, особенно важное значение имеет правильная систематизация и группировка в этом разделе речи собранных и исследованных в суде доказательств, а также их анализ и оценка с позиции обвинения. Весь имеющийся по делу доказательственный материал систематизируется, группируется, анализируется и оценивается: а) в отношении каждого подсудимого; б) в отношении каждого эпизода преступления; в) в отношении каждого пункта обвинения. Если преступления совершены группами разной численности и неодинакового состава участников, доказательства целесообразно объединять по группам участников конкретного преступного деяния. Такое расположение доказательств позже позволит обвинителю легко определить объем обвинения в отношении каждого из подсудимых.

Убедительному обоснованию правильности позиции и доводов обвинения способствует использование в обвинительной речи и таких эффективных приемов, как анализ доказательств в определенной последовательности, чаще всего от менее весомых к более значимым, использование различных средств наглядности: схем, фотографий и видеозаписей и т.п. Например, для изобличения взяточников прокурор в обвинительной речи использовал составленную им схему-график телефонных переговоров проходящих по делу лиц. В необходимых случаях в обвинительной речи при анализе доказательств могут быть использованы специально подготовленные модели для наглядного изображения обстановки совершения определенного преступления, взаимного расположения потерпевших и обвиняемых и других существенных обстоятельств рассматриваемого дела.

Анализ и оценка доказательств не могут быть односторонними. Государственный обвинитель должен анализировать и оценивать не только доказательства, подтверждающие обвинение, но и те, которые колеблют обвинение, смягчают ответственность подсудимого.

От государственного обвинителя требуется в каждом случае обосновать, почему он доверяет одним доказательствам и не доверяет другим, почему он считает одни доказательства существенными и бесспорными, а другие – не имеющими значения по делу.

При наличии противоречивых доказательств государственный обвинитель обязан проанализировать и оценить эти доказательства и, опираясь на другие, достоверные доказательства, убедить суд и иных участников судебного разбирательства в истинности доказательств, на которых основано обвинение, и ложности тех, которые ставят его под сомнение.

Такой объективный подход к анализу и оценке доказательств повышает убедительность обвинительной речи. Надо отказываться от сомнительных доказательств, может быть, даже заявляя об этом гласно. Это вызывает доверие у слушающих: во-первых, потому, что они видят в обвинителе судебного оратора, не собирающегося пользоваться «передержками» и «натяжками», а во-вторых, уверенного в том, что при помощи других имеющихся в деле доказательств он сможет надлежащим образом поддержать обвинение, оставаясь на позициях добросовестности и справедливости. Если этого не сделать, защита, даже не располагая достаточно сильной аргументацией, сосредоточит огонь своей критики именно на подробном разборе сомнительных доказательств, создавая тем самым впечатление, что все обвинение – это «карточный домик». Эти слабые стороны обвинения, использованные сильной защитой, сплошь и рядом в подобных случаях вынуждают обвинителя пользоваться репликой, повторяя на этот раз только изложение доказательств, не вызывающих сомнение.

Начинать анализ и оценку доказательств почти во всех случаях полезно с анализа и оценки отношения подсудимого к обвинению, т.е. с его показаний. Если показания подсудимого в суде разошлись с его же показаниями, данными в ходе предварительного следствия (а закон позволяет в этом случае огласить ранее данные подсудимым показания – п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ), обвинитель, объяснив причину этого, сразу может перейти к соответствующему опровержению, излагая показания потерпевшего, свидетелей, заключения экспертов и другие материалы, исследованные в стадии судебного разбирательства.

А.Ф. Кони рекомендует, оценивая показания подсудимого, показать его «внутренний мир», его характер, его способность к тем или иным действиям; тот же самый прием может быть использован и в отношении потерпевшего. Такой подход позволяет выявить, совместима ли натура подсудимого (или потерпевшего, если подсудимый пытается переложить на него свою вину) с действиями, о которых шла речь[11].

В этой части обвинительной речи большое значение имеет умелое сопоставление показаний и других доказательств: письменных, вещественных, заключений экспертов. Только на основе таких сопоставлений допустима оценка каждого доказательства и факта.

3. Установление объема обвинения в отношении каждого из подсудимых. Данный элемент обвинительной речи характерен для групповых дел со многими эпизодами преступной деятельности, в которой соучастники проявляли неодинаковую активность. Эта часть обвинительной речи может быть начата словами: «Проведенный анализ и оценка доказательств позволяют определить объем обвинения в отношении каждого из подсудимых отдельно. Обвинение считает доказанным, что подсудимый (имярек) совершил следующие преступления (или участвовал в совершении следующих преступлений). Конкретно им совершены следующие деяния...» И далее идет перечень этих действий подсудимого. Затем излагается обвинение в отношении каждого из остальных подсудимых.

При этом важно не забывать, что должна быть проведена четкая градация, установленная ст. 33 УК РФ: кто из соучастников является исполнителем, непосредственно совершившим преступление, кто – организатором, подстрекателем, пособником. Должны быть раскрыты все стороны деятельности каждого из соучастников по каждому преступлению. Может случиться так, что роль соучастника будет меняться: подстрекатель в одном преступлении может оказаться организатором или исполнителем в другом преступлении. Труднее всего выявить организатора. Члены преступного сообщества могут заранее сговариваться, кого они назовут организатором, чтобы скрыть действительного организатора. В группе взрослых и несовершеннолетних обычно стремятся указать на несовершеннолетнего как на организатора или на соучастника, ранее не судимого. Нередко уговорами, угрозами или иным способом заставляют одного из членов группировки взять на себя ответственность за организацию совершения преступления.

Задача обвинителя состоитв том, чтобы помочь суду правильно разобраться в степени вовлеченности каждого из подсудимых в преступную деятельность[12].

 

4. Обоснование юридической квалификации преступления. В данном разделе речи государственный обвинитель сравнивает признаки преступления, изложенные как в общей, так и в особенной частях уголовного закона, с преступлением, доказанным в ходе судебного следствия. Установив сходство между ними, прокурор должен четко выделить те признаки, которые дают основание квалифицировать преступление по соответствующим статьям уголовного закона, с указанием пункта и части статьи.

 

5. Характеристика личности подсудимого и потерпевшего. Как известно, в суде выясняются не только обстоятельства преступления и причастность к нему определенных лиц, но и те причины, которые вызвали его совершение, т.е. объективные и субъективные факторы, побудившие человека нарушить закон, стать на путь преступления. Для правильного и справедливого разрешения уголовного дела, назначения подсудимому справедливого наказания суд должен знать, является ли преступление закономерным результатом проявления стабильных личных качеств подсудимого, его «злой воли» или совершено им как бы «поневоле», под влиянием виктимного поведения, безнравственных и противоправных действий потерпевшего, других неблагоприятных внешних обстоятельств, подтолкнувших подсудимого к противоправным действиям.

В этом разделе речи обвинитель должен раскрыть психологический механизм совершенного, показать те черты и качества подсудимого и потерпевшего, которые отразились в преступлении, обусловили его и имеют значение для правильного и справедливого разрешения уголовного дела.

Характеристика подсудимого и потерпевшего должна быть объективной, подтверждаться доказательствами по делу и вытекать из его материалов. Государственный обвинитель не должен умалчивать о противоправных, аморальных действиях потерпевшего в момент совершения преступления.

Отрицательная характеристика подсудимого и потерпевшего должна быть корректной и обоснованной. Государственный обвинитель обязан быть сдержанным в выборе слов и выражений. Он не вправе прибегать к насмешкам, издевательскому тону и другим резким выпадам, унижающим подсудимого и потерпевшего, оскорбляющим их честь и достоинство.

С этической точки зрения, видимо, самый сложный и ответственный элемент речи – характеристика подсудимого. Прокурор обязан учитывать, что он говорит о человеке, который еще не признан судом преступником. Субъективный подход к оценке личности подсудимого должен быть исключен, иначе в обвинительной речи он перерастает в обвинительный уклон, в стремление прокурора обвинять во что бы то ни стало, что приводит к необъективности прокурора. Недопустимо и безнравственно что-либо голословно утверждать, игнорировать положительные стороны, обращать достоинства подсудимого в недостатки, оглашать порочащие его данные, не имеющие отношения к делу. Государственному обвинителю не следует оглашать сведения об интимной жизни подсудимого, если это не имеет существенного значения для дела.

 

6. Соображения о виде и размере наказания и разрешение вопросов, связанных с возмещением причиненного ущерба. После анализа фактической и юридической сторон государственный обвинитель должен высказать свои соображения о мере наказания, подлежащей применению к подсудимому, т.е. о виде наказания, его размере или сроке, условиях отбывания наказания. Высказывая свое мнение о мере наказания, прокурор обязан обосновать его, привести соответствующие аргументы с учетом предусмотренного гл. 10 УК РФ порядка назначения наказания, характера и степени общественной опасности содеянного, личности виновного и обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность.

При подготовке этой части обвинительной речи государственный обвинитель обязан исходить из того, что во всех случаях наказание должно быть не только законным, т.е. соответствовать требованиям норм уголовного закона, и обоснованным, т.е. основано на исследованных судом материалах дела, но и справедливым. К сожалению, имеют место случаи, когда прокуроры требуют неоправданно суровых мер наказания лицам, совершившим преступления небольшой тяжести, второстепенным участникам преступления, при отсутствии вредных последствий.

В тех случаях, когда преступлением причинен материальный ущерб, государственный обвинитель в судебной речи должен обосновать свое отношение к гражданскому иску, указать, установлен ли факт причинения материального ущерба, кому этот ущерб нанесен и в каком размере, а также подлежит ли удовлетворению заявленный гражданский иск полностью или частично, в каком размере и с кого, в каком порядке необходимо производить взыскания. При этом прокурор обязан привести соответствующие расчеты, указать размер, подлежащий взысканию, а также сослаться на закон, на основании которого гражданский иск должен быть разрешен.

 

7. В необходимых случаях государственный обвинитель в речи может высказать свои соображения и по другим предусмотренным ч. 1 ст. 299 УПК РФ вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора, в том числе о том, как поступить с имуществом, на которое наложен арест для обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества, как поступить с вещественными доказательствами.

В юридической литературе выделяется и такой раздел обвинительной речи как анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления. Представляется, что в условиях действия УПК РФ, предусматривающего установление только обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч. 2 ст. 73), эти обстоятельства целесообразно анализировать в первом и втором разделах обвинительной речи – при анализе элементов состава преступления, к которым они относятся, и соответствующих доказательств. Например, при анализе субъективной стороны преступления надо показать условия возникновения умысла, факторы, способствовавшие его появлению и реализации. При доказывании объективной стороны преступления прокурор должен раскрыть обстоятельства, которые облегчили, а по некоторым делам и прямо спровоцировали лицо на совершение преступления, и т. п.

В заключении своей речи государственный обвинитель решает следующие задачи: стремится окончательно убедить судей в правильности и справедливости своей позиции; напоминает им наиболее важные результаты судебного следствия; подводит итоги процесса, указывает на те уроки, которые следует извлечь из данного дела, подчеркивает опасность преступления и значение ожидаемого приговора.

Заключение должно быть кратким, ясным, четким, сильным по эмоциональному воздействию на слушателей, а его содержание органически вытекать из всех предшествующих разделов главной части обвинительной речи.

Подготовить заключение речи подчас так же сложно, как и вступление. Но если вступление «не дается» оратору потому, что он еще не осмыслил и не проанализировал все материалы дела, то заключение трудно составить из-за того, что суть всей речи, все сделанные выводы в ней необходимо подытожить всего одной или несколькими фразами, которые не ослабили бы, а усилили впечатление от выступления в прениях государственного обвинителя. Неудачное заключение может испортить все впечатление о судебной речи, снизить ее действенность.

Интересная характеристика заключительной части обвинительной речи дается в работе прокурора А. Левенстима: «Придумать красивый период, чтобы закончить свою речь, так же трудно, как и составить введение… Заключение должно быть венцом всего здания; нужно, чтобы в нем вылилась сущность всей речи, которая длилась несколько часов… Надо остановить свою речь не на бесцветной фразе, а на эффектном, сильном месте, произнося последние слова с полным одушевлением…Заключительные фразы должны усилить впечатление, произведенное речью, а не ослаблять значение тех выводов, которые получены из анализа улик. Для этого опять–таки более пригодны рельефные факты и убедительные выводы, а не пустые, громкие слова»[13].

Следует отметить, что не в каждой обвинительной речи обязательна самостоятельная заключительная часть. В ней возникает необходимость по сложным делам, имеющим высокую общественную значимость, особенно когда дело рассматривается в присутствии многочисленной аудитории. По обычным, простым делам заключительной части речи может и не быть.

 

Форма обвинительной речи

Обвинительная речь – самое ответственное, сложное и продолжительное выступление государственного обвинителя. Для обеспечения действенного воздействия на судей и слушателей обвинительная речь должна быть убедительной не только по структуре и содержанию, но и по форме произнесения.

Убедительная форма произнесения обвинительной речи характеризуется теми качествами, которые способствуют положительному решению задач, связанных с аргументацией, построением убедительной судебной речи (доказать правоту того, что мы защищаем, расположить к себе слушателей и направить их мысли в нужную для дела сторону), прежде всего тем, что произносится не «по бумажке», а живо, свободно. Живая, свободная речь более эффективно воздействует на слушателей, обеспечивает не только доказательность, но и имеет силу внушения. Именно этим отличается речь подлинного оратора от сообщения докладчика.

Антиподом такого выступления выглядит «казенная» судебная речь, при произнесении которой оратор, уподобляясь докладчику, зачитывает заранее приготовленную речь «по бумажке» или механически воспроизводит ее «по памяти». Все сказанное не означает, что обвинитель, готовясь к судебным прениям, не должен заранее готовиться к обвинительной речи. В то же время речь, прочитанная слово в слово по написанному тексту, когда оратор не отрывается от бумажки, никакого отношения к ораторскому искусству не имеет.

Для того чтобы овладеть умением произносить убедительную речь в состязательном уголовном процессе, судебный оратор должен готовить не только саму речь, но и себя к произнесению такой речи, т.е. воспитывать, формировать, развивать, оттачивать и шлифовать духовные качества подлинного судебного оратора, прежде всего умение самостоятельно мыслить, общую и профессиональную культуру.

Следует учитывать, что судья и процессуальные противники о надежности, благоразумии, здравом смысле судебного оратора судят по его речевой деятельности не только во время судебных прений, но и на предыдущих этапах судебного разбирательства, в частности, по его умению ставить допрашиваемым лицам правильные вопросы. Одной из ошибок участников процесса как раз и является постановка бессмысленных вопросов. О вреде подобных вопросов свидетельствует следующее замечание И. Канта: «Умение ставить разумные вопросы есть уже важный и необходимый признак ума или проницательности. Если вопрос сам по себе бессмыслен и требует бесполезных ответов, то кроме стыда для вопрошающего он имеет еще тот недостаток, что побуждает неосмотрительного слушателя к нелепым ответам и создает смешное зрелище: один (по выражению древних) доит козла, а другой держит под ним решето»[14].

Во время судебного следствия «доение козла» выражается в постановке допрашиваемым лицам бестолковых, ненужных вопросов, побуждающих давать на них ответы, которые не «работают» на «поле» обвинения. Это, бесспорно, подрывает авторитет государственного обвинителя и у допрашиваемых лиц, и у председательствующего судьи, ибо невольно вызывает у слушателей иронично-скептическое отношение и, таким образом, снижает убедительность обвинительной речи еще до начала судебных прений.

Произнесенная речь способствует эффективному решению стоящих перед государственным обвинителем задач только тогда, когда в ней проявляются такие коммуникативные[15] качества, как ясность, логичность, выразительность и точность речи. Она также должна быть лаконичной при достаточной продолжительности.

Ясность речи заключается в ее доходчивости. Речь должна быть понятна для слушателей. Ясность речи достигается использованием общеупотребительных слов и выражений.

Популярность, доступность, прозрачность речи, а значит, и ее убедительность зависят и от других коммуникативных качеств речи, в том числе от ее логичности.

Логичность речи заключается в последовательном изложении ее содержания в соответствии с законами логики.

На типичные проявления логически непоследовательной, а значит, непонятной и неубедительной речи указывал А.Ф. Кони: «Если мысль скачет с предмета на предмет, перебрасывается, если главное постоянно прерывается, то такую речь почти невозможно слушать»[16]. Очевидно, что подобная речь формирует у слушателей нежелания внимать доводам оратора, затрудняет установление и поддержание психологического контакта.

И наоборот, если мысли текут, развиваются в четкой логической последовательности, такая речь не вызывает никаких неприятных ощущений для слушателей, ибо она покоряет ум и сердце своим гармоническим единством. «Естественное течение мысли, – писал А.Ф. Кони, – доставляет кроме умственного глубокое эстетическое наслаждение»[17], что придает речи еще большую понятность, облегчает установление и поддержание психологического контакта.

Для построения и произнесения логически последовательной, связной судебной речи необходимо изначально тщательно продумать ее план и композицию.

План речи – это ее содержательная схема, в которой отражается логика перехода от одной мысли к другой.

Естественный переход от одного к другому обеспечивается и логически совершенной композицией судебной речи, логически-смысловым единством всех ее частей (вступления, главной части и заключения). О логически-смысловом единстве совершенной речи очень красочно сказал Платон: «Всякая речь должна быть составлена словно живое существо, – у нее должно быть тело с головой и ногами, причем туловище и конечности должны подходить друг к другу и соответствовать целому»[18].

Для того чтобы разработать и произнести такую гармоничную речь, необходимо прежде всего четко определить замысел речи, ее главную мысль – тезис речи, который красной нитью будет проходить через все части речи и связывать их в единое целое.

В суде главная мысль, которая должна последовательно развиваться в каждой части речи, в каждом ее фрагменте, в каждом слове и даже в каждом логическом ударении, паузе или интонации, так или иначе связана с позицией государственного обвинителя по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого и другим вопросам, подлежащим разрешению судом при вынесении приговора.

Эффективному усвоению председательствующим судьей и другими слушателями главной мысли государственного обвинителя, его позиции и доводов, на которых она основана, способствует еще одно важное коммуникативное качество – лаконичность при достаточной продолжительности речи. Это коммуникативное качество выражается в отсутствии лишних слов, мешающих движению главной мысли, экономности, емкости, упругости, содержательности речи, в которой «словам тесно, а мыслям просторно». Лаконичная речь, обладающая достаточной продолжительностью, может быть и краткой, и длинной, и очень краткой, и очень длинной, произносимой в течение нескольких часов и даже дней – когда здравый смысл подсказывает, что разумно, целесообразно, уместно избрать ту или иную продолжительность речи, с учетом обстоятельств дела, замысла оратора, его интеллектуально-духовного потенциала, его речевых ресурсов, умений и навыков.

Государственным обвинителям известно, что слишком длинная судебная речь нередко бывает неудачной. Но и короткая речь чаще всего функционально неоправданна, если она по сложному делу не позволяет понятно, полно и убедительно разъяснить суду позицию и доводы обвинения.

Это хорошо понимали еще античные ораторы, о чем свидетельствует высказывание Цицерона: «Повествование согласно правилам должно быть кратким... если же краткость состоит в том, чтобы все слова были только самыми необходимыми, то такая краткость требуется лишь изредка, обычно же очень мешает изложению – не только потому, что делает его темным, но и потому, что уничтожает самое главное достоинство рассказа – его прелесть и убедительность»[19].

Эту мысль Цицерон последовательно развивал, подчеркивая, что краткость является достоинством речи лишь в том случае, «если предмет того требует»[20].

По сложным уголовным делам об убийствах и других тяжких преступлениях, обвинение по которым основано главным образом на косвенных доказательствах, особенно при их дефиците или противоречивости, краткая речь может быть просто неуместной. Государственный обвинитель, который собирается пленить суд слишком краткой, лапидарной речью, рискует тем, что умы и сердца судей окажутся в плену аргументов более разговорчивого процессуального противника.

Не случайно П. Сергеич предостерегал судебных ораторов от такой речи: «Сжатая речь – опасное достоинство для оратора»[21]. Основная опасность сжатой, слишком короткой речи в том, что она не обеспечивает эффект убеждающего внушения в обвинительной речи. Такое убеждающее внушение обеспечивает только достаточно продолжительная речь.

Л.Е. Владимиров писал: «Искусство защитника должно состоять в том, чтобы, не будучи многословным, а скорее сжатым, говорить, однако, настолько долго, чтобы подчинить себе волю и мысль слушателей. Очень короткою речью нельзя достигнуть той внушаемости слушателей, какая нужна»[22].

В то же время речь не должна быть очень длинной, многословной. Если судьи начинают ощущать, что их утомляет продолжительность речи, они невольно испытывают негативное отношение к прокурору или адвокату, злоупотребляющему их вниманием. В этот момент судьи меньше всего предрасположены внимать доказательствам и внушениям такого оратора, поскольку их больше всего начинает занимать не то, о чем он говорит, а то, когда он перестанет говорить. И каждое следующее слово судебного оратора, продолжающего испытывать их терпение, может вызвать у них сильнейшее неприятие, нежелание прислушиваться к его доводам. Обыкновенно такая реакция проявляется, когда обвинительная речь не только чрезмерно продолжительна, но и недостаточно выразительна.

Выразительностью (экспрессивностью) речи называются такие особенности ее структуры, которые поддерживают внимание и интерес у слушателей, облегчают восприятие, запоминание изложенного в речи материала, содержащихся в ней рассуждений, фактов, доказательств и их взаимосвязей, вызывают положительные эмоции и чувства, активизирующие воображение, логическое и образное мышление и память.

О значении выразительности для построения убедительной судебной речи очень образно сказал Цицерон: «Мы склоняем людей к своему мнению тремя путями – или убеждая их, или привлекая, или возбуждая; но из этих трех путей лишь один должен быть на виду: пусть кажется, что мы стремимся только к убеждению; остальные же два наши средства, подобно крови в жилах, должны сочиться по всему составу речей»[23].

Средствами для привлечения и возбуждения внимания слушателей, которые «подобно крови в жилах, должны сочиться по всему составу речей», служат такие структурные элементы речи, обеспечивающие ее выразительность, экспрессивность, как эстетически совершенный стиль речи (единство в многообразии высказываемых мыслей, слов, выражений, фраз, оборотов, периодов, разделов и тона речи) и образные средства речи.

Художественность и своеобразие стилю придает индивидуальный слог речи, т.е. оригинальная манера выразительно, рельефно и изящно высказывать свои мысли.

В талантливой судебной речи выразительность обеспечивается также использованием образных средств речи, благодаря которым судебная речь воспринимается как художественное произведение. «Прочтите любую речь истинного оратора, – пишет П. Сергеич, – и вы убедитесь, что будучи обвинением или защитой, она есть вместе с тем художественное произведение»[24].

Обвинительная или защитительная речь только тогда воспринимается слушателями как художественное произведение, когда она достаточно разработана во всех своих частях, т.е. и во вступлении, и в главной части, и в заключении, и когда эти части не диссонируют друг с другом.

В процессе разработки судебной речи используются следующие образные средства речи: сравнения, метафоры, ирония, обороты речи, в которых слова, фразы и выражения употребляются в переносном, образном смысле в целях достижения большей художественной выразительности.

Судебная речь, украшенная образами, несравненно выразительнее, живее, нагляднее простой речи, составленной из одних рассуждений. Поэтому образная речь лучше запоминается судьями и присяжными заседателями, оказывает действенное влияние на формирование их внутреннего убеждения.

Для обеспечения эффективного решения всех задач, связанных с процессом убеждения, образные средства должны применяться в оптимальном сочетании с риторическими фигурами.

Риторические фигуры (фигуры речи) – это особые стилистические обороты, служащие для усиления образно-выразительной стороны высказывания (речевые повторы, антитеза, предупреждение, вопросно-ответный ход, риторический вопрос, неожиданный перерыв мысли и умолчание). Говоря словами П. Сергеича, фигуры речи – это «курсив в печати, красные чернила в рукописи»[25].

В процессе произнесения и восприятия речи риторические фигуры выступают в роли своеобразных «манков», привлекающих внимание и возбуждающих интерес слушателей к речи, активизирующих у них логическое и образное мышление, воображение, логическую и образную память.

В судебной речи наиболее распространенная фигура – речевой повтор. При правильном расположении повторение одного и того же придает фразе не только ясность, но и значительность, что делает высказывание более убедительным, поскольку, как отмечал Аристотель: «В речи, как в угощении: малое (количество блюд) может оказаться большим.., если их умело расположить.., повторение одного и того же способствует величавости речи.., повторенное слово… придает фразе значительность»[26].

Этому способствует и повторение одних и тех же мыслей с помощью новых речевых оборотов, подчеркивающих различные оттенки и нюансы высказываемой мысли.

Речевые повторы и обусловленный ими «стереоэффект», как бы умножающий количество высказываемых мыслей, создают комфортные психологические условия для усвоения слушателями наиболее важных доводов государственного обвинителя.

Вопросно-ответный ход – риторическая фигура, которая заключается в том, что оратор задает себе (и слушателям) вопросы и сам на них отвечает.

Вопросно-ответный ход можно сочетать с еще одной риторической фигурой – риторическим вопросом – стилистической фигурой речи, которая состоит в том, что оратор эмоционально утверждает или отрицает что-либо в форме вопроса, но не отвечает на него. Риторический вопрос рассчитан на то, что у слушателей сама собой возникнет мысль: «Ну, разумеется, это так!».

Для направления мыслей слушателей в нужную для дела сторону особенно эффективен такой риторический прием, как фигура умолчания – эффективный способ убеждающего внушения, который состоит в том, что оратор в своей речи не договаривает все до конца, не «разжевывает» слушателям очевидные мысли, конечные выводы, а только сообщает им веские фактические данные, которые и на сознательном, и на подсознательном уровне «запускают» механизм мышления таким образом, что слушатели самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих им интеллектуальных подсознательных и эмоциональных ассоциаций приходят к конечным выводам, прогнозируемым судебным оратором.

Риторическая фигура, основанная на понимании общих свойств человеческой природы, была хорошо известна древним ораторам. Античный риторик Деметрий в трактате «О стиле» писал: «Ведь тот, кто понял недосказанное вами, тот уже не просто слушатель, но ваш свидетель, и притом доброжелательный. Ведь он самому себе кажется понятливым, потому что вы представили ему повод проявить свой ум. А если втолковывать слушателю как дураку, то будет похоже, что вы плохого мнения о нем»[27].

Для активизации познавательных и эмоциональных процессов слушателей в судебных речах могут использоваться и такие речевые фигуры, как антитеза, предупреждение и неожиданный перерыв мысли.

Антитеза – это риторическая фигура, в которой для усиления выразительности речи резко противопоставляются явления, понятия и признаки.

Элементы смыслового противопоставления могут содержаться и в предупреждении – речевой фигуре, которая состоит в том, что оратор, прогнозируя возражения слушателей или какого-либо оппонента и опережая их, сам себе возражает от лица слушателей или оппонента и опровергает эти возражения от своего имени.

Искусные судебные ораторы умело используют еще один риторический прием – неожиданный перерыв мысли – речевую фигуру, которая заключается в том, что оратор неожиданно для слушателей прерывает начатую мысль, а затем, поговорив о другом, возвращается к недоговоренному ранее. Этот прием дает пищу не только вниманию, взбадривая и освежая его, но и любопытству, поддразнивая его, что способствует формированию у слушателей интереса к речи, поддержанию психологического контакта, направлению мыслей в нужную для дела сторону.

Итак, выразительность (экспрессивность) речи достигается при помощи структурных элементов речи: речевых фигур, образных средств речи (сравнения, эпитета, иронии и других тропов) и эстетически совершенного стиля речи. Искусное применение государственным обвинителем этих средств обеспечивает эффективное воздействие не только на ум, но и на чувства слушателей.

Для решения данной сверхзадачи речь государственного обвинителя должна обладать еще тремя важными коммуникативными качествами: уместностью, искренностью и точностью.

Уместность – это такая организация средств языка и речи, которая больше всего подходит к ситуации, отвечает задачам и целям общения, способствует установлению и поддержанию психологического контакта между говорящим и слушающим.

По мнению Квинтилиана, в судебной речи уместен стиль, соответствующий принципу «золотой середины»: «Пусть красноречие будет великолепно без излишеств, возвышенно без риска... богато без роскошества, мило без развязности, величаво без напыщенности: здесь, как и во всем, вернейший путь – средний, а все крайности – ошибки»[28].

Такой умеренный стиль красноречия для обвинительной речи оптимален. Он в наибольшей степени отвечает предмету судебной речи, особенно когда речь идет о таких обстоятельствах, разукрашивать которые «цветами красноречия» не просто неуместно, а вопиюще кощунственно.

В состязательном процессе доверие к государственному обвинителю обеспечивается еще двумя важными коммуникативными качествами речи – точностью и искренностью, которые имеют особенно важное значение для обеспечения доказательности и эффекта убеждающего внушения.

Искренность речи – это такое коммуникативное качество, которое заключается в вызывающем доверие слушателей тоне речи, естественным образом выражающем подлинные мысли и чувства оратора, его внутреннюю убежденность в правильности и справедливости отстаиваемых им в речи положений, что способствует формированию такой же внутренней убежденности и у слушателей.

По свидетельству К.Л. Луцкого, слушатели скорее склонятся на сторону того, в ком они видят человека правдивого, искреннего. «Да и сам оратор, если он говорит убежденно и искренне, выскажет свои мысли ярче и сильнее, заставит подчиниться своей воле»[29].

Внутренняя убежденность в правильности и справедливости содержания речи психофизиологически обусловливает ее искренний тон, естественным образом выражающий подлинные мысли и чувства оратора, что вызывает эффект убеждающего внушения, сопровождающийся формированием у слушателей доверия к нему, психологической предрасположенности к поддержке его мнения, согласия с его доводами.

Чувство, что судебный оратор говорит правду, у слушателей формируется и в тех случаях, когда в его речи проявляется еще одно важное коммуникативное качество, вызывающее доверие к оратору: точность речи, которая заключается в соответствии высказываний говорящего явлениям действительности.

В судебном процессе точность судебной речи выражается прежде всего в фактической добросовестности оратора. На это специально обращал внимание Л.Е. Владимиров в пособии для защиты в уголовном процессе: «К судебной борьбе... нужно предъявить одно безусловное требование: судебные деятели, юристы... должны отличаться от политических и общественных дельцов одною чертою: самою высокою добросовестностью в изложении фактов. Адвокат должен быть нотариусом фактов»[30].

Неточная речь, допущена ли она умышленно или по небрежности, подмечена ли она судьей или с помощью внимательного процессуального противника, выставляет прокурора или адвоката в положение изобличенного обманщика, с мнением и доводами которого люди меньше всего расположены считаться при разрешении дела.

Таким образом, подрывающая доверие к судебному оратору неточная речь – опасная ошибка государственного обвинителя. Если доверие потеряно, то как сторона состязательного процесса государственный обвинитель не оказывает никакого влияния на внутреннее убеждение судей.

Следовательно, чем меньшим количеством доказательств располагает государственный обвинитель для обоснования правильности и справедливости своей позиции, тем большее значение имеет точность его речи, проявляющаяся в добросовестном и опрятном обращении с фактами при их изложении и интерпретации, ибо только тогда он может рассчитывать на то, что судьи будут видеть в нем не только добросовестного «нотариуса» фактов дела, но и мудрого, надежного их интерпретатора.

Приведенный анализ свидетельствует о том, что в судебном процессе убедительность речи государственного обвинителя зависит от системы коммуникативных качеств его речи, важнейшие из которых – точность, искренность, уместность, выразительность, лаконичность при достаточной продолжительности, логичность и ясность (понятность) речи.

Влияние каждого из этих коммуникативных качеств на убедительность речи носит системный характер, т.е. каждое из них способствует проявлению других коммуникативных качеств (например, ясность речи способствует логичности, а логичность речи – ее ясности) и убедительности речи в целом.

Отсутствие или слабая выраженность одного или нескольких указанных коммуникативных качеств разрушает убедительность судебной речи, подрывает авторитет государственного обвинителя, снижает его способность оказывать посредством речи легальное воздействие на судей с целью убедить их в законности, обоснованности и справедливости своей позиции и доводов, на которых она основана.

Убедительность судебной речи зависит и от таких ее коммуникативных качеств, которые обеспечиваются владением техникой речи.

Судебный оратор обязан уметь доносить до слушателей тончайшие смысловые и эмоциональные оттенки своей речи. Он должен научиться своевременно делать паузы – логические, психологические.

Логическая пауза есть отражение знаков препинания, и тем самым она помогает правильно, грамотно воспринимать смысл сказанной фразы.

Психологическая пауза, не подчиняясь никаким формальным законам, позволяет привлечь внимание слушателей к наиболее важной, значимой части фразы. Например, государственный обвинитель говорит: «Подсудимого не остановило даже то, что потерпевшей … (здесь пауза) всего 7 лет». В этом случае психологическая пауза после слова «потерпевшей» подготавливает слушателей к восприятию отягчающего обстоятельства – совершение преступления в отношении малолетнего ребенка. Наличие паузы усилило фразу.

Еще один важный элемент техники речи – это интонация, которая как бы окрашивает речь, причем различным ее частям могут быть присущи различные интонационные оттенки.

Для вступления чаще всего характерна спокойная, сдержанная интонация, для заключительной части – несколько взволнованная.

Важным элементом техники речи служит и ударение. Фраза, в которой все слова произносятся без выделения самого важного из них, становится бесцветной. В то же время недопустимо и перегружать свою речь ударениями, так как это делает ее сложной для восприятия, дезориентирует в том, на что следует обратить особое внимание.

Государственному обвинителю во время произнесения речи следует быть «экономным» и в жестах, которые должны быть естественными, непринужденными; подчеркивать только то, что хочет сказать оратор, а не отвлекать слушателей.