О фактах волокиты и ошибках при рассмотрении дел в Верховном суде РСФСР

ЦК ВКП(б) устанавливает, что в Верховном суде РСФСР имеет место волокита в рассмотрении судебных дел. На 1 ноября 1950 г. в Верховном суде скопилось более 10 000 нерассмотренных дел, причем многие из них не рассматривались длительное время. Назначение дел к слушанию в судебных коллегиях Верховного суда не упорядочено. В работе судебной коллегии по уголовным делам при рассмотрении дел допускаются ошибки. За 7 месяцев 1950 г. Верховным судом СССР отменено 385 определений этой коллегии.

ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Обязать председателя Верховного суда тов. Битюкова принять меры по устранению отмеченных недостатков.

2. Обязать министерство юстиции СССР усилить контроль за деятельностью Верховного суда РСФСР и оказать практическую помощь в устранении недостатков и улучшении организации его работы, а также принять меры к укреплению Верховного суда РСФСР кадрами.

Из Протокола заседания Политбюро ЦК № 79, 1950 г.// Власть. 5 декабря 2005.

О системе «допуска» для адвокатов (из книги Д.Каминской «Записки адвоката». Харьков. 2000).

«По действующим законам все адвокаты могут вести во всех существующих в стране судах любые уголовные и гражданские дела. Однако в действительности права адвокатов и подсудимых нарушаются самим государством. Я имею в виду систему «допуска».

Суть этой системы заключается в том, что по делам, расследование по которым производилось КГБ (это почти все политические дела, а также дела о незаконных валютных операциях, связанных с иностранцами, и некоторые другие), допускаются только те адвокаты, которые имеют специальное на то разрешение.

Напрасно специалисты по советскому праву стали бы искать в законах СССР какое-либо указание или намек на систему допуска.

И уголовно-процессуальный кодекс, и «Положение об адвокатуре» исходят из полного равенства всех членов коллегии. Ни опыт, ни способности не дают никаких преимуществ ни в праве на выступление в любых судах и по любым делам, ни в размере гонорара. Фактически же неравенство существует. И это неравенство определяется лишь степенью политического доверия к адвокату. Формальным показателем этого доверия является наличие «допуска».

Президиум коллегии, по согласованию с КГБ, определяет число адвокатов, которым такой «допуск» предоставляется. (В Москве его имело примерно 10% от общего числа адвокатов, то есть 100-120 человек).

«Допуск» всегда дается всем членам президиума коллегии, всем заведующим и всем секретарям партийных организаций юридических консультаций. Кроме того, от каждой консультации «допуск» получали 3-4 рядовых адвоката, чаще всего члены партии. Я в течение нескольких лет тоже имела такой допуск. (Наверное, я была не единственная, но вспомнить, кто еще из беспартийных имел допуск, не могу).

Надо подчеркнуть, что нельзя ставить знак равенства между допуском адвоката по делам, расследуемым КГБ, и обычной формой получения допуска к секретной документации, которая существует для всех граждан Советского Союза, работающих на секретных предприятиях. Это неравнозначно потому, что большинство тех дел, по которым адвокату требуется допуск, не содержит никаких секретных сведений и документов и часто дела эти даже слушаются в открытых судебных заседаниях.

…До недавнего времени об этом говорили совершенно открыто. Не только чиновники-руководители, но и сами адвокаты привыкли к этому нарушению закона, смирились с ним, как с чем-то естественным и неизбежным. Правда, в разговорах между собой мы иногда возмущались этой дискриминацией. Но лишь тогда, когда речь шла о валютных или хозяйственных делах, которые адвокат не смог принять из-за отсутствия допуска. Возмущались потому, что это било нас по карману (это самая высокооплачиваемая категория дел), лишало нас хорошего заработка. И совершенно не думали при этом, что в еще большей степени, чем наш имущественный интерес, ущемляется и нарушается установленное законом право обвиняемого на то, чтобы его защищал именно тот адвокат, которому он доверяет…

О незаконности допусков впервые публично заговорили в связи с политическими процессами в Советском Союзе. «Допуск» стал на Западе термином известным… Советское руководство поняло, что нанесен удар по престижу советского правосудия. Систему допуска, правда, не отменили, но стали делать все возможное, чтобы ее существование стало менее явным.

Еще в 1972 г. представитель президиума Московской коллегии адвокатов, не усомнившись, мог написать на заявлении Нины Ивановны Буковской (она просила разрешения на то, чтобы я защищала ее сына Владимира), что адвокат Каминская не может быть допущена к участию в этом деле, так как право на защиту в подобных делах имеют лишь адвокаты, включенные в список, утвержденный КГБ. Но в 1977 г. на аналогичном заявлении матери Анатолия Щаранского, он уже такой надписи не сделал. Ее тоже лишили возможности выбрать защитника для сына, но сделали это устно».