Природа политического лидерства

 

Одним из важнейших вопросов природы политического лидерства на наш взгляд, является отнюдь не разрешенный до сих пор вопрос о том, в какой области следует вести поиск. Лежит ли разгадка природы лидерства в собственно личности политика, или для ее понимания следует прежде всего исследовать социальный запрос, электоральные предпочтения, то есть фактор среды, контекста? До сих пор акцент несомненно делается на факторе личности, хотя фактор среды также признается. Лишь небольшая часть исследователей реально занимается вопросом взаимодействия личности лидера и среды, не выделяя ни один из двух факторов. Рассмотрим все три компонента лидерства: личность, среду и их взаимодействие.

Для понимания природы лидерства и построения общей теории лидерства в сравнительной перспективе необходимо выделить несколько ключевых вопросов, касающихся методологии исследования и определения самой предметной области. Так, прежде всего необходимо выяснить, что является неотъемлемыми атрибутами лидерства, которые далее подлежат сопоставлению и измерению в эмпирических исследованиях.

1. Первое, что не вызывает сомнения у большинства исследователей — это личностный компонент лидерства. Ставя задачу поиска в личности отдельных оснований для сравнения политиков между собой, исследователи пошли разными путями. Так, одни избрали своим предметом ролевые компоненты, имеющие более функциональный, чем собственно личностный характер. Сравнение, например, двух президентов, или двух депутатов парламента (см. раздел 3), выполняющих одну и ту же роль, позволяет сравнить собственно личностные факторы, определяющие исполнение этой роли. Здесь возникают возможности не только сравнить вес личностного фактора в целом при исполнении лидерской роли, но и подойти к эмпирическому изучению эффективности поведения лидера.

В данной области исследования есть немало дискуссионных вопросов. Среди них, например, остается далеко не решенным вопрос о том, что первично — роль или личность политика, которая определяет выбор данной роли. Неясно и то, является ли лидер продуктом своего статуса или именно личность придает роли лидера блеск*. Так, недавний уход со своих постов двух крупных российских политических лидеров, последовательно занимавших пост премьер-министра — В. Черномырдина и Е. Примакова, наглядно иллюстрирует роль личностных и статусных компонентов их лидерства. После ухода В. Черномырдина, несмотря на активные попытки вернуться в большую политику, его рейтинги резко упали. Е. Примаков, потерявший свой пост, не только остался среди фаворитов российской политики, его авторитет даже вырос. Ничем иным кроме обаяния личности в данном случае это объяснить нельзя.

* См. известную работу Барбера Д. о законодателях. James David Barber. The Lawmakers. New Haven. — Connecticut: Yale University Press, 1968.

 

Кроме роли, исследователи обращают внимание на такие личностные компоненты, как мотивационно-потребностная сфера. Существует множество различных личностных потребностей, которые так или иначе связаны с политической деятельностью лидера и могут быть объектом сравнения. Однако можно выделить несколько основных потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров:

 

• потребность во власти;

• потребность в контроле над событиями и людьми;

• потребность в достижении;

• потребность в аффилиации.

 

Потребности во власти и в контроле привлекли к себе наибольшее внимание исследователей политического лидерства. Сегодня никто не оспаривает тот факт, что каждая из четырех названных потребностей имеет собственное значение для поиска причин, объясняющих политическое поведения лидера. Сравнительный анализ этих мотивов, например, у двух президентов, позволил Д. Уинтеру с соавторами дать интересный сравнительный анализ личностей М. Горбачева и Дж. Буша накануне саммита*. Такого рода сравнительный анализ имеет не только сугубо теоретический интерес, он может быть использован для прогнозирования поведения сторон на переговорах и для других практических целей.

* Winter et all. The Personalities of Bush and Gorbachev Measured at a Distance: Procedueres, Portraites and Policy // Political Psychology, 1991. Vol. 12. No 2. Pp. 215 — 243. См. Хрестоматию по политической психологии: перевод с англ. / Под ред. Шестопал Е.Б. М.: ИНФРА-М, 2002.

 

Несомненный интерес для исследователей политического лидерства представляет когнитивная сфера личности. То, как принимает лидер решения в сфере международной или внутренней политики, как ведет торг со своими противниками и выходит из конфликтов, все эти особенности поведения лидера коренятся в устройстве его когнитивных процессов, имеющих индивидуальные особенности. Исследования когнитивного стиля, стиля принятия решений, особенности политического менталитета и операционального кода лидеров лежат в данной плоскости.

Эмоциональная составляющая поведения лидера, как ни странно, изучена значительно меньше, чем когнитивная*. Казалось бы, именно иррациональный характер воздействия лидера на окружающих должен был подвигнуть исследователей обратить внимание на этот компонент личности. Но серьезных исследований, посвященных этой теме, — единицы.

* Skills A.F. Davies. Outlooks and Passions. A Psychoanalytic Contribution to the Study of Politics. — Cambridge: Cambrige University Press, 1980.

 

Еще одним компонентом личности лидера, привлекающим внимание политических психологов, является «Я-концепция» и самооценка лидера. Так, многие политические психологи, исследующие лидеров, обращают внимание в первую очередь на уровень самооценки политика, справедливо полагая, что сравнительный анализ этого параметра личности лидеров можно проводить как непосредственно, так и дистантно.

Так, выяснилось, что чем выше самооценка у политиков, тем хуже они реагируют на ситуацию, тем ниже их реактивность. Лидеры с высокой самооценкой меньше зависят от внешних обстоятельств, у них более стабильные внутренние ориентиры, на которых они и основывают свою самооценку.

Я-концепция, то есть осознание человеком, кто он, имеет несколько аспектов. Наиболее существенные из них это — образ «Я», самооценка и социальная ориентация политического лидера. У. Стоун считает*, что самооценка — это позитивное чувство в отношении себя, понимая ее как самоуважение. Д. Оффер и Ч. Строзаер** рассматривают образ Я-политика, который соответствует «общей сумме восприятий, мыслей и чувств человека по отношению к себе»... «Эти восприятия, мысли и чувства могут быть более или менее ясно выражены в образе Я, в котором Я разделено на шесть различных, тесно взаимодействующих частей»: физическое Я, сексуальное Я, семейное Я, социальное Я, психологическое Я и Я, преодолевающее конфликты.

* Stone W. The psychology of politics. — N.Y.: The Free Press, 1974.

** Offer D., Strozier Ch.Reflections on leadership.In: The Leader.Ed.Offer D., Stozier Ch. - N.Y.: Plenum Press, 1985. Pp. 301 - 313.

 

Важным параметром сравнительного анализа Я-концепции политических лидеров является ее сложность. Под этим термином Р. Зиллер и его соавторы* понимают число аспектов Я, воспринимаемых политическим лидером, или степень дифференциации Я-концепции. Р. Зиллер в другом своем исследовании, проведенном в 1973 г., обнаружил, что люди с высокой сложностью Я-концепции имеют тенденцию стремиться к получению большей информации перед принятием решения, чем обладающие низкой сложностью Я-концепции. Поскольку уровень сложности Я-концепции связан с восприятием сходства с другими людьми, то политики с высокой сложностью Я-концепции более вероятно воспримут информацию от других. Политические лидеры с высокой сложностью Я-концепции имеют тенденцию легче ассимилировать как позитивную, так и негативную информацию и, таким образом, реагировать на ситуацию на основе обратной связи, чем лидеры с низкой сложностью Я-концепции.

* Ziller R., Stone W., Jackson R., Terbovic N. Self-other orientations and political behaviour. In: A psychological examination of political leaders. Ed. M. Hermann, T. Milburn. - N.Y.: Free Press, 1977. Pp. 176 - 204.

 

Таким образом, личность политического лидера в целом как некая система свойств и отдельные свойства и характеристики представляют для исследователя лидерства несомненный интерес. Однако, заметим, когда речь идет о лидерах национального уровня, то, как правило, ни последователи этого лидера, ни политические психологи не имеют возможности оценивать их непосредственно. Мы имеем дело с их вербальным или визуальным имиджем, сконструированным имиджмейкерами и транслируемым через средства массовой информации. Именно здесь таится возможность мифологизации образа политика, который превращается в некий артефакт и обретает в виртуальной реальности. Возникает вопрос: в какой мере реальная личность политического лидера совпадает со своим виртуальным двойником? Неизбежно возникает и проблема посредников, участвующих в создании имиджа: политических консультантов, советников, журналистов, являющихся его архитекторами и режиссерами одновременно. Вносят свой вклад в конструирование имиджа политика и его противники и партнеры.

2. Помимо личности, в качестве основания для сравнительного анализа лидерства используется и фактор среды. Его истоки лежат в традиции ситуативных теорий лидерства. Считается, что появление лидера есть не столько его собственная заслуга, сколько результат взаимодействия места, времени и обстоятельств. Так, атрибутивные теории прямо рассматривают лидера как своего рода марионетку, получающую прямые указания и власть от своих последователей, которые приводят его в движение — как кукольник свою куклу.

Данная точка зрения предполагает, что лидер отражает цели группы и действует от ее имени. Таким образом, для понимания лидерства необходимо иметь представление об ожиданиях и целях последователей, которые также можно изучать в сравнительной перспективе. Нам представляется, что это весьма продуктивное направление, если учесть, что такое «отражение» политического лидера в сознании последователей не полностью адекватно реальной личности лидера. Но оно имеет и самостоятельное значение для понимания природы лидерства. Ведь последователи идут не за тем, кого они обязательно знают лично, а за тем, кто существует в их сознании — в некой «виртуальной реальности». Именно этот образ и вызывает их чувства и побуждает принимать решения.

Э. Хартли предложил свою модификацию этой теории. Он высказал ряд следующих предположений: во-первых, если человек становится лидером в одной ситуации, не исключено, что он им станет и в другой ситуации; во-вторых, в результате стереотипного восприятия лидеры в одной ситуации рассматриваются группой как «лидеры вообще»; в-третьих, став лидером в определенной ситуации, человек приобретает авторитет, который способствует его избранию и в следующий раз; в-четвертых, лидером чаще выбирают человека, имеющего мотивацию к достижению этой позиции.

Однако, такие размытые формулировки не разрешили проблемы односторонности теории, и, как это часто бывает, два крайних варианта породили некий третий, более или менее компромиссный вариант, — личностно-ситуативные теории. В частности, еще в 1952 г. Г. Герт и С. Милз* выделили четыре фактора, которые необходимо учитывать при рассмотрении феномена лидерства:

1) черты и мотивы лидера как личности;

2) образы лидера и мотивы следовать за ним, существующие у последователей;

3) характеристики роли лидера;

4) институциональный контекст, т.е. те официальные и правовые параметры, в рамках которых действует лидер и его последователи.

* Gerth, H.and Mills, C.W.A sociological note on leadership.In: Hulett J.E.and Stagner R. Problems in social psychology. — Urbana: University of Illinois Press, 1952.

 

Причины различного понимания феномена лидерства коренятся в том, что исследователи изучают его с разных позиций. Однако, большинство исследователей понимают лидерство как взаимодействие лидера и его последователей. Это взаимодействие может быть рассмотрено либо с позиций активности лидера, либо активности последователей, либо как результат двустороннего влияния.

3. Таким образом, выделяя различные основания для сравнительного анализа политических лидеров (личность в целом и ее отдельные компоненты, среда, ситуация, взаимодействие лидера и последователей, образы политических лидеров в сознании граждан), мы получаем инструмент позволяющий сопоставлять уникальные объекты, каковыми являются лидеры. Форма, в которой это сопоставление осуществляется, может быть различной: это — case-studies и типологические исследования, количественные данные опросов относительно восприятия образов политиков в массовом сознании и качественные психологические портреты, это — биографические исследования и анализ контекста среды в виде коллективного портрета элиты, это — сравнительные исследования межкультурного и внутрикультурного свойства.