Чаадаев всячески утверждает реальность свободы человека. Однако свобода человека несет в себе разрушительную силу 2 страница

Таким образом, человек имеет два направления для самореализации: разнообразный вещественный мир и единый соборный мир свободы. В первом из них индивидуальность не развивается полноценно, о чем свидетельствует, по мысли Хомякова, рационалистический взгляд на человека; во втором человек выступает незаменимой конкретностью, живой индивидуальностью, которая свободно находит себя в единстве любви. Хомяков убежден, что “свобода не есть какая-нибудь стихийная сила, разлитая в природе: она есть принадлежность сознающего и волящего Я, или, говоря короче, она есть принадлежность личности, которая получила в христианстве столь высокое развитие: здесь личность высоко поднята над миром явлений, наделена бессмертием и получила высший смысл своего бытия в виде нравственного бесконечного совершенствования по закону любви; а т.к. любовь есть начало альтруистическое, то для осуществления ее отдельные личности соединены в одно общество - церковь, где свобода и единство находят свое высшее примирение в законе любви. Таким образом, Церковь является институтом по преимуществу нравственным, чем она отличается от государства, которое строится на формально-юридической основе”. Свобода как сущностное свойство человека не имеет смысла для ценности субъективной, ибо сам для себя человек ни свободен, ни несвободен, только будучи включен в конкретные связи, объясняющие ему его самого, он может быть свободным или нет. По Хомякову, соборное единство и есть те конкретные связи, которые воплощают закон Сущего. Это вера “зрячего разума”, высшее проявление духовных сил человека. “Любовью сердца мы должны вызвать к жизни полноту истины и праведности Христа и церкви, и тогда наши глаза откроются и мы будем обладать разумом в его полноте, постигающим сверхрациональные принципы и их связь с рациональными аспектами существования”, - так говорит Н.О. Лосский о взглядах Хомякова на объективную целостность человека, в которой реализуется его свобода.

Философские взгляды А.С. Хомякова можно использовать в таких темах,как:1)Человек-индивидуальность

2)Личность

3)Религиозное сознание человека

4)Мораль

5)Значение свободы для человека

6)Значение Бога в сознании человека

, 3. А.И. Герцен

Герцен Александр Иванович(1812-1870) - революционер, писатель, философ, публицист. Создатель теории общинного или русского социализма, идеолог народничества, создатель альманаха "Полярная звезда", первой русской революционной газеты "Колокол" и ряда революционных прокламаций. Критиковал самодержавие, выступал за освобождение крестьян с землёй, поддержал Польское восстание 1863. Помогал эмиграции из России. Герцен А.И. писал: "Глухое брожение, волнующее народ, происходит от голода. Будь пролетарий побогаче, он и не подумал бы о коммунизме".

Постоянное общение с Белинским, Чаадаевым и др., споры с славянофилами, литературная деятельность составляли главное содержание жизни Герцена. Он вырастал все более и более в такую выдающуюся силу, что Белинский пророчил ему место "не только в истории русской литературы", но и "в истории Карамзина". Как и во множестве других случаев, Белинский не ошибся. Литературная деятельность Герцена не поставила его в ряды русских писателей-классиков, но она тем не менее в высокой степени замечательна. Здесь и разработка философских проблем, и вопросы этики, и русский быт того времени, с его гнетущим влиянием на живые силы страны, и горячая любовь к родной земле, родному народу. Как и все лучшие русские люди "сороковых годов", Герцен видел очень хорошо, что основным злом России является крепостное право, но бороться в литературе именно с этим злом, которое признавалось, наряду с самодержавием, "догматом политической религии" в России, было особенно трудно. Тем не менее в рассказе "Сорока-воровка" и в известном романе "Кто виноват" Герцен, насколько было возможно, касался и этой запретной темы. Пристально вглядывался Герцен и в другой вопрос, еще более сложный - в вопрос об отношениях между полами. Этот вопрос составляет основную тему романа "Кто виноват"; к нему же Герцен возвращался не раз и в других своих произведениях, особенно в статье: "По поводу одной драмы". Эта статья написана под впечатлением "самой обыкновенной пьесы", но в том и сила интеллектуальной и моральной личности Герцена, что его взор видел в самых "обыкновенных" вещах такие стороны, мимо которых тысячи людей проходят совершенно равнодушно. Столь же пристально всматривался Герцен и в вопрос о роли отвлеченного знания, теоретических идей, абстрактной философии. Этой теме он посвятил статьи "Дилетанты в науке", "Дилетанты-романтики", "Дилетанты и цех учёных" и "Буддизм в науке", Герцен разумеет вообще теоретическую работу человеческой мысли и в частности - философию. Герцен требует от человека одновременно и широты, и глубины. К специалисту в той или иной области он предъявляет требование откликаться и на все запросы живой жизни, другими словами, - быть гражданином. То же требование он предъявляет и к "дилетантам", настаивая на том, чтобы основательно изучили хоть один какой-нибудь вопрос. Глубоко занимал Герцена также вопрос об отношениях между личностью и коллективностью. В древнем мире личность была всецело принесена в жертву коллективности. Но ни то, ни другое решение не может удовлетворить совершенного человека". "Одно разумное, сознательное сочетание личности и государства приведет к истинному понятию о лице вообще. Сочетание это - труднейшая задача, поставленная современным мышлением"... Если к этому прибавить такие произведения Герцена, как "Письма об изучении природы", являющиеся очерками истории философии и изложением философских взглядов самого Герцена, то станет ясна вся многосторонность тем, которые волновали его еще в сороковых годах. И над всеми этими темами веяло то живое чувство, которое определяло содержание и всей жизни Герцена. Это содержание он охарактеризовал сам, уже на закате дней своих, в таких словах: "господствующая ось, около которой шла наша жизнь, - это наше отношение к русскому народу, вера в него, любовь к нему, желание деятельно участвовать в его судьбах". В то же время Герцен изучает историю России, быт народа русского, склад его психической жизни. Он подходит к вопросу: какая сила сохранила многие прекрасные качества русского народа, несмотря на татарское иго, немецкую муштру и отечественный кнут? - Это сила православия.

Герцен призвал на суд разума и религию земную, религию человечества, религию прогресса. "Объясните мне, пожалуйста, - спрашивал он, - отчего верить в Бога смешно, а верить в человечество не смешно, верить в царствие небесное глупо, а верить в земные утопии умно?" - Цель каждого поколения, по Герцену, - оно само. Оно должно жить, и жить жизнью человеческой - жить в социальной среде, в которой личность свободна, и в то же время общество не разрушено. Но создание таких отношений между личностью и обществом зависит лишь отчасти от нас самих, - главным же образом, от условий, уже данных предшествующей историей. Исследуя условия жизни европейских стран, Герцен приходит к выводам для этих стран весьма пессимистическим. Он находит, что Европа погрязла в невылазном болоте "мещанства". Она, быть может, от самодержавия частной собственности и избавится, реализовав экономическую сторону проблемы социализма. Это будет лучший случай, но и тогда ей не смыть с себя мещанства; самый социализм ее будет социализмом мещанским. В худшем случае не произойдет и этого, - тогда Европа совершенно застоится в махровом цвете мещанства и окончательно в нем разложится. При таком обороте дела не исключена возможность и того, что она сделается жертвою восточных народов с более свежей кровью. Объективные условия для иных возможностей Герцен видел в России с общинным бытом ее народа и свободною от предрассудков мыслью передового слоя русского общества, того, что впоследствии получило название интеллигенции. К этому же выводу влекла Герцена и его горячая любовь к России. Он писал, что вера в Россию спасла его тогда "на краю нравственной гибели". Эта вера воскресила все силы Герцена, и в том же произведении "С того берега". Он захотел говорить Европе о народе русском, "мощном и неразгаданном, который втихомолку образовал государство в 60 миллионов, который так крепко и удивительно разросся, не утратив общинного начала, и перенес его через начальные перевороты государственного развития, который сохранил величавые черты, живой ум и широкий разгул богатой натуры под гнетом крепостного состояния и на петровский приказ образовываться - ответил через сто лет огромным явлением Пушкина". Эта тема завладевает Герценом вполне, он варьирует ее на разные лады, приходит к заключению о возможности для России иного, отличного от западноевропейского пути развития. Рассматривает общину и артель как основы для такого развития, видит в мирской сходке эмбрион, из которого должна произойти самая широкая общественность, кладет фундамент для позднейшего русского народничества, - словом, накладывает печать своей личности на движение русской интеллигенции, продолжавшееся затем целые десятки лет.

Философию, взгляды А.И. Герцена можно использовать в таких темах как:1) Человек-личность

Мораль

Анархизм

Анархизм (греч. - безвластие) - политическое течение, возникшее в 1840-е, выступающее за уничтожение государства как принудительной формы власти и замену его свободным, добровольным объединением граждан. Крупнейшими русскими теоретиками анархизма были Бакунин М.А. и Кропоткин П.А.

Бакунин Михаил Александрович (1814-1876) - революционер, основатель и идеолог анархизма и народничества, участник революционного движения во многих странах Европы. Выходец из дворян, рано оставил военную службу и поселился в Москве. Участвовал в европейских революциях 1848-1849, дважды был приговорён к смертной казни, но вместо этого выдан русскому правительству. В 1851-1861 - в сибирской ссылке. Бежал через Байкал, Японию и Америку в Лондон к Герцену А.И. Организатор "Международного альянса социалистической демократии" (1868 - Швейцария). Стремился к отмене государства и установлению анархии. Противник Маркса К. Главная работа, в которой Бакунин изложил свои взгляды, - "Государственность и анархия ". Его взгляды оказали большое влияние на революционные кружки и организации в России.

Бакунин высказывался против всякой государственности; он резко выступал и против какого-либо использования государства рабочим классом, против марксистского учения о диктатуре пролетариата. Отстаивая лозунг “свободной федерации” земледельческих и фабрично-ремесленных ассоциаций, Бакунин и его последователи отвергали участие в политической борьбе в рамках существующих государств, использование избирательной агитации, парламентов и т.д. Мечтая о социальной революции, Бакунин не понимал ее действительного содержания, ее экономических и политических условий, подлинной миссии рабочего класса. Он возлагал главную надежду на крестьянство и на ремесленные полупролетарские слои города, на люмпен-пролетариат. Объективно бакунинский анархизм и бунтарская революционность были отражением недовольства и протеста разоряемых капитализмом мелкобуржуазных масс. Причисляя себя в 1860-70-х гг. к материалистам и атеистам, Бакунин, однако, в понимании роли и задач философии был близок к позитивизму О. Конта. Называя себя сторонником материалистического понимания истории, Бакунин трактовал марксизм в духе “экономического материализма”.

В 1873 появилась книга Бакунина “Государственность и анархия”, которая оказала значительное идейное влияние на революционное народническое движение. Бакунин называл русского крестьянина прирожденным социалистом и доказывал существование “русского народного идеала” главные черты, которого он видел в общинном землевладении в самой идее “права на землю”, присущей русскому крестьянину. Он внушал молодежи веру в глубокую и неистощимую революционность крестьянских масс. Уверяя, что “ничего не стоит поднять любую деревню”, Бакунин подчеркивал недостаточность “частных вспышек” (хотя считал их безусловно полезными) и указывал революционной интеллигенции задачу установления “всеми возможными средствами… живой бунтовской связи между разъединенными общинами”. Под прямым воздействием Бакунина сложилось бунтарское бакунинское направление в народническом движении 1870-х гг. и преобладало в нем в течение ряда лет. По существу в условиях России того времени бакунизм был одним из проявлений революционного демократизма, выражавшего чаяния и мечтания угнетенных крестьянских масс.

Основной характеристикой власти является отношение господства и подчинения. Соответственно: власть есть определенное отрицание свободы подчиненного. Поэтому проблема власти выражается во взаимоотношениях господствующего и подчиненного, в том, насколько первый отрицает свободу второго и насколько второй позволяет первому это делать. Проблема власти формирует два основных социально-психологических типа: личности во власти и личности подвластной. Государство есть структура, оформляющая и опосредующая господство личности во власти. Личность же, находящаяся под властью, объективно противостоит личности во власти и выступает как антигосударственная сила. Бакунин был убежден: общество отчуждения невозможно "исправить" мирными средствами; необходима насильственная трансформация. Идею революции Бакунин вынашивал долгие годы. Еще в 1842 г. в "Немецком Ежегоднике" под псевдонимом Жюль Элизар была опубликована статья Бакунина "О реакции в Германии". Автор в довольно абстрактной форме проводит мысль: революция есть ни что иное, как реализация свободы. Статья заканчивается формулой, которая стала затем девизом всех анархистов: "Страсть к разрушению есть вместе и творческая страсть!"¹. Чья страсть к разрушению? Это было ясно с самого начала: страсть личности. Но ответ на вопрос "Страсть к разрушению чего?" Бакунин сформулировал лишь к 1868 году: "Революция, такая как мы ее понимаем, должна в первый же день уничтожить радикально и окончательно Государство и государственные учреждения"^.

Апостол разрушения проповедует: любая форма государственной власти препятствует свободному развитию личности. В монархическом государстве "чиновный мир" притесняет и грабит народ "для вящей пользы привилегированных, имущих классов, а также и своих собственных карманов" во имя монарха. В демократической же республике он "будет точно также теснить и грабить народ для тех же карманов и классов, только уже во имя народной воли". Бакунин разоблачает буржуазную демократию. "...народу,- пишет он в книге "Государственность и Анархия ",- отнюдь не будет легче, если палка, которою его будут бить, будет называться палкой народною"^. Бакунин убежден: представительная форма правления освящает деспотизм мнимой народной волей. Философ-бунтарь предостерегает: "...деспотизм не бывает так страшен и так силен, как тогда, когда он опирается на мнимое представительство мнимой народной воли". Демократия основана на деспотизме "скрытом" и "тем более опасном”. Для Бакунина всякая государственная власть стремится увековечить саму себя. Пороки власти распространяются на всех, независимо от социального происхождения. Перерождение вошедшего во власть пролетария неизбежно. Теоретик анархизма предсказывает: "работники, как только сделаются представителями или правителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной; будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управления народом".

"Притязания" же на "управление народом" кроются в природе человека. "Кто может усомниться в этом, тот вовсе не знаком с природой человека," - заключает Бакунин. Он так же энергично протестует против власти ученых. Причину возможного деспотизма философ видит в экзистенциальных и профессиональных качествах людей науки, ибо "ученый уже по своему существу склонен ко всякому умственному и нравственному разврату, и главный порок его - это превозвышение своего знания, своего собственного ума и презрение ко всем незнающим". Эти качества, помноженные на обладание государственной властью, приведут к тому, что "он [ученый - Д.Ж.] сделается самым несносным тираном, потому что ученая гордость отвратительна, оскорбительна и притеснительней всякой другой. Быть рабами педантов - что за судьба для человечества!" Придя к власти, ученые будут управлять обществом в соответствии со своими профессиональными навыками и запросами. Это обернется для человечества катастрофой: "Дайте им [ученым - Д.Ж.] полную волю, они станут делать над человеческим обществом те же опыты, какие, ради пользы науки, делают теперь над кроликами, кошками и собаками". Далее Бакунин рисует жуткую картину общества будущего, "которое стало бы повиноваться законодательству, исходящему из научной академии": "Такое общество было бы обществом не людей, а скотов....Такое общество не предпочло бы спуститься на самую низкую ступень идиотизма". "Жизнь иссякла бы, а человеческое общество обратилось бы в бессловесное и рабское стадо. Управление жизни наукой не могло бы иметь другого результата, кроме оглупления всего человечества". Недоверие Бакунина к ученым вовсе не означало презрения к науке вообще. Он был поборником "всенародного образования". Бакунин считал также, что ученые и в анархическом обществе будут составлять определенную социальную группу, ибо наука "останется одною из многочисленных общественных специальностей", и "энциклопедических голов... будет очень немного". Но эта специальность перестанет быть доступной только для привилегированных классов и сделается достоянием "всех лиц, имеющих призвание и охоту заниматься ею".

Бакунин - враг всех форм государственной власти. Бакунин - материалист и коллективист. Огонь своей критики он обрушивает на теорию свободного общественного договора, принадлежащую французскому просветителю Ж.-Ж.Руссо. Согласно этой теории, свобода и общество - диаметрально противоположные понятия. Человек самобытен и свободен только вне общества. Внешняя необходимость - труд и война - заставляет индивида "при помощи своего рода договора" объединиться с себе подобными. При заключении же общественного договора каждый индивид теряет часть своей свободы. Бакунин восстает против рассуждений Ж.-Ж.Руссо.

Бакунин не имеет "намерения и малейшей охоты" навязывать "нашему или чужому народу" какой бы то ни было идеал общественного устройства - "вычитанного из книжек или выдуманного". Народные массы, "жаждущие освобождения", должны организовать свои стихийные силы "вне государства и против него". Бунтарь убежден: "народные массы носят в своих более или менее развитых инстинктах, в своих насущных потребностях и своих стремлениях, сознательных и бессознательных, все элементы своей будущей нормальной организации". Бакунин понимает: "чтобы поднять целые народные массы", необходим "общенародный идеал". Но искать идеал надо в самом народе. Народ же может быть только тогда "счастлив, свободен", когда, "организуясь снизу вверх, путем самостоятельных и свободных соединений и помимо всякой официальной опеки, но не помимо различных и равно свободных влияний лиц и партий, он сам создаст свою жизнь". Итак: вместо государства должна быть "вольная организация снизу вверх посредством новых союзов, - разнузданной чернорабочей черни"; "вольный союз земледельческих и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и народов”. Но какая сила дисциплинирует "разнузданную чернорабочую чернь"? Ответ Бакунина прост - самодисциплина. "При всей враждебности к тому, что зовется дисциплиной, - пишет Бакунин, - я признаю тем не менее, что известная дисциплина, не автоматическая, но добровольная и продуманная, прекрасно согласуемая со свободой индивидов, необходима и всегда будет необходима, когда многие индивиды, свободно объединившись, предпримут какую-нибудь работу или какие-либо коллективные действия. При таких условиях такая дисциплина ни что иное, как добровольное и обдуманное согласование всех индивидуальных усилий, направленных к общей цели". В момент действия или в разгар борьбы роли должны быть распределены в соответствии со способностями каждого члена коллектива. "...одни управляют и распоряжаются, другие выполняют распоряжения. Но никакая роль не окаменевает, не закрепляется и не остается неотъемлемой принадлежностью кого бы то ни было". В самоуправляющемся коллективе распорядитель - временная роль. Если кто и "возвышается", то лишь для того, чтобы, "немного спустя, снова пасть подобно морской волне, вечно возвращаясь к спасительному уровню равенства". Власть растворяется в самоуправляющемся коллективе и делается "действительным выражением свободы каждого, верным и серьезным осуществлением воли всех". Удовлетворить материальные потребности можно только "посредством коллективного труда, для всех обязательного и для всех равного". Праздность вносит деморализацию и дезорганизацию в общество. В стремлении Бакунина навязать всем членам общества "обязательный ручной труд" просматривается своего рода рефлексия по поводу собственного дворянского происхождения. Обязательный ручной труд - средство морального искупления праздности предков. За свою жизнь Бакунин несколько раз порывался бросить литераторство и зарабатывать на жизнь трудом пролетария. В этом отношении весьма показательно то уважение, с которым русский анархист всю жизнь относился к своему, французскому предшественнику, П.Ж.Прудону, вышедшему из ремесленных низов. Словом, в программном положении о необходимости для всех членов общества физического труда нашел отражение бакунинский комплекс "кающегося дворянина". Бакунин убежден: только в свободном обществе может развиться качественно новое сознание свободного человека. Но пока существует государство - хоть трижды демократическое - сознание человека не освободится от духа авторитаризма, алчности, зависти и подхалимства. Свободное бытие определит свободное сознание. Психология человека изменится в корне. Внешнее давление свободы наполнит индивида свободой внутренней. Необходимое тождество будет достигнуто. Бакунин вообще устраняет власть из своей модели; место ее занимает транстенденция свободы. Свобода выступает здесь в качестве метафизической абстракции, что делает модель Бакунина схематичной.

Взгляды, теорию Бакунина можно использовать в таких темах как 1)Свобода человека

2)Мораль

3)Анархизм

4)Человек

5)Гос-во

6)Гос. управление

7) Общество

 

Кропоткин Пётр Алексеевич (1842-1921) - князь, революционер, один из теоретиков анархизма, социолог, учёный-географ и геолог. В революционном движении с 1872. Член "Большого общества пропаганды", вёл пропаганду среди петербургских рабочих. В 1874 арестован, заключён в Петропавловскую крепость. В 1876 бежал и эмигрировал за границу. Жил в Лондоне и Швейцарии.

Разделяя основные принципы родоначальников анархизма, он, в отличие от П.Ж.Прудона, был сторонником социальной революции, в которой видел не стихийный бунт (как считал М.А.Бакунин), а сознательное действие народа, оплодотворенное революционной мыслью. Кропоткин различал в обществе два враждебных начала: “народное” и “начальническое”, борьба между которыми составляет содержание исторического процесса. Поступательное развитие общества, по мнению Кропоткина, осуществляется в форме чередования революционных скачков и эволюционных процессов. Главным содержанием будущей социальной революции Кропоткин считал революционное творчество масс, а будущее общество представлялось ему союзом вольных общин, объединенных свободным договором. По мысли Кропоткина, первоочередные задачи социальной революции составляют: экспроприация всего, что служит или может служить эксплуатации (в т.ч. и предметов потребления), установление прямого обмена городских товаров на сельскохозяйственные продукты, интеграция труда (обработка земли не только сельскими жителями, но и городскими, соединение интеллигентного и физического труда), сочетание умственного образования с физическим трудом. Анархо-коммунистическая утопия Кропоткина выражала интересы мелкого производителя.Анархическая доктрина Кропоткина непосредственно связана с его естественнонаучными представлениями. В области биологии его идеи о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Установив, что все биологические формы жизни зиждутся на взаимной помощи и поддержке, Кропоткин перенес это положение и на общественную жизнь. Наряду с этим Кропоткин признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнуты началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна тогда, когда она, уничтожая старые формы, помогает возникновению новых, основанных на принципах свободы, справедливости и солидарности. Прогрессивна борьба трудящихся против эксплуататоров, но она, по мнению Кропоткина, не должна превращаться в борьбу за власть, которая якобы неизбежно вырождается в произвол и деспотизм. Сформулированный Кропоткиным закон взаимной помощи и солидарности лег в основу его этического учения. Основы человеческой нравственности он видел в солидарности и самопожертвовании, а истоки их – в инстинкте взаимопомощи, который человек перенял из мира животных. В противовес анархическому индивидуализму, Кропоткин стремился построить реалистическую этику (“физику нравов”).

В 1900-09 гг. Кропоткин входил в заграничные организации русских анархистов, участвовал в издании пропагандистских брошюр для России, сотрудничал в анархистских изданиях “Хлеб и воля” (1903-06, 1909 гг.). В годы революции 1905-07 гг. выступал в ее поддержку, против карательной политики царизма. В 1907 в числе немногих русских эмигрантов был гостем 5-го (Лондонского) съезда РСДРП. В историческом исследовании “Великая французская революция 1789-1793” (1909, русский перевод 1914), явившемся итогом 25-летней работы и получившем впоследствии высокую оценку В.И.Ленина, Кропоткин первым показал роль парижских секций и крестьянского движения в революции. В годы 1-й мировой войны 1914-18 Кропоткин занимал оборонческую позицию, резко осужденную Лениным. В июне 1917 г. возвратился в Россию, в августе выступил на Государственном совещании в Москве с призывом к “социальному миру”.

Взгляды Кропоткина можно использовать в таких темах как

1) Анархизм

2) Гос-во

3) Частная собственность

 

 

Религиозная философия

ДОСТОЕВСКИЙ Фёдор Михайлович (1821 — 1881) - русский писатель, мыслитель, публицист. Начав в 40-х гг. литературный путь в русле “натуральной школы” как преемник Гоголя и поклонник Белинского, Достоевский в то же время впитал в себя философскую масштабность романтизма и нашёл жизненное приложение обоим импульсам — социальному критицизму и максималистскому порыву — в деятельности радикально настроенного кружка петрашевцев, приверженцев утопического социализма Фурье.

После ареста в 1849, познав “опыт конца” во время инсценировки смертной казни, столкнувшись на каторге с иррациональной стихией преступного мира и ближе познакомившись с народно-религиозным сознанием, Достоевский на исходе 50-х гг. испытал, по его собственным словам, “перерождение убеждений”: по-прежнему остро воспринимая разлад в социальном и духовном бытии человека, не отказываясь от мечты о более гармоничном и счастливом жизнеустройстве, он видит теперь отправной пункт не во внешнем преобразовании социальной среды, а прежде всего во внутреннем преображении личности. В 60-х гг., вернувшись в столицу и окунувшись, в атмосферу пореформенной идеологической полемики, Достоевский вместе с братом Михаилом в журнале “Время”, а затем “Эпоха” развёртывает программу почвенничества, которое первоначально мыслилось как самостоят, позиция, сочетающая некоторые тенденции “Современника” и, с другой стороны, консервативной публицистики. Это была попытка примирить народ и интеллигенцию, религиозную традицию и новоевропейскую образованность, славянофильские и западнические начала, “петербургский” и допетровский периоды русской истории во имя нравственного оздоровления и консолидации русского общества на путях реформ. Тогда же Достоевский-художник ставит вопрос об антропологич. корнях социального зла, о самоценности личностной свободы и, с другой стороны, о необходимости этического фундамента, без которого эта свобода вырождается в разрушительный и асоциальный произвол. В “Записках из подполья” (1864) Достоевский развивает эту аргументацию в полемике с детерминизмом революционных демократов, становясь с этого момента прямым идейным антагонистом Чернышевского, а в первом своём философско-идеологическом романе “Преступление и наказание” (1866), как бы предугадывая имморализм ницшеанского “сверхчеловека”, показывает внутреннюю неустранимость этического начала, столь же неотъемлемого от человеческой личности, как и свобода воли. Здесь уже вырисовывается основной круг духовных и умственных интересов Достоевский: “тайна человека”, загадка красоты, смысл истории и связующий их религиозно - нравственный идеал.