Глава I. Конституционное право России как отрасль российского права

Широкая сфера отношений в области основных прав и обязанностей советских граждан, по мнению СМ. Равина, могла быть сведена к правоотношениям:

связанным с основами советского гражданства;

по поводу осуществления гражданами их основных прав и свобод;

по поводу осуществления советскими гражданами их участия в государственной деятельности;

по поводу осуществления гражданами их основных обязанностей.

Наконец, отношения, связанные с реализацией избирательного права, осуществляются:

между государством и избирателями;

между избирателями и кандидатами в депутаты представительных органов;

между общественными организациями, обществами трудящихся и кандидатами в депутаты;

между избирателями и депутатами;

между избирателями и представительными органами;

между депутатами и представительными органами¹.

К числу тех ученых, которые полагали, что отношения, составляющие предмет советского государственного права, охватывают лишь сферу организации и осуществления государственной власти, принадлежал прежде всего А.И. Лепешкин. С его точки зрения, советское государственное право призвано регулировать ту область общественных отношений, которая связана с закреплением политической основы государственной власти в центре и на местах, взаимоотношениями этих органов с гражданами в связи с реализацией последними своих прав и обязанностей. «Нормы советского государственного права, — писал он, — прежде всего выражают и закрепляют государственный суверенитет и все важнейшие государственно-правовые формы его осуществления; они регулируют и закрепляют форму организации государственной власти, как в центре, так и на местах (в лице Советов депутатов трудящихся), структуру этих органов, принципы их организации и деятельности и основные вопросы полномочий»².

Характеризуя нормы, содержащиеся в ст. 4, 5, 6 и последующих статьях гл. I Конституции СССР 1936 г., посвященных экономической основе СССР, формам собственности, планированию народного хозяйства и т.п., А.И. Лепешкин указывал, что, несмотря на их огромное принципиальное значение, по содержанию регулируемых ими отношений они не могут быть отнесены к нормам государственного права кпк отрасли¹. Таким образом, он исключал из содержания государственного права любые отношения, связанные с экономикой.

К предмету советского государственного права А.И. Лепешкин относил многие нормы, определяющие правовое положение гражданина в советском государстве. Он полагал, что все правовые нормы, закрепляющие и материально гарантирующие те субъективные права, которые по своему содержанию не относятся к предмету других отраслей социалистического права, составляют (наряду с другими государственно-правовыми нормами) предмет советского государственного права как отрасли.

Касаясь правовых норм, закрепляющих право на труд, на отдых, материальное обеспечение при потере трудоспособности и т.п., А.И. Лепешкин предлагал давать в науке государственного права лишь общую оценку и характеристику этих норм как важного условия участия советских граждан в управлении государством, в осуществлении функций государственной власти. Раскрытие же правового содержания этих норм он считал непосредственной задачей других отраслей права: трудового, гражданского и т.д.²

К советскому государственному праву А.И. Лепешкин относил также нормы, регулирующие вопросы советского гражданства, определяющие основные принципы взаимоотношений общественных организаций и союзов трудящихся с органами государственной власти, место и роль общественных организаций трудящихся и их союзов в системе диктатуры рабочего класса, порядок и формы их участия в осуществлении функций государственной власти. Он исходил из того, что советское государственное право включает в себя все правовые нормы, закрепляющие принципы организации системы высших и местных государственных органов, основные вопросы их компетенции и организационных форм деятельности. При этом к государственному праву ученый относил не все правовые нормы, которые регулируют отношения, возникающие в сфере организации и конкретных форм деятельности государственных органов, а лишь те из них, которые закрепляют основные принципы всей системы государственных органов и определяют место представительных органов советского государства, их исполнительных и распорядительных органов, а также органов правосудия и прокурорского надзора, в указанной системе.

 

' См.: Равин СМ. Указ. соч. С. 10, 13-14.

² Лепешкин А.И. Курс советского государственного права. Т. 1. М., 1961. С. 18—19.

¹ См.: Лепешкин А.И. Указ. соч. С. 19—20.

² См.: там же. С. 21.

2 - 3975

 

 

Касаясь, например, органов правосудия и прокурорского надзора, А.И. Лепешкин утверждал, что советское государственное право закрепляет только принципы организации органов социалистического правосудия и прокурорского надзора, определяет их место в общей системе государственных органов и роль в осуществлении функций единой государственной власти. В этой связи он отмечал, что не все нормы Конституции СССР, посвященные организации и деятельности органов советского правосудия и прокурорского надзора, относятся к предмету советского государственного права¹.

Постсоветский период также характеризуется отсутствием единства в понимании предмета конституционного права (так стала называться эта отрасль). Например, по мнению Е.И. Козловой, конституционное право регулирует отношения, складывающиеся во всех сферах жизнедеятельности общества: политической, экономической, социальной, духовной и пр. При этом предметом конституционного права являются только те отношения, которые можно назвать базовыми, основополагающими в каждой из областей жизни. Они образуют как бы фундамент сложной системы социальных связей, подлежащих правовому воздействию. В их числе Е.И. Козлова называет прежде всего общественные отношения, определяющие принципы, на которых основано устройство государства и общества, и выражающие качественную характеристику государства: суверенитет, форму правления, форму государственного устройства, субъекты государственной власти и способы ее реализации, т.е. общие основы функционирования всей политической системы общества.

Еще одну группу общественных отношений, включаемых в предмет конституционного права, составляют общественные отношения, связанные с установлением допускаемых и охраняемых государством форм собственности, гарантий защиты прав собственников, способов хозяйственной деятельности, охраны труда, провозглашения определенной системы обеспечения социальных потребностей членов общества, в области образования, культуры, науки, охраны природы, здоровья и т.п.

См.: Лепешкин А. И. Указ. соч. С. 22—23.

К следующей группе общественных отношений, входящих в предмет конституционного права, как считает Е.И. Козлова, относятся общественные отношения, которые определяют основы взаимоотношений человека с государством, т.е. главные принципы, характеризующие положение человека в обществе и государстве, гражданство, а также основные неотъемлемые права, свободы и обязанности человека и гражданина.

Наконец, в предмет конституционного права Е.И. Козлова вклю чает широкую сферу отношений между Федерацией и ее субъектами, регулирование отношений, связанных с основными принципами сис-к-мы органов государственной власти и системы органов местного самоуправления, а также регулирование сферы отношений, связанных (тконодательными (представительными) органами государственной власти и органами местного самоуправления¹.

По мнению В.А. Рыжова, конституционное право регулирует общественные отношения, которые образуют основу всего устройства общества и государства и непосредственно связаны с осуществлением публичной, главным образом государственной, власти. «Это отношение, — указывает он, — между человеком, обществом и государством и основополагающие отношения, определяющие устройство государ-С I ва и его функционирование»².

М.И. Кукушкин для определения предмета конституционного права предлагает следующие критерии, которые позволили бы относить к нему определенные общественные отношения: а) анализируемые отношения складываются в политической, экономической, социальной сферах, но не относятся к какой-то отдельной стороне социальных связей; б) регулируются только те из отношений, которые со-| гавляют основу, являются базовыми для указанных сфер; в) регулируемые отношения должны обеспечивать целостность общества, его единую организационную структуру; г) общественные отношения лолжны составлять такую систему, в которой прослеживались бы формы и механизм осуществления принадлежащей российскому народу власти. Основываясь на этих критериях, он относит к предмету регулирования конституционного права: закрепление главных устоев организации государства и общества; регламентацию прав и свобод человека и гражданина; регулирование организации государственной власти, территориального устройства государства; закрепление формы и механизма осуществления государственной власти, а также основы организации местного самоуправления.

Таким образом, с точки зрения М.И. Кукушкина, в предмет регулирования конституционного права входят: отношения, связанные с усыновлением основ организации государства и гражданского общества, •км обеспечиваются единство общества и характер его государствен ной организации; основы правового статуса человека и гражданина в этом обществе; формы и механизм осуществления государственной власти¹.

А.Е. Козлов полагал, что предметом конституционного права является особый срез общественных отношений, имеющихся во всех сферах общества: политической, экономической, социальной и духовной. Это фактические отношения по поводу: а) устройства государства и организации государственной власти; б) гражданской свободы (отношения между человеком и государством).

«В принципе, — указывал он, — в конституционном праве ни в какой форме не закрепляются руководство государства обществом. Общество независимо от государства и стоит над ним. Взаимоотношения между обществом и государством должны строиться на признании свободы человека и институтов гражданского общества»².

Регулирование устройства государства и организации государственной власти осуществляется путем установления основополагающих положений, принципов, выражающих качественную характеристику государства: народовластие, государственный суверенитет, разделение властей, форма правления, форма государственно-территориального устройства, определение субъектов государственной власти и способов ее реализации.

М.В. Баглай придерживается точки зрения, согласно которой предмет конституционного права охватывает две основные сферы общественных отношений: а) охраны прав и свобод человека (отношения между человеком и государством); б) устройства государства и государственной власти (властеотношения)³.

Отношения, складывающиеся в сфере охраны прав и свобод человека, регламентируются нормами основополагающего характера, из которых складывается правовой статус человека, его основные права и свободы. «Некоторые российские ученые полагают, что предметом конституционного права, — замечает М.В. Баглай, — являются «отношения человека с обществом», «закрепление основ общественного строя», установление «принципов гражданского общества». Эти подходы являются скорее данью традиции со времен, когда в условиях тоталитаризма признавалось государственное руководство обществом. Но в подлинно гражданском обществе, которое сейчас складывается в России, это становится невозможным: гражданское общество независимо от государства и стоит над ним, оно строится на признании свойоды и инициативы человека и объединений людей как в политической, так и в экономической областях. Право регулирует только небольшую часть общественных отношений, в то время как большая их часть является предметом саморегулирования на основе морали и общественной самоорганизации»¹.

Характеризуя вторую сферу общественных отношений, охватываемых предмЪтом конституционного права, М.В. Баглай отмечает, что устройство государственной власти предполагает не только учреждение органов государственной власти и управления, но и регламентацию широкого круга отношений между ними. «Конституционное право составляет исходную точку развития властно-правовых процессов, оно призвано и может стать основой для сложного и целенаправ-иенного взаимодействия всех государственных органов, но при отсутствии внутреннего единства способно породить разлад в их действиях, конституционные кризисы и хаос в государственной жизни. Эта сис-имообразующая функция конституционного права требует от него четкого закрепления объема полномочий, задач и статуса органов законодательной, исполнительной и судебной власти, а также органов местного самоуправления, порядка их образования, компетенции, форм деятельности и т.д.»²

По мнению В.Г. Стрекозова, предметом государственного (конституционного) права являются общественные отношения, возникающие В связи с закреплением и регулированием:

1) основ конституционного строя Российской Федерации, суверенитета народа и форм его осуществления, принципов государственно-| о устройства и разделения властей, социального и светского характера государства, идеологического многообразия, верховенства конституции в государстве;

2) взаимоотношений между государством и личностью, правовых основ статуса российских граждан, лиц без гражданства и иностранных | раждан, находящихся на территории Российской Федерации, прав и I ВОбоД человека и гражданина и гарантий их реализации;

3) федеративного устройства России, состава и компетенции ее субъектов, исключительной компетенции Федерации и предмета совместного ведения Федерации и субъектов, верховенства федеративных законов над правовыми актами субъектов и т.д.;

4) организации и функционирования системы высших органов Российской Федерации: Президента, Федерального Собрания, Правительства, органов судебной власти, а также местного самоуправления¹.

Е.И. Колюшин полагает, что предмет конституционного права составляют три основные группы общественных отношений, возникающие:

а) при установлении основ общественного строя;

б) при установлении и регулировании конституционно-правового
статуса гражданина в России;

в) при установлении и регулировании организации и деятельности
государства и государственной власти.

По его мнению, исключение из предмета конституционного права отношений, возникающих при установлении основ общественного строя, обедняет предмет конституционного права, не соответствует позитивному конституционному праву России².

Е.М. Ковешников указывает, что предмет конституционного права составляют общественные отношения, определяющие основы конституционного строя, форму государственного устройства, основы правового статуса личности, систему государственной власти, организацию местного самоуправления³.

Ю.А. Дмитриев и И.В. Мухачев характеризуют предмет конституционного права как совокупность общественных отношений:

1) определяющих основы конституционного строя (основы государственного и общественного строя, закрепленные в качестве таковых положениями Конституции РФ, конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации) и политико-территориального устройства страны;

2) возникающих в процессе реализации многонациональным народом России (населением субъектов Федерации) государственной власти (в формах представительной и непосредственной демократии), а также создания и функционирования образуемых в этих целях выборных органов государственной власти;

3) определяющих основы правового статуса человека и гражданина, а также содержание процесса реализации политических прав и свобод граждан⁴.

Анализируя различные точки зрения, высказанные относительно 11 редмета конституционного права, следует сказать, что все они в той или иной мере вносят позитивный вклад в исследование рассматриваемой проблемы. Однако ни с одной из них полностью согласиться нельзя.

Как неоднократно отмечалось в юридической литературе, особенность конституционно-правового регулирования общественных отношений состоит в том, что в одних сферах жизни общества конституционное право непосредственно и в полном объеме регулирует общественные отношения, а в других — лишь основополагающие, т.е. такие, которые предопределяют содержание остальных отношений в этих сферах¹. В результате предмет конституционного права складывается КЗ двух групп общественных отношений.

Преобладающая часть первой группы представлена общественными отношениями, складывающимися в областях, составляющих основные элементы государства, которыми, как известно, являются население, территория и власть.

Под населением государства понимается совокупность людей, живущих на его территории. Все лица, находящиеся на государственной территории, подчиняются государственной власти и состоят с ней в юридических отношениях. Но из всех живущих в пределах государства выделяются лица, составляющие подавляющее большинство и состоящие с государством в наиболее тесных отношениях. Эти лица называются гражданами государства.

В Законе РФ «О гражданстве Российской Федерации» гражданство определяется как устойчивая правовая связь человека с государством, выражающаяся в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности, основанная на признании и уважении достоинства, основных прав и свобод человека. Таким образом, лицо является гражданином государства вследствие существующих между ним и государством особых связей, составляющих содержание гражданства. Они основаны на юридическом оформлении отношений гражданства.

Государство устанавливает основания, по которым то или иное иицо признается его гражданином, основания приобретения и прекращения гражданства, порядок решения этих вопросов. Гражданство каждого человека юридически оформляется документами, подтверж-нающими его гражданство.

Обладание гражданством — предпосылка полного распространения на данное лицо всех прав и свобод, признаваемых законом. Поэ

 

¹ Подробнее о различных аспектах понятия «территория» см.: Бабурин С.Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М., 1997.

² В отечественном конституционном праве институт, связанный с территориальной организацией государства, получил свое название «государственное устройство» только в советский период, после принятия Конституции СССР 1936 г., в которой содержалась специальная глава, посвященная этим вопросам. Например, известный дореволюционный российский государствовед Н.М. Коркунов в своем пособии к лекциям «Российское государственное право» вопросы территориального устройства России излагал в главе «Государственное единство», а в главе, носившей наименование «Государственное устройство», рассматривались вопросы самодержавия и законности (см.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 1. СПб., 1892.). После принятия Конституции СССР 1977 г., в которой раздел о территориальной организации Союза ССР именовался «Национально-государственное устройство», аналогично был назван и соответствующий институт конституционного права. В последнее время и в законодательстве, и в учебной литературе снова используется термин «государственное устройство».

 

тому гражданство выступает основой правового статуса личности. А поскольку отношения, связанные с гражданством, являются предметом правового регулирования исключительно конституционного права, в состав предмета этой отрасли права входят базовые, основополагающие в области правового статуса личности отношения.

В конституционном праве обычно употребляется понятие «территория» применительно к внутреннему устройству¹. Территория каждого государства делится на части, определяющие его внутреннюю структуру, территориальное устройство. В рамках территориального устройства складываются система территориальных единиц, на которые делится государство, система государственных связей между государством и этими территориальными единицами, характер которых зависит от правового статуса как государства в целом, так и каждой из его территориальных единиц.

Подобного рода устройство территории государства принято называть государственным².

Все общественные отношения, складывающиеся в сфере государственного устройства, служат предметом правового регулирования исключительно конституционного права. Являясь системообразующими, обеспечивающими целостность государства, его единство как организованной и функционирующей структуры, эти общественные отношения также имеют базовый, основополагающий характер и представляют неотъемлемую часть предмета конституционного права.

Как известно, основной признак государственной организации общества — наличие государственной власти. Согласно Конституции РФ народ осуществляет свою власть как непосредственно, так и через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

 

 

Государственная власть в Российской Федерации осуществляется па основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Ее реализуют Президент, Федеральное Собрание, Правительство, суды Российской Федерации, а также органы государственной власти, пиразуемые в субъектах РФ.

При этом к предмету конституционного права относятся только те общественйые отношения, которые возникают в процессе осуществления государственной власти Президентом РФ, законодательными (представительными) органами государственной власти Федерации и ее субъектов, а также непосредственно народом при проведении референдумов и свободных выборов. Именно эти отношения образуют фундамент отрасли государственной власти, являются базовыми, ос-номополагающими для этой сложной системы.

Таким образом, важнейшей составной частью предмета конституционного права выступает группа общественных отношений, склады-нающихся в процессе воплощения в жизнь основных признаков государственной организации общества и лежащих в ее основе. Специфика и их отношений состоит в том, что они являются обязательным атрибутом предмета конституционного права.

Другую группу общественных отношений, составляющих предмет конституционного права, образуют отношения, имеющие основопола- I ающее значение для тех сфер, в которых они складываются. Их особенность состоит в том, что они могут складываться во всех сферах жизни нашего общества и государства. Однако ими охватывается не несь комплекс общественных отношений в соответствующей сфере, а юлько те из них, которые являются базовыми для всех других отношений в этой сфере и предопределяют содержание всех остальных отношений в этой сфере.

Данные отношения не являются обязательным атрибутом предмета конституционного права. Они становятся элементом предмета конституционного права только тогда, когда в этом заинтересовано государ- СI но, что выражается в соответствующих нормах права, содержащихся и таких основополагающих актах, как конституция, или других актах, имеющих учредительный характер.

Это, разумеется, не означает, что среди подобного рода отношений Нельзя выделить такие, которые наиболее характерны для предмета конституционного права. К их числу относятся, например, отношения, определяющие основы правового статуса человека и гражданина, Систему государственной власти и т.д. Однако их принадлежность к предмету конституционного права может быть установлена только государством.

 

Иными словами, предмет конституционного права любого государства не может быть раз и навсегда данным. Он зависит от содержания конституции или других основополагающих документов, действующих в государстве на данном этапе его развития. Таким образом, ведущаяся уже много лет дискуссия об объеме отношений, образующих предмет конституционного права, лишена оснований, ибо их объем зависит не от выявления тех или иных особенностей отношений, составляющих предмет конституционного права, а, как уже говорилось, от воли государства, придающего этим отношениям основополагающий характер.

Говоря о рассматриваемой части общественных отношений, являющихся компонентом предмета конституционного права современной России, следует отметить, что в их число входят отношения, определяющие основы конституционного строя России, основы правового статуса человека и гражданина, основные принципы системы органов исполнительной и судебной власти, а также органов местного самоуправления.

Отношения, определяющие основы конституционного строя, выражают, в первую очередь, качественную характеристику государства: суверенитет, форма правления, форма государственного устройства, субъектов государственной власти и способы ее реализации, составляющие основы функционирования политической системы общества, а также основы экономической системы, включающие установление государством допускаемых и охраняемых им форм собственности и гарантий ее защиты, способов хозяйственной деятельности, охраны труда, провозглашение определенной системы обеспечения социальных потребностей членов общества в различных областях жизни. Данные общественные отношения являются определяющими для всех других общественных отношений, связанных с устройством общества и государства.

Отношения, определяющие основы правового статуса человека и гражданина, выражают главные принципы, характеризующие положение человека в обществе и государстве, а также основные права, свободы и обязанности человека и гражданина. Именно эти отношения являются исходными для всех остальных общественных отношений, возникающих между людьми и определяющих положение человека в обществе и государстве.

Отношения, касающиеся основных принципов системы органов исполнительной и судебной власти, а также органов местного самоуправления, определяют виды органов исполнительной и судебной власти, правовой статус этих органов, порядок их образования, компетенцию, формы деятельности, издаваемые ими акты, систему органов местного самоуправления. Эти отношения являются определяющими для обеспечения управления обществом, основанного на четкой согла- I иванности всех организационных структур, участвующих в реализации властных функций по управлению обществом.

 

 

Рассматривая содержание предмета конституционного права, нель- 1Я не остановиться на той позиции, которую по этому вопросу занимает М.В. Баглай. Вероятно, будучи убежденным сторонником «отмирания государства», только на этот раз в условиях построения не коммунизма, а демократического общества, он полагает, что право должно I н гулировать только небольшую часть общественных отношений, «в то время как большая их часть является предметом саморегуляции на основе морали и общественной самоорганизации»¹.

«Через права свободного человека, — пишет М.В. Баглай, — складывается определенный общественный порядок: формы собственное - I и, организация экономики, политическая система, социальные отношения и т.д. Демократическое государство не может устанавливать социалистический или капиталистический общественный строй, т.е. поддаваться тому или иному идеологическому давлению, поскольку в любом случае это будет навязыванием желания одной части населения другой»².

Основываясь на этих суждениях при исследовании предмета конституционного права, М.В. Баглай рассматривает отнесение некоторыми российскими учеными к предмету конституционного права «отношений человека с обществом», «закрепление основ общественного строя», «установление принципов гражданского общества» как дань 4>адиции со.фемен, «когда в условиях тоталитаризма признавалось государственное руководство обществом»³. В подкрепление своей по-щ ими он ссылается на страны, где действуют старые конституционные ИСТЫ (США, Великобритания и др.), в которых на «основы общественного строя» нет и намека.

Однако не имея возможности игнорировать тот факт, что в мире есть и другие страны, далеко не тоталитарные, в текстах основных законов которых имеются разделы об «экономическом строе», «социаль но тгических отношениях» и т.д., М.В. Баглай делает вывод о том, что гакогО рода положения сводятся только к определению экономических и социальных функций государства и, следовательно, являются не чем иным, как все той же сферой взаимоотношений человека и государства

' См.: Баглай М.В. Указ. соч. С. 6.

²Там же.

³ Там же.

 

 

¹ См., напр.: Ковалевский М.М. Общее конституционное право. СПб., 1908; Гес-ан В.М. Основы конституционного права. Пг., 1917.

² См.: Ковалевский М.М. Указ. соч. С. 3—6.

³ См.: Лазаревский Н.И. Русское государственное право. 3-е изд. Т. 1. СПб., 1913.

⁴Пашуканис Е.Б. Избранные произведения пообшейтеории права и государства. М., 1980. С. 102.

⁵Трайнин И.П. Указ. соч. С. 44.

⁶Коток В.Ф. Указ. соч. С. 59.

 

с безусловным приоритетом свободы человека и установлением пределов обязанностей государства. При этом, понимая, что подобный «двойной стандарт» выглядит не очень убедительно, он сетует на то, что все эти неугодные ему положения конституций «принимались после Второй мировой войны и под сильным нажимом левых сил (Франция, Италия, Португалия и др.)»¹.

Не подтверждает позицию М.В. Баглая и анализ действующей Конституции РФ. В ней нет специального раздела об основах общественного, строя России, однако имеются, например, многие статьи, позволяющие говорить о том, что она закрепляет экономические и социальные основы конституционного строя Российской Федерации. Объясняя этот факт, М.В. Баглай указывает: «В нынешний переходный период гражданское общество в России еще не утвердилось, и у населения нет навыков свободы в ее взаимосвязи с дисциплиной, поэтому необходима большая регулирующая роль государства в обществе. Но со временем, когда негативные антиобщественные явления будут преодолены и общество трансформируется в подлинно гражданское, роль государства будет коренным образом меняться в сторону ее снижения, правовое регулирование в ряде сфер общественной жизни уступит место саморегулированию и инициативе свободных людей»².

Трудно сказать, что последует в России после завершения переходного периода, однако несомненно, что закрепление в Конституции экономических или социальных основ, и даже основ общественного строя, не является признаком тоталитаризма, а лишь свидетельствует о том значении, которое государство придает соответствующим вопросам, и складывающиеся в этой сфере отношения могут быть составной частью предмета конституционного права.

* * *

К числу проблемных относится вопрос не только о содержании предмета конституционного права, но и о наименовании рассматриваемой отрасли права³.

¹Баглай М.В. Указ. соч. С. 7.

² Там же. С. 8.

³ См.: Белкин A.A. Наименование отрасли: государственное и конституционное право // Правоведение. 1997. № 4. С. 141—145.

Как уже отмечалось, в дореволюционной России она имела название «государственное право», заимствованное из Германии (Staatsrechts), хотя уже тогда некоторые исследователи использовали в своих грудах другое

 

наименование — «конституционное право»¹. Правда, термин «конституционное право» употреблялся для наименования соответствующей отрасли права зарубежных стран, государственный I грой которых отличался началами разделения властей и народного представительства. Так, М.М. Ковалевский рассматривал конституционное право как частное, видовое, а не родовое понятие². Н.И. Лазаревский, именуя свое исследование «Русское государственное право», его первый том, в котором говорится, в частности, о конституционном государстве, назвал «Конституционное право»³.

В период становления советского права данная отрасль приобретает устойчивое наименование «государственное право». Однако Г. Б. Пашуканис считал, что «государственное право вообще становится предметом юридической разработки как конституционное право...»⁴

После принятия Конституции СССР 1936 г. И. П. Трайнин внес компромиссное предложение именовать государственное право «конституционным (государственным) правом». «Государственное право, по содержанию охватывающее круг вопросов, относящихся к принципиальным вопросам Конституции, должно быть названо конституционным правом. Чтобы не получилось представления о том, что снимается вопрос о государственном праве (в его социалистическом понимании), мы считали бы целесообразным назвать это право: конституционное (государственное) право»⁵.

Особую остроту дискуссия по вопросу о наименовании отрасли приобрела в 60-е гг. «Не случайно все советские учебники по государственному праву по содержанию соответствуют Конституции СССР, — указывал В.Ф. Коток. — В каждом из них мы находим главы, посвященные общественному устройству, государственному устройству, организации и принципам деятельности органов государства, основным нравам и обязанностям граждан, избирательной системе. Поэтому в советской специальной литературе государственное право нередко именуется и конституционным правом»⁶. Развивая эту мысль, он исходил из того, что наименование «государственное право» не отражает специфики отрасли, потому что любая правовая норма, к какой бы

 

¹ Фарбер U.E., Ржевский В.А. Вопросы теории советского конституционного права. (.фатов, 1967. С. 8;См. также: ФарберИ.Е. Проблемы предмета государственного права// І Іроблемьі конституционного права. Саратов, 1986. С, 13—14.

^: См.: Махненко А.Х. О предмете и понятии социалистического государственного
Права // Сов. государство и право. 1963. № 12. С. 55; Лепешкин А.И., Махненко А.Х.,
Щетинин Б.В. О понятии, предмете и источниках государственного права // Правоведе-
ние 1965. № 1;Лепешкин А.И. Соотношение государственного права и норм Советской
....... і пітуции // Сов. государство и право. 1971. № 2.

 

отрасли права она ни относилась, устанавливается государством, и в этом смысле каждое нормативное предписание государственного органа может быть отнесено к государственному праву. Переименование государственного права в конституционное дало бы, по его мнению, возможность лучше выявить специфику предмета государственного права¹.

Аналогичной позиции придерживался и СМ. Равин, считавший, что государственное право является конституционным как по предмету регулируемых им общественных отношений, так и по присущему ему методу регулирования этих отношений. Он полагал, что название «конституционное право» значительно более точно отражает данное понятие, чем название «государственное право», которое равнозначно понятию «право государства» и, строго говоря, применимо к любой отрасли права. «Следует поэтому, на наш взгляд, придерживаться названия «конституционное право»².

Поддерживая позицию сторонников конституционного права, В.А. Рянжин утверждал, что термин «государственное право», несмотря на его широкую распространенность, неприемлем по следующим причинам. Во-первых, широкие круги населения, не знакомые с проблемой деления права на отрасли, отождествляют «государственное право» со всем внутригосударственным (в отличие от международного) правом. Лишь специалисты знают, что «государственное право» — только одна из отраслей внутригосударственного права. Во-вторых, термин «государственное право» не раскрывает сущности и специфики рассматриваемой отрасли права даже в том понимании, которое свойственно сторонникам этого термина. «Конечно, этот термин имел бы право на существование, если бы данная отрасль права монопольно, исчерпывающе и исключительно регулировала общественные отношения, связанные с организацией государства. Но это не так. Отношения, связанные с организацией государства, регулируют и такие отрасли права, как административное и судоустройственное. Кроме того, функция «государственного права» далеко не сводится к регулированию общественных отношений, связанных только с организацией государства»³.

См.: Конституционное право социалистических стран. М, 1963. С. 51.

²Равин СМ. Указ. соч. С. 4—7.

³ Советское конституционное право. Л., 1975. С. 4—5.

Сторонником конституционного права был и И.Е. Фарбер. Он полагал, что по предмету регулирования, по своим основным принципам, по характеру источников государственное право, несомненно, является конституционным правом. «Конечно, вопрос о наименовании отрасли права (и науки) есть вопрос в значительной мере

терминоло- I ический. Старое или новое название вообще ничего не решает, а для і

 

 

псииалистов такая смена наименования вряд ли что изменит в понимании специфики предмета регулирования или объема науки. Но, кроме специалистов-юристов, есть широкие слои населения, для ко-горых название отрасли права и науки есть первый шаг к пониманию их сути. А знать эту суть должны, конечно, далеко не одни юристы. Исходя из этого, нам представляется, что наименование «конституционное право» лучше отражает и предмет, и принципы, и источники государственного права, отмежевывая в массовом правосознании данную отрасль от административного, гражданского, уголовного, колхозного и других отраслей права... Думается, что распространение и пропаганда нового наименования отрасли права — конституционное право — должны выполнить доброе дело: поднять еще выше в массовом сознании авторитет советского конституционного законодатель-С і на, вызвать стремление к его глубокому изучению»¹.

Предложение о замене государственного права конституционным вызвало возражения многих ученых-государствоведов². Противники пой идеи полагали, что дискуссия носит не терминологический характер, а связана с концепцией, касающейся понятия, содержания и объема предмета государственного права и дающей неправильное представление о сущности предмета правового регулирования данной отрасли права, исторически сложившейся именно как государственное право и имеющей свои традиции в обществе.

«Каждое название отрасли права, — указывал А.И. Лепешкин, — <нражает определенное ее содержание, специфику тех правовых норм, которые объединяются по предмету правового регулирования в отрасль права под определенным общим наименованием. Следовательно, само название той или иной отрасли права не есть случайное, безразличное, второстепенное по отношению к ее содержанию, а является как бы формой выражения специфического содержания совокупности норм, объединяемых данной отраслью права, исторически сложившейся в процессе становления и развития социалистической системы нрава. Именно поэтому, на наш взгляд, в советском обществе исторически сложилось не конституционное, а государственное право, которое, отражая специфику предмета правового регулирования определенной области общественных отношений, вошло в систему социалистического права как ее составная часть. Отсюда вытекает, что нельзя считать спор о замене названия отрасли права другим названием чисто терминологическим спором. По существу это есть спор о характере и содержании правового регулирования, осуществляемого нормами данной отрасли социалистического права»¹.

Возражая сторонникам переименования государственного права в конституционное, считавшим, что любая правовая норма, к какой бы отрасли права она ни относилась, устанавливается государством, и в этом смысле каждое нормативное предписание государственных органов может быть отнесено к государственному праву, А.И. Лепешкин утверждал, что группировка правовых норм в отрасли права осуществляется не по субъектам, их издающим, а главным образом по предмету правового регулирования и правовые нормы, независимо от того, кем и в какой форме они изданы, группируются по отдельным отраслям права, по особенностям характера той области общественных отношений, которую они призваны регулировать. Поэтому, по его мнению, отрасль социалистического права есть особая совокупность норм, регулирующих определенные, реально существующие в обществе специфические отношения, независимо от того, кем и в какой правовой форме они изданы, и советское государственное право как отрасль социалистического права называется так не потому, что его нормы изданы государством или его органами от имени государства, а потому, что они регулируют специфический круг общественных отношений, возникающих в сфере осуществления государственной власти в определенных правовых формах ее деятельности, а также в сфере государственного устройства, установления и закрепления основ правового статуса советских граждан.

А.И. Лепешкин не считал убедительным основанием для переименования государственного права в конституционное и довод о том, что государственное право обладает конституционным характером и по характеру источников является конституционным, поскольку предмет любой отрасли права, в том числе и государственного права, определяется не источниками, а сферой правового регулирования, т.е. спецификой того круга общественных отношений, которые регулируются нормами данной отрасли права, и конституция является основным источником не только для государственного права, ноидля всехдругих отраслей права. В силу этого, с точки зрения А.И. Лепешкина, положение о том, что государственное право обладает конституционным характером и оно по характеру источников является конституционным, с полным основанием можно отнести и кдругим отраслям права.

Отмечая, что сторонники переименования государственного права н конституционное указывают на то, что для понимания широкими слоями населения сути науки государственного права необходимо переименовать его в конституционное, ибо конституционное право поднимает еще выше в массовом сознании авторитет конституционного законодательства и вызывает стремление к его более глубокому изучению, А.И. Лепешкин указывал, что для понимания широкими слоями населения сути науки государственного права вовсе не обязательно переименовывать его в конституционное, поскольку, напротив, изменение уже сложившегося научного наименования такого предмета, как государственное право, могло бы внести путаницу в понятие сути ЭТОЙ науки и ее отдельных принципов.

Наконец, А.И. Лепешкин выражал несогласие с отождествлением сторонниками переименования государственного права в конституционное государственно-правовых отношений с конституционными, полагая, что они различаются по содержанию, по объему и по другим признакам¹.

В процессе дискуссии о переименовании отрасли государственного нрава в конституционное ни одной из сторон не удалось доказать свою правоту, хотя многие из приведенных ими аргументов представляют интерес. И это неудивительно. Во-первых, речь практически не шла о разнице в объеме предмета этой отрасли или ее содержании, и в конечном счете спор получил терминологический характер. Во-вторых, он и не мог закончиться чьей-либо победой, поскольку предмет отрасли по своему содержанию действительно носит скорее конституционно-государственный характер, чем просто конституционный или просто государственный. Поэтому, видимо, правы были те участники дискуссии, которые предлагали назвать отрасль конституционным (государственным) правом.

Нельзя не упомянуть еще об одной точке зрения, высказанной уже и постсоветский период. В частности, H.A. Богданова полагает, что современная тенденция расширения предмета государственно-право-вого регулирования за счет включения в него отношений, связанных с

 

¹ Лепешкин А.И. Соотношение государственного права и норм Советской конституции//Сов. государство и право. 1971. № 2. С. 102—103.

¹ См.: Лепешкин А.И. Соотношение государственного права и норм Советской кон-ституции. С. 103—104.

3 - 3975

различными аспектами устройства и функционирования гражданского общества, направленных на ограждение его от вмешательства государства, является доводом в пользу наименования соответствующих науки и отрасли конституционным правом. При этом, по мнению H.A. Богдановой, расширяются границы его регулирования и изучения, которые выходят за рамки традиционного предмета государственного права, смещаются акценты в понимании роли государства во взаимоотношениях «государство — общество — человек», исходным и важнейшим ориентиром признается человек, его права и свободы, а общество рассматривается как основное посредующее звено между человеком и государством.

Важное значение, считает H.A. Богданова, в выборе наименования отрасли и науки имеет качественная оценка основных черт устройства общества и государства, закрепленных в нормах Конституции. Конституционное право, с ее точки зрения, складывается и укрепляется в государстве, для которого характерны широкий круг провозглашенных и гарантированных прав и свобод человека, реальное народное представительство и прямое осуществление народовластия, проведение принципа разделения властей. «На наш взгляд, лишь оценочный подход позволяет отразить в названии отрасли и науки не только формальную, но и содержательную стороны предмета регулирования и исследования. Развитое конституционное право возможно лишь в конституционном государстве, являющемся реальным воплощением государства правового. Таким образом, качественные признаки демократического государства определяют название отрасли, занимающей ведущее место в его правовой системе, а конституционное право представляет собой особый качественный этап в развитии государственного права»¹.

Еще одним аргументом в выборе названия рассматриваемой отрасли H.A. Богданова называет формальное и фактическое определение приоритета во взаимосвязи государства и права. «Если первенствующая роль признается за государством, — утверждает она, — соответствующая отрасль не может быть ничем иным, как только государственным правом. Нормативное закрепление идеи правового государства, подчинение государства праву, верховенство конституции и закона, последовательное обеспечение этих юридических провозглашений отражается в наименовании отрасли — «конституционное право»².

¹Богданова Н.А. К новой концепции преподавания конституционного права // Государство и право. 1994. № 7. С. 12-13.

²Там же. С. 13-14.

Соображения, высказанные H.A. Богдановой по поводу спора о названии упомянутой отрасли, представляют определенный теоретичный интерес, хотя они лишены всякого практического значения. В самом деле, если нормативное закрепление идеи правового государ- 1 ГВа, подчинение государства праву, верховенство конституции и зако- и.I. последовательное обеспечение этих юридических провозглашений Юлжно непременно отразиться в наименовании отрасли, которая при н ич условиях должна именоваться «конституционное право», то поче-м\ в Германии, которая отвечает таким условиям, соответствующая Отрасль продолжает именоваться «государственное право»? Ведь нель- и| же всерьез считать, как это делают некоторые авторы, будто это човисняется тем, что Германия не знает такого понятия, как «консти-г \ 1111 я», поскольку аналогичный нормативно-правовой акт ФРГ носит п.! 1вание Основного закона¹.

И наоборот, зачем затевать разговор о переименовании этой отрас- |п в России, если, по словам самой же Н.А. Богдановой, сегодня на-П1,пше ведущей правовой отрасли — «российское конституционное право» — является в определенной степени условным, что объясняется совершенностью конституционной реформы, а именно: сложностью воплощения в государственную практику демократических начал, объ- ИП н-нных на высшем правовом уровне — в Конституции РФ²?

Думается, что Н.А. Богданова права в том, что в конечном счете конкретное государство само определяет имя соответствующей отрас- пп своего национального права, руководствуясь теоретическими и ис-юрпческими, объективными и субъективными факторами»³. Видимо, именно этими факторами и руководствовался министр науки и техни ческой политики Российской Федерации, который своим приказом ввел в России новую научную специальность, заменив в ней «государственное право» на «конституционное право»⁴.

 

$ 2. Конституционно-правовые методы регулирования общественных отношений

Дня выявления специфики конституционного права большое значение имеет не только определение его предмета, но и используемых методов правового регулирования общественных отношений, т.е. совокупности правовых приемов воздействия на общественные отношения, приме-

¹ См.: Дмитриев Ю.А., Мухачев И.В. Указ. соч. Й 25; Государственное право Германии Г. I. М, 1994.

' См.; Богданова H.A. Указ. соч. С. 14. ' Гам же.

•' САПП РФ. 1993. № 51. Ст. 4936.

 

 

няемых государственными органами при регулировании этих отношений.

В юридической литературе высказаны различные мнения относительно методов правового регулирования конституционно-правовых отношений. Так, М.Д. Шаргородский и О.С. Иоффе считали, что одной из особенностей метода государственно-правового регулирования является то, что «нормы государственного права большей частью не детализируют сформулированных в них положений, поскольку это должно быть сделано в других отраслях права, развивающихся на его основе»¹.

По мнению СМ. Равина, с такой характеристикой метода государственно-правового регулирования согласиться нельзя, независимо от того, имеются ли в виду государственно-правовые нормы, содержащиеся в конституции, или иные нормы государственного права (по характеру аргументации М.Д. Шаргородский и О.С. Иоффе, очевидно, имели в виду только нормы конституции. — O.K.). СМ. Равин придерживался противоположной точки зрения — нормы государственного права в большинстве случаев содержат детальное изложение сформулированных в них положений, не более лаконично, чем нормы других отраслей права. Он полагал, что специфическим для государственного права является конституционный метод, или метод, имеющий конституционный характер, так как общественные отношения в сфере государственного права регулируются путем непосредственного применения правил (норм) конституции и изданных в соответствии с ней конституционных актов, причем эти правила (нормы) опосредствуют все другие отрасли права, что выражает ведущую роль государственного права в системе права².

Б.В. Щетинин считал, что предложенный СМ. Равиным признак не раскрывает особенностей метода правового регулирования государственного права, поскольку конституционные нормы непосредственно применяются и в других отраслях права (например, в административном и финансовом). Следовательно, данный признак нельзя считать специфической особенностью метода государственного права. Это, скорее, указание на его основной источник.

¹Шаргородский М.Д., Иоффе О.С. О системе советского права // Сов. государство и право. 1957. №6. С. 107.

² См.: Равин СМ. Указ. соч. С. 5—6.

Сам же Б.В. Щетинин полагал, что в государственном праве используется главным образом нормоустановительный метод, который, однако, не является единственным. Здесь, по его мнению, могут при необходимости использоваться и некоторые другие методы (дозволе пня. предупредительного воздействия, регламентирования структуры и др.), применяемые в ряде других отраслей права.

Б. В. Щетинин утверждал, что многие общественные отношения ЦЛЯ их регулирования требуют реализации норм, относящихся к раз-шчным отраслям права; в этом случае они являются комплексными и \а растеризуются различными методами правового регулирования.. Специфика же метода правового регулирования состоит в том, что с его помощью регулируются не все отношения, возникающие в процес-| е осуществления народовластия, а только их основы¹.

С точки зрения Я.Н. Уманского, для норм государственного права, регулирующих отношения, составляющие основу экономической и политической организации советского общества, характерен метод конституционного закрепления. Отличительной чертой этих норм является то, что они не имеют юридических санкций. Вместе с тем он печатал, что по этому признаку не во всех случаях можно определить принадлежность данной нормы к отрасли государственного права, поскольку нормы государственного права, направленные на регулирование других общественных отношений, складывающихся, например, в Области организации и деятельности органов государственной власти, осуществления гражданами избирательных прав, а также прав и обя-ипностей депутатов и др., во многих случаях содержат соответствующие санкции².

Иную характеристику методу конституционного права дают К).А. Дмитриев и И.В. Мухачев. «Очевидно, — указывают они, — что п конституционном праве преобладает метод императивного регулиро-папия, но с развитием отрасли в соответствии с общей тенденцией на и мократизацию общественной жизни в ней все большую роль будет и: рать метод диспозитивный (координации). В советский период разни шя отечественной правовой науки сложилось представление о том, •по конкретную отрасль права характеризуют специфический предмет и метод. По нашему мнению, в современных условиях это не совсем 1ак. Что касается предмета, то его индивидуальная принадлежность конкретной отрасли права сомнения не вызывает, один и тот же метод характеризует несколько отраслей права. В частности, метод волевого ■■о (действия в сочетании с отдельными элементами договора характерен для государственного (конституционного) права и иных отраслей публичною права»³.

¹ См.: Щетинин Б.В. Проблемы теории советского государственного права. М, 1969. С. 11-12.

² См.: Уманский Я.Н. Советское государственное право. С. 6—7. • Дмитриев /O.A., Мухачев И.В. Указ. соч. С. 49.

 

На самом деле, думается, что любая отрасль права, включая конституционное право, на всех этапах развития права использовала следующие юридические возможности регулирующего воздействия на общественные отношения: предписание, запрет и дозволение.

Предписание, или, как его еще называют, позитивное обязыва-ние — это такой способ правового регулирования общественных отношений, который выражается в возложении соответствующей правовой нормой прямой юридической обязанности совершить определенное юридически значимое действие в условиях, предусмотренных данной нормой. Например, в ч. 2 ст. 92 Конституции РФ установлено, что Президент РФ прекращает исполнение полномочий досрочно в случае его отставки, стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия или отстранения от должности. При этом выборы Президента РФ должны состояться не позднее трех месяцев с момента досрочного прекращения исполнения полномочий.

В предписаниях выражена преимущественно активно-действенная, принудительно-обязывающая сторона правового регулирования, причем тем, кому адресовано предписание, вменяется в обязанность совершить то, что они, возможно, и не совершили или совершили бы в ином объеме.

Таким образом, юридическая характеристика предписаний выражается в том, что они опосредуются правоотношениями, в которых на одну сторону возложена юридическая обязанность совершать активные действия, а другая сторона обладает правом требовать, а в случае неисполнения — возможностью обеспечить реальное исполнение юридической обязанности.

ЛкксеевС.С. Теория права. М, 1995. С. 231-233.

Предписание — средство правового регулирования, наиболее характерное для административно-командного, авторитарного управления. Однако это не означает, что предписания «при всей их несомненной социальной значимости все же образуют тот слой правовой материи, который ближе, если можно так выразиться, к поверхности правовой системы, чем к ее глубинам, т.е. к тем ее участкам, где право не просто контактирует с государственной властью, а как бы перемешано с ней», что предписания «свойственны не столько праву, сколько деятельности властвующих, т.е. государству...», могут «существовать независимо от юридического регулирования» и «в ряде случаев могут проявляться помимо правовых норм», что даже когда они выступают в правовой форме, то «в силу своей природы должны быть по главным своим характеристикам отнесены «на счет» государства»¹.

 

Отказ от административно-командного управления не означал и не может означать отказ от государства, его противопоставление праву, принятие государственной властью исключительно «глубинных» метопов правового регулирования. Попытки некоторых авторов противо- II' ставить государству человека, общество, право могут привести лишь | i и лаблению государственной власти и ее деградации.

В конституционно-правовом регулировании общественных отношений метод предписания используется достаточно широко. Посредством него провозглашается большинство норм конституционного права, относящихся прежде всего к организации и деятельности органов государственной власти. Речь идет о том, что на государственные органы и должностных лиц возлагаются обязанности действовать для достижения конкретных целей. Предписание может носить характер как общенормативной ориентации, когда утверждается положение об органах, устанавливаются или изменяются их задачи, полномочия и Г.Д., так и конкретных поручений совершить то или иное юридически шачимое действие, например, выделить средства, принять решение, на шачить или освободить от должности руководителя и др.

Другим видом правового предписания является запрет, имеющий, однако, другое юридическое содержание. Смысл запрета состоит в том, ЧТО правовая норма возлагает на своих адресатов юридическую обязанность воздержаться от совершения определенных юридически значимых действий в условиях, которые предусмотрены соответствующей нормой. Например, в соответствии с Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (ст. 36) зарегистрированные кандидаты, замещающие согласно Федеральному закону «Об основах юсударственной службы Российской Федерации» государственные должности категории «А», не вправе использовать преимущества своего должностного положения.

Юридические запреты являются важным и необходимым юридическим средством охраны прав и законных интересов граждан, общественных объединений, создания преград для социально вредного повеления, обеспечения организованности в обществе. Значительная часть этих запретов связана с организационной деятельностью госу-ларства в различных сферах государственного управления и других сферах общественной жизни. Вместе с тем имеются и такие запреты, которые фактически являются нормами Морали, переведенными на юридический язык и обеспеченными юридической санкцией. Они обычно затрагивают личные взаимоотношения граждан, неприкосновенность личности. Такой запрет содержит, например, ст. 21 Конституции РФ, согласно которой никто «не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».

Запрет в праве — это особого рода юридическая обязанность, выражающаяся в требовании воздержаться от совершения определенного рода действий, т.е. обязанность пассивного содержания. И как всякая юридическая обязанность, запрет характеризуется однозначностью, категоричностью, непререкаемостью. Вместе с тем специфика содержания запретов, выражающаяся в пассивном характере поведения (бездействии), определяет особенности механизма их реализации, выражающиеся в юридическом опосредовании в запрещающих нормах, их реализацию в форме соблюдения, их гарантирование (чаще всего посредством юридической ответственности). Причем введение юридических санкций за то или иное поведение может быть способом установления юридического запрета.

Поскольку юридические запреты выражаются в обязанности воздерживаться от совершения определенных действий, они играют фиксирующую роль и призваны обеспечить незыблемость существующих порядков и отношений.

Излишнее использование юридических запретов в той или иной отрасли права или в праве в целом может придать ему запретительно-ограничительные черты, особенно характерные для правовых систем тоталитарных государств.

Запретительные нормы в конституционном праве встречаются достаточно часто. К их числу относятся многие нормы, содержащиеся в гл. 2 Конституции РФ, посвященной правам и свободам человека и гражданина (ст. 17, 21, 29, 30, 34, 35, 40, 47, 50, 51, 54). Запретительный смысл можно обнаружить и в ряде других конституционных норм (ст. 3, 6, 13-16, 74, 76, 79, 81, 90, 92, 97, 98, 109, 118, 122, 123, 133), а также во многих иных государственно-правовых нормах. Эти нормы очерчивают зону возможного неправомерного поведения, обеспечивая тем самым защиту публичных интересов, т.е. интересов людей, общества и государства.

Юридическое дозволение представляет собой юридическое разрешение совершить те или иные юридически значимые действия в условиях, предусмотренных соответствующей нормой, либо воздержаться от их совершения по своему усмотрению. Дозволение является субъективным юридическим правом и как всякому субъективному юридическому праву ему свойственны усмотрение и мера юридических возможностей. При этом речь идет не просто о мере возможного поведения, а о такой мере поведения, которая обеспечивает возможность выбрать вариант собственного поведения, проявить активность, реализо-вать свой интерес.

Дозволения приобретают правовой характер и становятся юриди-Ческими дозволениями, когда они выражены в правовых нормах. Именно посредством правовых норм очерчивается их содержание, ус-кшавливаются границы, отделяющие юридическое дозволение от про-ичвольных 'действий. Однако и в этом случае дозволение является самой общей юридической формой, поскольку свидетельствует лишь о разрешенное™, допустимости соответствующего поведения, діапазон содержания которого достаточно широк: от допущения такого поведения (в смысле его ненаказуемости) до одобрения и даже поощрения в силу признания его высокой социальной значимости.

Конституционному праву известен и метод дозволения, применяемый, например, при определении полномочий государственных органов. Строгая связанность субъектов конституционного права законами, очерчивающими сферу их деятельности, позволяет им действовать по своему усмотрению в пределах предоставленных им полномочий на выполнение возложенных на них функций. Это означает, что к субъектам конституционного права неприменим принцип «дозволено все, что не запрещено законом», используемый, например, субъектами гражданского права. Здесь используется иной правовой принцип — принцип четкого определения перечня полномочий, которые позволяют субъектам конституционного права совершать юридически значимые действия.

Метод дозволения в конституционном праве применяется также в случаях, когда речь идет о нормах, формулирующих права и свободы человека и гражданина. В подобных случаях указанный метод является ключевым элементом правового регулирования, призванным обеспечить социальную свободу и активность индивида, коллективов, общественных объединений, осущес